Ты мне снишься 2: вспомни меня

Я нервно трясу ногой под партой, сидя на уроке. Прошла уже половина от занятия, но Хиро так и не пришел. Учитель уже несколько раз успел поинтересоваться, где он, потому что только его место пустует, выбиваясь из общей массы. Смотрю на стену цвета слоновой кости, которая покрыта штукатуркой, пытаясь собрать мысли в кучу и осознать, что случилось полчаса назад. Моя голова до сих пор кружится, а губы все еще чувствуют его вкус. Случившееся больше похоже на какой-то сон, и мне до сих пор трудно принять произошедшее, как данность. Он поцеловал меня. Сам. Не как в прошлый раз, под действием алкоголя, а потому, что захотел. И сложно поверить, что мне не причудилось. Разыгравшееся фантазия и нехватка кислорода в узком пространстве, забитом верхней одеждой, могли сыграть роль. Но, больше я думаю не о поцелуе, а о его словах, легко брошенных на воздух. Он, полный амбиций и серьёзности, собирается поступать в Стэнфорд. Раньше Хиро даже не заикался про университет, и уж тем более не говорил о переезде в Америку. Вдруг он и правда уедет? Мои виски пульсируют от признания себе в том, что между нами может оказаться не какие-то там Эшли, Хардин или его мама, а почти десять тысяч километров по воздуху и целый Атлантический океан. А говорил он о поступление так непринуждённо, но в то же время уверенно, что захотелось взвыть. Хиро поставил себе цель, и я уверена, что он достигнет ее. Поставил он ее, как оказалось, ещё в пятнадцать. Очередная пощечина, напоминающая, что совершенно не знаю Скотта. Я знаю только того Хиро, о котором он сам забыл. Почему его до сих пор нет? Раз оценки для него стали так важны, то он не стал бы просто так прогуливать урок, тем более профильный, который ему понадобится в будущем для поступления. А если Хиро что-то вспомнил и ему стало плохо? Миранда ясно дала мне понять, что мне стоит держаться подальше от Хиро, потому что я могу навеивать ему воспоминания о забытом прошлом, которое напрочь было стерто из его головы. Возможно, я накручиваю себя, но у меня есть причины надеяться лишь на худший расклад. Хочу было сорваться с места, чтобы пойти и проверить, но, только подняв свою пятую точку с плоской поверхности стула, возвращаюсь в прежнее положение. Класс, под монотонную диктовку Мистера Тёрнера, пишет определение аксонометрического проецирования, а в помещение заходит Хиро, не забыв перед тем, как открыть дверь, несколько раз постучать в нее. Дыхание начинает моментально спирать, а внутри все сжимается, как только взгляд падает на него. До чего же красивый. — Извините за опоздание, можно войти? – размеренным голосом произносит он, широко раскинув плечи, смотря прямо на учителя. — Мистер Скотт, где вы были? Собрание закончилось за полчаса до начала перемены. – отложив в сторону методичку, достаточно строго интересуется мужчина, одарив парня грозным взглядом. — У меня разболелась голова, пришлось пойти к медсестре. – я не понимаю, как он может настолько уверенно врать. Если бы я не знала, где он был на самом деле, то у меня бы и мысли не возникло о том, что Хиро лжет. Я успела войти в класс, когда учитель ненадолго вышел, поэтому не пришлось придумывать никакие оправдания. — Где справка? — Я так сильно спешил на ваш предмет, что выбежал из кабинета, как только получил необходимую мне помощь. Но если вы очень хотите, то я могу пойти обратно и взять никому ненужные бумажки, только вот на ваш урок по итогу совсем не попаду. – брюнет пожимает плечами, разведя руки в стороны. — В первый и последний раз. – Мистер Тёрнер поправляет очки на переносице и указывает рукой на свободное место рядом со мной. — Если кто-то из вас подумал, что подобное вновь сможет прокатить, то смело выбрасывайте эту мысль из головы. – обращается он к остальным сидящим. Хиро в ответ молча кивает и уверенными шагами подходит к парте, усевшись за стул рядом со мной. Преподаватель продолжает объяснять новую тему, больше не отвлекаясь на брюнета и зарисовывая эскиз на доске. Скотт молчит, стиснув свои скулы, которые вмиг становятся острее, как только он их напрягает. Его взгляд устремлён вперед, но в них такая пустота и отстранённость, мыслями он совершенно в другом месте. С того момента, как он ворвался в класс, Хиро не взглянул на меня даже на секунду. Я понимаю, почему он так поступает со мной, но с каждым разом чувствую себя все более и более униженной, использованной и по-большому счету ненужной ему. Ведь если встанет настоящей выбор, между мной и Хардином, да даже той же самой Эшли, то в победителях явно останусь не я. Правда тело идет наперекор мыслям, ибо внутренности до сих пор горят ярким пламенем после того, как он меня поцеловал в шкафу, но визуально я пытаюсь выглядеть спокойной. Я медленно схожу с ума. Во мне борются здравый смысл и чувства к нему, которые я не в силах побороть. Так и думала, что Хиро будет делать вид, словно между нами ничего не произошло. Представляю, какая каша сейчас творится в его голове. Он изменяет своей «девушке» со мной, снова предаёт брата, но я совру, если скажу, что мне их жаль. Мне плевать, что они почувствуют. Каждый из них и так знает, как должно быть. Неужели я снова понравилась ему? Он правда поцеловал меня, потому что что-то почувствовал, или для него это выглядит словно «я оказался не в то время, не в том месте и не с тем человеком»? Или он чувствует, что я ему не чужая, хоть и не в силах понять, почему? Жар моментально разливается по всем конечностям от одной только мысли. Правда, теперь видеть его рядом с Эшли будет в сотни раз больнее. Осознание того, что он каждый раз возвращается к ней, а совсем недавно целовал меня, заставляет почувствовать мерзкий укол противной обиды. Искренней обиды на Хиро за его поступки, которые он совершает именно сейчас. А может быть, я заслужила это? За свои метания, за страх, когда боялась расстаться с Хардином, за свою нерешительность. Просто мне кажется, что в один момент наступит точка невозврата, когда я не смогу больше терпеть. Я очень сильно боюсь совершить ошибку на эмоциях, которую в будущем не смогу исправить. Не решаюсь открыть свой рот и начать разговор с парнем, потому что это чересчур рискованно, да и сказать особо нечего. Мистер Тёрнер замечает каждый лишний шорох и всегда готов дать наказание в виде проектов и заданий, а мы со старым еще расправиться не успели. Мои глаза блуждают по правому углу кабинета, чтобы случайно не наткнуться на профиль Хиро. Когда его лицо или тело попадают в поле моего зрения, то взгляд отвести чертовски сложно, практически невыносимо. Медленно облизываю свои губы, прикрыв веки, и воспоминания тут же обволакивают меня, перенося на полчаса назад. Я чуть было не рухнула прямо на деревянную поверхность от выносящего наплыва ощущений, что пронзили меня в тот момент. Прядки волос падают на лицо, и я медленно вдыхаю, вдыхая яркий запах цитрусовых, который заменил привычный мне аромат персика, потому что одежда и волосы полностью пропитались им, из-за того, насколько сильно мы были прижаты друг к другу. Все еще ощущаю его горячие увесистые руки на своём теле, словно они до сих пор находятся там. Пора признаться самой себе, что я никогда не смогу отпустить его, потому что чертовски сильно люблю. Я люблю Хиро, какую бы боль мне это не причиняло. Знаю, что ни один другой парень не заставит даже на долю процента биться мое сердце так сильно от одного лишь взгляда. Громкий треск звонка заставляет меня дернуться на стуле. Погрузившись в свои мысли, я и не заметила, как пролетел урок. Как только Хиро сел рядом, я совсем перестала слушать преподавателя и записывать материал, упустив основную часть. И мне так все равно. Десятки фотографий на моем телефоне позволяют мне вздохнуть спокойно. Теперь не надо переживать и трястись о том, что я завалю тест. Все в классе встают со своих мест после слов Мистера Тёрнера о том, что урок завершён, начав спешно собирать свои вещи. Немного помедлив, мы с Хиро проделываем тоже самое, все еще избегая взгляда друг друга. — Ребекка и Хиро, останьтесь, пожалуйста. – говорит нам мужчина, когда мы оказываемся почти у самой двери на расстоянии нескольких метров друг от друга, а кроме нас практически все ушли. Я торможу возле выхода и разворачиваюсь, начав идти к столу учителя, а Хиро делает лишь один шаг, так как находился позади меня, ближе к левому ряду. — Как у вас дела с проектом? Сегодня, по-хорошему, вам надо было презентовать промежуточные успехи, где я дам корректировки, но из-за собрания все расписание сместилось, а задерживать вас в школе свыше нормы до позднего вечера не имею никакого права. Времени остаётся все меньше. Если я найду значительные ошибки, то вы потом не успеете их исправить. – спокойно произносит он, внимательно оглядывая нас с Хиро оценивающим взглядом. — Что будем делать? — Мы распечатали то, что у нас на данный момент получилось выполнить, больше девяноста процентов работы завершено, а полноценный файл у меня есть сейчас на флешке. Я могу вам ее оставить или прислать документ на электронную почту. – отвечает за нас брюнет, пока я стою в стороне. — Будет удобнее на почту и тот вариант, где распечатано, тоже оставь, для полноты картины. Ближе к концу недели отпишу о весомых недостатках работы. — Хорошо, спасибо. – кивает Скотт. — Мы можем идти? — Да, только, Мисс Эванс... – обращается ко мне преподаватель. — На зачете я буду спрашивать с вас в равной степени. Вы точно принимаете непосредственное участие в проекте, или Хиро один делает всю работу? — Мы все делаем вместе, можете не сомневаться. – твёрдо отвечает за меня парень, увидев растерянность в моих глазах, потому что он действительно выполнял большую часть. Мое сердце начинает гулко биться от того, что он уже в третий раз за эту короткую минуту произносит «мы», а не «я и Ребекка», «мы с ней» и что-то в этом роде. Внутри становится тепло. — Все будет видно на защите: кто из вас работал, а кто делал вид. Я буду ставить разного рода задачи в технической части программы, и не только ты, Хиро, а каждый из вас должен будет его выполнить. Оценка будет не общей, а справедливой. — Мы вас услышали, до свидания. – быстренько кидает Хиро перед выходом. Оказавшись в коридоре, я глубоко вздыхаю и ощущаю, как сильно был напряжен мой лоб, ибо после расслабления кожа на нем моментально натянулась и разгладилась. Через два часа закончатся уроки, и я уеду с Яном на встречу с адвокатом, поэтому надо срочно придумать, каким образом мне сделать так, чтобы Хиро точно не смог сегодня принять свои таблетки, и мне ни коим разом не хочется думать, что же будет, если он их все-таки выпьет. Голос у Миранды был слишком взволнованным. Мне страшно узнать результаты, которые пришли из лаборатории, ибо все может оказаться куда плачевнее, чем я могу себе представить. Можно было бы попросить Хардина помочь, только вероятность, что он согласится – совсем не велика. Но мне абсолютно плевать на мизерные шансы. Я сделаю все, что будет в моих силах. — Бек... – глухой звук еле доносится до моих ушей, потому что я полностью погрузилась в свои мысли. — Что? – несколько раз моргаю, чтобы смочить слизистую, ибо все это время пялилась в одну точку с широко раскрытыми глазами. — Ты из-за проекта что ли так загрузилась? – он встаёт прямо передо мной. — Не переживай, я тебе помогу и все объясню. Программа не такая сложная, какой кажется на первый взгляд. — До скольки у тебя сегодня уроки? – мне надо убедиться, что он не слиняет со школы раньше того, как я успею что-либо предпринять. — До четырёх, как и у тебя. – Хиро смотрит своими бездонными серыми глазами прямо в мои, и я опускаю взгляд в пол, потому что это становится настоящей пыткой для меня. — А что? Ты решила отменить свидание с Яном и вместо этого поучить уроки со мной? Вновь поднимаю глаза на него, и замечаю, что на лице появилась отчетливая ухмылка, а зрачки стали чуть шире. — Я просто поинтересовалась. – отшагиваю в сторону, смотря ему за плечо, поэтому не могу сказать, как изменились его эмоции после моей фразы. — Хорошего тебе дня. Ухожу быстрее, чем он успевает что-либо сказать или сделать. Стремительно взбираюсь по каменным лестницам на третий этаж, придерживаясь рукой за деревянные лакированные перила, чтобы успеть на урок истории Англии и прийти туда без опозданий. Как раз перед кабинетом, когда мне остаётся буквально пару шагов, из колонок, что понапиханы в каждый угол, раздаётся противный звон, от которого меня скоро будет тошнить. Как бы я не ненавидела период обучения в пансионате, но там не было настолько режущего слух дребезжания. Без понятия, как мне могло так повезти, но, к моему счастью, последняя парта была свободной, и я побыстрее пошла к ней, пока кто-то другой не занял место. Учитель, вместо полноценного объяснения новой темы, решил пройтись по событиям, которые могут попасться большинству в блоке вопросов на тестировании, а данный предмет как раз выходит в часть основных, поэтому его надо знать всем. Он явно уже ознакомился с блоком вопросов, поэтому остальным надо слушать его внимательнее. Но, так как я уже все для себя решила – конспектировать рассказы учителя с кучей дат и фамилий , было не обязательно. Убедившись, что Мистер Прайд чересчур увлечён событиями Первой Мировой войны, я аккуратно достала свой мобильный из кармана пиджака, опустив руку под парту. Если на уроке ты будешь замечен с телефоном, то тебя спокойно могут отправить к директору или забрать гаджет до окончания учебного дня. У меня катастрофически мало времени, поэтому выбора нет. «Хардин, привет, ты можешь сейчас выйти в коридор?» – печатаю я, в надежде на то, что парень мне ответит. Нога на автомате начинает подрагивать из-за закипающей во мне нервозности. А вдруг он так и не ответит? Вдруг не заглянет в свой телефон во время урока? Только почувствовав вибрацию от нового уведомления, я немного расслабилась. «Что случилось?» – спрашивает он. «Долго объяснять, это очень срочно. Нам надо поговорить.» – быстренько печатаю я первое сообщение и отправляю, следом начав набирать новое. «На каком этаже у тебя урок?» «На втором, правое крыло, сектор "C"» – достаточно быстро отвечает Хардин. Заблокировав мобильник, я убираю его на прежнее место и высоко тяну руку, чтобы учитель меня заметил, но он с огромным энтузиазмом водит указкой по странам Европы, объясняя ход боевых действий. — Извините, Мистер Прайд... – произношу я, кашлянув в конце, ибо мое горло начало не на шутку першить. — Ребекка, я тебя слушаю. Что-то непонятно про Антанту? – прервавшись, интересуется он. — Вы отлично объясняете, все понятно. – на его лице появляется легкая улыбка. Все же он безгранично сильно любит свой предмет. — Можно ненадолго выйти? — Да, разумеется. – кивает мужчина. — Спасибо большое. – тараторю, быстренько встав, чтобы покинуть кабинет максимально бесшумно, дабы и дальше его не отвлекать. — Так, на чем мы остановились? – спрашивает Мистер Прайд, когда я уже открываю дверь. — Во время войны Британская королевская семья во главе с Георгом V разорвала связи с... Достаточно тихо закрываю за собой дверь, начав сбегать вниз по лестницам. Сектор "C" на втором этаже находится на приличном расстоянии от той части школы, где только что находилась я. Мне пришлось идти около трех-четырех минут, пока я не заметила Хардина, который сидел на подоконнике рядом с огромным напольным цветком, больше похожем на мини-пальму. Лицо татуированного довольно настороженное, а взгляд хмурый. Руки сцеплены в крепкий замок и лежат в образовавшемся пространстве между коленями. — О чем ты хотела поговорить? – его голос звучит ниже, чем обычно, а тон стальной и холодный. — Ты занят сегодня вечером? — Что? – его брови моментально взлетают вверх, а взгляд тут же меняется. Он явно ожидал всего, чего угодно, но явно не этого. — Зачем ты спрашиваешь? — Так занят или нет? Мне важно, чтобы он сначала честно ответил, есть ли у него неотложные дела, чтобы потом, услышав мою просьбу, он не стал придумывать, что не сможет, потому что будет занят, а не просто потому, что не хочет. — Я свободен. – он проводит рукой по волосам, прилизывая их ладонью к голове. — Но с каких пор тебя интересует моя персона? — Сможешь после школы сделать так, чтобы Хиро не попал домой, пока я тебе не позвоню? Отвези его куда-нибудь, не знаю, все, что угодно. – я сглатываю. — Пожалуйста. Хардин молчит некоторое время, а затем опускает голову вниз. — Конечно же все дело в Хиро. Я мог и сразу догадаться. – сипло бормочет он себе под нос. — Это правда очень важно. – аккуратно произношу я. — И что ты хочешь, чтобы я сделал? Сводить его в киношку на нового Человека-Паука? – Хардин поднимает взгляд на меня. — Какого хрена ему нельзя домой? Его там никто не съест. — Помнишь, я рассказывала тебе про таблетки? – он кивает. — Пришли результаты. Миранда сказала, что он не в коем случае сегодня не должен принять свои препараты. А если Хиро поедет домой, то в любом случае выпьет их, а такого допустить нельзя. После встречи с ней я позвоню к тебе и вместе решим, что делать дальше. — А в чем проблема пойти к ней сейчас или сразу после школы? Зачем все усложнять? — Потому что я не смогу после школы с ней встретиться. — Оу. – он в удивлении приоткрывает свои губы. — Разве для тебя может быть что-то важнее Хиро? Неожиданно. Я закатываю глаза, а затем медленно выпускаю воздух через нос, стараясь хотя бы визуально выглядеть максимально спокойной. — Ты же знаешь, что если бы я могла решить это сама, то не стала бы тебя ни о чем просить. — И каков план? – сдаётся он, сложив руки на груди и откинувшись назад, смотря на меня сверху вниз. — Помнишь билеты, которые ты мне дарил? – как раз на днях я вспомнила о них, и поняла, что у меня нет никакого желания идти на концерт, когда увидела баннер с рекламой возле торгового центра, хотя я мечтала послушать вживую одну из своих любимых исполнительниц уже долгие годы. Только вот все прошлые мечты разом превратились в бесполезную пыль, которая мало что значит. — Вы можете пойти туда вместе с ним. У него не должно возникнуть вопросов. Скажешь, что у тебя случайно появилось два билета, придумаешь что-нибудь. Уверена, что он тебе не откажет. — Да ты издеваешься. – протяжный и достаточно нервный смешок слетает с его губ, больше похожей на насмешку. — Не заставляй меня снова умолять тебя. – твёрдым голосом произношу я. — Избавь нас обоих от того, что мы уже проходили. Из меня так и рвётся наружу упомянуть ему, что Хиро исключили из футбольной команды из-за его очередного «увлечения», которое вышло из-под его собственного контроля, но я решаю придержать язык за зубами, потому что если сейчас хоть что-то скажу про остранение, уверенна, в меня полетит ушат дерьма от него, и Хардин назло не согласится что-либо делать после упреков. Я его слишком хорошо знаю. — У тебя же остались электронные билеты? – мягче спрашиваю я, пока он молчит. Те, красивые и бумажные, с черно-белым портретом на фоне цвета фуксии с золотыми вкраплениями из плотного картона, я потеряла ещё в тот день, когда он мне их подарил, засунув их в этот идиотский костюм кота Гарфилда, что достался мне на Хэллоуин. — Да, остались. – хрипло отвечает он. — Мы договорились? – надежду в моем голосе слишком легко уловить. — Надо будет заехать в аптеку за берушами, а то у меня пойдёт кровь из ушей от того, что вы с Хиро считаете музыкой. – на моем лице появляется улыбка. — Я был таким идиотом, что добровольно купил билеты на концерт Карди Би. — Спасибо тебе. – Хардин спрыгивает с подоконника, встав передо мной во весь рост, и я по-дружески приобнимаю его в качестве благодарности. — Карди шикарная женщина и исполнительница. — Как говорится, о музыкальных вкусах не спорят, но у вас с Хиро его попросту нет. – смеётся он, а я пихаю его локтем в бок. — А если серьезно, куда ты сама пойдёшь после школы? — Мы с Яном поедем к его... – не успеваю договорить, так как Хардин перебивает меня, резко отшагнув от меня, словно ошпаренный. — Стоп, стоп, стоп...Что? С кем ты поедешь? – его яркое удивление говорит о том, что он точно пропустил слова темнокожего о запланированной встрече в столовой мимо ушей, в отличии от Хиро, который несколько раз упрекнул меня в несуществующем свидании. — Бека, ты что, издеваешься? Держись от этого типа подальше. Ты идёшь таскаться с ним, а меня заставляешь быть нянькой Хиро, чтобы он не проглотил витаминки? Быстро же ты переключилась со своего ненаглядного на кого-то другого, или тебе надоедает однообразность? Ну конечно, крутой мальчик на спортивной тачке явно интереснее моего братика, да? Ведёшь себя, как обычная ша... – но он прикусывает свой длинный неугомонный язык, опомнившись и не договорив, хотя и так было ясно, что он хотел сказать. — Я не попрусь ни на какой концерт, пока ты будешь шататься с Яном. Гнев вперемешку с негодованием отчетливо играют на его физиономии, отражаясь в мимике: ноздри широко раздуты, губы сжаты в тонкую линию, и он глубоко дышит, словно разъяренный бык. Я, в свою очередь, полностью игнорирую его слова обо мне. Типичный Хардин, который сначала несёт всякую чушь, лишь бы побольнее уколоть, совершенно ни о чем не думая. Возможно, меня бы могло такое задеть, будь это правдой. Но мне так все равно. — Мы едем к его адвокату, это касается Кайла. – коротко отвечаю я, не вдаваясь в подробности. — Теперь я нихера не понимаю. – хмурится зеленоглазый. — Я потом все объясню тебе, честно. — Бек, прости за то, что я только что ска... – но в этот раз я не даю ему договорить. — Мне не нужны твои извинения, Хардин, я давно перестала на тебя обижаться. – слишком спокойно отвечаю я, а его взгляд тут же тускнеет, и он поджимает свои губы, пытаясь скрыть эмоции. Понимаю его чувства, ведь на свете нет ничего хуже равнодушия. А это именно то, что я испытываю от его отношения ко мне. Меня не волнует, что он думает обо мне. Хардин сам убил все чувства к нему своими поступками. — Я прошу у тебя лишь одного: побудь для Хиро хоть немного братом, сделай для него что-то хорошее, потому что он бы сделал для тебя все, если бы речь шла о твоем здоровье. – Скотт молча слушает меня, поджав губы. — Помнишь, тогда, в пансионате после ужина, когда Хиро, как бешеный, погнался за тобой, чтобы разглядеть след от укола на твоей шее? – брюнет еле заметно кивает. — Так вот, он тогда боялся, что и тебе сделали тоже самое, что и ему. Для него было важно, чтобы ты был в безопасности. Хиро знал, что вирус в нем смертелен и конец для него неизбежен, но он был готов сделать что угодно, лишь бы такое не произошло с тобой. Поэтому он был на взводе в тот момент, а ты назвал его жалким наркоманом, обгадил, как только мог. И когда ты ушёл, он выдохнул и скатился вниз по стене со словами «Слава богу с ним все хорошо». Хиро нуждается в тебе, как ты в нем. Может, ты хоть когда-нибудь прозреешь. Вспомни, что ты чувствовал, когда он истекал кровью в подвале. Вспомни, как ты плакал, уткнувшись в колени, как разгромил пол своего дома. Вспомни, как говорил мне в машине возле больницы, что не можешь спать с мыслью о том, что наговорил ему. Помнишь, что ты сказал ему, Хардин? — Что у меня больше нет брата. — тихо шепчет он, а его голос подрагивает. — Я знаю, что ты любишь его. – провожу кистью по его плечу, пытаясь достучаться. — Не дай произойти такому вновь. Разворачиваюсь на пятках, уходя вдоль по коридору, ускоряя свой размеренный шаг, потому что идти до класса мне достаточно долго, а урок вот-вот закончится. Если мои слова не подействуют должным образом на Хардина, то я окончательно в нем разочаруюсь, потеряв всякую надежду.