Белый ястреб

— Я не могу. — Всё ты можешь, нужно только найти другой путь. — Нет, не получается. Терри в очередной раз безуспешно потянулся к рожку седла. Левая нога вдруг выскользнула из стремени, и мальчик покачнулся и собрался было падать, но отец вовремя подхватил его. — Если будешь спешить, ничего не получится. — У меня и так ничего не получается! — Тебе не хватает терпения. Поверь, если немного постараться, можно многому научиться. Незаметно перекривляв отца, Терри снова взялся за стремя, с большим трудом вставил в него левую ногу и заранее схватился за край пада, чтобы не повалиться на спину. — Вот, правильно делаешь. Теперь хватайся вот тут и подпрыгни пару раз, прежде чем подтянуться. Так легче. Терри подпрыгнул. И ещё, и ещё. Прыгал как-то слишком долго и в седло забираться явно не собирался. — Так, всё, — Говард резко подтолкнул сына вверх, отчего тот с невнятным визгом чуть было не перелетел через кобылу. — Нечего баловаться. — Я не баловался! — Терри обиженно надулся, изо всех сил вцепившись в лошадиную гриву. Сама Эд невозмутимо хрустела веткой, которую ей удалось откусить от пышного кустика. — Слезай. Мальчишка ещё несколько секунд не предпринимал никаких попыток выполнить то, что сказали. Из упрямства. — В этот раз подпрыгни два раза, а потом оттолкнись со всей силы, — Говард взял спешившегося сына за запястье и передвинул его руку чуть выше, показывая, за что лучше держаться. — Давай. Раз, два… три! Терри подпрыгнул, подтянулся и каким-то чудом ухватился за рожок. Правая нога застряла на пути к покорению вершины, но в конце концов, ему удалось её перебросить и усесться таки в седло. — Получилось! — Терри радостно похлопал кобылу по шее. — Теперь я понял! — Терпение — важный навык. А теперь закрепи ещё несколько раз. Когда научишься делать это с лёгкостью, научу тебя забираться на неосёдланную лошадь. — Ты умеешь скакать без седла? — И ты научишься. Так, сползай уже, хватит рассиживаться. — У меня руки болят. — Ты просил тебя научить, без закрепления ничего не выйдет. И не ной. Терри демонстративно несчастно скатился на землю, чуть не упав из-за того, что сильно согнул ноги. Говард терпеливо ждал и наблюдал не менее пристально, чем двадцать попыток назад. — Можно нам с Мартой немного покататься, пока все отдыхают? — спросил Терри, успешно забравшись на кобылу во второй раз. — Вы ещё не накатались по дороге? — Это другое. Мы хотим по равнине. Я учусь скакать галопом. — Только недолго. Лошади устали. — Мы чуть-чуть, — словно в подтверждение Терри несколько раз кивнул. Он спешился, забрался на лошадь ещё раз и, не удосужившись даже предупредить, толкнул Эд вперёд, уезжая от отца. — Скоро обед! — только и крикнул Говард, отступая в сторону, когда мимо проехала, видимо, заранее выжидающая Марта верхом на Мёрфи.

***

Когда солнце поднялось совсем высоко, даже воздух ощущался горячим. Радостные выкрики Марты то и дело тонули в бьющем по ушам ветре и тяжёлом стуке копыт. Терри пришпорил кобылу ещё раз, желая снова поравняться с несущейся впереди подругой, но старина Эд явно уступала разгорячённому и крепкому Мёрфи. Мальчик уже и сам устал, чувствуя, как ноги постепенно слабеют, а крепко впивающиеся в поводья и гриву пальцы пульсируют от напряжения. — Что здесь происходит?! Кэссиди каким-то образом смог перекричать даже ветер. Марта перестала смеяться, а Эд вдруг задрала голову так высоко, что Терри отбросило назад, из-за чего он чуть было не вывалился из седла. Мёрфи послушно остановился посреди поля и с любопытством навострил уши, глядя на разгневанного хозяина. Марта выглядела слегка встревоженной, но ни капли не виноватой, а Терри и вовсе насупился, не понимая, что они сделали не так в этот раз. — Я вам десять минут назад что сказал?! Вы должны были сводить лошадей на водопой, чем вы занимаетесь?! — продолжил ругаться Кэссиди. — Дайте животным отдохнуть, они целый день вас везли, а вы вместо того, чтобы позаботиться, гоняете их до изнеможения? — Не гоняем! — возразил Терри, но тут же пожалел об этом, заметив, как брови старика сдвинулись ещё больше. — На водопой, живо! Ещё раз увижу, что занимаетесь ерундой, выпорю обоих, и в седло вы не сядете, как минимум, до следующего полнолуния! — отчеканил Кэссиди и, даже не дожидаясь ответной реакции, ушёл обратно в сторону лагеря. Марта и Терри переглянулись и тут же дружно расхохотались, снова выслав лошадей в галоп. Кэссиди уже второй день подряд всячески угрожал им, но ничего в итоге не делал. Что такого в том, что они веселятся? Ну да, вчера из-за них пришлось целый час ловить разбежавшихся в разные стороны лошадей, но они же не специально! Всего лишь играли в догонялки с малышнёй, кто же виноват, что радостные вскрики напугали Виски? Если бы дети индейцев хотя бы немного знали английский, Терри не сомневался, им бы не пришлось выкрикивать боевые кличи. Добравшись до мелкой речушки, Марта натянула поводья и спрыгнула прямо в воду, радуясь приятной прохладе и совершенно не заботясь о вымокшей насквозь одежде. День выдался жаркий, так что окунуться было хорошим решением. Даже Мёрфи это понимал, поэтому следующее, что он сделал — это пошёл вслед за девочкой и принялся размахивать ногой, вызывая холодные брызги. Терри еле остановил уже заметившую водопой кобылу и медленно скатился вниз, чуть было не рухнув от усталости. К счастью, Марта этого не заметила, так что он со спокойной душой принялся расстегивать подпруги, чтобы снять с сильно вспотевшей лошади седло. Эд тяжело дышала и рвалась к воде, что явно свидетельствовало о том, что Кэссиди в кои-то веки оказался прав — они занимались ерундой и загоняли лошадей. Отец наверняка будет злиться, если узнает. — Как думаешь, Говард и правда умеет скакать без седла? — спросила Марта, когда Терри подвёл Эд к водопою. Мёрфи уже успел успокоиться и тоже жадно глотал кристально чистую воду. — Да, умеет, — Терри не сомневался, что отец говорил правду. Он ведь умеет прыгать через обрывы, и он продержался восемь секунд на быке. Для него поездка без седла должна быть чем-то пустяковым. — Надо попробовать, — Марта задумчиво посмотрела на широкую спину буланого коня, а затем на высокую худощавую холку гнедой кобылы. — На Эд тебе точно будет неудобно. — Можно взять Виски. — Точно. Они почти одновременно посмотрели в сторону лагеря. Увидеть привязанных к деревьям лошадей не удавалось из-за обилия кустов, но вот несколько индейцев почему-то вышли из тени и разглядывали бесконечные просторы так, будто оценивали товар в магазине. Прошло всего два дня путешествия по высоким равнинам. Караван сократился до двух одиноких фургонов, управлять которыми приходилось лично Говарду и Кэссиди — всех возчиков распустили ещё до начала пути то ли из-за недоверия, то ли из-за нежелания тратить и так заканчивающиеся деньги. Прерии всё равно были пустыми — никто не решался заезжать сюда в поисках приключений, так что бояться было нечего. Даже индейцы больше не прятались, спокойно путешествуя в открытую, что, конечно же, значительно ускоряло процесс передвижения. Если верить Кэссиди, за эти дни процессия успела пересечь четверть пути. Такими темпами они могут оказаться на месте уже через неделю, немного отдохнуть и возвращаться обратно в ускоренном темпе уже вчетвером. Конечно, не всё было так гладко, и радостные мысли о скором прибытии разбавляли ещё и никуда не девшиеся опасения. К огромному облегчению, фургоны никто не преследовал, а армия индейцев не спешила появляться на горизонте, но о разговоре с Билли Терри вспоминал каждый день. Со временем он перестал оглядываться, придя к выводу, что его надежды на вмешательство оказались напрасными, однако неприятное чувство тревоги душило мальчика изнутри. Его мучили смешанные чувства. С одной стороны, он всё ещё не мог принять то, что индейцы могут быть вполне обычными людьми, и усиленно искал этому оправдания и отговорки. Он думал, что эти две семьи — это исключение, а на самом деле, индейцы всё ещё те самые дикари, которых описывал ему дедушка и которые вот-вот пойдут в атаку, не жалея даже тех, кто помогал им по глупости. Но с другой стороны… отец выглядел счастливым и таким беззаботным, стоило им пересечь Уошито. Он то и дело замирал, разглядывая бескрайние просторы, рассказывал Терри о звёздах и стаде бизонов, которое они обязательно встретят впереди. Он будто оказался там, где ему и положено быть, и Терри очень хотелось верить, что всё, что он говорит о других племенах — правда. Индейцы — не дикари. Они сплочённый, потерявший многое народ, не собирающийся вступать в новую войну. Они не хотят страдать больше, чем сейчас и не будут ни на кого нападать — только защищаться. — Смотри! Марта вдруг указала куда-то вверх. Терри проследил за ее пальцем, прищурившись от яркого солнца. Прямо над ними кружила довольно странная птица. — Это ястреб! — радостно воскликнула девочка. — Тетеревятник, смотри, какой он синий. Птица и правда казалась синеватой, только белое полосатое брюхо не позволяло ей окончательно слиться с небом. — Я только коричневых раньше видела, — объяснила Марта свой внезапный восторг. — Это ещё и самка, крупная. Уже через минуту Терри устал наблюдать за будто выискивающей что-то птицей и опустил голову, потирая уставшие глаза. Марта тем временем схватила поводья Мёрфи и быстро вскочила в седло. — Она к лагерю летит! — воскликнула девочка и, не дожидаясь друга, ускакала вслед за странной птицей. Терри так и остался стоять на месте рядом с уже вдоволь напившейся кобылой. Он видел, что птица приземлилась на дерево, но не понимал, почему Марта захотела её преследовать. Это же просто птица… Стук множества копыт, раздавшийся где-то за спиной, застал мальчишку врасплох. Он даже не сразу обратил внимание на начавшую беспокоиться Эд, витая где-то в своих мыслях, но когда всё же решил обернуться, так и застыл от ужаса. Трое индейцев, сидящих верхом на пегих лошадях, одетых в одни лишь уздечки, смотрели на него как-то слишком странно. Они все были одинаково смуглыми, с темными, почти чёрными глазами и такого же цвета длинными волосами. У всех отсутствовала верхняя часть одежды, на ногах не было сапог, а на широких светлых штанах красовались разноцветные узоры, сочетающиеся со сверкающими на солнце ожерельями из бисера. Больше всего их было у индейца, выехавшего чуть вперёд. В цвете его украшений преобладали синие и зелёные оттенки, что явно было связано с тем, что в растрепанных на ветру волосах торчало синеватое перо. Рефлекторно сделав несколько шагов назад, Терри застыл, не отводя взгляда от пришедших по его душу врагов и висящих за их спинами луков и стрел. Игра в гляделки затянулась, и мальчик не мог пошевелиться, оцепенев от ужаса, а дикари почему-то застыли точно так же, как и он сам. Наверное, они бы так и стояли ещё целую вечность, если бы Терри вдруг не вспомнил про оставшийся в сёдельной сумке нож, которым Виквэя вчера учил его вырезать фигурки. — Каго! Терри дёрнулся, услышав голос, видимо, главного индейца, который сейчас выставил руку в сторону, скорее всего, велев товарищу, уже схватившемуся за лук, не стрелять. Терри посмотрел в его черные глаза, борясь с желанием продолжить искать нож, но быстро понял, что второй попытки ему не простят. В голове снова и снова всплывали воспоминания о рассказах пьянчуги Коула, и мальчик ничего не мог поделать с леденящим душу ужасом, который явно не собирался его отпускать. Неожиданно все трое индейцев повернули головы в сторону лагеря. Их лошади тоже «ожили», навострив уши, и Терри с облегчением выдохнул, заметив несущихся к ним галопом отца и Кэссиди. Резко затормозив прямо перед дикарями, Говард опасно нахмурился, уставившись на главного индейца. Тот ответил ему тем же, после чего как-то чересчур злобно заговорил на незнакомом Терри языке. Кэссиди, к удивлению, молчал, не вмешиваясь в словесную перепалку, в которой Говард принял участие незамедлительно. Терри наблюдал за этим с беспокойством и уже готовился спасать отца, если вдруг по тому начнут стрелять, но внезапный громкий смех обеих сторон окончательно ввёл его в ступор. — Засранец бледнолицый, — перешёл на английский индеец, едва заметно толкая свою лошадь вперёд, чтобы подъехать ближе к Говарду. Терри напрягся, но облегчённо выдохнул, когда взрослые всего лишь обнялись. Крепко, чуть не свалившись с лошадей. Только сейчас Терри заметил, что отец тоже вскочил на Виски без седла. — Даже не забыл язык предков. — А ты всё ещё не выучил, что такое расчёска, — Говард усмехнулся. — Ветер сегодня сильный, — индеец неловко провел рукой по растрёпанным волосам. — А ты потолстел, Кэссиди. — Думаешь, твой новый статус остановит меня от того, чтобы дать тебе затрещину? — Скорее твоя медлительность. — Осторожнее, он всё ещё не научился понимать шутки, — усмехнулся Говард. — Но с таким-то пузом бегать будет тяжеловато. — Тфу! Теперь их ещё и двое, — Кэссиди явно обиделся. — Почему так долго? Я послал птицу ещё неделю назад, мы вообще-то спешили и боялись опоздать. — Может сначала познакомите меня с новыми членами команды, а потом будете ругаться? — индеец ухмыльнулся, пристально глядя на Терри, который всё ещё не решался даже вдохнуть. — Неужели это тот, о ком я думаю? Терри перевёл вопросительный взгляд на отца. Тот почему-то заметно заволновался. — Это Терри, мой сын, — объяснил он индейцу. — Терри, это Муэта, он… мой хороший друг. Муэта на такое заявление неприкрыто удивился и явно собирался что-то сказать, но Говард прервал его одним лишь взглядом. — А это Куэна и Настас, — поочерёдно представил двух других индейцев Муэта. — Они не так хорошо говорят на вашем языке, но парочкой слов переброситься могут. Муэта смотрел исключительно на Терри, от чего мальчику стало как-то не по себе. Хотелось отвести взгляд, спрятаться или убежать, но упрямство и гордость не позволяли даже пошевелиться. — Так почему опоздали? — не унимался Кэссиди. — Возникли разногласия с вождём, — Муэта слегка скривился, но развивать тему не стал. Кэссиди понимающе кивнул. — Может вы нас хотя бы накормите? Мы неслись, опережая ветер. — И как раз успели к обеду, — улыбнулся Говард. — Терри, напои ещё и этих лошадей. Мальчик не успел и слова сказать, как ему в руки уже требовательно всунули три штуки поводьев. Говард спешился с Виски, но всё же увёл того за собой, параллельно рассказывая Муэте о том, как они перебирались через реку несколько дней назад. Кэссиди поехал следом, забрав Мёрфи, так что Терри остался наедине с тремя индейскими лошадьми и всё ещё возмущённой Эд. Осознание произошедшего запоздало настигло перегревшуюся на солнце голову. Пегие, невысокого роста лошадки смотрели на мальчика как-то слишком требовательно, но ничего, кроме размахивания невычесанными хвостами, не делали. Почему отец так добродушно встречает индейцев? Если бы не явно отличающаяся внешность, Терри бы подумал, что этот Муэта — его родной брат. Они любезничают, как старые приятели, хотя, возможно, так и есть? Сколько отец уже водит дружбу с индейцами? С тех пор, как встретил Кэссиди? Раньше? Нет, до Кэссиди он жил со своей семьёй. С Билли. Не мог он тогда общаться с индейцами. Тем более, если верить истории про Белого ястреба, он их ещё и убивал. Лошади вдруг насторожились, и Терри был вынужден обернуться, чтобы заметить бегущую к нему Марту. Девочка почему-то выглядела счастливой. — Ты их видел? — спросила она ещё издалека. — Здорово, да? Терри только недовольно поджал губы, отворачиваясь обратно к лошадям. Марта явно была сбита с толку подобным безразличием. — Ты опять? Я думала, у тебя больше нет проблем с индейцами. — Плохо думала, — мальчишка тут же пожалел о том, как грубо прозвучал ответ. Марта обиделась, так и не подойдя к нему вплотную. — Ясно, — холодно произнесла она, не отводя от друга пристального взгляда. Терри видел это только краем глаза, рассматривая украшенные бисером ремешки на уздечках. — Значит, ты не пойдешь знакомиться? Терри отрицательно покачал головой, но совсем не ожидал того, что Марта тут же развернется, чтобы уйти. Мальчик всё же повернул голову в её сторону и даже хотел попробовать остановить, но вовремя пришедшая мысль о том, как это будет жалко, не дала ему этого сделать. Девочка даже не обернулась. Убежала обратно в лагерь, припечатанная неожиданной грубостью. Наверное, если бы Терри не был так зол, он бы даже расстроился, но сейчас ему хотелось только одного. Расстегнув несколько блестящих ремешков, он поочерёдно стянул со всех индейских лошадей уздечки и несколько раз взмахнул руками. Лошади дернулись, но не убежали, и Терри разозлился ещё больше, находясь практически на грани истерики. Не совсем понимая, что делает, он не глядя швырнул уздечки на противоположный берег и направился к Эд, по дороге подбирая её седло с земли. Кобыла даже не шелохнулась, только возмущенно взмахнула головой, когда Терри пытался застегнуть подпруги. Садиться верхом не хотелось, так что мальчишка просто потянул лошадь за собой, не желая смотреть на опустивших головы в траву глупых дикарских кобыл. — Терри, иди сюда! На оклик отца, заметившего его сразу же, стоило оставить Эд в загоне и пойти к лежанкам, Терри никак не отреагировал. Марта даже не подняла на него взгляд, будучи увлечённой разговором с Муэтой и Кэссиди. — Терри! Мальчик ускорил шаг и скрылся за деревьями. Отец не пошел за ним следом, и Терри почувствовал, как слёзы сами по себе катятся по щекам, вызывая только больше ярости внутри. Хотелось что-нибудь сломать или со всей силы пнуть толстое дерево, но собравшаяся в круг малышня, смотрящая на него слегка удивлённо, вынудила резко остановиться. — Что?! Самый младший из детей тут же заревел, с каждой секундой увеличивая громкость. Не желая быть пойманным с поличным, Терри поспешил убраться ещё дальше от лагеря. Индейцы. Повсюду одни индейцы, которые каким-то непостижимым образом оказались такими добрыми и весёлыми, что становилось тошно. Не могут они такими быть. Просто не могут. Где те самые жестокие воины, прячущиеся в темноте? Где их отравленные стрелы, убивающие всех, кто посмеет встать на пути? Где высокие костры, на которых сжигают неугодных? — Что с тобой? Терри вздрогнул, тут же вытирая слёзы руками. Отец подошёл к нему из-за спины и обеспокоенно, но достаточно твёрдо, чтобы добиться ответа, продолжил: — Почему ты оставил лошадей одних? — Пусть сами их поют, — выплюнул мальчик, всё ещё не убирая руку от лица. Он видел, как отец нахмурился, но не собирался объясняться. — Не буду я угождать дикарям! — Перестань, — явно стараясь держать себя в руках, Говард преградил путь хотевшему было сбежать сыну. Терри нехотя остановился, обняв себя руками. — Я думал, мы уже с этим разобрались. Не ты ли вчера несколько часов просидел в компании Виквэи? И не ты ли уже два дня играешь с малышнёй? Что за капризы? Терри на такое обиделся ещё больше, но вспоминая опыт предыдущих побегов, всё же остался на месте. Отец не отводил от него взгляда, что ощущалось почти физически. Хотелось огрызнуться или снова оскорбить индейцев, из-за которых все проблемы и начались, но что-то его останавливало. — Поймай всех лошадей, напои и накорми, — не желая слышать возражений сообщил Говард. — Возьми Марту с собой, если хочешь, а потом возвращайся, когда успокоишься. Терри всё же поднял взгляд, но увидел только то, как отец быстрым шагом возвращается в лагерь. Делать то, что было велено, не хотелось совершенно, хоть он и переживал за несчастных, ни в чём неповинных животных. Если бы отец не сказал ему за ними вернуться, Терри бы вернулся, но сейчас… нет. Высмотрев вдалеке одинокую корягу, он решительно направился в её сторону, желая провести там остаток дня.