light of my moon

      Сбежать из лаборатории труда не составило, благо Вонхо оказался достаточно честным, да и ни о какой тревоге речь даже не шла. Это давало надежду, что оторванная бумажка, скомканная в его кармане, носила в себе данные человека, который действительно мог бы помочь ему разобраться с сущностью Тэхёна. Медлить уже нельзя было.       Одно для себя Чонгук точно понял — Система не станет им помогать и укрывать безвозмездно. У них тоже свои планы на таких как Ким, и вряд ли эти планы не рознятся с мировоззрением старшего. Гук даже не думает сейчас о причине столь категоричного отношения к сохранению чистоты разума Тэ. Ему просто хотелось, чтобы это наивное и невинное существо продолжало быть таковым. Даже если сам Чон при этом погрязнет в дёгте и будет тонуть в крови. Пусть только это солнце видит мир всё таким же улыбчивым и манящим. Всё-таки Чона к нему Бог послал, а словам последнего не верить нельзя.       Гук идёт по длинной дороге не спеша, опрокидывает голову назад и пытается всмотреться в небесные просторы над головой. Снова ночь и снова он шляется невесть где. Не о такой ли жизни он грезил, когда выбирал путь военного? Наверное. Поэтому ему не тяжело и нет сожаления, только некая интрига и лёгкость внутри собственного тела. Тревога тут только за Тэхёна, за себя совершенно никакой.       Мысли о нём вызывают только лишь улыбку.       .       Тем временем в лаборатории жизнь не остановилась, как и появление Чонгука не обошлось без следов. Ибо, когда Вонхо вернулся в кабинет, Намджун уже ожидал его.       — Где ты ходил? — интересуется он буднично и передаёт документы, ожидание которых и было причиной нахождения подопечного здесь. — Отвезёшь, куда оговаривали.       — Да, — соглашается он. — Доктор Ким, — отзывается мужчина с лёгким смятением. Забавно выглядит, когда огромные плечистые мужчины, высокие, коренастые, мнутся, словно школьники, прикусывая свои губы.       — Что случилось? — Ким Намджун правит свои очки и оборачивается к мужчине.       — К вам заходил мистер Чон Чонгук, — предельно осторожно сообщил Вонхо и чуть прищурил взгляд, ожидая реакции.       — И где же он тогда? — напряжённо уточнил доктор.       — Он появился тут без чьего-либо ведома и, судя по всему, незаконным путём. Поэтому уже ушёл.       Намджун встрепенулся как по сигналу, выпрямил спину и, метнувшись к двери, тут же громко захлопнул её, хватая Вонхо за раскаченные плечи и сжимая их тревожно:       — Кто-то его ещё видел?       — Нет, вероятно, только я. Но он нехило так пробежался от меня, так что много камер засекло.       — Охрана дала тревогу?       — Нет.       — Это хорошо, — выдыхает он с неким облегчением. — Вонхо, спасибо, что не сдал его охране.       — Это не входит в мои обязанности. Я Ваш ассистент и помощник, всё остальное — проблемы охраны.       — Да, верно, — присев на стул, Джун закидывает ногу на ногу и оборачивается к монитору своего ноутбука. Там на весь экран горит единственное сообщение с его почты. Пишут на неё лишь избранные, взломать почти невозможно, а потому здесь только важная информация.       — Вы связались с ним?       — Да.       — И что он говорит?       — Попросил о встрече.       — Вы не общались уже год?       — Мы виделись на работе, но да, не общались с тех пор, как я перешёл в Систему и он узнал об этом.       — Вы думаете, в этот раз он послушает Вас? — Вонхо говорит очень тихо, всё ещё стоя у двери, чтобы быть первым, кто заметит, если сюда решит зайти посторонний.       — У нас нет выбора. Я знаю, что ему не понравится узнать всю правду и он будет очень долго её отрицать, но мы не можем не замечать всё это вечно.       — Что же Система сделала на этот раз, что Вы задумали всё это?       Намджун снова снимает очки и, потерев переносицу, опускает их в карман халата. Так делает каждый раз, когда тяжёлые мысли пробираются в его голову.       — Они переходят границы. С тех пор, как я узнал о чёрной пустоте в этом подвале, не могу перестать думать о её предназначении. И теперь, когда они узнали о том, как всё по ту сторону, после рапорта Кихёна, они нашли для себя оружие.       — Значит ли это, что мистер Ким Тэхён теперь им не нужен?       — Возможно. Но так же это значит, что как только они наладят связь с пустотой, Система объявит войну Центральному городу.       — За свободу мутантов?       — За власть. Хах, свобода. Мы с тобой слишком наивны, поэтому повелись на это. Власть — единственное, что нужно любой из этих сторон.       В этот момент в дверь постучали.       — Доктор Намджун? — терпкий женский голосок раздался из-за двери, которая после разрешения войти приоткрылась. Дама в возрасте, с убранной копной волос, ловко проникла в помещение и, выдавив лёгкую улыбку, доложила:       — Вас ожидают на собрании, доктор Ким. Оно начинается в течение двадцати минут, поэтому не опаздывайте.       Намджун опустил крышку своего ноутбука и одним лишь взглядом указал Вонхо убрать тот подальше. А сам поднялся, снова доставая очки и следуя за женщиной, чтобы попасть на то самое собрание. Туда Вонхо хода нет, только учёные и только по специальному приглашению. Тема кажется очевидной: пустота, которую снова открыли и чудом стабилизировали второй раз. Очевидно, что главным оратором сегодня будет Ю Кихён. И какое же счастливое стечение обстоятельств, когда он, в обществе своей ассистентки, попадается Намджуну в коридоре.       — Доктор Ю! — приветливо окликает Намджун. Тот оборачивается и хмуро кивает, не изъявляя особого желания разговаривать. — Давно собраний не было в такой час, верно?       — Нечему удивляться.       — Мы тут домой никак уйти сегодня не можем. По твоей части?       — Да, — кивает он и показывает бумаги с графиками. — Будем думать над стратегией работы с чёрной дырой, — такое название ей дали временно из-за черноты и в принципе одинаковой стадии изученности. Намджун в своей голове продолжал это называть лишь вакуумной пустотой. — Доктор Ким, — наконец Кихён приподнимает голову вверх, чтобы заглянуть оппоненту в глаза. — Это ведь впервые, когда вы на подобного рода собраниях?       — Да.       — Поэтому Вам и кажется такой час слишком поздним. Подобные темы никто не решается обсуждать в нормальное время, — отмечает он и снова переворачивает лист в своих руках. — Волнуетесь?       — Нет.       — Стоило бы.       — Подали рапорт о моих подопечных?       — О тех двух мутировавших? Нет. Хотя руки чешутся.       — Честно, признайся, что остановило в итоге?       Кихён замер, и на секунду Намджуну показалось, что в его глазах блеснул огонёк разочарования. От этого ответ стал ещё более ожидаемым, но эта пауза затянулась так надолго, что уже успели оповестить о полном сборе всех ожидаемых и тех, кто ещё не прошёл в зал, после чего попросили занять свои места.       Намджун сидел в последнем ряду. В подобном он участвует впервые, и то, исключительно за свои заслуги касательно дела Ким Тэхёна. Наконец был оценён его вклад и был открыт доступ на новый уровень. Словно завесу таинства ему решили приоткрывать тогда, когда ему это уже не интересно, ибо разочарование переполняет. Здесь сидела элита умов, лучшие, кого смогла агитировать Система. Каждый из присутствующих потрясающий учёный в определённой области, их знания неоспоримы, достижения неописуемы. Со всеми своими открытиями Намджун на их фоне лишь маленький первоклашка.       И тогда входит он. Намджун впервые видит главу Системы. Либо это его просто более приближённая сошка. Мужчине за сорок, он слегка сутулый, потрёпанная одежда и в целом вид. Он трёт свои взмокшие виски небольшим огрызком ткани, который кто-то назовёт платком, покусывает губы и морщит нос от едкого запаха медикаментов, исходившего от присутствующих.       Разговоры при этом замолкают.       Он говорит что-то о том, какие все молодцы и какие достижения, великие цели их ждут впереди. Обычные речи, которые тешат самолюбие учёных и не дают расслабиться. Кратко говорит, кто и чего смог достигнуть за последнее время, какие успехи ждут в целом. Вообще Намджуну кажется, что это собрание больше похоже на секту. И вот что странно: все лишь улыбчиво машут головами и соглашаются.       Киму не интересно слушать тут всех, он уже понял, что не разделил в итоге принципов Системы, но не уходил до конца лишь потому, что ждал Кихёна. Главное, чтобы тот сейчас не обмолвился о Юнги и Тэхёне, потому что это будет чревато катастрофой.       — Прошло не так много времени, как я и моя ассистентка Мая смогли покинуть межпространственную пустоту. Мы чудом смогли выбраться живыми, лишь благодаря, — Кихён замолкает и бросает взгляд на Намджуна. Взгляд, полный уверенности и лёгкого привычного ему безразличия. Это даже напрягает. Но продолжает он также легко: — Благодаря везению и чуду, не более. Такое может произойти не с каждым. И я буду настаивать на том, что человечество ещё не готово к изучению подобных явлений.       — Попрошу, — поднимает руку кто-то из сидящих. — Мы для того и нужны, чтобы изучать нам неподвластное. Каменный век прошёл, нам не стоит бояться и бегать от того, что буквально бок о бок с нами.       — Произошедшее, что повлияло на генетику детей в те года, является следствием ошибки, нам не стоит в это лезть. Научиться жить, применять с пользой, но не лезть туда, куда мы не можем добраться без последствий. Это ужасающее место. И если мы не справимся с ним, то погибнут тысячи.       — Погибнуть ради науки не так уж и плохо, — возражают слушатели.       Кихён явно раздражён, это видно по тому, как нервно он выдыхает, прикрывая глаза.       — Вы не хотите услышать меня лишь потому, что сталкивались с угрозой лишь в теории. Я видел всё своими глазами, подобное человечеству раньше только сниться могло! А теперь это живёт с нами бок о бок!       — Но, — мужчина, который открыл собрание и сейчас сидел в стороне, приподнялся со своего стула, привлекая всеобщее внимание, — разве не это мы называем эволюцией, доктор Ю? Мы должны развиваться вместе с тем, как прогрессирует окружение. Классификация и структуризация вопроса является нашей первоначальной целью. Это будет прорыв. И Вы, доктор Ю, станете во главе этого прогрессивного действа.       — Но я не хочу, потому что посмертные награды мне не нужны! И мои подопечные уже отдали жизни. Кто же будет следующий?       — Проблема Ваших подопечных, доктор Ю, была в том, что Вы лишь предшественник модели человека. Новые, улучшенные геномы как раз-таки адаптированы для столкновения с тем, с чем Вы встретились по ту сторону. Это значит, что молодые и сильные организмы смогут противостоять Пустотам по ту сторону, а значит, будут являться рычагом правления.       Намджун нахмурился. Рычаг правления — вот какое определение этот мужчина даёт таким, как Ким Тэхён. Не более чем рычаг, адаптированный под новую историю. Но он не вмешивается, потому что его цель собрать информацию, а не отстаивать свою точку зрения. Тут вполне справлялся и Кихён.       — Вы хотите сказать, что стабилизация чёрной дыры нужна лишь чтобы у вас был рычаг управления? И что же, вы хотите противостоять этим центральному городу?       — Центральный? — он усмехается. — Доктор Ю, Вы мыслите слишком узко для вашей должности. Центр — это лишь маленькая ступень в сравнении с тем, какие возможности будут открыты. Безграничные.       — Не думаю, что мы будем единственными, открывшими это.       — Но мы должны стать первыми. Первые всегда становятся главенствующим звеном. Разве Вы не хотите к этому стремиться?       — Но я…       — Мне казалось, доктор Ю, Вы очень амбициозный человек. За это я и отдал Вам управление над таким серьёзным проектом. Но теперь я вижу, что Ваша решительность колеблется, поэтому вынужден снять Вас с руководящего поста этим проектом и заменить на более компетентного учёного.       — Вы просто не понимаете! — раздражённо вскрикивает Ю и хлопает папкой по небольшой трибуне перед ним. — Это не то, что можно обсуждать на уровне моих амбиций!       — Я услышал Вас, доктор Ю.       — Я хочу подать прошение о прекращении проекта! — требовательно заявляет Ю Кихён.       — Знаете, доктор Ю, в свои годы мы с коллегами начали изучать мутацию, и из-за таких же трусов, как вы, эксперимент был прерван, а большая часть учёных сгорели в пожаре. Трусость — удел слабаков. Выжить смогли лишь те, кто был адаптирован к нашему миру. Поэтому, если хотите выжить, то вам следует отбросить свои страхи и адаптироваться. Это мой Вам совет.       И после этого мужчина покинул собрание, объявив о его окончании.

***

      Тэхён снова задремал, и только теперь Чимин покинул его комнату. Нужных и вообще каких-либо медикаментов или приборов у него не было, и всё это было лишь попыткой утешить котёнка в мешке, благо увенчалось успехом. После того, как тот побыл немного с Чонгуком, ему стало значительно лучше, поэтому после Паку приходилось лишь наблюдать. Но он не тратил это время на боязливое сидение в стороне, Тэхён стал интересным объектом для изучения. Юнги всё это время сидел возле, чтобы в подходящий момент попытаться помочь Чимину. И хотя держался из всех сил, всё равно периодически начинал дремать, заваливаясь в бок. Пака это не беспокоило, так было даже проще.       И все данные, которые удалось собрать за время в комнате, ужасали и поражали одновременно. Настолько не поддавались объяснению, что, выйдя с комнаты, он лишь прошёл пару шагов, осел возле ближайшей стены и прикусил большой палец в попытках прийти себя.       — Ты так взволнован? — Юнги вышел следом и присел перед парнем, осматривая его бледное лицо.       — Его руки словно изрезаны, везде остатки крови. Вдоль вен. Если бы не странная быстрая регенерация клеток и свёртывание крови, мы бы его просто потеряли от кровотечения. Вены были разорваны и быстро восстановились, хоть и не до конца. Также у него повысилось давление в слуховом проходе и лопнули капилляры в носу. Судя по всему, свечение, исходившее из него, оказывало огромное давление на организм изнутри, и… я не могу представить, какую боль он испытал.       — Нам повезло ещё, что Чонгук смог его остановить.       — Я не знаю, что делать. Тэхён может стать неуправляемым.       Юнги приподнимает свою руку, на которой остался лёгкий ожёг. Покрасневшая кожа слегка пощипывала в месте, которое было ближайшим к Тэхёну и словило удар прежде, чем он смог как-то воздействовать на происходящее.       — Может сообщим доктору Киму? — интересуется Мин.       — Чонгук будет против. А если нет, уверен, что он уже сам сообщил ему.       — Верно, он всё ещё не вернулся.       — Надеюсь, что его не поймали.       — Он боец А-класса, естественно он выберется и вернётся.       — Боюсь не этого. Если засекут, то мы все пострадаем. Если Тэхён покажет способности в Системе, кто знает, чем это обернётся?       — Всё будет в порядке, — утешающе говорит Юнги и двигается ближе, пока не переваливается слегка в сторону, оказываясь возле Чимина. Приобнимает его за плечо и укладывает чужую голову на своё, поглаживая по мягким волосам. — Я не дам навредить тебе, не волнуйся.       — За тебя я тоже переживаю. Ты мутант и потенциально интересный объект для изучения.       — Нет стен, что удержат меня. Ты же знаешь?       — Юнги, — Чимин приподнимает голову и осторожно нащупывает ладонью чужую руку, сжимая её. — Будь всё равно осторожен. Не проявляй себя слишком много перед другими. Ты должен оставаться для них безынтересным объектом, хорошо?       — Я постараюсь, — кивает тот. — К тому же, ты же сам знаешь, со мной связываться никто не хочет, потому что я психопат.       — Не правда, — уголки губ Пака слегка поднимаются. Такого взгляда на себе Мин ещё не видел: нежного и милого, от которого душу щемит и губы сами рвутся вперёд. — Ты не совсем здоров, но ты не психопат. Тебе просто нужен особый уход и внимание доктора.       — Тогда позаботься обо мне, Чимин, — шепчет Юнги и подаётся вперёд.       Кажется, это впервые, когда, прикасаясь губами к губам Чимина, Юнги не приходится использовать свою способность. Они даже не сразу осознают, что снова сцепились, смакуя вкус на кончиках языков, игриво углубляя поцелуй. Чимин не дурак, прекрасно знает, что одна из симптоматик Юнги — это зацикленность на объектах. То, как он считает шоколад спасением от всех болезней, как уверен, что человек не может жить без сна дольше нескольких часов, и много других вещей. И он одна из таких. Чимин почти уверен, что он лишь очередная зацикленность Мин Юнги, что стоит тому переступить порог, избавиться от бремени его болезни, как он позабудет о нём. Но сейчас это такой уверенный пласт для него, за который хватаешься и жмёшься сильней. И Чимин хватается, за одежду на чужих плечах, жмётся сильней и отдаёт себя тоже без остатка, потому что сейчас они оба спасают друг друга. И эти крошечные чувства — зависимость друг от друга — необходимы им.       Юнги отрывается от пухлых губ, осторожно целует в уголок, потом в щеку, скользя ниже. Его винить нельзя, он чёртов наркоман, который питается любовью. И жадность у него вдруг стала выше, потому что, когда долго было нельзя и в один день вдруг рукой подать, всего без остатка хочется себе забрать. Вот и целует его шею, сминает кожу губами, ласкает пульсирующую венку языком. Чимин слаще шоколада для него. Без шоколада прожить можно, да и вкусы любит разные, от настроения зависит. Без Пака нельзя жить, и он всего один такой прекрасный и внешне, и в душе. Даже его аромат забивает лёгкие, сковывая Мина оковами.       У Юнги в голове вопрос, почему вдруг ему столько позволяют, когда не так давно боялись и орали на других, чтобы увели дальше. Хочется задать его, но ответ, который может услышать, пугает. Так мало шансов, что он будет хорошим. Скорее принесёт боль или лишь мнимое утешение.       Мин оттягивает пальцами чужую футболку, ведёт языком по выпирающим ключицам. Из-за стресса от этих побегов Пак совсем исхудал, что теперь, когда лежит на полу, чувствуются даже его рёбра. Юнги не в восторге, ему нравилось смотреть, как довольно Чимин любил кушать, но и ощущать его таким хрупким в своих руках тоже непередаваемое чувство.       — Юнги, Юнги! — вдруг шепчет Чимин и упирается в лоб парня, отстраняя от себя. — Хватит… мы же на полу в коридоре.       — И что? Я готов целовать тебя везде: как место в пространстве, так и на твоём теле, — бормочет, не отрываясь от ключиц, отчего горячий шёпот распыляет кожу только больше. — Ты сейчас так напряжён. Я хочу помочь.       — Мы не можем…       — Нет в мире того, что я не могу. Запомни это… Или ты не хочешь? Я не нравлюсь тебе настолько сильно? Противно? — и как на зло после каждого вопроса оставляет болезненный укус, из-за чего Чимин шипит и ахает от лёгкой сладкой боли.       — Это не так.       — Тогда что?       — Время не подходящее.       — А когда таковым было? До этого я мог только смотреть на тебя. И я так благодарен небесам за всё, что с нами происходит. Потому что теперь я могу позволить себе быть с тобой ближе.       — Быть… со мной?       — Защищать тебя, теперь уже прося плату.       — Плату? — удивлённый Пак даже приподнимает голову. — Какую?       — Весь ты и есть лучшая плата.       — Ах, Юнги, — Чимин снова падает головой на пол и прикрывает глаза.       Скрежет в замке заставляет их закончить разговор и подняться на ноги, хотя Чимину сложно отрицать, что кожа горит до сих пор везде, где прикоснулись чужие губы. Это приятное чувство обжигает, а влажные следы на шее контрастно холодят тело.       Это был Чонгук. Его внешний вид был удручающим, и ситуация понималась без слов.       — Как всё прошло? — интересуется Чимин, пока Юнги самодовольно стоял в стороне, облизывая свои губы, любуясь чужой шеей и явно смакую произошедшее без зазрения совести из-за незаинтересованности к происходящему.       — Хорошо, — кивает Чон, — если так можно назвать. Тот, что нас привёз сюда вместе с Намджуном, увидел меня. Ещё я поговорил с Кихёном и Маей.       — Скрытность не твой талант. Пробрался в лабораторию, чтобы побеседовать со всеми сотрудниками, — насмехается Юнги и уходит на кухню, потому что время перекусить шоколадом. — И что тебе наговорили? Что пробираться плохо?       — Как Тэхён? — игнорируя сарказм со стороны Мина, интересуется Чонгук.       — Он задремал. Чувствует себя лучше. Ты явно благотворно влияешь на его состояние.       — Хорошо. Мне нужно будет, чтобы мы разделились, и в таком случае я возьму Тэхёна с собой.       — Куда разделиться? — не понимает Чимин. — Ты решил бросить нас?       — Нет. Мне нужно, чтобы Юнги проследил за Намджуном и сказал его планы. Я хочу знать, на чьей он стороне.       Голова Юнги показалась в коридоре.       — На нашей, разве не очевидно?       — Нет. Мне нет. Проследите и выясните, что он затевает, — строго говорит Чон и сбрасывает сумку в сторону.       — А ты куда? — встревоженно интересуется Чимин.       — Мне нужно найти одного человека. Если повезёт, я узнаю у него, почему за Тэхёном такая охота и почему он так реагирует на открытие этих чёрных штук, — голос говорил о том, что в словах нет и грамма смеха или неуверенности. Он всё решил по пути.       — А что делать мне тогда? — не понимает Пак.       — Присматривай за Юнги. Если он выйдет из себя, ты должен быть рядом, — теперь и Чонгук видел, каким бывает состояние Мина. Пак-то лицезрел такое ещё когда он содержался в лаборатории под его попечительством, а вот для многих это было открытием и удивлением. Значит того тоже одного оставлять было нельзя, иначе чревато провалом. — В таком состоянии Юнги будет слушать только тебя, потому тебе нужно быть с ним. Да и в целом ты имеешь представление, как ему помочь.       — А что ты будешь делать, если Тэхён…       — Я придумаю. В конечном итоге, получилось успокоить его один раз, получится и два.       — Когда выдвигаетесь? — интересуется Юнги.       — Как Тэхён проснётся.       — Нам надо понимать, куда вы, потому что иначе это выглядит как побег.       — Юнги, нам нужен ещё один телефон, чтобы держать связь. Там по ситуации найдёмся.       — Куда ты хоть направляешься? — уточняет Чимин, не выдерживая. Вот так просто отпускать может быть проблемно.       — Это недалеко от Каврала. Если что-то пойдёт не по плану, двигайтесь туда. Мы будем недалеко.       — Хорошо, — с пониманием и неким сожалением говорит Чимин. — Как вы будете добираться?       — Двигаться на машине будет слишком проблемно, они легко отслеживаются, так что общественный транспорт и собственные ноги.       — Будьте осторожны.       — Естественно.       Чонгук ещё раз глянул на парней и после этого стремительно зашёл в комнату, где всё ещё отдыхал Тэхён. Только он не спал. Прикрыв глаза, вылеживал на постели, а потому, услышав звук двери, обернулся к источнику. Приметив, что прошёл Чонгук, Тэхён сначала легко улыбнулся, а после стал привставать, чтобы сесть на постели.       — Вернулся, — спокойно произнёс Ким, когда Чонгук присаживался возле него.       — Как себя чувствуешь?       — Всё болит…       Чон опускает взгляд и видит закатанные рукава. Судя по обилию мазей различных оттенков, Чимин расчехлил всю свою аптечку и пытался сделать хоть что-то. Чисто интуитивно найти хоть какой-то препарат. Однако рваные раны говорили о безуспешности его попыток. Чон лишь легко пальцами коснулся самой маленькой из них и тяжко выдохнул, когда услышал шипение от Тэхёна.       — Прости.       — Всё в порядке.       — И они все болят?       — Жжёт, — подмечает он.       — На теле тоже есть?       — Только руки, — с неким облегчением произносит Тэхён. — Всё в порядке, не переживай. Уверен, это просто очередной этап!       На его лице заражается улыбка, а вот Чонгук этой радости не разделяет. Как же легко вот так жить, когда ты веришь в своего Бога и его праведность ведения твоей судьбы. Чонгук хотел бы тоже так легко воспринимать, а не биться, ощущая себя одиноким. Он касается легко щеки Тэхёна, словно убеждаясь, что та невредима, осматривает его глаза, которые всё ещё отголоском сильно отсвечивают на свету, а потом просто тянет к себе, обнимая чужое тело.       — Ты сможешь сейчас идти?       — Да. А куда мы идём?       — Я хочу, чтобы мы с тобой сходили к одному человеку. Это может быть опасно, я не успел проверить адрес, но я не могу оставить тебя тут одного, поэтому хочу взять с собой.       — А как же Юнги и Чимин? Они не пойдут с нами?       — У них будут другие дела.       — Хорошо. Раз ты говоришь, что так надо, то идём.       — Ох, Тэхён, — лишь срывается с языка Чона на эту такую детскую наивность.       Прикрывает глаза, опуская широкую ладонь на взъерошенную макушку Кима, прижимает к себе ближе и втягивает этот жгучий аромат с примесью пота и чего-то ещё, до сего момента неведомого парню. Тэхён приобнимает его не так уверенно, но длинные пальцы подцепляют ткань одежды на уровне талии, и его тело расслабляется, позволяя делать с собой все что захочешь.       И это неведомые чувства. Чонгук никогда не испытывал такого спокойствия, просто обнимая человека. Сейчас, со всеми заботами и теми проблемами, которые ожидали их за пределами этой комнаты, испытать это умиротворение казалось просто нереально. Но тепло от Кима, его дыхание возле уха делали невозможное. И только сердце суетливо продолжало стучать, нарушая всеобщий покой. Гук сжимает чужие пряди на макушке своими пальцами чуть сильней, и ему хочется прижаться к нему тоже напористей, но сдерживается, боясь причинить лишнюю боль.       — Прими душ, соберись, после чего мы поедем.       — Хорошо, — совершенно легко и просто отзывается тот, отстраняясь.

***

      Чонгук и Тэхён ушли на рассвете.       Теперь в квартире осталось лишь двое. Но и они не сидели там слишком долго, так как у них тоже было определённое задание. Не спрашивая слишком много, они решили попытаться его исполнить. А для начала просто зашли в кафе, расположенное настолько удачно, что с углового окна можно было приглядывать за дверьми лаборатории Системы и ждать, когда оттуда выйдет Намджун. В здании за ним следить нет смысла, по крайней мере сейчас Юнги в этом уверен.       — Я пойду один, — ещё раз повторяет Юнги. — Я вполне могу справиться с тем, чтобы проследить за Намджуном. Мне не нужно его бояться, если что-то пойдёт не так.       — Я не могу оставить тебя. В конечном итоге, что если Чонгук прав и этот человек играет партию против нас?       — Теперь и ты сомневаешься в нём? — Юн усмехается и опрокидывает корпус на спинку стула, с прищуром изучая сердитое лицо собеседника. — Не думал, что доживу до момента, когда сам ассистент Пак усомнится в словах доктора Кима. В лаборатории ты всегда бегал за ним, как самый преданный сотрудник.       — У него теперь другой ассистент, так что и мне надо двигаться дальше.       — Говоришь, как обиженка о своём бывшем.       — Не время шуток, Юн!       — Юн? — удивлённо тот приподнял брови. — Давно ли ты меня так называть начал?       — Не придирайся.       — Напротив, мне нравится. Но может «папочка»? — ехидничает тот, игриво посматривая на Чимина. А последний упорно делает вид, что ничего не замечает, продолжая присматривать за входной дверью.       — Ты где такого понабрался?       — Да брось, я же уже взрослый и много знаю.       — Юнги, не вовремя ты решил заняться таким. Нам следить надо.       Юнги поджимает губы, устало выдыхает с видом, словно он последнюю энергию отдал, чтобы подразнить или подкатить к Чимину, а после подхватывает свой шоколадный напиток, разворачиваясь к окну.       — И всё же лучше, если я один пойду, — снова начинает Юнги.       — Ничего не лучше.       — Ты вообще не сможешь в его квартиру попасть, когда мы дойдём до неё.       — Тогда подожду тебя на улице.       — А если там будет холодно?       — Тогда в подъезде.       — Или, — Юнги снова оборачивается к парню, — можем ходить за ручку. В целом, эта идея выглядит самой полезной, — стремительно качает тот головой.       — Серьёзно? Юнги! Какое за ручку? Это не свидание.       — А могло бы быть оно, разреши называть тебя малышом, — снова эта улыбка, от которой Чимин не знает куда скрыться. Теперь, когда их поцелуи стали обоюдными, того как подменили. С каждым разом, с каждым этапом в их взаимоотношениях Юнги открывается с новой стороны.       — Нет. Точно нет.       — Ты такой зануда, Пак Чимин, — обречённо выдыхает Юнги и заваливается на спинку стула, запрокидывая голову так, чтобы было видно окно, пускай и в перевёрнутом варианте. — Но от этого мне только больше нравишься.       — Тише, — шикает пак. — Он выходит!       Они как по сигналу срываются и вдруг снова становятся серьёзными. Благо заказ был оплачен заранее, и потому Юн лишь в два огромных глотка допивает шоколадный коктейль, потому что оставлять такое грешно, а после спешно выходит из помещения, всё же требовательно хватая Чимина за ручку.       — Пойдём в стенах, так безопасней, — оповещает он и тянет его к одному из зданий, которое по направлению движения доктора Кима. — Советую тебе не отпускать меня, а то умереть замурованным не так уж прикольно, как может сначала показаться, — заявляет тот с улыбкой.       А потом касается здания ладошкой, через секунду уже проникая внутрь и утягивая за собой Чимина.       Чонгук не зря сказал следить за Ким Намджуном. Он уже успел догадаться, что на работе этот человек уже лишь посредственно делает имитацию деятельности. Чимин не раз думал о таком, ведь так же тот работал и в ВАЛе последний год, занимаясь своими делами явно в ночное время. Тогда ему казалось странным то, как часто тот запирался в комнате, не выходил до поздней ночи и как слишком уж безответственно относился к сбору анализов и прогрессивному лечению их подопытных. Сейчас всё говорило о том, что после работы Намджун явно намеревается устроить что-то, что разнится с его словами.       И сомнения отпадают даже у Юнги, когда, следуя за ним, они добираются до окраины этого поселения, а после этого продолжают идти. Намджун не пользуется машиной, только где-то возле города арендует велосипед и дальше едет на нём, чем вынуждает Чимина и Юнги поднапрячься и заняться этим же. Последнему это не нравится, из-за столь долгой дороги он начинает изрядно уставать, что в последствии может сказаться на его способности, потому что усталым Юнги почти бесполезен. Сейчас силы в нём удерживает горячий шоколад, выпитый в кафе, и Чимин, не держащий его руку разве что во время езды на велосипеде.       Они добираются до полуразваленного здания. Судя по его размерам, да и окружению в целом, всё это старый полигон, давно не используемый по назначению. Он примерно в сорока километрах от города, и потому добираться до сюда на велосипеде было неимоверно тяжело и долго, да ещё и выдерживать дистанцию, дабы не терять Намджуна из виду, и при этом не быть пойманными. Но пока всё идёт по плану. Они продолжают путь.       В здание заходят осторожно, через стены ходить уже опасно, Юнги слишком ослаблен для такого. Никто и предположить не мог, как далеко занесёт их знакомого. Внутри темно и пусто, освещается помещение лишь через разбитые окна светом уходящего солнца. Тут явно давно не было ремонта, многие стены и потолки разрушены. По правде, Чимин и Юнги готовы принять это за очередное пространственное искажение, за ту дыру, в которой они побывали, потому что целостность архитектуры на том же уровне. Но они в этот раз явно двигались исключительно по внешнему миру, а потому, набрав воздуха в лёгкие, идут, затаив дыхание.       Намджун действительно не заметил слежки. В отличие от того же Чонгука или Вонхо, которого предпочёл не брать с собой, чтобы в случае провала не подставлять, он не был подготовленным агентом. Скорее обычный биолог, который внезапно отлучился загород. Он не умеет определять, есть ли слежка, не может быть внимательным. Даже паркуя свой велосипед умудряется свалиться с него, выворачивая руль. Однако у него всё же кое-что припасено: в заднем кармане джинсов, прикрытым пиджаком, красуется пистолет, который он прихватил в случае засады. А в другом телефон наготове для отправки сообщение для Вонхо, в котором исключительно сигнал тревоги.       Человек, который будет ждать его тут, вряд ли захочет смерти, но проблем может привнести. Он с детства не знал, что от него ожидать. Старший брат для него всегда оставался загадкой.       Он ступает осторожно, пытается найти то самое помещение, которое бы подошло под описание и фото, скинутое старшим Кимом, но это не так легко. Однако спустя минут десять разгуливаний по первому этажу всё же находит. Оно одно из самых тёмных, половина тут вообще не имеет света из-за заколоченных окон. Старая аппаратура, которая осталась разобранная вандалами, валялась тут везде, под ногами лишь земля, потому что даже пол прогнил с основанием. Зато потолок тут крепко держится на своём месте и покрывает множество похабных надписей, украшающих все четыре стены.       — Думал не придёшь уже, — голос доносится из темноты.       Намджун сначала вздрагивает, проходя в глубь. Он чувствует себя открытой мишенью, а потому хватает ствол из брюк и нацеливает его на источник звука. Из-за эха, разносящегося в некогда комнате, определить точное положение человека сложно, но он определённо в темноте.       — Только обидно, что притащил ещё кого-то. Мы же договорились один на один, — голос звучит болезненно родно для Ким Намджуна, но он сжимает рукоять только сильней.       — Я пришёл один, — уверенно заявляет биолог.       — Не ври. Я поставил на входе камеру и видел двух твоих собачек, хвостом нырнувших сюда, — звонко разносится по помещению. — Но не волнуйся, я подготовился и к такому исходу.       — Я не понимаю, о ком ты. Я ведь один, — теперь и Намджун напуган, потому что он не должен был цеплять хвосты, всё это чревато. А что, если это сотрудники Системы? Даже Ю Кихён, который вроде тоже стал противником этого, всё же может быть огромной проблемой для него сейчас.       — Тогда я могу подорвать твой хвост? Я предусмотрел, чтобы лишних ушей не было, и готов к такому, — голос всё ещё раздавался из темноты.       — Не нужно! — встревоженно вскрикивает Намджун и оборачивается ко входу лицом, спиной отходя к противоположной стене. Неизвестно, где ещё стоять безопасней.       — Тогда пусть выходят. Иначе я подорву всё здание. Раз…       Но с двери никто не идёт. Намджун уже не знает, что делать, и на секунду переведенный прицел на дверь снова перемещается в темноту. Его брат ещё тот ушибленный на голову и вполне подходит под описание человека, который может подорвать здание вместе с собой просто потому, что ему не понравились лишние люди.       — Два… — серьёзно говорит тот. — После три будет взрыв. Я не шучу.       Но три не будет, потому что из-за входа появляется спокойный Юнги, пока лишь один. Намджун тут же ахает, не понимая, как такое могло произойти. В его глазах и страх, и смятение с долькой недопонимания. Всё это смешивается в единую эмоцию.       — Знаю, что вас двое.       Юнги стискивает зубы и делает ещё шаг, а за его спиной появляется напуганный Чимин, практически теперь жмущийся к Юнги. Тот единственное его спасение в случае опасности, потому что, держась вблизи его, можно будет уцелеть.       — Что вы тут делаете? — Намджун говорит удивлённо и чуть опускает пистолет вниз, однако, опомнившись, вновь поднимает его в сторону пустоты. — Это свои, не бойся. Они на моей стороне.       Юнги бы не был так уверен в его словах, но не подходящий момент оспаривать своё мнение.       — Тогда я не зря прихватил себе компаньона.       — Что? — удивляется Ким.       А из темноты появляется сначала связанный Хосок. Тот самый парень, который покрывал побег из ВАЛа. Только его рот был заткнут кляпом, глаза с испугом вздрагивали от света, а руки за спиной тоже явно связанные, как и почти всё тело поперёк. После него вышел высокий мужчина, примерно одного с Намджуном возраста. Такой же высокий, разве что его щёки более округлые, губы пухлей. На голове каштановые волосы приятного оттенка, а на носу блеснули очки в толстой чёрной оправе. Обычная гражданская одежда не выдаёт в нём совершенно ничего особенного.       — Кто это? — шепчет с любопытством Юнги, чуть обернувшись за спину и адресуя вопрос Чимину, замершему от удивления.       — Старший брат Ким Намджуна, — также еле слышно отвечает тот и добавляет почти беззвучно: — Ким Сокджин.