Белый ястреб

Говард не понимал, в какой именно момент всё пошло не так. Когда Терри после серьезного разговора пропал из виду на несколько часов? Возможно. Или когда Кэссиди сообщил Марте о том, что разговор о будущем возобновится по прибытии в Камден? Более чем вероятно. — Где этот паршивец?! Каждая морщинка на круглом лице Кэссиди отчётливо выделялась, даже несмотря на раскрасневшееся то ли от гнева, то ли от быстрого шага лицо. Старик рыскал взглядом по практически опустевшему лагерю, но всё никак не находил своей цели. Говард отвлекся от только что затушенного костра, пытаясь определить, что, собственно, происходит, однако догадок было слишком много — одна хуже другой. — Что случилось? — На вот, полюбуйся! В руки вдруг упала идеально отполированная лакированная трубка. Говард непонимающе моргнул, осторожно взяв ее за тонкий конец и немного покрутив, не понимая, что он должен увидеть. Ответ нашелся лишь спустя несколько секунд, когда вдобавок к запаху дешёвого табака прибавилось что-то ещё. — Я его убью, — мрачно пообещал Кэссиди, наконец высмотрев что-то за спиной у заинтересованного Говарда, который теперь аккуратно ковырял пальцем содержимое трубки. Наткнувшись на свежие комки навоза, Рид брезгливо скривился, тут же отряхивая руку. — Ай! Крик Терри, казалось, разлетелся по всему лагерю и даже дальше. Говард вовремя опомнился, резко обернувшись и застав не самую ожидаемую картину: Кэссиди, умудрившийся раздобыть где-то отстегнутые поводья, поставил ногу на бревно и перекинул агрессивно молотящего руками и ногами мальчишку через одно колено. Говард швырнул трубку на скамью попавшегося на пути фургона и бросился на помощь — кому именно он собирался помочь, он ещё не решил, но желание вмешаться оказалось довольно сильным. Преодолев небольшое расстояние до столпившихся в загоне лошадей, испугавшихся почему-то кричащих во всё горло людей, Говард резко остановился, немного сбитый с толку тем, что старик довольно быстро выпустил возмущённого ребенка, выдав тому лишь пять или шесть резких шлепков. Терри выглядел скорее оскорбленным и абсолютно точно жаждущим мести, но не расстроенным. По крайней мере, слёз в его глазах не было, да и, оказавшись на земле, он не спешил сбегать, а лишь больше разозлился. — Думаешь, это смешно?! — не унимался Кэссиди, угрожающе потрясая кожаными ремешками. Терри нахмурился, начиная напоминать какого-то дикого потревоженного зверька. — Я всё терпел, а ты никак не уймешься! — И не собираюсь! — парировал мальчишка, агрессивно сжав кулаки и чуть подаваясь вперёд, словно готов был наброситься на старика в ответ. Кэссиди на такой выпад отреагировал тем же, и Терри всё же отскочил назад, явно испугавшись перспективы получить добавки. — Давайте все успокоимся, — предложил Говард, но никакой реакции в ответ не получил. Терри не отводил взгляд от старика, а Кэссиди тем временем пытался справиться с одышкой. — Совсем уже, — еле произнес старик, хватаясь ещё и за спину, которую явно потянул в процессе недолгой битвы. — Навоз он мне в трубку пихает, вот паршивец! Совесть есть? — Терри, зачем ты это сделал? — всё же решил поинтересоваться Говард, но мальчик лишь смерил его недовольным взглядом и скрестил руки на груди, то ли обижаясь, то ли продолжая возмущение. Марта, прибежавшая на шум, остановилась позади него, непонимающе оглядывая всех присутствующих. — Нет совести, — прокомментировал Кэссиди. — Ни совести, ни страха. — Я вас и не боюсь! — возмутился мальчишка, вновь слегка подпрыгивая от переполняющих его эмоций. — Всё заслуженно! — Я тебе сейчас покажу, что значит «заслуженно», иди сюда! — Нет! Вы во всём сами виноваты! Говард тяжело вздохнул. Они ведь ещё даже не уехали… — Терри, я могу и добавить, — сурово пообещал Рид, в надежде пресечь дальнейшие попытки развить спор. Мальчик обиженно надулся, но скандалить не продолжил. — Иди на скамейку. — Я поеду верхом! — Иди. На. Скамейку. Мальчик ещё немного постоял, явно надеясь переиграть отца в гляделки, но затем все же сдался и двинулся в нужном направлении, бросив на Кэссиди последний сердитый взгляд. Говард вздохнул с облегчением. — За обедом опять ко мне полез, теперь это, — продолжил жаловаться старик. — Вот настырный. — Я ему говорила, что ты ещё подумаешь, — вдруг вставила Марта, привлекая к себе внимание. — Он… не поверил, наверное. Говард и Кэссиди переглянулись. — Не поверил он, взял и войну развязал, — продолжил ворчать старик. — Додумался же! Навоз! — Я с ним поговорю, не волнуйся, — пообещал Говард, поймав не самый довольный взгляд наставника. — Он извинится. — Нужны мне его извинения, я чуть дерьмо не скурил! Говард прыснул со смеху и тут же прикрыл рот, виновато глядя на ещё больше разозлившегося старика. — Я тебе это припомню, — мрачно пообещал Кэссиди, игнорируя тихо смеющуюся Марту. — Чтобы трубку мне вычистили до блеска, ясно? Между прочим, это был последний индейский табак. — Не волнуйся, скоро всё равно пополнишь запасы. — Я не волнуюсь, я в ярости. Кэссиди устало стёр пот со лба, наконец начиная успокаиваться. Говард не совсем понимал, что ему делать дальше, но Марта думавшая было проскочить к Терри на скамью, дала ему подсказку. Рид велел ей седлать Эд и ехать одной. — Терри обидится, — неуверенно проговорила она, глядя на жующую траву кобылу. — Ничего, пусть. Марта всё же кивнула, забирая у Кэссиди отстегнутые поводья. Старик вздохнул, решив все же вернуться к работе и помочь людям завершить погрузку вещей. Говард вернулся за трубкой, ещё раз покрутил ее в руках и, особенно не раздумывая, вытряхнул всё содержимое на землю. Терри постарался на славу, запихнув как можно больше «сюрпризов», помимо навоза Говард обнаружил ещё и дохлого жука. Тяжело вздохнув, Рид отправился искать ведро с водой, чтобы хотя бы чуть-чуть отмыть трубку. Вообще, он уже давно думал о том, чтобы подарить Кэссиди новую. Нынешняя давно устарела, хоть и подвергалась тщательному уходу. Через час они наконец тронулись. Терри так и просидел на скамье одного из фургонов, даже не меняя позы: он скрестил руки на груди и упрямо не поднимал голову, откинувшись на деревянную спинку, чтобы не встречаться ни с кем взглядом — оторвался только на долю секунды, когда мимо проехала Марта, ничего ему не сказав. Говард специально замедлял Виски, чтобы ехать позади и видеть, что творится с мальчиком. Его выходка оказалась такой детской, что мужчина не знал: смеяться ему или делать вид, что произошло нечто серьезное. С одной стороны, ему было совершено непонятно, почему сын выбрал такой глупый способ борьбы с Кэссиди, но с другой, ему почему-то казалось, что это именно тот поступок, на который способен лишь Терри. За всё это время он уже достаточно изучил сына, чтобы понять, что тот не способен на «взрослые» решения. Он не стал бы придумывать гениальный план мести, не смог бы давить на Кэссиди серьезными разговорами — он всегда поступает, как ребенок. Даже злится не серьезно, скорее дуется, прямо как Томми, когда у того отберут игрушку. Марта по сравнению с ним действительно кажется взрослой: она умеет скрывать эмоции, ответственно относится к поручениям и даже строит планы на будущее. У Терри это не получается, как бы он не хотел. И хочет ли? Возможно, это как-то связано с Долли. Мальчик слишком много времени проводил с матерью — со взрослым ребенком. Дед ему казался плохим, скучным и, конечно же, несправедливым. Морган всегда был помешан на ответственности, как и Кэссиди. Возможно, ещё и поэтому Терри так невзлюбил старика и упорно игнорировал все его попытки подружиться. Он не любит серьезных взрослых, поэтому он так быстро привязался к отцу, который относился к нему скорее как к другу, нежели как к ребенку. Наверное, это даже хорошо, Говард бы и сам был не против, если бы Кэссиди хоть иногда разделял с ним его дурачество, а не ворчал что-то о том, что он уже взрослый для подобного. Говард повзрослел намного быстрее, чем Терри. В возрасте сына он уже неплохо справлялся с ограблением не только простых прохожих, но ещё и бдительных торговцев. Билли им гордился и отдавал заслуженную часть прибыли, не уменьшая ее, опираясь на возраст. Говард был взрослым с самого детства, ему приходилось выживать, зная, что никто ему в этом не поможет, а когда появился Кэссиди, он уже не смог восполнить всё то, чего ему не хватило. Чувство безопасности и защищённости, конечно, пришло, но всё ребячество давно угасло, вырываясь лишь иногда в особенно счастливые моменты. Терри же всегда был в безопасности, он и не понимает, каково это, когда ты совсем один. И не надо понимать. — Ну-ка подвинься. Мальчик все ещё был недоволен, но просьбу выполнил, сдвигаясь на край и так узкой скамьи. Говард легко перепрыгнул на размеренно раскачивающийся фургон, не выпуская из рук поводья шокированного таким поворотом Виски. Конь ускорился и вдруг пошел в сторону, но стоило поводьям натянуться, и он вернулся на место, послушно шагая рядом. Говард не сразу начал говорить. Он сидел, чуть разведя и вытянув ноги, тем самым разминая их после не такой уж и долгой поездки в седле. Терри тоже молчал, глядя куда-то в сторону на спокойную широкую реку. — И как ты до такого додумался? — наконец спросил мужчина, тоже вглядываясь в успокаивающие дали. Ребенок не ответил. — Дуешься? Очередной вопрос всё так же остался без ответа. — Терри, — Говард всё же взглянул на сына, чуть приподнимая тому съехавшую на глаза шляпу. — Я же не ругаюсь. — Но будешь, — логично предположил мальчик. — Буду, но если ты не расскажешь, что вообще случилось, буду ругаться вслепую. Терри фыркнул. — Мы с тобой уже сегодня об этом говорили, и ты пообещал мне, что не будешь больше доставать Кэссиди, так? Мальчишка промолчал, явно вспоминая полуденный разговор. Тогда он прикинулся невиновным и утверждал, что ничего такого не сделал и делать не собирается. Говард счёл это за перемирие, но, очевидно, ошибся. — Так какие у тебя претензии к Кэссиди? — переспросил Рид уже более требовательно. Мальчишка немного поёрзал, всё ещё не поднимая взгляд. — Ты знаешь, — тихо буркнул он. — Знаю и не понимаю, почему ты продолжаешь к нему цепляться даже после того, как он сказал Марте, что они обсудят всё ещё раз и, возможно, обо всём договорятся. — Я ему не верю! — Почему? Терри не нашелся с ответом, пробормотав лишь тихое: «Потому что». Говард еле сдержал смешок. — Мне нравится, как ты переживаешь за Марту, — сменил тему Рид, заставив сына растерянно повернуть голову. — Хорошо придумал с доказательством ее самостоятельности, но вот своими мелкими пакостями ты всё испортил. — Он заслужил. — Нет, а ну перестань, — Говард смерил ребенка строгим взглядом, на что Терри лишь обиженно нахмурился. — Ты поступил, как пятилетний ребенок, не более того. Чуть позже извинишься перед Кэссиди. — Не буду я перед ним извиняться! — Мне тебя всё-таки выпороть? Терри мгновенно умолк, явно решив не нарываться. Говард удовлетворённо кивнул. — Извинишься, потому что этого не заслуживает никто. А про Марту объяснишь словами, без истерики. Кэссиди прекрасно понимает, что ты за нее переживаешь, поэтому и терпел все твои выходки и даже мне не жаловался. — Жаловался. Говард тяжело вздохнул, услышав очередное тихое бормотание. — Ты поэтому ему табак испортил? — ответа не последовало, он и так был очевиден. Говард всё же не выдержал и усмехнулся, тут же поймав на себе удивленный взгляд. — Ничего. — С дедушкой это работало, — вдруг признался Терри, а когда заметил, что отец весьма заинтересован, даже продолжил. — Ну, когда он слишком часто на меня ругался и что-то запрещал, я ему… да всякое по мелочи придумывал, он тогда злился и не обращал на меня внимания. — А ты делал всё, что хотел, да? Терри не ответил. Говард не выдержал и всё же прыснул со смеху, заставив сына окончательно растеряться. Когда Кэссиди игнорировал его после подобных попыток испытать терпение, он наоборот сидел тихо и даже не думал идти и делать хоть что-то, не говоря уже о своих пожеланиях. Возможно, наставник прав, и у Терри совесть действительно отсутствует. — С Кэссиди так не получится, — предупредил Рид. — Будешь пакостничать, и он только больше разозлится, так что прекращай. И заранее предугадывая твой вопрос — нет, со мной такое точно не пройдет. Только попробуй. Терри явно об этом не думал, так что просто кивнул. — Мы сегодня поговорили, скорее всего, Марта остаётся, — Говард улыбнулся, стоило заметить, как после этих слов в глазах ребенка появилась надежда. — Кэссиди уже обдумывает детали, возможно, они даже будут жить недалеко от тебя, в Виксберге. — Правда? — мальчишка тоже улыбнулся, кажется, даже непроизвольно. Говард кивнул. — Кэссиди хочет завязать с путешествиями, так что если Марта согласится жить на одном и том же месте и всё же хотя бы оценит перспективы жизни у тёти, то они договорятся. Терри осмотрелся по сторонам, явно в нетерпении поговорить с подругой, но Говард снова привлёк его внимание. — Постарайся сейчас не вмешиваться, пусть сами разберутся, — попросил он, и Терри нехотя кивнул. — Потом обсудишь всё с Мартой, сосредоточься лучше на обстановке. Смотри туда. Говард чуть наклонился назад, позволяя сыну проследить за своим пальцем. Вдалеке, у самого горизонта за многочисленными полями пшеницы виднелись бескрайние прерии. — Уже завтра мы будем там. Мало кто заезжает так далеко, так что мы будем одни. Останется лишь три фургона, сможем останавливаться чаще, да и работы будет поменьше. Галопом там скакать — одно удовольствие, давно пора научить тебя уверенно держаться в седле. Если будет время, покажу тебе каньон и равнины, не знаю, как сейчас, но раньше там можно было встретить диких лошадей и иногда даже бизонов. Видел когда-нибудь картинки? — У нас дома картина висит, — кивнул Терри. — Вот, увидишь настоящего. Кэссиди знает много интересных местных историй, так что и ночами скучать не придется. Мальчишка молчал, не отрывая взгляда от далёких земель. Говард улыбнулся и всё же решил больше его не мучить, снова перебираясь в седло. — Извинишься перед Кэссиди, — ещё раз напомнил он мальчику. — И чтобы никаких выходок. Терри на такое недовольно закатил глаза, но встретившись с предупреждающим взглядом отца, все же раскаялся. — Можно мне уже поехать на Эд? — Нет, сидишь тут до самого города и придумываешь извинения. Терри возмущённо вскинул голову. — Да что их придумывать?! Говард лишь улыбнулся, пришпорив уже рвущегося вперёд Виски, и уехал в начало каравана, не давая сыну и шанса на продолжение спора. Терри насупился, откидываясь на твердую спинку, и продолжил с интересом вглядываться вдаль.