Белый ястреб

Терри тихо зашипел, поморщившись от боли. Муэта дёрнул руками, пробормотав извинения, но почти сразу же продолжил втирать зелёную отвратительно пахнущую субстанцию ему в голову. — Ничего страшного, заживёт за пару дней, — ободряюще улыбнулся индеец, аккуратно перебирая мешающие волосы. Улыбка его была грустная, но он очень старался. — Повезло, что только задела, ещё чуть-чуть и пробило бы череп. Терри шмыгнул носом, поёжившись от холода. Рана на макушке неприятно щипала то ли из-за дрянной мази, то ли сама по себе. Муэта утверждал, что это просто царапина, и Терри верил. По крайней мере, крови было немного. — Ты всегда с собой её таскаешь? — поинтересовался мальчишка, покрутив в руках закрытую тканью баночку. Мазь напоминала ту, которую отец купил в Виксберге, но всё же отличалась цветом и густотой. — Никогда не знаешь, что может случиться. Терри вернул баночку обратно на скамейку и молча кивнул. Муэта наконец закончил и вымыл руки в ведре. Огонь уже начинал догорать, но индеец подкинул в него ещё немного хвороста. Терри потыкал в брёвна палкой, задумчиво глядя на маленькие искры. — Может всё-таки поешь? — Муэта присел на скамью напротив, с надеждой взглянув на мальчишку. Терри отрицательно покачал головой. — Ладно, не лезу. Хотелось объясниться и сказать, что он действительно не голоден, но сил на разговоры уже не осталось. Прошло почти восемь часов с тех пор, как отец пропал. Они не спешили ехать следом, надеясь, что он вот-вот вернётся, но этого не произошло. Терри готов был отправиться на поиски самостоятельно, но Муэта убедил его, что не стоит так рисковать. Сначала мальчишка пытался спорить, но потом и сам подумал, что не хочет оставлять Марту одну. Ей сейчас было тяжелее, чем остальным. Она не выходила из типи, прогоняла всех, кто пытался её успокоить и также отказывалась от еды. Терри оставил попытки подойти к ней почти сразу же. Винил себя за это, но ничего не мог поделать. Он не хотел видеть её слёзы и страдания, поэтому просто был неподалёку. Джиби, которой не было видно ещё со вчерашнего дня, вдруг приземлилась на скамью рядом с Терри. Она коротко закричала, взмахнув крыльями, и уставилась на Муэту, который тоскливо посмотрел на неё в ответ. — Хотелось бы мне хоть раз взглянуть на мир её глазами, — вздохнул индеец. — Она там всё видит, но не всегда рассказывает. Терри оторвал взгляд от костра, с любопытством уставившись на ещё больше загрустившего Муэту. — А у вас что… — начал он. — Ну… я думал, что индейцы могут обращаться в зверей. Муэта прыснул со смеху, но как только понял, что мальчик говорит серьёзно, поспешил исправиться. — Оу, ты правда…? Это всего лишь красивые байки. — Жалко, — Терри неловко поёрзал, неосознанно потянувшись к ране на голове. — Эй, не трогай. Если всё же решишь уснуть, надо будет перевязать. — Не хочу спать. — Захочешь, скажи. Терри кивнул. Подтянув колени поближе, он упёрся в них руками и согнулся, подставляя лицо ближе к огню. Жар мгновенно нагрел кожу, начиная неприятно щипать. — Шрам останется, — снова заговорил Муэта, указывая на голову мальчишки. — Побреешься налысо и сможешь хвастаться перед девчонками. — Фу, не хочу быть лысым. — И правильно, лучше отрасти такие, как у меня. Муэта поддел свои длинные волосы пальцами. Терри усмехнулся. — Право называться Белым ястребом ты, между прочим, тоже заслужил — это даже лучше, чем шрам. Проверено. — Что? — Терри непонимающе покосился на улыбающегося ему индейца. Джиби, успевшая задремать, лениво приоткрыла глаза. — Это какое-то звание? — Нет, просто… ты спас мне жизнь. Кто знает, может ты тоже мой хранитель? Терри растерялся ещё больше. Муэта был спокоен и даже не смотрел на него, будучи увлечённым пляшущими языками пламени. — Вы про духов-хранителей? У вашей семьи это ястреб, да? — Рассказал уже что ли? — Только чуть-чуть. Муэта вздохнул. — Да, я уверен, что это ястреб, — сказал он, выпрямившись и слегка потянувшись. — Джиби тому доказательство. У моего отца была собака, но не думаю, что это что-то меняет. Пока она со мной, я в безопасности. — Но почему именно Белый ястреб? Индеец ответил не сразу, и Терри подумал было, что затронул тяжёлую тему. Он помнил историю о том, как отец перебил половину индейского племени, чтобы спасти себя, Кэссиди и Билли из западни. Он думал, что ястребом отца назвали потому, что он был метким. — Мы были детьми, — пожал плечами Муэта. — Играли, придумывали всякие истории. Уже и не помню, когда именно эта кличка к нему прицепилась, но если ты хочешь узнать её смысл… он спас меня. Если бы я не встретил его тогда в лесу, наверное, я бы так и погиб в одиночестве. Мне очень повезло оказаться в нужном месте в нужное время. Думаю, это была судьба. Муэта улыбнулся чуть шире, явно вспоминая что-то хорошее. Терри наблюдал за ним, уперев подбородок в ладони. — Если честно, сначала я просто дразнил его. Стрелок из него был просто отвратительный, вот мы с Мэй и прозвали его ястребом. Белым, потому что он белый. Белый человек. Это было чем-то вроде оскорбления — как и вы называете нас дикарями. Белый ястреб, ну-у, возможно, это и есть что-то вроде титула. Такие обычно дают вождям, связывая это с их именем и достижением, вот я и обозвал его. Он несколько месяцев налетал на меня с кулаками, когда я дразнил его этой кличкой, а потом почти всё племя начало его так обзывать. Дело в том, что мы повадились ездить на охоту, и не то чтобы он там отличился. Терри усмехнулся. Эта история нравилась ему куда больше, хоть и казалась чем-то глупым в сравнении с предыдущей. — Кэссиди тоже бесился, — вновь погрустнел Муэта. Терри почувствовал горький ком в горле. Поверить в то, что Кэссиди больше нет, было весьма сложно. — Он никогда его так не называл. Ругался на меня и велел прекратить, но мне казалось, что это весело. Я ведь знал, что все смеются с него не со зла. Это просто было забавно. Со временем он привык и перестал обращать на это внимание, даже сам начал использовать эту кличку, утверждая, что она звучит благородно и немного пугающе. Белый ястреб — гроза охотников и слепых бизонов. Муэта прыснул со смеху, театрально взмахнув руками, но Терри уже не мог улыбаться. Все его мысли крутились вокруг Кэссиди, Билли и пропавшего отца. Что, если прямо сейчас Билли также смеётся над этой глупой кличкой, наставляя на брата оружие? Что, если отец не вернётся? — Ты что-то загрустил, — заметил Муэта спустя несколько минут молчания. Терри оторвал взгляд от костра и пожал плечами. — Он вернётся, вот увидишь. Это раньше он был криворуким, сейчас он стреляет лучше всех. Да даже лучше меня, точно тебе говорю. Он справится. — Он хочет убить его, да? Муэта прикусил язык, явно останавливая себя от какого-то резкого ответа. — Я не уверен, — тихо произнёс он. — Хочется сказать, что да, но… не уверен, что он сможет. — Он же хорошо стреляет… — Нет, я… он всё ещё считает Билли своим братом, понимаешь? Это не просто. Что бы этот мерзавец не сделал, Говард всё равно его любит. Билли заботился о нём много лет — меньше, чем Кэссиди, но всё же. Не думаю, что он нажмёт на курок без колебаний. Терри закусил губу, чтобы не плакать. Глаза защипало так внезапно, что он даже не понял, почему это произошло. Он не хотел терять отца. Ни за что. Муэта вдруг поднялся со своего места. Терри вскинул голову, но не успел ничего сказать. Индеец согнал со скамьи птицу и опустился рядом, притягивая его к себе. Мальчик шмыгнул носом, чувствуя, что объятия делают всё только хуже. — Он не даст себя в обиду, — твёрдо сказал Муэта. — Вот увидишь, он скоро вернётся. — А если нет? — по щекам уже вовсю текли слёзы, но Терри всё равно держался, стараясь не плакать слишком явно. — Вернётся. Что бы там не происходило, он выберется. Нам с тобой нужно только ждать и верить, но ни в коем случае не поддаваться панике, ладно? Он и не из такого дерьма выбирался. Поверить в это было сложно, но Терри всё равно кивнул, не желая беспокоить Муэту. Если отец не вернётся до завтра, он всё же уедет его искать, и никто не сможет его остановить. Марта справится, она сильнее его. Но справится ли он сам? Вдалеке снова послышались голоса. Муэта слегка повернул голову в их сторону, и Терри почувствовал, как он замирает. — Пора идти. Терри нехотя приподнялся, всматриваясь в множество светящихся точек. Индейцы наконец погрузили тело Кэссиди на некое подобие носилок и собирались отправляться в путь. У всех в руках были факелы, но Терри знал, что сжигать труп никто не будет: они установят похоронную платформу, водрузят туда Кэссиди и оставят его одного на целый год, пока его тело не превратится в груду костей. Жутко, неприятно, но есть в этом что-то особенное. — Идём, — Муэта поднялся, протягивая Терри руку, но мальчик даже не пошевелился. — Я останусь. Не хочу смотреть. Муэта медленно опустил руку и как-то грустно вздохнул. Терри не собирался менять своего решения, хотя и чувствовал себя виноватым. — Не сиди тут долго, но и не ложись спать, пока я не перевяжу тебе голову. Мальчик кивнул. Муэта задержал на нём взгляд, но всё же ушёл. Вокруг стало непривычно тихо. Стрекот насекомых и шум костра успокаивали, от исходящего от огня тепла клонило в сон. Терри наконец позволил себе поплакать. Он согнулся, пряча лицо в ладонях, и долго не мог успокоить вздрагивающие от каждого всхлипа плечи. Из-за чего его так трясло, он и сам не до конца понимал. Из-за Кэссиди? Отца? Марты? Наверное, всё сразу. Костёр снова начинал потухать. Огоньки, собравшись в небольшую кучку, мерцали на горизонте со стороны леса. Терри наблюдал за ними, словно загипнотизированный, поэтому не сразу заметил движение рядом с собой. Он обернулся ровно тогда, когда отец потянулся к нему рукой. Его лицо выражало нечто среднее между усталостью и глубокой печалью, но он всё равно нашёл в себе силы улыбнуться удивлённому его появлением сыну. Терри бросился в его объятия слишком резко, чуть не повалив с ног, и, не обращая внимания на то, что кожаный плащ был весь в грязи, крови и песке, стиснул с такой силой, что мужчина поморщился от боли. От отца пахло дорожной пылью и потом, Терри почувствовал, что снова готов заплакать, однако слёз уже не находилось. Он просто был счастлив, что отец вернулся живым и не повторил судьбу Кэссиди. — Ты… — начал было он, но запнулся, не зная, стоит ли такое спрашивать. Отец очень медленно дышал, гладя его по затылку. — Всё нормально? Терри отстранился, взглянул родителю в глаза и только сейчас заметил чудовищную царапину на его щеке. Она тянулась от левого уха до уголка рта и вся была залита кровью. Терри хотел задать новый вопрос, но отец игнорировал и первый. Казалось, он вообще не ответит и так и продолжит смотреть вдаль, разглядывая всё те же огоньки. — Нам больше ничего не угрожает. Говард опустил взгляд, успокаивая сына грустной улыбкой. Терри запоздало улыбнулся в ответ и снова обнял его, решив отложить разговоры на потом. Облегчение от услышанного позволило на время забыть об остальных проблемах.