Возьмите меня с собой

Поначалу Роше напрягся. Нет ничего более губительного для дисциплины отряда, чем появление в непосредственной близости женщины. Доступным языком он донес до всех тридцати бойцов, что Бьянка — не «эльфова подстилка», не девица из борделя и не боевая подруга, а жертва, которая попросила их покровительства. Возражений не оказалось. Говоря, что она «умеет готовить», Бьянка немного приукрасила: солдатскую похлебку из ничего любой бывалый мог сварить намного лучше нее. Может, еще и поэтому как настоящую женщину ее в отряде никто не воспринял. Роше сделал вывод, что к ней относятся скорее как к младшей сестре, которую можно побаловать, принеся в шлеме ягоды из соседнего леса или устроив состязание кто дальше плюнет. Правда, это веселье проходило мимо него, на переходах Бьянка всегда умудрялась затеряться где-то в хвосте колонны, а на привалах палатка Роше всегда стояла поодаль от остального отряда. Но он видел, что ее присутствие странно благотворным образом сказалось на настроении Синих полосок, и постепенно успокоился. Хотя натыкаясь на нее взглядом, неизменно недоумевал, откуда взялся этот худенький подросток и почему он не одет в форменный дублет. Еще через неделю им встретился небольшой обоз, который вел дюжий бородатый кмет с двумя взрослыми сыновьями. Он назвался Васоном и провозгласил многословную хвальбу Мелитэле за то, что они оказались не нильфгаардцами, как ему показалось изначально. Нильфов он боялся больше чертей, из-за них и снялся с места, и теперь шел в Элландер, к родне. Из повозок сразу же появились картошка, вяленое мясо и, разумеется, самогон. Дело было под вечер, и кмет рад был переночевать с охраной, как настоящий купец. Стоило Роше устроиться у костра и забить трубку, как кто-то потянул его за рукав. — Я его знаю, — шепнула Бьянка. — Кого? — Этого мужика. Никакой он не кмет, он торговал с Гаэвирном. Роше покосился на хозяина обоза, который провозглашал очередной тост. — Уверена? — Да чтоб мне сдохнуть. — Надеюсь, не придется. Небрежно попыхивая трубкой, он обошел подводу, снял сверху дерюгу и, порывшись среди моркови, подозрительно быстро наткнулся на дно. Когда повозку разломали и на траву посыпались арбалетные болты, связки стрел и ножи разных калибров, гавенкары разом сменили облик. — Валяй, валяй, — брызгая слюной, рявкал «отец», хотя едва ли имел какое-то родственное отношение к двум другим. — Именем короля и всякое такое. Отруби мне, милсдарь, голову, будь любезен, за то, что я копеечку решил заработать, чтоб не подохнуть. — Ну конечно, — философски проговорил Роше. — Кому война, а кому мать родна. — Мать родна, у, — передразнил Васон (если только это было его настоящее имя). — Вы из столицы выползли один раз да свет божий увидели, а как нас нильфы нагибают да эльфы, так вас нет. А есть рази такой закон, чтобы человека казнить, у которого дети с голоду пухнут? — Есть такой закон. Если от арбалетного болта, проданного этим человеком, еще больше детей погибнет. — Вертел я твой закон… Борода Васона топорщилась завитками в разные стороны, он обводил солдат безумным взглядом, словно каждому из них желал самой гнусной смерти, и наконец уткнулся взглядом в Бьянку, которая покраснела, но воинственно набычилась. — А эту-то, небось, пощадил! Хорошо постельку греет? Шлюха эльфова, прям как твоя мамаша! Роше в этот момент стоял к Васону спиной, перебирал содержимое повозки, прикидывал, на сколько бы хватило банде белок такого запаса. Но когда мужик сделал паузу, чтобы хлебнуть воздуха для нового потока брани, тихонько хмыкнул. Неподалеку крякнул Коротышка. Всем, кто знал командира достаточно, было ясно, чем дело кончится. — Дайте-ка ему меч, — распорядился Роше, вынимая из повозки и с интересом разглядывая один из ножей. Васон, получив неожиданную свободу и оружие, растерялся, однако по-прежнему топорщил бороду. — Ты, кажется, требовал закона, — Роше развернулся и сделал шаг. — Вот тебе святой закон. Пусть нас рассудят боги, как в старых сказках. Ты, да я, да два меча средь чиста поля. Победишь меня — уйдешь на все четыре стороны. Васон не мог не понимать, что только чудо могло его спасти. Но все же он надеялся на чудо. А Роше был готов исполнить свое обещание и положить жизнь в битве с безвестным гавенкаром. Но он также знал, что говорит уже с трупом. Собственно, и поединка толком не было. Васон налетел на него, как бык, и свалился, когда острие меча пропороло ему живот. Остальные двое гавенкаров погибли без лишнего пафоса, но довольно быстро, потому что оказались достаточно умны, чтобы поведать все о своих делах и добавить пару важных пометок на карту Роше. Три тела вместе с остатками повозок и тем, что не представляло пользы, отнесли подальше от лагеря, чтобы сжечь наутро. — Я думала, он скорее палач на казни, — пробормотала Бьянка, глядя в костер и откусывая хрусткую морковь. — А тут божий суд… — Это и была казнь, — вздохнул Коротышка. — Показательная. — Но… это же он не из-за меня, правда? Поднявшийся гогот дал ей однозначный ответ. — Да уж явно не из-за тебя, — сказал Коротышка, отирая выступившие слезы. — Просто командир очень не любит, когда кто-то наступает на его любимые мозоли.