Квинтэссенция лжи

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор сидел у себя за столом и выглядел необыкновенно усталым. Рука у него была все такая же черная и обожженная, но в данный момент его волновала не она, а массивный золотой перстень с большим чёрным, треснувшим посредине, камнем, что был сейчас надет на другую, здоровую руку. — Как же так? — раздражённо прошептал он. — Что же я не учёл? Альбус Дамблдор любил загадывать загадки, но не отгадывать их. Тогда, в далёком восемьдесят первом, когда Волдеморту, благодаря трусости Сириуса, удалось сбежать, Дамблдор не на шутку разозлился. Ведь этот взбалмошный мальчишка Блэк пустил книззлу под хвост почти десятилетнюю работу. И всё лишь потому, что дрогнул от бушующей мощи заклинаний и, испугавшись остаться сквибом, разорвал «звезду». Да, Альбус тогда состорожничал и не рассказал своим соратникам всей правды. Но разве мог он доверять вчерашним школьникам и действующему аврору? Они считали, что проводимый ритуал должен был раз и навсегда избавить Англию от зла в лице Волдеморта. Поэтому и опустил палочку Сириус, когда увидел, что тот больше не жилец. А в итоге, ему, Альбусу, пришлось перекраивать свои планы прямо на ходу. Выложившиеся по полной Лонгботтомы второго ритуала бы не потянули, и тогда Альбус вспомнил про Поттеров. Зря, что ли, он, в своё время, помог чудесной магглорожденной девочке Лили устроить себе личную жизнь? Чета Поттеров согласилась поучаствовать в окончательном уничтожении Тёмного Лорда, вот только их мелкий щенок всё испортил! Кто ж знал, что дар некромантов, спящий в роду Поттер уже несколько поколений, вдруг решит проснуться в самый неподходящий момент? Но хуже всего, что вмешавшись в ритуал, этот поганец сумел дёрнуть свою связь с крёстным. Вот и пришлось в спешном порядке убирать Сириуса в Азкабан до тех пор, пока эманации ритуала окончательно не развеются над домом в Годриковой Впадине. А то с него стало бы начать собственное расследование. Сам бы Сириус не разобрался — знаний бы не хватило. А вот если бы он Вальбургу подключил… Нет, так рисковать Альбус себе позволить не мог. Как же Альбусу повезло, что тогда он решился посмотреть на оставшееся от Тома Реддла имущество. Это кольцо он нашел быстро и сразу же понял, что держит в руках крестраж. Вот с этого момента его план обрёл новые черты. Правда, пришлось ждать, пока поттеровский щенок вырастет, зато появилось время на планирование. И было же всё хорошо: Питер не подвёл и сделал то, что нужно, Волдеморт вернулся, но скованный по рукам и ногам, воспитание Поттера подходило к логическому завершению и перстень был чист от всего наносного. Он же несколько раз проверил! Но нет, в отличие от Бузинной палочки, Воскрешающий камень не пожелал признать Альбуса владельцем, как и мантия-невидимка. Но если та просто отказывалась выполнять свою функцию, то от камня ему досталось проклятие. — Жаль, придётся тебя оставить в этой жизни, — вздохнул Альбус, рассматривая чёрный ромбовидный камень. — А не сделать ли мне, под конец, прощальный подарок для того, кто мне испортил столько планов? Надо будет подобрать тебе такую подарочную упаковку, чтобы новый владелец сразу понял, что это именно для него… В этот момент вспыхнул камин и из изумрудного пламени появился встрёпанный Гарри Поттер. Зашатавшись, он с трудом удержался на ногах и шагнул в кабинет, зацепившись ногой об решетку. — Извините, директор Дамблдор, — виновато пробормотал он, пытаясь оттереть от ладоней сажу. Камин полыхнул ещё раз и из него уверенно вышел Северус Снейп. — Альбус, — чуть кивнул он головой. — Как обещал, доставил вашего Поттера вовремя. — Спасибо, Северус. Не возражаешь если я поговорю с Гарри? — Говорите, — заявил Снейп и уселся в кресло. — Наедине, Северус, — уточнил директор. — Я оставлю вас, но не раньше, чем вы подтвердите, Альбус, что свои условия я выполнил. Не хотелось бы потом слушать ваши причитания. — Хорошо, — кивнул Дамблдор и перевёл взгляд на Поттера. — Чаю, Гарри? — Эм, нет, спасибо, я хотел бы сначала поужинать, профессор Дамблдор. А то я только завтракал сегодня, а обед пришлось пропустить. Как будто в доказательство этих слов живот Гарри выдал голодное бурчание, заставив того покраснеть и опустить голову. — Хорошо, Гарри, но сначала я хотел узнать, как прошли твои каникулы с профессором Снейпом? — Нормально. Только жаль, что в Нору я так и не смог попасть. — Чем вы занимались? — уточнил Альбус. — Как вы и просили — окклюменцией, — пожал плечами Гарри. — Професор Снейп сказал, что… я хоть и идиот, но простым вещам научился и Волдеморт больше не полезет в мою голову. Бросив удивлённый взгляд на безмятежно сидящего в кресле Северуса, Альбус вновь вернулся к разговору с Гарри. — Ты не будешь возражать, Гарри, если я проверю? — предложил он. — Да, конечно, — Гарри поднял голову и уверенно взглянул на Дамблдора. — Легилименс! — взмахнул Альбус палочкой и провалился в мысли. А там творился полный кавардак. Складывалось ощущение, что хороший специалист сделал свою работу «на отвали». В памяти Гарри наблюдался десяток «склеек» длительностью от нескольких часов до суток, а швы между ними забиты бытовыми воспоминаниями. От пребывания в Коукворте осталось ощущение холода и брезгливости. Их со Снейпом якобы уроки окклюменции просто скопированы, так что одно и то же воспоминание дублируется в разные дни. А из того, что осталось нетронутым, Альбус увидел пару ночёвок на отсыревших простынях в маленькой комнатке, приготовление обеда в грязной кухне и мытьё пола руками и тряпкой в каком-то пыльном подвале. Но больше всего Альбуса обрадовало то, что швы склеек были не такими уж и прочными. При желании их можно будет распустить, открывая памяти доступ к реальным событиям в Коукворте. Но сейчас это не нужно. Гарри ещё полгода предстоит провести в Хогвартсе с Северусом в качестве учителя, и успокаивать юношеские истерики Альбус желанием не горел. А вот потом, перед самым своим уходом, можно будет дёрнуть ниточку. Так Гарри ещё сильнее проникнется отвращением к Пожирателям, заодно можно будет усугубить чувство вины и отвращения к себе, что подтолкнёт Гарри к выполнению своей миссии. Своим «отдыхом» Северус сделал ему замечательный подарок… — Замечательно, Гарри, — улыбнулся Дамблдор. — У тебя, действительно, получается. Я думаю, что нет нужды задерживать тебя больше. Беги на ужин. — Что ж, Альбус, раз у тебя ко мне вопросов нет, то я тоже пойду. У меня на сегодня есть ещё планы. Снейп кивнул Дамблдору и вышел из кабинета вслед за Гарри. — Поттер! — окликнул его Снейп в коридоре. — Я вам что, ищейка, подбирать потерянные вами вещи! Услышав фразу, Гарри, вдруг, споткнулся на ровном месте, застыл, тряхнул головой и повернулся к профессору Снейпу уже совсем с другим выражением лица. — Ваш браслет, Поттер, — уже спокойным голосом произнёс Северус, протягивая Гарри на ладони его артефакт. — Спасибо, сэр, — вдруг улыбнулся Гарри. — Я всё-таки пойду в Большой зал. Есть, действительно, хочется. — Идите, Поттер. Но вечером я вас жду. После возвращения с рождественских каникул, Гарри начал ощущать повышенное внимание к себе со стороны своих гриффиндорских друзей. Рон даже с Гермионой умудрился помириться для этого и теперь, куда бы ни пошел Гарри, за ним увязывались либо Уизли, либо Грейнджер. — Гермиона, ты же сделала уже домашнее задание! — не выдержал Гарри, когда Грейнджер на пустом месте увязалась за ним в библиотеку. — Гарри, ты ничего не хочешь нам рассказать? — с гриффиндорской прямолинейностью спросила Гермиона. — О чём? — нахмурился Гарри. — Тебя не было на Рождество в Норе… — И ты прекрасно знаешь, Гермиона, что это было не моё решение. Директор Дамблдор сам оставил меня в Хогвартсе. — Да, знаем, — кивнула Грейнджер. — Он приходил к нам в Нору и сказал, что у тебя особое задание. И как только мы вернёмся в школу — ты нам про него расскажешь. Чем ты занимался на каникулах? — Окклюменцией со Снейпом, — буркнул Гарри, вспоминая возвращение в Хогвартс. — А знаешь, что самое смешное, Гермиона, ни о каком особом задании мне не известно. Гарри еще продолжал отвечать на дотошные вопросы Гермионы, когда второкурсник Хаффлпаффа передал ему записку от Дамблдора об очередном уроке, куда Гарри попросту сбежал. В кабинете директора горели все лампы, на портретах тихо похрапывали в своих рамах прежние директора школы, Омут памяти стоял в полной готовности на столе. Гарри хотелось обсудить с ним поднятую Гермионой тему, но прежде чем он успел заикнуться об «особом задании», Дамблдор сказал: — Я встречался на Рождество с министром магии. Я увиделся со Скримджером всего через несколько часов после его назначения, и он потребовал, чтобы я устроил ему встречу с тобой. — Зачем? — удивился Гарри. — Он хотел, чтобы я внушил всем волшебникам, будто Министерство отлично справляется со своей работой. Но ведь это не так, Гарри. Мы поругались из-за этого. Но, это к слову, а теперь, Гарри, мне придется настоять на том, чтобы мы перешли к делу. Я должен обсудить с тобой очень серьезные вещи. Гарри так и подмывало поинтересоваться, с какой целью Дамблдор решил испортить его отношения с недавно назначенным министром? А может, Гарри бы согласился? Да, подошел бы к Скримджеру, положил ему руку на плечо и улыбнулся в колдокамеру. А потом бы просто сказал: «Не нужно паники, Министерство и авроры знают свое дело!» И ещё бы встречу с Марволо устроил, чтобы они договорились уже наконец и перестали вставлять друг другу палки в колёса. Но, разумеется, Гарри промолчал и только внимательно посмотрел на Дамблдора, оставляя этот момент в памяти. Ведь если так рассуждать, то после такого Гарри должен был оказаться между двух огней и стать противником не только Пожирателям, но и Министерству. — Ах, Гарри, как часто случаются размолвки даже между лучшими друзьями! Каждый из нас уверен, будто может справиться со всем сам. Думаю, ты мог бы сделать исключение и рассказать обо всём твоим друзьям: мистеру Рональду Уизли и мисс Гермионе Грейнджер. Да, — подтвердил он, видя изумление Гарри, — я считаю, что им следует знать то, что я тебе показываю. Ты оказываешь им плохую услугу, скрывая от них такую важную вещь. — Я бы не хотел… — Встревожить их и напугать? — спросил Дамблдор, глядя на Гарри поверх очков. — Или, может быть, не хотел признаться, что ты сам встревожен и напуган? Твои друзья нужны тебе, Гарри. Гарри ничего не сказал; он все еще был зол на то, как старый волшебник играючи поставил его против всего мира, но в дальнейших пререканиях смысла не видел. — Итак, — звенящим голосом продолжал Дамблдор, — мы встретились сегодня, чтобы поговорить об истории Тома Реддла. Мне не удалось собрать большого количества воспоминаний о том, каким Реддл был во время учебы в Хогвартсе, но кое-что у меня всё же есть. Дамблдор взмахнул палочкой и призвал из шкафа хрустальный флакончик, заполненный взвихренной жемчужной жидкостью — субстанцией памяти. Но Гарри смотрел не на него… О Дарах Смерти он прочитал ещё в Малфой-мэноре и почти сразу понял, что его мантия-невидимка относится именно к ним. Ведь она хранилась в роду Поттеров и, как было написано в записке, что сопровождала её появление у Гарри на первом курсе: Дамблдору её одолжил на время его отец. Да, Гарри уже давно вычислил автора анонимной записки. Ведь он продолжал хранить её у себя, а посланий, написанных рукой Дамблдора, за прошедшие годы он повидал немало. Но сейчас его взгляд приковала палочка. Чуть искривлённая, узловатая палочка Дамблдора полностью соответствовала Бузинной. Той самой, за которой тянется череда смертей и которая, судя по всему, является родовым артефактом Блэков. — То, что мне удалось раздобыть этот экземпляр, большая удача, — продолжил Дамблдор, выливая мерцающее содержимое флакончика в Омут памяти. — Ты и сам поймешь это, когда мы его испробуем. Ну что же, начали? В этот раз Дамблдор показал встречу Реддла со своим дядей — Морфином. А также невзначай обмолвился об убийстве в это время семьи Реддлов: Тома Реддла Старшего, его матери и отца. В нём признался Морфин и сожалел лишь об одном — исчезновении родового перстня, что во время разговора с Волдемортом был надет у него на пальце. Гарри поднял голову из Омута и уставился в пустоту долгим немигающим взглядом. Он узнал это кольцо и теперь всей своей силой воли заставлял себя не покоситься на руку Дамблдора. «Вот значит как… — мысленно выдохнул он. — Три Дара Смерти и все три побывали в руках у Дамблдора. Откуда у него палочка — я ещё выясню, мантию он взял у отца, но почему-то вернул мне. А вот теперь ещё и кольцо, которое, судя по всему, и является причиной почерневшей руки. Не стоит трогать вещи некромантов без их разрешения…» — Гарри, — вывел его из раздумий голос Дамблдора. — Уже поздно, а я хочу, чтобы ты, прежде чем мы разойдемся, посмотрел еще одно воспоминание… Это не займет много времени. Ты и опомниться не успеешь, как мы вернемся назад. Ну что же, еще один нырок в Омут памяти… И Гарри вновь провалился под серебристую поверхность, на этот раз приземлившись перед человеком, которого сразу узнал. Когда рядом с ним возник Дамблдор, Гарри огляделся по сторонам и понял, что они очутились в кабинете Слизнорта. Вокруг хозяина кабинета расположилось с полдюжины подростков, сиденья у всех были пониже и пожестче, чем у Слизнорта. Марволо Гарри узнал сразу. — Батюшки мои, неужто так поздно? — удивился Слизнорт. — Вам лучше идти, юноши, а то наживете неприятности. Лестрейндж, я рассчитываю получить от вас завтра утром письменную работу, иначе мне придется оставить вас после уроков. То же относится и к вам, Эйвери. Пока мальчики покидали кабинет, Слизнорт выбрался из кресла и перенес пустой бокал на письменный стол. Реддл, впрочем, уходить не спешил. Гарри видел, что мешкает он намеренно, желая остаться со Слизнортом наедине. — Живее, Том, — сказал Слизнорт, обернувшись и обнаружив, что Реддл все еще здесь. — Вы же не хотите, чтобы вас в неположенное время застали вне спальни, вы все-таки староста… — Сэр, я хотел спросить вас кое о чем. — Так спрашивайте, мой мальчик, спрашивайте… — Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о… о крестражах? Тут комнату наполнил густой туман, в котором Гарри не видел ни Слизнорта, ни Реддла — лишь Дамблдора, безмятежно улыбавшегося, стоя с ним рядом. — Я не знаю о крестражах ничего, а если бы и знал, вам не сказал бы! А теперь немедленно убирайтесь отсюда и постарайтесь, чтобы я от вас ничего о них больше не слышал! — Ну вот и все, — спокойно сказал Дамблдор. — Пора возвращаться. Секунду спустя ноги Гарри ударились об пол — он снова стоял на ковре перед столом Дамблдора. — Как ты, вероятно, заметил, — сказал, усаживаясь за стол, Дамблдор, — эти воспоминания немного подправлены. — Подправлены? — повторил, тоже усаживаясь, Гарри. — Вне всяких сомнений, — подтвердил Дамблдор. — Профессор Слизнорт успел поработать над собственной памятью. И если ты уговоришь профессора Слизнорта показать свои подлинные воспоминания — они, несомненно, станут для нас самым важным источником сведений.

***

Северус Снейп заложил закладкой книгу, что читал в кресле у камина и блаженно потянулся. Время близилось к полуночи, в гостиной Слизерина все разбрелись по комнатам и, если ещё не спят, то хоть не мозолят глаза. Пора бы и ему ложиться. Но стоило ему только подняться с кресла, как в дверь апартаментов постучали: тихо, но настойчиво. А поскольку в это время его могли побеспокоить только старосты, Северус незамедлительно открыл дверь. Но, к его удивлению, в коридоре никого не наблюдалось. — Заходите, Гардиан, — произнёс Снейп, возвращаясь в комнату. — И закройте за собой дверь. Массивные створки деревянной двери мягко встали на место, а из воздуха появилась сначала голова, а затем и весь Поттер. — Добрый вечер, профессор, — поздоровался Гарри. — Уже не уверен, Поттер. Раз вы явились так поздно, то предположу, что причина не могла ждать до завтра. Что у вас произошло? — Дамблдор знает о крестраже, — Гарри с ходу вывалил информацию на Снейпа. — Было бы странно, будь это иначе. Ведь Питеру Петтигрю удалось воскресить Милорда, а значит — один крестраж в руках директора побывал точно. — Да нет же, профессор. Дамблдор знает про то, что я являюсь крестражем. — С чего ты сделал такой вывод, Гарри? — взволнованно прищурился Снейп. — Интуиция, которая меня никогда не подводила. Он знает и что-то готовит для меня. Снова гонит, как крысу по лабиринту. Помните первый мой год в Хогвартсе? Философский камень? Я сейчас в таком же лабиринте, только не в физическом, а в моральном. Он загоняет меня, давая подсказки, но заставляя выбирать только один, нужный ему путь. Профессор, мне страшно. Гарри обхватил себя руками и прикусил губу. Ему очень хотелось, чтобы Снейп его снова прижал к груди, успокоил, как в Малфой-мэноре. — Пожалуйста… — тихо прошептал Гарри и вдруг почувствовал, как его заключают в кольцо рук. — Ты не один, Гарри, — прошептал ему на ухо Снейп. — Раз уж Дамблдор подводит тебя к выходу — иди туда. А там — мы не дадим тебе упасть. Сегодня Снейп, на удивление, был без своей любимой «брони». Гарри прижался щекой к белому шелку рубашки, не слыша, но почти физически ощущая, как в груди бьется сердце. Он стоял так довольно долго и молчал. Молчал и Снейп, не спеша, при этом, отпускать Гарри. — Сэр, я сейчас просто не могу вернуться в гостиную. Разговаривать с Роном, Гермионой, да и остальными, — наконец прошептал Гарри. — Можно я у вас на диване посплю? Пожалуйста. Мне очень страшно…