Белый ястреб

Птица преследовала их уже несколько часов. Терри не отрывал от неё взгляда, грозясь столкнуться с неприятными последствиями в виде затёкшей шеи, но ничего не мог поделать. Синеватый ястреб улетал далеко вперёд, но каждый раз возвращался, кружил над ними или садился на дугу фургона. — Это Джиби. Терри резко опустил голову, поймав на себе взгляд Муэта. Индеец улыбался. — «Дух», если по-вашему. Она со мной уже много лет. — Почему она не улетает? Муэта выразительно опустил уголки губ и пожал плечами. — Она не даёт ответа. — Вы с ней разговариваете? — А ты нет? Терри непонимающе скривился. Разговаривать с птицами? Он с ума сошёл? — Этот вид ястребов придерживается оседлого образа жизни, — вклинилась Марта, глядя на Муэта с недоверием. — Только зимой они мигрируют на Юг. — Джиби не мигрирует. Она всегда со мной. — Как вы её приучили? — Я её ничему не учил, она мой друг. Мы только поговорили, и она пообещала не покидать меня. — Вы же только что сказали, что она не рассказывает, почему никуда не улетает, — справедливо заметил Терри. — Это правда, — кивнул Муэта и замолчал, заставив Марту и Терри переглянуться. — Он спас эту птицу, и она теперь считает его своей мамочкой, — проворчал Кэссиди, даже не поворачивая головы в сторону говорящих. Он смотрел исключительно прямо и подгонял то и дело замедляющихся лошадей, отстающих от головного фургона. — У нас дружеские отношения, — выразительно подчеркнул Муэта, ничуть не обижаясь на подколку старика. — И она старше меня. — Ей пятнадцать, — не унимался Кэссиди. — По птичьим меркам — это преклонный возраст. Кэссиди лишь покачал головой, игнорируя тихие смешки Марты и Терри. Дороги уже не было видно, фургоны катились по сухой траве волнистых прерий, конца и края которым не было видно со всех сторон. Тонкие, лёгкие облака окаймляли горизонт и скрывали почти скатившееся вниз солнце. Ветер стал прохладнее, что не могло не радовать, а мухи, достающие лошадей весь день, потихоньку разлетались. Терри чуть подогнал Эд, чтобы не отставать от едущей впереди Марты. Муэта уехал вперёд, поравнявшись с Настасом, который уже довольно долго вёл беседу с Говардом и подсевшей к нему на скамью девушкой. Куэна же шёл пешком, пока на его пегой кобыле восседали трое маленьких детей, для которых эта поездка явно была развлечением. Такую умиротворённую атмосферу, казалось, не могло разрушить ничто, но выстрел, эхом отозвавшийся в голове, всё же справился с этой задачей. Немой крик застрял в горле, стоило увидеть, как Куэна резко упал на землю, а из его плеча тут же брызнула струя алой крови. Терри застыл, перестал дышать и не смог отвести взгляда от поверженного индейца, поднявшего облако пыли своим собственным телом. Дети заплакали, Муэта закричал что-то на чужом языке, а Марта вдруг дёрнула Эд за поводья, вынуждая следовать за напрягшимся и уже рвущимся вперёд Мёрфи. — Быстрее, галопом! — сквозь пелену прорвался голос девочки, и Терри отмер, тут же переводя взгляд на выпрыгнувшего из фургона мужчину, который бросился помогать Настасу с детьми. — Марта, Терри, вперёд! — взревел Кэссиди так, что сомнений в надвигающемся кошмаре не оставалось. — Живее! Терри резко толкнул кобылу, даже не думая оглядываться. Проезжая мимо отца, он успел заметить только его обеспокоенное лицо, полное недоумения и немого ужаса. — Давай, они поедут следом! — стараясь перекричать ветер, успокоила Марта. Терри пришпорил и так слишком быстро бегущую кобылу и схватился за её гриву, чтобы не свалиться. Они успели отъехать так далеко, что фургоны превратились в маленькие точки на горизонте. Марта еле смогла остановить разгорячённого коня и развернулась, с беспокойством вглядываясь вдаль. — Что это было? — спросила она, будто сама у себя. Терри промолчал, будучи всё ещё не в состоянии говорить. — Они едут! И действительно лошади, запряженные в фургоны, неслись галопом. Говард и Кэссиди подгоняли их почти без перерыва, но всё равно не могли ускориться ещё больше. Муэты и Настаса с ними не было. — Дальше-дальше! — крикнул им Говард, не успев даже приблизиться. Марта резко развернула коня, с места поднявшегося в галоп. Эд побежала следом без возражений. Маленькие холмы кончались. Впереди начал вырисовываться обрыв и далёкие горы, но прежде, чем Терри смог бы испугаться, отец выкрикнул: «Направо!» и фургоны притормозили перед опасным спуском. Эд перешла в широкую рысь, Терри чуть не упал, хоть и не чувствовал усталости из-за сильного шока. Крутая тропа петлями вела вниз, но Говард остановил лошадей примерно на середине. Рядом с пещерой. — Ночуем здесь, — сообщил он без лишних вступлений. Никто не смел спорить и задавать вопросов. Индейцы тут же повыпрыгивали из фургонов. Каждый счёл важным оглядеться по сторонам и прошептать что-то товарищу. Терри так засмотрелся, что даже забыл спешиться. — Эй, ты в порядке? Давай спрячем лошадей, — Марта каким-то образом очутилась на земле. Терри смотрел сквозь неё и, казалось, не понимал слов. — Эй? — Иди, я разберусь, — Говард подошёл к Эд и несколько раз хлопнул сына по бедру, привлекая внимание. — Мы уже в безопасности, всё хорошо. — О-он… — начал было Терри, но голос так сильно дрожал, что продолжить было невозможно. — Все живы, мы сейчас перенесём его в пещеру и обработаем рану. Терри запоздало кивнул и позволил отцу снять себя с лошади. Говард взял поводья сам и подтолкнул сына к пещере, в которой уже столпились все индейцы из фургонов. Марта пробежала мимо, громко отвечая что-то Кэссиди. Терри уселся на холодную землю вдали от всех и обнял колени руками, наблюдая за тем, как несколько женщин пытаются остановить кровь у мычащего от боли Куэна. Его стоны пугали и врезались в память уже сейчас. Терри закрыл глаза и уши, не в состоянии это терпеть. — На, выпей, — Говард присел прямо напротив, протягивая сыну флягу. Терри нехотя поднял голову и с трудом отхлебнул тёплой воды. — Голова не кружится? Терри отрицательно покачал головой. — Хорошо, посиди здесь и приди в себя. Индейцы не замолкали ещё долго. Кэссиди и Марта развернули фургоны ближе к пещере, но лошадей распрягать не стали. Отец пропал из виду, и это беспокоило Терри больше всего. Только присутствие Виски успокаивало его и не давало сорваться с места, чтобы искать пропавшего родителя. — Кэссиди говорит, что это были наёмники, — Марта резко возникла рядом, жестом принуждая Терри встать, чтобы она смогла постелить на землю тёплое шерстяное одеяло. Мальчик кое-как поднялся и сразу же сел обратно. Марта плюхнулась рядом. — Их было немного. Муэта и Настас смогли подстрелить одного, а сейчас поехали за остальными, чтобы убедиться, что они не вернутся. Куэна уже в порядке, кровь остановили. Кость не задели, так что всё будет хорошо. — Они вернутся? — Кто, Муэта и Настас? Надеюсь. Кэссиди сказал, что они лучшие воины в племени. Терри кивнул. Это успокаивало, но в голову тут же закрались подозрения. — Ты видела этих наёмников? — осторожно поинтересовался он. — Нет, мы же сразу уехали. Муэта вернётся и расскажет. Марта повторила позу друга, подтянув колени к груди, и с беспокойством покосилась на вновь притихшего мальчика. — Ты видел, как в него попали, да? — Я ехал сзади. — Это пройдёт, — Марта подтянула ноги ещё ближе. Терри взглянул на неё с недоумением. — Я про… первые дни будет тяжело, если начнут сниться кошмары, но со временем такое забывается. — Ты видела, как в кого-то стреляли? Терри сразу же пожалел о своём вопросе, стоило только увидеть, как изменилось лицо подруги. Марта сильно прикусила нижнюю губу. — Я же говорила, моего отца разодрал медведь, — на удивление спокойно произнесла она. — Я нашла его утром. Сначала кажется, что эта картинка навсегда останется в памяти, но потом это проходит. Ты главное не молчи, если не сможешь спать ночью. — Ладно. — Нет, пообещай, что разбудишь. Терри замешкался, но всё же выдал тихое: «Обещаю». Марта удовлетворённо кивнула, незаметно вытирая скатившуюся по щеке слезу. Терри неловко отвернулся, пытаясь рассмотреть, что происходит с Куэна, который сейчас подозрительно притих. Его грудь вздымались довольно высоко и с какими-то слишком большими промежутками, но окружившие его индейцы не спешили разводить панику и лишь тихо о чём-то переговаривались, пока Кэссиди переворачивал один из фургонов вверх дном, пытаясь найти что-то в ящиках. В пещере было прохладно и сыро. Места хватало, но не настолько, чтобы все смогли обустроиться на ночлег. Терри уже понимал, что придётся спать в тесноте, так что даже если ему не будут сниться обещанные Мартой кошмары, он всё равно не уснёт. — Пошли выйдем, — Марта вдруг подскочила, хватая друга за руку. Терри не хотел подниматься, но быстро понял, что так обеспокоило девочку. Кэссиди держал в одной руке бутылку бурбона, а во второй нёс какие-то тряпки. Марта отпустила Терри только тогда, когда они спрятались за большим камнем на выходе из пещеры. Индейцы стали разговаривать громче и, кажется, спорили до тех пор, пока первый крик Куэна не разнёсся по бескрайним просторам, распугав всех мелких птичек. Тогда ненадолго наступила тишина, но Терри всё равно закрыл уши руками и крепко зажмурился, прижимаясь спиной к холодной каменной стене. От болезненного вопля внутри всё сжималось. Казалось, что сердце перестало биться на эти чудовищные секунды, ощущающиеся часами. — Всё, — сказала Марта, когда вокруг стало чересчур тихо. Терри открыл глаза, тут же покосившись в сторону входа в пещеру, но ничего не сказал. — Можем ещё тут постоять, если хочешь. — Хочу. Они стояли молча. Вглядывались вдаль, рассматривая равнины с высоты. Две гигантские скалы напоминали ворота, сквозь которые широкая зелёная дорога бежала далеко-далеко на запад, где постепенно желтела от проникающего сквозь тучи света заходящего солнца. Отсутствие хоть какой-нибудь жизни впечатляло и пугало одновременно. Даже птиц оказалось чудовищно мало, что уже говорить о других животных или людях. Терри снова закрыл глаза, вспоминая про Билли. Сомнений в том, что это его шайка стреляла в Куэна, практически не было. Кому ещё это нужно? Никто не знал, что они здесь, а случайных прохожих в этой местности встретить достаточно сложно, если не невозможно. Если Муэта и Настас не вернутся, это будет его вина. Нужно было предупредить отца сразу же, они бы были готовы, знали бы, что их преследуют, и предприняли хоть какие-то меры предосторожности. Нет, нужно было вообще не говорить Билли о том, чем они занимаются! Как он вообще мог так облажаться? Неужели не ясно, каким образом эти бандиты будут им «помогать»? Глупый, глупый, глупый… Через час лагерь уже был обустроен. Снаружи пошёл дождь, нагоняя ещё больше тоски и тревожности на и без того перепуганных людей. Индейцы решили сесть в круг, чтобы никто не оставался наедине со своими мыслями и пели какую-то грустную тихую песню. Терри долго упирался, не желая присоединяться, но Марта всё равно усадила его рядом с собой и вручила морковку, чтобы он перестал хмуриться. Мальчишка обиделся, но возражать не стал, хотя и грыз морковь нарочито громко и исключительно подруге над ухом. Говард то приходил, то снова уходил куда-то наружу. Терри это не нравилось. Он хотел, чтобы отец был рядом, но в то же время всё ещё чувствовал себя виноватым. Куэна до сих пор было заметно плохо, но травы, которыми напоила его одна из пожилых женщин, подарили ему сон. Терри периодически поглядывал на него, размышляя о том, что если бы не он, ничего этого бы не случилось. Они бы доехали до конечной точки без происшествий и даже не думали бы ни о какой опасности на хвосте. Стук копыт, раздавшийся где-то снаружи, привлёк внимание Терри, вырывая его из бесконечного потока ужасных мыслей. Он вскочил, не раздумывая, и бросился к выходу, забывая даже про окликнувшую его Марту. — Ушли, — сообщил целый и невредимый Муэта, спешиваясь с взмокшей под дождём кобылы. — Их, как минимум, двое, но я не думаю, что их больше шести, иначе они бы напали, а не сбегали. Мы не стали лезть в пекло и узнавать. Нужно выставить караул. Говард кивнул и что-то тихо зашептал, подходя ближе к индейцу. По мере разговора Муэта хмурился и изредка кивал. Терри видел отца только со спины, поэтому понять, о чём он может говорить, не предоставлялось возможным. Мимо прошёл Настас, ведя за собой самую высокую из пегих кобыл. Терри прижался к стене, чтобы остаться незамеченным. — Ты что здесь делаешь? — Кэссиди упёр руки в бока, глядя на притаившегося мальчишку. Терри вздрогнул. — Придёт сейчас твой папаша, не переживай. — Я не переживаю. — Как же. Говард! Рид удивлённо обернулся, услышав своё имя и непонимающе развёл руками, глядя на нахмурившегося Кэссиди. Старик требовательно взмахнул рукой, подзывая его к себе, и мужчина вынужден был вернуться в пещеру. — Я сам со всем разберусь, побудь с мальчиком, — Кэссиди кивнул на притихшего Терри, отчего последний смутился. Неужели так заметно, что он переживает? — У меня в сумке ещё осталось печенье. Заварите чай и посидите где-нибудь в уголке, опасность миновала. Говард неуверенно посмотрел в сторону склонившихся над Куэна Настаса и Муэты, но всё же кивнул. Терри ходил за ним хвостиком, пока тот собирал всё необходимое: печенье, металлические кружки, стопку шерстяных одеял. Над разведённым посреди пещеры костром уже дымился разогретый чайник. Терри поставил кружки на землю и засыпал в них горстку трав, которые ему передал Виквэя. Говард залил всё кипятком и кивнул в сторону свободного места вдали пещеры. — Сразу два подстели, это наши, — сказал ему отец, когда Терри развернул одно одеяло. — Ещё двумя накроемся. В получившемся гнезде было довольно удобно. Терри укутался так, что почти не мог двигаться, но зато ему наконец-то стало тепло. Чай остывал недолго, за пределами пещеры всё ещё шёл мелкий дождик, а ветер к ночи становился всё громче. Говард рассказывал что-то о бизонах, закатах и тёплом коровьем молоке. Терри почти не слушал, словно загипнотизированный глядя на качающееся на ветру тонкое одинокое дерево. — Мы точно в безопасности? Говард резко замолчал, опустив взгляд на завернувшегося в кокон сына. — Да. Думаю, да. Сюда можно добраться только с одной стороны, чтобы зайти снизу, нужно объезжать всю возвышенность. Терри кивнул. Ответ его не то чтобы успокоил, но это хоть что-то. — Не волнуйся, мы будем готовы, с нами ничего не случится. — Ты этого не знаешь. — Знаю. Этих бандитов намного меньше, чем нас. Они побоятся сунуться сюда, где у нас явное преимущество. Они не смогут спрятаться на открытой местности. — Но вдруг их больше… — Их было только двое, они сбежали от Муэта и Настаса, как только те развернулись. Терри шмыгнул носом, утыкаясь подбородком в накрытые одеялом руки, покоящиеся на коленях. Отец приобнял его, наверное, чтобы приободрить, но это лишь обострило чувство вины, мучившее его уже достаточно долго. — Это всё из-за меня, — тихо проговорил Терри, прикрывая глаза, будто это помогло бы ему спрятаться. — Я во всём виноват. — Ты тут при чём? — усмехнулся Говард. — Давай-ка уже спать, ты сегодня точно перегрелся. — Нет, ты… Их не двое, их больше. — Что? Терри осторожно приподнял голову встретившись с отцом взглядами. Тот явно был в замешательстве, но ещё не осознавал, насколько всё серьёзно. — Это Билли, — еле проговорил Терри, изо всех сил кусая губы в попытках заставить те не дрожать. Не выходило. — Я встретил его в Камдене и сказал, что мы перевозим индейцев. Он обещал помочь. Прости, я… я не думал… Договорить не получилось. На лице отца отразилось такое нехорошее удивление, что Терри не выдержал и уронил голову на колени, обнимая себя руками. — Ты сейчас говоришь правду или… — Говард тоже замолчал на полуслове. Терри чувствовал, что его пронзают взглядом. А ещё он чувствовал, что с его спины пропала ладонь, до этого поглаживающая его. — Не знаю, зачем ты врёшь, но это не смешно. — Я не вру. Несмотря на невнятное бормотание в одеяло, Терри был уверен, что отец его расслышал. Он не решался поднять голову, но в конце концов, ему пришлось это сделать, чтобы убедиться, что отец никуда не ушёл. Тот сидел на месте, глядя на него как-то слишком холодно и разочарованно, что не могло не пугать. Хотя чего он вообще ожидал? — Прости, — ещё раз повторил Терри в надежде хоть немного объясниться. — Он сказал, что это Кэссиди виноват. Что ты в опасности из-за того, что ему доверяешь, и такое уже случалось. Он обещал помочь. Я не знал… Он сказал, что индейцы собирают армию, и скоро будет война. Говорил убираться отсюда поскорее, пока всё не началось, а ещё сказал, что через реку даже муха не пролетит незамеченной. Я думал, нас всех повесят из-за… из-за них. А он же… он… — Что именно ты ему сказал? — резко перебил Говард. Терри вздрогнул от его тона. Он будто разговаривал с незнакомцем. — Что мы перевозим индейцев. — И всё? Это дословно? Терри нерешительно кивнул, чувствуя, что даже не может заплакать. Слёзы закончились ещё днём. — Мне очень жаль, — тихо повторил он, с надеждой глядя на чересчур спокойного отца. Говард не показал ни одной эмоции, и это пугало сильнее, чем бурная реакция, которой ожидал Терри. Ему хотелось, чтобы отец накричал на него, обвинил во всём или даже прогнал. Пусть только не молчит. — Ничего, — наконец сказал Говард, когда Терри был уже в шаге от того, чтобы всё же позорно разреветься прямо у всех на глазах. Голос отца всё ещё был холодным. — Ложись спать. — Прости, пожалуйста, — Терри вытер несуществующие слёзы рукой, цепляясь за рукав отца. — Я не знал, что такое случится. — Я знаю, спи. — Нет, ты же… — Спи, Терри. Дёрнувшись от резкого тона, Терри сел обратно на землю, поражённо глядя вслед быстро удаляющемуся от него отцу. В груди сдавило так, что пошевелиться казалось невозможным. Всё. Вот и конец. Отец никогда его не простит. Он бы и сам не простил. Возможно, признайся он немного раньше, всё было бы иначе, но сейчас… никаких шансов. Посидев ещё немного, уставившись в землю, Терри всё же медленно опустился на одеяло. Он поджал колени к груди, подложил руки под голову и крепко зажмурился. Его слегка трясло, к горлу подступала тошнота, но сил на борьбу не осталось совсем. Благо, он лежал далеко от костра, незаметный в тени камней и копошащихся неподалёку индейцев. Лагерь медленно погружался в сон. С каждой минутой шёпот становился тише, шарканье ног прекращалось, а мирное сопение и храп стариков наоборот возрастали. Терри лежал с открытыми глазами и смотрел в одну точку, не думая ни о чём. Спать не хотелось, в горле почему-то пересохло, но встать и попить воды он не решался. Разговор Кэссиди и отца он подслушал совершенно случайно. Они, кажется, даже не думали, что он может только притворяться спящим, поэтому стали прямо рядом с его своеобразной лежанкой. — Ты никуда не поедешь, — сказал, как отрезал, Кэссиди. — Успокойся и ложись спать, пока не настала твоя очередь караулить. — Я должен. Кого он ещё послушает? — Никого он не послушает! Никого. Ты прекрасно знаешь, что он только играет в заботу. Стоит отвернуться, и он воткнёт тебе нож в спину. — Я поеду. Это не обсуждается. — Только попробуй, и я сам тебя чем-нибудь огрею. Мы уже оторвались. Они не рискнут идти следом, им негде прятаться. Даже если их пятеро, они не знают, сколько у нас ещё готовых к бою мужчин. Мы проедем понизу, они не могут знать эту дорогу. Говард довольно долго молчал. Терри подавил желание повернуть голову, чтобы посмотреть, что происходит. — Ладно, но если они покажутся снова… — Тогда можешь идти договариваться, но сейчас я тебя одного в их логово не отпущу. Терри услышал, как отец громко вздохнул. Кэссиди явно был слишком недоволен, что можно было понять по резкому тону и тяжёлому дыханию. — Уложи ребёнка нормально, почему он на земле развалился? — вдруг спросил Кэссиди, и Терри тут же зажмурился, понимая, что речь идёт о нём. — И сам спи, меньше думать будешь. Говард ничего не ответил. Он тоже ушёл на какое-то время, но затем вернулся с ещё одним одеялом. Терри изо всех сил старался делать вид, что спит, но когда отец решил приподнять его голову, чтобы подложить под нее скрученное одеяло в качестве подушки, не выдержал. — Я могу съездить к Билли, — прошептал он, тут же поймав на себе удивлённый взгляд. — Спи, — уже не так холодно, но довольно отстранённо ответил Говард, концентрируя всё своё внимание на одеялах. Он пытался положить их так, чтобы было мягче лежать, но для этого Терри пришлось бы встать. — Это всё из-за меня. Я могу с ним поговорить, он же не станет меня трогать… — Терри, хватит. — Я серьёзно. Пожалуйста… — Даже не думай об этом. Никто никуда не поедет. Ты слышал Кэссиди, у нас всё под контролем. — Но я могу всё исправить! — Нарываешься опять? Терри обиженно замолчал, опуская взгляд на мелкие камешки, скопившиеся совсем рядом с лежанкой. Отец всё же заставил его приподняться, чтобы поправить скомканные одеяла. — Я не на тебя злюсь, — неожиданно проговорил Говард, стоило Терри снова улечься. — Ты не виноват, не переживай. Билли — отменный манипулятор. Он любого может убедить, что коровы летают, так что не бери на себя. Он, наверное, специально тебя высматривал, ждал, пока я отойду. Возможно, даже знал заранее, чем мы занимаемся, но ему нужно было подтверждение. — Он удивился, — Терри почувствовал, как дышать становится чуть легче. Отец смотрел на него скорее устало, чем разочарованно. — Он точно не знал. Это всё я. — В любом случае, теперь мы уже ничего не исправим. Он бы узнал и без тебя, в этом я не сомневаюсь. — Но можно ведь его переубедить… — Нельзя. Он не знает, что такое сострадание. У него нет сердца, поверь на слово тому, кто знает его всю жизнь. Выбрось это из головы и ложись спать. Мы выставили караул, так что не бойся. Не дождавшись ответа, Говард прилёг рядом, положил шляпу сбоку от себя и подмял под голову своё одеяло. Терри наблюдал за ним молча, не решаясь сказать что-то ещё. — Говорят, в этих пещерах живут духи прерий, — сказал Говард, когда Терри уже и не надеялся на разговор. Он взглянул на отца с немым вопросом. — Добрые духи. Они защищают тех, кто относится к ним с почтением, и не терпят тех, у кого на душе одна злоба. Спи спокойно. Терри ничего не ответил. Отец закрыл глаза с явным намерением поспать и не желал слышать новых возражений. Присутствие каких-то непонятных духов его совсем не обрадовало, но сама попытка отца его успокоить радовала. Снаружи стрекотали кузнечики. Ветер всё никак не прекращался, но стал гораздо тише. Терри долго ворочался, пытаясь уснуть, но сон не шёл, а в голове снова и снова прокручивались воспоминания то о разговоре с Билли, то о свалившемся с ранением Куэна. В конце концов, Терри задремал только под утро, но проснулся, когда отец вернулся с караула и снова лёг рядом. Мальчик пытался опять провалиться в сон, однако в очередной раз погряз в пучине мыслей. Он развернулся, всматриваясь в утренний туман. Даже ближайших скал не было видно, только одинокое дерево, стоящее на краю дороги. Тихо поднявшись, Терри осторожно пробрался мимо сопящих во сне индейцев. Задержал взгляд на Марте. Передумал. Выйдя из пещеры, он тут же поёжился от прохладного ветра и шмыгнул носом, пытаясь убрать неприятное покалывание. Настас обнаружился наверху. Он не сидел на месте, прохаживаясь по периметру, и бесполезно пытался высмотреть что-то в тумане. Терри не решился к нему подходить, вместо этого направившись к лошадям, которые мирно дремали, собравшись в кучку. Он сразу же высмотрел Эд, подошёл к ней и несколько раз провёл рукой по её плечу и шее. Кобыла моргнула, но просыпаться явно не собиралась. Терри прижался к ней щекой, зарываясь пальцами в длинную тёмную шерсть. От лошади исходило тепло. Простояв так с минуту, мальчик всё же отстранился и осмотрелся. Сёдел поблизости не было, но, кажется, он видел их рядом со входом в пещеру. Проблемой являлся лишь Настас, который точно не проморгает беглеца. Хотя, возможно, если чуть-чуть подождать, индеец уйдёт вниз? Туман поможет скрыться, нужно только заранее оседлать лошадь и спрятать её подальше, чтобы она не бросалась в глаза. Выполнить задуманное оказалось куда сложнее, чем представлялось. Терри несколько раз пришлось прятаться, потому что Настас то и дело маячил на горизонте, грозясь заметить то, что происходит. Эд тоже не помогала. Когда Терри попытался одеть на спящую кобылу уздечку, та резко прижала уши и ощутимо укусила мальчишку за руку. Терри зашипел, тряся рукой, будто это могло хоть как-то помочь, но в итоге всё же справился с уздечкой, а затем ещё и с седлом. Настас спускаться явно не собирался. Он ходил исключительно поверху, лишь изредка изменяя маршрут. Терри устал его ждать и не придумал ничего лучше, чем бросить камень в одинокое дерево. Затем ещё и ещё. Индеец счёл это подозрительным лишь на шестом броске. Терри спрятался за лошадьми и следил за ним, радуясь, когда тот решил зайти дальше, чтобы проверить сторону спуска. Мальчишка тут же схватил Эд за поводья и потянул за собой. Кобыла шла медленно, упираясь, как могла, но Терри всё равно удалось вывести её наверх и запрыгнуть в седло. Он не сразу решился ехать. Желание вернуться обратно в пещеру было довольно сильным, как и страх перед встречей с Билли. Как назло, Эд ещё и не хотела никуда идти, оглядываясь назад и широко раздувая ноздри, будто хотела заржать, взывая к остальным лошадям, которые остались позади. Терри снова и снова отворачивал ее голову и, в конце концов, решился толкнуть кобылу вперёд. Он должен это сделать. Должен поговорить с Билли и исправить то, что натворил.