Почему я?

Тишина. В этом заброшенном полуразвалившемся городе стояла зловещая тишина. Лишь изредка звук ветра проносился между высоток в центре этого кладбища бетона и арматуры. Вокруг центральных кварталов на километра два растянулись дома, высота которых лишь изредка превышала 9 этажей. Практически во всех домах были выбиты стёкла, а в квартирах уже давным-давно ничего нет. Что-то растащили во время закрытия, что-то спёрли мародёры, что-то сожгли люди, которым не хватило жилья в этом мире. Сейчас в этом городе уже никто не живёт, последних жителей выселили постоянные звуки стрельбы и взрывов, которые, в последнее время, стали частенько прерывать живущую тут тишину. Помимо звуков военной атаки по городу стали частенько ездить на внедорожниках неизвестные люди. Поэтому, простые смертные перестали соваться на эту территорию. Вот и сейчас кортеж из десяти джипов снова нарушил тишину, ворвавшись в мёртвый город. Они появились с западной стороны и стремительно направлялись в противоположную сторону, на восток. Времени у них было мало, поэтому, было решено ехать по городу, прямо через самый центр. Это было о-о-очень далеко за рамками безопасности, однако, в данном случае время было дороже. Когда караван подъезжал к центральным районам, внезапно раздался громкий взрыв, и самая первая машина подлетела в облаке пламени, обломков и кусков обгоревшей земли. Взрыв был настолько мощным, что в ближайших машинах выбило стёкла, а следующую ровно за взорвавшейся отбросило немного назад. Остальным автомобилям пришлось резко отъехать по сторонам, чтобы горящая банка с четырьмя телами внутри, называвшаяся раньше джипом с бойцами, не упала на них. Как только машины остановились и из дверей выскочили люди с оружием, из соседних высоток открыли шквальный огонь. Калибр, повреждения, гильзы и звуки выстрелов были настолько разными, что, казалось, будто бы стреляли их всех видов огнестрельного оружия. «Гости» города стремились укрыться за дверями машин, на первых этажах близлежащих домов и просто за осколками валяющихся вокруг кусков бетона, попутно отстреливаясь и пытаясь взглядом найти хоть кого-то. В это время на верхних этажах радиосигнал метался от рации к рации на поясах у «защитников» города. – Минус два. – У меня тоже. Уже минус три. – Заебись! Один за машиной, на три часа. – Есть, вижу. – Небольшая пауза, во время которой раздался выстрел. – Есть, минус четыре. – Минус пять! – Думаю, главный сбежал уже. Оставьте его 719-ой, она найдёт. Остальных в минус вместе с машинами. – Есть! Раздался выстрел, из двух домов вылетели две гранаты, каждая упала ровно между двумя машинами с разных сторон. Два одновременных оглушительных взрыва, четыре машины подлетели в воздух, а через несколько секунд по цепочке взорвались ещё две. Часть людей откинуло взрывной волной в стены, часть просто прошибло осколками. – Хорош! – Спасибо 719, она научила. – Она даже это умеет? Хуясе! – Я всё слышу, – раздался тихий женский голос в наушниках у отряда. – Это комплимент был! – Я так и поняла. – 608, тебе пизда походу на базе… – Да ты видел её? Она ниже меня в два раза! – Это не означает, что она не сможет тебе въебать! – Что у вас за хуйня в эфире происходит? – Раздался в рации голос начальника с базы. – Кэп, всё по плану, кортеж уничтожили, за главным сейчас 719-ая бегает. – А чё за совращение малолетних тут устроили по радио? – Тщкомдир, не было такого! Вам показалось! – Прикройте её хотя бы! Вы хоть знаете, где она? – Есть! Ой, то есть… 719, ты где? Ответа не последовало. – 719? – База вызывает 719! – Взволнованный голос диспетчера было слышно даже сквозь радиопомехи. Она была ценным сотрудником не только в этом отряде, но и во всей сфере… – Не могу подключиться к твоей камере! Ответа всё ещё не было. – Чёрт… 801, она в соседнем от тебя доме, можешь проверить? – Отставить! – Она наконец-то шикнула в рацию. – Спугнёте – уволюсь. В эфире повисла гробовая тишина, никто не смел даже нажать на кнопку вызова. Все ожидали новостей от 719-ой или хотя бы команд капитана. В этот момент в доме на окраине центрального квартала 719-ая бесшумно пробиралась сквозь свисающие с потолка ошмётки арматуры и бетона, аккуратно наступая на более-менее чистые места. На ней была военная экипировка – куртка, надетая на небольшой, но прочный бронежилет, прочные тёплые штаны, чёрные высокие берцы с высокой шнуровкой и небольшой, но немного «навороченный» шлем, в котором была встроенная гарнитура, блок связи, небольшая видеокамера и фонарик. Она не знала, кого именно она ищет, было лишь общее описание и визуальный образ убегающего человека в голове. Приказ – «взять главаря живым и доставить на базу» был главной задачей, она была готова сделать всё, лишь бы не провалить задание. Она шла наощупь, прокручивая в мыслях предполагаемые варианты маршрута беглеца. Она видела, как он забежал в этот дом, однако догнать сразу его не успела, а после этого его след исчез. Поэтому, полагаться можно было только на своё чутьё, которое, к слову, ни разу её не подводило. – Ну, здравствуй, солнце. – Но не в этот раз. Она резко прильнула к ближайшему остатку стены и проверила заряд пистолета. – А ты изменилась с нашей последней встречи. – С левой стороны от неё послышались неровные шаги и звуки крошащегося от мощных ботинок стекла, и до боли знакомый голос. – А, ты про ту встречу, когда ты бросил меня с умирающей матерью? – Ну-у, ты должна быть мне благодарна. Это же она вас сдала и из-за неё мы вас нашли в тот раз. – Это не означает, что я собиралась её убить! – Она дёрнулась в сторону и выстрелила в направление голоса. – Да, у нас были большие проблемы, я её не любила, возможно, как и она меня, но я никогда не прощу тебе её убийство. – Она метнулась к другой стене, сделав на ходу ещё несколько выстрелов. 719-ая уже не была уверена, что сможет, да и вообще хочет и планирует выполнить приказ. Она хотела одного – убить этого человека прямо здесь и сейчас. За всю боль, которую он причинил ей. Внезапно раздался голос командира в рации: – 719, что происходит? Приём! Отряд слышал выстрелы! Ты нашла беглеца? – Конечно, нашла. А вы сомневались во мне?! – Её ранее уверенный голос переходил в отчаянный крик. – Ведь это я самая мощная, а главное – безэмоциональная машина для убийств! Такими же вы выращивали всех семисотых?! – 719, отставить! У тебя есть приказ! – Да похуй! Всё равно, я уже не жилец, походу. – Она сорвала с пояса из-под куртки рацию, оставив болтающиеся провода коммутации, ведущие к шлему, и бросила её в сторону. Однако, рации у них были сделаны на славу, а потому, даже от такого мощного удара в приступе гнева и ярости она не разбилась. – 719-ая, остановись! Высылаю весь отряд к тебе! – Голос командира в рации всё не прекращался. – Только, блять, попробуйте прибежать раньше, чем нужно. – Она выпустила две пули в рацию, и только после этого та, наконец, перестала принимать радиосигналы. – Ну что ты так взъелась? У тебя интересная работа, дружный, судя по всему, коллектив… Мужчину прервали очередные выстрелы в его сторону. – Кто тебя вообще учил стрелять? – Тебя забыла спросить! Что же ты не выходишь, раз такой смелый?! – Зачем? Можно подумать, ты не видела, как выглядит твой отец. – Отец, бросивший свою семью, а потом убивший свою бывшую жену и по совместительству мать своей единственной дочери! – Она сделала ещё несколько выстрелов в его сторону, но снова ни разу не попала. – Если тебе так хочется – можешь считать и так… – А что, хочешь сказать, что это неправда? Лживый мудак! Выходи, поговорим! Воссоединение семьи, сука! – Ну что ты материшься, как сапожник? Тебе же всего… – Закройся! Посмотри на меня, я выгляжу лет на 40 уже! А тебе рассказать, почему? – Ладно, я понял тебя. Хорошо, если ты хочешь, чтобы я вышел – пожалуйста. Судя по всему, мужчине уже поднадоел этот разговор, поэтому, он решил прекратить его первым. Он вышел из-за одной из опорных стен первого этажа, держась за бок, из которого на пол капала кровь. – Твои бойцы уже подбили меня, так что, я никуда не убегу, даже если очень захочу. О чём хотела поговорить? Они стояли посреди ржавой арматуры, кусков бетона и осколков стекла. Он держался за бок, еле стоя на ногах, она держала пистолет и целилась прямо в него. – Кстати, что ты имела в виду, когда говорила, что ты больше не жилец? – А тебе какая разница? – Из глаз 719 медленно начинали течь слёзы, однако, рука всё ещё была напряжена настолько, что костяшки пальцев стали белыми. – Ну, расскажи перед убийством, что у тебя на душе. Так же это всегда происходит? – Ни черта ты не понимаешь в жизни людей… Финансирование прекратилось, теперь все семисотые переходят… – С каждым словом в её голосе всё больше появлялось ноток безысходности, а рука всё сильнее начинала дрожать. – Да хуй знает, куда мы переходим. Убьют нас всех, кому мы нужны с таким прошлым. – А что, у тебя что-то не так с прошлым? – Можно подумать, ты не знаешь! – Сказала она, крикнув, и выстрелив в пол в паре десятков сантиметров от его ноги. Однако, он даже не шелохнулся. – Скажи, что мне мешает тебя убить прямо сейчас? – То, что ты не хочешь становиться такой же, как я? Убийцей своих родственников? А хотя, почему нет? Истинная дочь! 719-ая снова выпустила пару пуль в пол рядом со своим отцом. – 719, погоди! – Внезапно в дыре, которая раньше являлась окном, появился один из бойцов. – Стой на месте! – 719-ая резко перевела ствол в сторону нового участника сцены. – Тронешься – застрелю! – Последние слова ей дались особенно тяжело. Её голос задрожал ещё сильнее, она пыталась не смотреть ему в глаза. Он был единственным из всей группы, кому 719-ая доверяла. Их связывали не только «рабочие» отношения, но и близкая дружба – именно с ним она случайно подружилась, как только её выпустили из «академии». И именно его номер «307» звучал при их разговорах меньше всего. Он был её куратором в новом отряде. Она предпочитала называть его «Мак», по аналогии с цветами на его рубашке, когда они только встретились, а он её «Ирис», когда она восхищалась красотой этих цветов на клумбе возле администрации «академии». До боли глупо и «ванильно», но, номера они уже не могли переносить, а в нормальных именах особо не разбирались. – Ирис! Послушай меня, пожалуйста! Ты же понимаешь, что если ты его убьёшь, тебе же самой хуже будет? Он только этого и добивается! – Ну вот чё ты припёрся, а? – Отец 719-ой был не особо доволен такому повороту событий. – Она бы меня прикончила сейчас быстренько, и вы бы поехали на базу, или куда вы там собираетесь! – Закройся, я сказала! – Смотри, давай покажу. – Он сорвался с места и начал активно передвигать ногами, сокращая расстояние до своей дочери. – Стой! Нет! Остановись!!! – Она сделала несколько предупредительных выстрелов в пол и по стенам. Её друг отчаянно хотел помочь, но, к сожалению, ему мешала стена, которая загородила отца 719-ой, пока он шёл прямо к ней. – СТОЙ НА МЕСТЕ!!! Я предупреждаю! Выстрел. 719-ая впервые за последние пару лет испугалась. Мужчина упал на колени, из его груди резко потекла кровь, заливая его потёртую одежду и пол вокруг него. – 719! – Парень резко соскочил с окна и бросился в её сторону. Мужчина тем временем уже окончательно упал на пол и начал захлёбываться кровью. – Чёрт… Ирис! Ирис!!! 719, приём! – 307-ой подбежал к ней. Он пытался выдернуть пистолет из её рук, однако, справиться с её железной хваткой удалось не сразу. Она просто смотрела в пустоту, пока её рука оставалась всё в том же положении, из которого был произведён выстрел. – Спасибо, солнце… Ты достойная продолжательница своего отца. Глаза 719-ой высохли, на них не было ни капли слёз. 307-ой отбросил пистолет девочки в сторону и сейчас тряс её за плечи, смотря в абсолютно пустые серые глаза. – Ненавижу… Душа её отца покинула тело.

***

– Минори? Через полчаса машина остановилась на одной из маленьких дорог, уходящих от трассы вглубь леса. Алёна пыталась привести в чувство девочку, лежащую на руле машины без сознания.