Квинтэссенция лжи

«Снейп и есть Принц-полукровка? — эта мысль не давала покоя Гарри, пока он бегом поднимался в гриффиндорскую башню. — Принц — это не титул, а фамилия! Ведь он сам сказал, что является бастардом рода Принц. Но фамилия у него «Снейп» — значит Принц была его мать. Поэтому и «полукровка»! Этот старый учебник, который дал ему Слизнорт, разрешив изучать высшие зелья, был его личной тайной. Гарри даже Рону с Гермионой про него не рассказывал. Это было слишком личное, почти интимное — прикасаться к исписанным угловатым почерком страницам, вчитываться в пояснения и представлять за этим самого Принца, умного, талантливого ученика, который знал и умел больше, чем автор учебника. Гарри сам не помнил, в какой момент Принц стал для него кумиром. Теперь, перед каждым уроком у Слизнорта, Гарри учил наизусть все его поправки по следующей теме. А на самом зельеварении старался всё делать по памяти, заглядывая в учебник только в особых случаях. Таким способом Гарри дарил себе иллюзию того, что он знает и умеет не меньше. И вот одна, случайно сказанная фраза, вновь перевернула его жизнь. Добежав до башни, Гарри нашел свой прошлогодний пергамент по зельям, исчёрканный изумрудными чернилами и дополненный ехидными комментариями, достал из сумки учебник Принца и принялся сравнивать. Да, хоть за годы преподавания почерк Снейпа претерпел изменения, став более резким, размашистым и угловатым, но некоторые особенности написания букв остались прежними. Через четверть часа внимательного сравнения Гарри Поттер вынужден был признать, что это Снейп… Профессор Снейп, а тогда ещё Северус Снейп, ученик шестого курса Слизерина и есть его загадочный и близкий по духу Принц-полукровка! Обессиленно уронив учебник на кровать, Гарри невидяще уставился на него. Его чувства находились в полнейшем беспорядке. Тут были и растерянность, и удивление, и иррациональное чувство обиды, будто его предал лучший друг. Но чем дольше Гарри думал, тем больше находил положительных моментов. Во-первых, теперь он точно был уверен, что всем написанным на полях исправлениям можно доверять. Ведь Снейп не зря имеет славу самого молодого мастера зелий. А во-вторых, его Принц никуда не исчез, он здесь, рядом, и не только незримый собеседник из книги, но и настоящий, живой и, наверняка, знающий гораздо больше, чем на своём шестом курсе. И если его аккуратно попросить об индивидуальных занятиях, то умения Гарри уже не будут иллюзией, а станут реальностью. — Но это же Снейп… — по привычке простонал Гарри и с удивлением отметил, что теперь упоминание профессора уже не нервирует его, как раньше. — Эй, Гарри, мне велели передать тебе вот это, — за завтраком Джинни протянула ему пергамент. Джинни, наконец, сумела вернуть себе свой настоящий рыжий цвет волос и безумно этому радовалась. То и дело крутясь рядом и переспрашивая: «Гарри, мне и правда так лучше?» И каждый раз Гарри вежливо отвечал, что да, хотя сам большой разницы не замечал. Но это же девочки! Они вечно придают слишком большое значение какой-нибудь ерунде! «Вот это» оказалось запиской, на которой знакомым тонким косым почерком было написано имя Гарри. — Спасибо, Джинни… «Это, видимо, следующий урок у Дамблдора, — подумал Гарри, быстро проглядев пергамент. — Интересно, он и в этот раз мне будет показывать воспоминания? И чему бы я мог из них научиться, если бы Марволо действительно хотел меня убить? Как разжалобить его до слёз рассказом о родителях?» Мысленно фыркнув от представленной картинки, Гарри вынужден был повернуться к дёрнувшему его Рону. — Пойдем, Гарри, а то в Хогсмид опоздаем. Джинни, ты с нами? Прогулка до Хогсмида оказалась малоприятной. Гарри обмотал лицо шарфом до самых глаз; та часть лица, которая осталась не прикрыта, быстро намокла и онемела от холода. По всей дороге в деревню виднелись ученики, сгибавшиеся под напором безжалостного ветра. Гарри несколько раз приходило в голову, не лучше ли было бы им сидеть сейчас в уютной теплой гостиной. — Пошли в «Три метлы», — предложил Рон. — Там хоть тепло. Они плотнее обмотались шарфами и направились к бару. Народу на улице было немного. Никто не останавливался поболтать, все бегом бежали по своим делам. Исключение составляли двое мужчин у входа в «Три метлы». Один был очень высокий и худой. Прищурившись сквозь очки, Гарри узнал бармена из второго хогсмидского кабачка «Кабанья голова». Когда друзья подошли ближе, бармен плотно запахнул плащ и ушел, а его низенький собеседник остался, пристраивая поудобнее какую-то поклажу в руках. До него оставалось всего несколько шагов, когда Гарри вдруг узнал, кто это. — Наземникус! Приземистый кривоногий человечек с длинными растрепанными рыжими волосами вздрогнул с головы до пят и уронил древний чемодан. Чемодан раскрылся, и на землю вывалилась куча разной рухляди, которой можно было заполнить витрину лавки старьевщика. — А, Гарри, приветик, — сказал Наземникус Флетчер, весьма неубедительно изображая беззаботную радость. — Ну, не буду тебя задерживать. И он принялся шарить по земле, подбирая выпавшие из чемодана вещи и явно стремясь поскорее убраться отсюда. — Приторговываем помаленьку? — спросил Гарри, глядя, как Наземникус сгребает в охапку довольно-таки обшарпанные на вид предметы. — А что делать, жить-то надо, — отозвался Наземникус. — Дай сюда! Рон только что наклонился и поднял с земли серебряный кубок. — Погодите-ка, — медленно проговорил Рон. — Я это где-то видел… — Спасибо! — Наземникус вырвал кубок из рук Рона и затолкал в чемодан. — Ладно, до встречи… Ай! Гарри прижал Наземникуса к стене трактира. Крепко держа его одной рукой за горло, он выхватил волшебную палочку. — Гарри! — взвизгнула Гермиона. — Ты украл этот кубок из дома Сириуса, — сказал Гарри, почти уткнувшись носом в лицо Наземникусу и вдыхая неприятный застоявшийся запах табака и алкоголя. — На нем фамильный герб Блэков. — Я… никогда… чего? — запыхтел Наземникус, постепенно становясь багровым. — И как часто ты таскал вещи из того дома? — прорычал Гарри. — Нет… я… — Отдай! — Гарри, не надо! — вскрикнула Гермиона. Наземникус начал синеть. Что-то громко хлопнуло, и Гарри почувствовал, что его руки разжались, выпустив горло Наземникуса. Пыхтя и отдуваясь, Наземникус подобрал чемодан и — хлоп! — трансгрессировал в неизвестном направлении. Гарри громко выругался и завертелся на месте, пытаясь разглядеть, куда исчез Наземникус. — ВЕРНИСЬ, ВОРЮГА! — Бесполезно, Гарри. Наземникус, вероятно, сейчас уже в Лондоне. Нет смысла кричать. Рядом с ними возникла Тонкс. В ее мышиного цвета волосы набился мокрый снег. — Он украл вещи из дома Блэков! Украл, понимаете! — Да, да, — сказала Тонкс, которую, похоже, эта информация нисколько не взволновала, — но все-таки незачем стоять на холоде. Но Гарри и не подумал заходить внутрь. Он стоял и в упор смотрел на Нимфадору Тонкс, племянницу Сириуса Блэка, члена Ордена Феникса, которым он позволил проводить собрания в собственном доме, и которые так наплевательски отнеслись к чужой собственности. Ведь Флетчер явно простоял тут не пять минут, а может и не один день. И наверняка его видели многие, но никто даже не поинтересовался, кто дал ему разрешение выносить фамильные ценности Блэков! Внезапно Гарри вспомнил уборку, которую Молли Уизли затеяла год назад, когда был ещё жив Сириус. Сколько же тогда они вещей выкинули! Серебряную табакерку, которая укусила Сириуса, когда он вытащил её из шкафчика. Ну да, она была зачарованной, но ведь серебряной же! Наверняка проклятие можно было с неё снять. А может и не проклятие это было, а защитные чары, чтобы её в руки мог взять только владелец? Медальоны, несколько старинных печатей и, даже, орден Мерлина первой степени, врученный деду Сириуса «за заслуги перед Министерством» — всё это они называли хламом и выбрасывали. Сейчас Гарри понял, что если бы у него был хоть старый носовой платок отца, хоть сломанная заколка мамы, то он никогда бы их не выбросил! А ведь Кричер пытался спасти хоть что-то. Гарри помнил, как ругалась Молли, что этот чокнутый домовик только прикидывается, будто чистит, а на самом деле утаскивает вещи к себе в комнату, чтобы они не могли это выкинуть. В этот момент на него нахлынули обида и разочарование. Вспомнились слова Снейпа, что Уизли запросто берут без спроса чужие вещи, а также предостережение Марволо о том, что пуская в дом Орден Гарри не досчитается многих ценностей. И вот оно! Уже случилось! Сам Орден его и обворовал! Пусть в лице Флетчера, но ведь он же входит в его состав! Говорить Гарри ничего не стал, просто развернулся и бегом направился в Хогвартс. Не остановили его ни окрик Джинни, ни попытка вразумить Гермионы, ни догнавший его Рон. Ему не хотелось больше находиться рядом с этими людьми, которые безоговорочно верят Дамблдору и его Ордену Феникса, который, по сути, является сборищем обманщиков и воров! Влетев в большие дубовые двери школы, Гарри заметался по холлу. Сначала, по привычке, он рванул в гриффиндорскую башню, но у подножья лестницы затормозил, развернулся и направился в подземелья. Свернув в неприметный тупичок недалеко от класса зельеварения, Гарри позвал Кричера. — Чего желает хозяин Гарри? — прищурился домовик. — Кричер, скажи, а ты можешь вернуть в Блэк-хаус те вещи, которые из него вынесли? Услышав вопрос, домовик оттянул себя за уши и с надеждой посмотрел на Гарри. — Хозяин хочет вернуть достояние рода? — Хочу! — уверенно заявил Гарри. — Хочу вернуть всё, что выкинул Сириус и что растащили другие. Ты можешь, Кричер? — Кричер не может, — проскулил старый эльф. — Домовикам нельзя забирать вещи у волшебников, даже если они им не принадлежат. Кричер даже не может запретить грязнокровкам и осквернителям брать книги из библиотеки, но это сможет сделать хозяин Гарри, когда станет лордом Блэком или когда выгонит из родового дома грязнокровок и осквернителей. – Хорошо, Кричер, я понял. Я буду стараться и летом мы обязательно всё вернём. Но хотя бы самое ценное ты можешь убрать подальше? — Хозяин Гарри может приказать Кричеру перенести ценности в пыточный подвал. Туда после хозяина Ориона никто зайти не может. А потом Кричер принесёт всё обратно… — предложил домовик. — Тогда я тебе приказываю, Кричер, все драгоценности, артефакты, редкие книги и прочие дорогие вещи перенести в подвал и никому, кроме меня об этом не говорить! — велел Гарри. — Спасибо, хозяин! — рухнул Гарри под ноги домовик. — Кричер всё исполнит! Домовик исчез и Гарри уверенно вывернул из-за угла и чуть не врезался в Драко Малфоя и сопровождающего его Винсента Крэбба. — Поттер, ты опять отираешься в наших подземельях? — с вальяжной ленцой спросил Малфой. — Неужели снова следишь за мной? — А почему бы и нет, Малфой? Все остальные в Хогсмиде… А ты чего туда не пошел? — Я похож на слабоумного, Поттер, чтобы ради шоколадных лягушек переться в деревню в такую погоду? Всё, что мне надо, мне и так принесут. — А-а-а… — потянул Гарри. — Ладно, Поттер, хоть у меня были совсем другие планы, но упустить такой подходящий случай я не могу. Пойдём, начнём твое просвещение. — Опять к тебе? — нахмурился Гарри. — А у тебя есть другое предложение, Поттер? — Выручай-комната, та самая, откуда Амбридж выкуривала нас в прошлом году. Помнишь, где это? — Восьмой этаж? Помню, хоть тренировочный зал не самое лучшее место, но и у нас слишком часто показываться не стоит. Наши могут заподозрить, что всё не так просто. — Ну так иди, Малфой, а я буду за тобой следить, — фыркнул Гарри. Отослав Крэбба обратно в гостиную, Драко уверенно пошел наверх, а Гарри, отпустив его вперёд, достал из кармана мантию-невидимку, которую теперь всегда носил с собой, и направился следом. Когда Гарри добрался до восьмого этажа, Малфой уже расхаживал по коридору в ожидании своего визави. Когда Драко повернулся в очередной раз, оказавшись к нему спиной, Гарри сорвал невидимку и сунул её в карман. Одновременно с этим в стене появилась дверь. — Прошу, Малфой, — картинно раскланялся Гарри, распахивая перед ним дверь. — Благодарю, Поттер, — Драко если и удивился внезапному появлению Гарри, то вида не показал. — Но будет лучше, если замашки дворецкого ты оставишь в прошлом. Ты — будущий лорд, а не прислуга. Неплохо, я ожидал худшего, — произнёс Драко, заходя внутрь. Гарри зашел следом и хмыкнул. Именно Малфой, прогуливаясь перед картиной, представлял себе комнату и сейчас они стояли в роскошном кабинете, посреди которого стоял массивный стол и два кресла напротив. А по бокам — шкафы, заполненные так нужными им книгами. Разговор с Малфоем затянулся до вечера. Так что на обед они не попали и на ужин тоже. Вместо этого Кричер накрыл стол прямо в Выручай-комнате, сервировав его по высшему разряду. Гарри сразу принялся за еду, но, глядя на скривившееся лицо Малфоя, спросил.  — Что не так? — Манеры, Поттер. Откусывать зубами ростбиф ты можешь себе позволить на пикнике, а за столом, тем более с полной сервировкой, будь любезен пользоваться хотя бы ножом. От этого замечания Гарри стало стыдно. Он сам всегда старался есть медленно и ему было неприятно смотреть на Рона, который мог запихать в рот целую куриную ногу. Но аккуратность за столом совсем не означает знание всех приборов и умение их использовать. И сейчас, глядя на лицо Малфоя, он почувствовал себя Рональдом Уизли. Неуверенно, с подсказками Малфоя для чего нужны тот или иной нож или вилка, Гарри кое-как справился с ужином. — И что, мне так теперь есть всегда? В Большом зале и половины приборов нет, — вздохнул Гарри. — Вот на них и ориентируйся, Поттер. Смотри как накрыт стол и корректируй своё поведение. Например, на фуршете могут вообще вилок не дать. Там вся еда наколота на маленькие шпажки, которые потом складывают на специальное блюдо. Спасибо за ужин, но мне пора. Надеюсь, к следующей нашей встрече ты прочитаешь те пергаменты, что я тебе дал. Там неполная информация, скорее, тезисные выдержки, но этого хватит, чтобы наметить план. Я буду лишь советовать, а все решения принимать тебе, потому что после принятия рода именно ты будешь за него отвечать. Малфой вышел из Выручайки, а через несколько минут и Гарри покинул комнату под мантией-невидимкой. В гостиную он попал за час до отбоя и тут же оказался атакован Роном и Гермионой. — Где ты был, Гарри? — начала Гермиона. — Ты убежал из Хогсмида и мы беспокоились. — Да, Гарри, мы тебя искали! — подхватил Рон. — Даже на карте Мародёров смотрели. Тебя нигде не было! — Я на восьмом этаже был, — пожал плечами Гарри. — Малфой зачем-то ходит в выручай-комнату, а сегодня он там целый день провёл. Только я не успел попасть за ним и поэтому ждал, когда он выйдет. — Он был один? — спросил Рон. — Что он там делал? — Один, — подтвердил Гарри. — Я его встретил, когда из Хогсмида пришел. Он с Крэббом был, потом тот ушел в гостиную, а Малфой пошел наверх. А что он там делал — не знаю. Я не успел заглянуть в дверь, прежде чем он закрыл её. Ладно, я устал и спать хочу. А завтра ещё к Дамблдору идти… На следующий день ровно в восемь часов, Гарри постучал в кабинет. Дамблдор сидел у себя за столом и выглядел необыкновенно усталым, рука у него была все такая же черная и обожженная, но он улыбнулся Гарри и жестом предложил ему сесть. Омут памяти уже стоял на столе, отбрасывая на потолок серебряные блики. — Сэр, — решительно начал Гарри, — я в Хогсмиде встретил Флетчера… — О да, я уже знаю, что Наземникус крайне непочтительно обошелся с твоим наследством, — сказал Дамблдор, нахмурившись. — После вашего разговора у входа в «Три метлы» он залег на дно; подозреваю, он боится встретиться со мной. Во всяком случае, можешь быть уверен, что ему больше не удастся таскать вещи Сириуса. «Сириуса? Он сказал Сириуса? Сириус давно мёртв, а эти вещи мои! — мысленно возмутился Гарри. — Вот только почему-то никто не считает их таковыми. Складывается полное ощущение, что после смерти Сириуса Блэка его собственность тут же стала общественной, как дом в Годриковой Впадине, и за её порчу никто не спросит. Поэтому — бери и делай, что хочешь!» — Ты поссорился с друзьями, Гарри? — вдруг спросил Дамблдор, а под веками Гарри будто вспыхнул люмос. — Простите, что, сэр? — растеряно переспросил Гарри, сняв очки и массируя глаза. — Нимфадора Тонкс сказала, что ты сильно разозлился на Наземникуса, а потом убежал, бросив своих друзей. Я понимаю, тебе тяжело осознавать, что Сириуса больше нет, но ты не должен отказываться от их помощи. Они желают тебе только добра. — Мы вчера помирились, — ответил Гарри. — Я им всё объяснил. — Хорошо, — кивнул Дамблдор и вспышка под веками пропала. — Однако сейчас, Гарри, мы должны уделить внимание уроку. «У Марволо, значит, круги, а у Дамблдора — вспышка, — вдруг понял Гарри. — Интересно, а как будет выглядеть легилименция в исполнении Снейпа?» — Ты, конечно, помнишь, что в предыдущий раз мы прервали повесть о прошлом лорда Волдеморта в тот момент, когда красивый маггл Том Реддл покинул свою волшебницу-жену Меропу и вернулся в фамильную усадьбу в Литтл-Хэнглтоне. Меропа осталась в Лондоне одна. Она ожидала ребенка, которому суждено было впоследствии сделаться лордом Волдемортом. Меропа была в Лондоне одна и, отчаянно нуждаясь в деньгах, продала единственную принадлежавшую ей ценную вещь — медальон, одну из двух семейных реликвий, которыми так дорожил ее отец Марволо. А теперь встань сюда, пожалуйста… — Куда мы попадем? — спросил Гарри, встав рядом с Дамблдором у письменного стола. — На этот раз, — ответил Дамблдор, — мы побываем в моем воспоминании. Я думаю, ты найдешь его достаточно подробным и в должной мере точным. Ты первый, Гарри… В этот раз Дамблдор показал ему свой визит в приют, где жил Марволо и от этого воспоминания Гарри стало нехорошо. Уж слишком сильно напоминал этот мальчик его самого. Та же ненависть со стороны окружающих людей и злые слова, что он ненормальный. Постоянная травля старших и естественное желание защититься. Гарри тоже много раз хотелось отомстить Дадли и компании. И останавливала его совсем не доброта, а страх, что Дурсли выгонят его насовсем. А у Тома Реддла такого страха не было: не этот приют, так другой будет… А ночью к нему снова явился его гость. — Гарри Поттер… Что я вижу? Ты решил взяться за ум? — Давно пора. Сам не понимаю, почему раньше не задумывался об этом? — Северус был прав, когда предположил, что Дамблдор не оставит твоё воспитание без своего вмешательства… Тебя избавили от лишнего, и сейчас ты именно такой, каким должен быть без постороннего внушения. Ты действительно принял помощь Драко? Вы же были врагами… А сейчас? — А сейчас я понял, что некоторые враги куда лучше друзей. Шелестящий смех пронёсся в голове и затих. Гарри провалился в сон.