The Decision

Он хотел кричать, не плакать, нет, он просто хотел пробить стену и закричать, потому что его отец заставил его сделать это. Все его тело дрожало к тому времени, когда он вышел в трейлерный парк Саутсайда. Он не чувствовал себя таким разгневанным и сломленным, с тех пор, как узнал, что его отец был лидером Змей, и даже тогда он поверил в то дерьмо, которое было объяснением Ф.П.. Джагхед сел на край старого потрепанного пикапа, которым владел Арчи, и опустил голову в руки, его костяшки почти побелели от того, как сильно он сжимал свою шапочку. Бетти посмотрела на него и попыталась дотронуться до него, только чтобы он выпустил пар. Она никогда не видела его в настолько плохом состоянии, Джагхед никогда не плакал. Он не плакал, когда сломал нос или выпал из дома на дереве. Он даже не плакал, когда его отец забыл об его дне рождения рождения, когда ему исполнилось пять лет. Но в этот момент она могла видеть водопад слез, который падал по его щекам. – Джагхед. Он не ответил, согнувшись пополам, успокаиваясь, прежде чем начал дрожать. Столько, сколько он ненавидел своего отца, часть его заставила задаться вопросом, будет ли он похож на него. Будет ли он также пренебрегать своим сыном или дочерью? Что если его сын будет ненавидеть его? Что если он начнёт пить, как его отец? Оставит ли он Бетти и фасолинку? Будут ли они обижены на него? Он собирался быть ужасным папой, потому что он был таким же, как его отец. Он собирался подвести своего ребёнка, как его папаша подвел его. Когда все эти мысли начали крутиться в голове, его дыхание стало более напряжённым и тяжёлым. Он чувствовал, что не может дышать и, что из него высосали все соки . Бетти с ужасом смотрела, затем быстро подбежала к нему и потерла его. – Давай, Джагги, дыши ради меня, дорогой. Ты можешь сделать это для меня? - прошептала ему, показывая ему, как. – Я люблю тебя, фасолинка любит тебя.- она прошептала и обняла его, мягко покачиваясь взад и вперед. Она стала причиной этого?

***

К тому времени, когда она наконец успокоила его и посадила в пассажирскую часть грузовика, она увидела, что он был не чем иным, как дрожащим куском тела, которое в это время просто занимало пространство. Она честно чувствовала себя ужасно за него и старалась ни о чем не думать, пока возвращалась к себе домой. Может быть, оставить этого ребёнка всё таки не очень хорошая идея. Она вздохнула, въехала на дорогу и осторожно разбудила спящего Джагхеда. – Хочешь в душ? - шёпотом спросила она, зная, что, как и любой другой великий писатель, он принимал свои лучшие идеи в душе. Он ничего не сказал и просто кивнул, прислонившись к ней, когда она отвела его в свою ванную и посадила его на унитаз, чтобы начать раздевать его. Ничто в этом не было сексуальным, но в этот момент она могла поклясться, что он застрял в своем собственном мире. Она поцеловала его голову, сняла шапочку и провела пальцами по его густым темным кудрям. Она надеялась, что их ребёнок получит его волосы, она всегда хотела локоны. Затем была его рубашка и футболка, два поцелуя в область его сердца, и наконец, его штаны и кроссовки. Как только пар начал выходить из душа, и она стояла рядом с ним, нежно массируя кудрявые волосы и кожу его головы, пока она не почувствовала, как что-то вздрогнуло внутри неё, ощущение трепетания бабочки заполнило её живот, и она запаниковала, не зная, что происходит . Джагхед посмотрел на неё, его зеленые глаза все еще бурные и унылые, но были почти так же испуганы, как и её. – Бетс? - тихо спросил он, желая убедиться, что с ней все в порядке. – Я в порядке, всё хорошо, я клянусь, это просто ... Я думаю, что лягушка просто бегала в моем животе. - она прошептала, легкая улыбка скользнула по её губам. Его глаза медленно загорелись, когда он заметил, что только что произошло. Месяц чтения детских книг подготовил его к этому моменту. – Бетти… Я могу ошибаться, но… Я думаю, что согласно детским книжкам… Кажется, что фасолинка только что пошевелилась или толкнула тебя в первый раз. - сказал он очень тихо, его собственный голос немного дрогнул. Глаза Бетти расширились, единственная слеза скатилась по её лицу и смешалась с водой из душа. Это было реально, их ребёнок был настоящим. Наконец это дошло до неё, словно тонна кирпичей свалилась ей на голову и рыдание сорвалось с её губ. Джагхед осторожно опустился на колени и прижал ухо к её животу. Согласно книгам, фасолинка могла слышать. – Эй .. . фасолинка. Клянусь, это не твоё настоящее имя. Я имею в виду, что твоего старика зовут Джагхед, так что это не может быть так плохо, но ... Я просто хотел сказать привет ... И это я твой папа ... и, что я так сильно тебя люблю. Твоя мама тоже... она не говорит это слишком часто или не показывает это слишком открыто, но я знаю, что она делает. - он сделал паузу, отдышавшись. – Возможно, я не лучший папа. Ты заслуживаешь большего, чем я. Лучшего, чем я. Я заслуживал лучшего, чем то, что получил. Но я хочу, чтобы ты знал, что я буду стараться изо всех сил для тебя. Я не буду, как твой дедушка, хорошо? Я буду лучше. Я буду стараться для тебя, потому что я люблю тебя больше всего на свете. - он прошептал, прежде чем поцеловать живот, и улыбнулся крошечному пинку внутри.

Это было обещание, которое он обязан выполнить.