Квинтэссенция лжи

В эту ночь Гарри долго не мог уснуть. Профессор всё-таки не прогнал его и постелил на трансфигурированной из кресла кушетке. Уже давно закрылась дверь профессорской спальни, и в подземелье стало совсем тихо, а Гарри всё лежал, глядя на танцующее в камине пламя и думал. Добыть воспоминание у Слизнорта? Да не вопрос. Он же не слизеринец, чтобы придумывать и воплощать в жизнь многоходовый план. Он — гриффиндорец, поэтому просто подойдёт к Слизнорту и вывалит на него всё, как есть. Его беспокоило другое — та судьба, которую ему уготовил Альбус Дамблдор. И в том, что ничего хорошего его в конце не ждёт, Гарри не сомневался. «Даже в маггловских фильмах супергерои всегда притворяются обычными людьми, потому что не хотят неприятностей. А те, кто открывает свою личность — всегда работают на правительство. Но у меня так не получится — Дамблдор постарался растрезвонить обо мне на всю Британию ещё пятнадцать лет назад. Вот только зачем? Если я действительно являюсь оружием против Волдеморта, то не логичнее ли было держать моё существование в тайне? Сказать всем, что я умер вместе с родителями? Тогда было бы оправдано моё переселение к магглам. На распределении фамилия конечно бы прозвучала… Но мало ли в Англии Поттеров? Магглорожденный однофамилец — и всё. А дальше он должен был учить боевым заклинаниям с дотошностью, с которой тётя Мардж натаскивает своих бульдогов. Команда «фас» — и кобель видит только цель. Но нет, Дамблдор сделал всё наоборот. Сначала голодное детство и унижения окружающих, а потом волшебная сказка и всеобщая любовь. И снова качели: туда-сюда. Такой стресс расшатает любую психику. А дальше… Если предположить, что я действительно сумел бы убить Волдеморта и остаться при этом в живых то, благодаря моей славе, либо Пожиратели убили бы меня, мстя за своего Лорда, либо Министерство посадило бы пожизненно в Азкабан, обиженное за то, что я не пожелал поддержать их в трудную минуту. Вот поэтому он и не отдал мне ключ от сейфа Блэков, и дом на Гриммо Ордену оставил. Покойникам не нужны ни деньги, ни дома, ни другое имущество. И времени у меня совсем мало. Не поэтому ли Дамблдор настаивает, чтобы я рассказал Рону и Гермионе? Если он не сможет проследить сам за исполнением плана, то за него это сделают Уизли? А самое интересное, что выпутаться из этой паутины я могу только с помощью Марволо. Уже начал…» — Гардиан… — на грани сна и яви настиг его знакомый голос. — Как тебе учебная неделя? — Спасибо, Марволо, отвратительно. Дамблдор добрался в своих лекциях до крестражей и желает, чтобы я рассказал о них Грейнджер и Уизли. — Эти-то «осквернители» куда лезут? — усмехнулся голос. — А ещё, мне кажется, он знает, что я тоже крестраж… — не решился утаить такое Гарри. — Возможно… Ведь если его создал не я, то кто-то другой. Так почему бы и не Дамблдор. — Тебя это не беспокоит, Марволо? — Беспокоит… Именно поэтому я ещё не прекратил нападения и всё ещё играю по его правилам. Подвалы Малфой-мэнора уже напоминают приют для бездомных… — А зачем ты держишь там людей? — А куда я их дену? Погромы идут своим чередом, а какое нападение Пожирателей без жертв? У рядовых бойцов приказ: брать живыми и тащить ко мне. А отпускать их обратно нельзя. Большинство мёртвыми числятся. Вот и приходится кормить всю эту кодлу до смерти старика… — Марволо, я правильно тогда понял, что у Дамблдора есть крестраж? Но если он возродится, то всем сразу станет ясно, что никакой он не Светлый? — А кто тебе сказал, Гардиан, что Альбус станет это афишировать? На самом деле крестражи не так уж и редки были… в моё время. Только их владельцы не спешили объявлять о возрождении, предпочитая «оказываться» своими родственниками. Это мне выбора не оставили изначально, а он… Может даже Дамблдором и останется, — раздался в голове Гарри шипящий смех. — Например, представится внуком Аберфорта… — У Аберфорта же нет жены… — растерялся Гарри. — И что? Можно подумать, что если у мужчины нет жены, то и детей быть не может… Следующее утро началось для Гарри совсем рано. Снейп поднял его ещё до рассвета и велел отправляться в башню. Пробравшись под мантией-невидимкой, Гарри принял душ, переоделся и, как ни в чем не бывало, спустился в гостиную, где застал озабоченных Рона и Гермиону. Они были настроены решительно и Гарри пришлось рассказать то, что узнал от Дамблдора. Правда не всё, а выборочно. — …просто задержусь сегодня после урока и задам свой вопрос, — закончил рассказ Гарри. — Если даже Дамблдор не сумел вытянуть из него правды о том, что произошло на самом деле, значит, Слизнорт решил ее утаить, — негромко сказала она. — Крестражи… Крестражи… Ни разу о них не слышала… «Ещё бы, — мысленно фыркнул Гарри. — Дамблдор хорошо постарался, чтобы убрать из школы любую литературу по некромантии» В последнее время Гарри чувствовал себя на уроках зельеварения неуютно. Хоть Снейп и вернул ему явно подчищенный учебник, но всё-равно Гарри считал, что получает похвалу Слизнорта незаслуженно. — Садитесь, садитесь, прошу вас! И побыстрее, сегодня у нас много работы! Третий закон Голпалотта… Кто может сказать мне? Этот урок прошел для Гарри, как в тумане. Он даже не пытался сварить универсальное противоядие, даже несмотря на то, что его репутация лучшего на курсе мастера зельеварения рушилась прямо на глазах. Он всё ещё решал для себя этический вопрос: имеет ли он право выдавать знания Снейпа за свои, даже с его разрешения? Подняв глаза на Гермиону, Гарри увидел на её лице довольное выражение превосходства— успехи, которые Гарри демонстрировал на каждом уроке зельеварения, давно уже выводили ее из себя. «Завистница, — решил для себя Гарри. — Наверное вот такие работники Министерства и проталкивали законы, запрещающие ритуалистику и некромантию: «Раз мы сами не можем, то нечего кому-то другому быть лучше нас!» Чтобы не видеть этой досадной картины, Гарри уткнулся в учебник и перелистнул несколько страниц. И вот оно — написанное поперек длинного перечня противоядий: Просто суй им в глотки безоар. С секунду Гарри смотрел на эти слова и, вдруг, улыбнулся. Он вспомнил свой самый первый урок зельеварения. Да, профессор Снейп тогда повёл себя предвзято по отношению к нему, но сейчас, спустя время, Гарри больше не чувствовал обиды. Зато точно понял, что невыполненное задание будет не только его неудачей, как ученика, но и провалом Снейпа, как учителя. А обижать Северуса Гарри не хотел. Он поспешил к шкафу, в котором хранились ингредиенты и когда Слизнорт объявил на весь класс: «Время! Ну-те-с, посмотрим, что у вас получилось…», Гарри уже вернулся к своему столу. Слизнорт медленно обходил класс, осматривая различные противоядия. С заданием никто до конца так и не справился, а Гермиона и вовсе не оставляла попыток втиснуть в свой пузырек еще какие-то ингредиенты. Эрни Макмиллан сдался окончательно, Драко скептически рассматривал содержимое своего котла, и только Блейз был более-менее спокоен. Родовой дар сработал, видимо, интуитивно. — Ну-с, Гарри, — сказал он, — что можете показать мне вы? Гарри выставил перед собой ладонь с лежащим на ней безоаром. Слизнорт разглядывал камень полных десять секунд. Гарри на миг показалось, что он сейчас раскричится. Но Слизнорт лишь откинул голову назад и захохотал. — Ну и нахал же вы, юноша! — Он поднял безоар повыше, чтобы весь класс мог его видеть. — Что ж, тут вас винить не в чем — безоар, безусловно, служит противоядием от всех этих зелий! Урок окончен! — сказал Слизнорт. — Да, и еще десять очков Гриффиндору — за чистой воды нахальство! И он, продолжая посмеиваться, вперевалку направился к своему столу. Гарри медлил, с редкой для него неторопливостью собирая принадлежности в сумку. Гермиона, уходя, даже не обернулась в его сторону — она выглядела слишком разозлённой. В конце концов в классе остались только он и Слизнорт. — Ну же, Гарри, вы опоздаете на следующий урок, — благодушно сказал Слизнорт, защелкивая золотые застежки портфеля из драконовой кожи. — Сэр, я хотел спросить вас кое о чем, — начал Гарри, невольно напомнив себе самому Тома Реддла. — Так спрашивайте, дорогой мой мальчик, спрашивайте… — Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о крестражах? — Это вас Дамблдор подослал, — прошептал Слизнорт. Округлое лицо его словно бы ссохлось. Никакого благодушия в нем больше не осталось, только потрясение и злость. Он порылся в нагрудном кармане, вытащил носовой платок, промокнул покрывшийся испариной лоб, облизал губы и хрипло сказал: — О крестражах мне ничего — ничего, — с силой повторил он, — не известно. — Странно… — удивился Гарри. — Ведь вы же учились в Хогвартсе? А во время вашей учёбы некромантию преподавали так же открыто, как и трансфигурацию. Неужели разделу о крестражах не уделили даже одного урока? — Так вам нужны просто сведения? — вдруг расслабился Слизнорт. — Не только… — интуиция Гарри взвыла дурниной о том, что он нащупал нечто совершенно иное, совсем не то, о чём просил его Дамблдор. — Вы ведь тоже имеете склонность к некромантии? — Я — зельевар! — слишком резко ответил Слизнорт. — А вы ошиблись. ОШИБЛИСЬ! Схватив портфель и сунув в карман платок, Слизнорт засеменил к ведущим из подземелья дверям. Следующие несколько дней Гарри провёл в размышлениях о том, что ему теперь делать со Слизнортом. Так и не найдя ответа, он подловил после ужина Драко и потащил в Выручайку. С ним Гарри было проще вести монолог, чем со Снейпом. Да, для размышлений Гарри требовался именно слушатель, который лишь изредка вставлял бы комментарии и поправлял в особо сложных местах. — Понимаешь, — рассуждал Гарри, прохаживаясь перед сидящем в кресле Малфоем. — Он сам, своей реакцией указал на то, что имеет к крестражам самое прямое отношение. Может у него самого даже есть… И он испугался, что я расскажу это Министерству? — Только если крестраж был создан меньше двадцати лет назад. Дамблдор стал директором в 1968 году и только через три года добился запрета на преподавание некромантии. А частные уроки давались ещё лет десять, пока этот самый запрет он не провёл через Министерство. — Да, Слизнорт испугался в тот момент, когда понял что меня послал к нему Дамблдор. Он… — Поттер! — вдруг соскочил с места Драко. — Ты, мордредов гений! Если у Слизнорта была способность к некромантии, то крестраж Дамблдора создавал именно он! — С чего ты взял, Малфой? — нахмурился Гарри. — Да потому что Альбус Дамблдор ни разу не некромант! Он не мог создать крестраж самостоятельно, а значит: он кого-то просил. И тут вариантов не так уж и много. Старые рода его бы послали, а преподаватели на такое просто бы не пошли. Хоть знания о крестражах в те времена не были запретными, но и Секо относится к разрешённым заклинаниям. Но одно дело Секо нарезать каменные блоки, а совсем другое — отрезать голову человеку.       Создавая крестраж, некромант рискует тихо и для себя. И, чаще всего, в это знание он никого не посвящает, ведь в ритуале всё-таки используется принесение жертвы. А здесь: заказчик-исполнитель. И если такое всплывёт — виноват будет именно исполнитель, особенно, если крестраж был создан уже после наложения министерского запрета. Так, мне надо написать матери! Пусть найдёт сокурсников Слизнорта и выяснит у них: посещал ли он в школе некромантию или нет. Драко сбежал воплощать в жизнь свой план, а Гарри поплёлся в гостиную, где хмурая Гермиона сообщила ему, что библиотека Хогвартса впервые подвела ее. — Ни одного объяснения насчет крестражей не нашла! — сказала она Гарри. — Ни одного… «Хорошо поработал Дамблдор. Сразу видно — старался. Не для себя ли?» Наступил февраль, снег вокруг школы растаял, его сменила холодная, безотрадная сырость. Лиловато-серые тучи низко нависали над замком, непрекращающийся ледяной дождь покрыл лужайки скользкой грязью. Профессор Снейп теперь был зол постоянно и Гарри получал отработки чуть ли не на каждом уроке ЗОТИ. — Старый маразматик! — шипел Снейп, не забывая при этом помешивать зелье. В такие моменты Гарри предпочитал готовить ингредиенты молча и не лезть со своими репликами. Да, он уговорил профессора на частные уроки по зельям и теперь, в срочном порядке, восполнял пробелы в знаниях за прошедшие пять лет. — Как можно было в таком возрасте не смотреть, что ты жрёшь? Вот уж действительно: на всякого мудреца довольно простоты! — А что случилось, сэр? — рискнул спросить Гарри. — Драко, чтоб его, Малфой! Помнишь, какое задание он получил на зимних каникулах? — Устроить кое-кому нескучную жизнь? — усмехнулся Гарри. — Вот он и устроил! Достал где-то лимонных долек, пропитал их Амортенцией и подсунул вазочку в шкаф к распределяющей Шляпе. А вчера ночью ко мне явился всклоченный Филч, которого наш Пресветлый директор облапал в коридоре! Прыснув со смеху от представленной сцены, Гарри вынужден был замолчать под прожигающим ехидным взглядом. — Тебе смешно, Гарри? А мне противоядие готовить пришлось полночи! — А откуда вы знаете, что это сделал Драко, сэр? — Ну, а кто ещё? Портреты директоров, конечно, не признаются, что видели кого-то постороннего. Но ведь это было его задание. Гарри прикусил губу и вернулся к нарезке ингредиентов. Пусть будет Драко. Только откуда тому знать пароль для горгульи? Амортенцию они со Снейпом на позапрошлом занятии проходили. Надо же было деть куда-то опытный образец? А директор Финеас не сдаст. Блэк, всё-таки… — Профессор Снейп, а можно мне будет вечером прийти? — стрельнул глазами Гарри. — Приходи, у нас на Слизерине небольшой праздник будет. Милорд добился освобождения Люциуса, Крэбба и Нотта. Мальчики организовывают по этому случаю фуршет, так что спать я сегодня лягу поздно. — Будете с ними? — Делать мне больше нечего, Поттер. Просто прослежу, чтобы без эксцессов обошлось. Уже вечером, доделав домашку по зельям в гостиной Снейпа, Гарри внимательно посмотрел на профессора. — Что тебе, Поттер? — поднял голову от проверки пергаментов Снейп. — Сэр, а вы умеете рисовать? — Неожиданный вопрос, Поттер. К чему он? — Я хочу создать живой портрет отца. Только с художеством у меня не очень… — Поттер, вы меня вообще слушали, когда я вам про картины рассказывал? Там мало просто взять, нарисовать и взмахнуть палочкой! Даже с учётом вашего дара к некромантии нужна кровь и магический слепок! — Кровь человека можно заменить прахом с добавлением крови прямого потомка и несколькими ритуалами. А магический слепок… В качестве холста я возьму карту Мародёров, там уже есть всё необходимое, как и в любом именном артефакте. Только на кольце или подвеске портрет не нарисуешь, а на ней — можно. На ней вообще всех четверых нарисовать можно, но Люпин и Петтигрю ещё живы, а у Сириуса прямого потомка не осталось. Вот и получается, что будет только портрет отца. — Что? Поттер, как ты себе это представляешь? — На самом деле всё не так сложно! — Гарри соскочил с места и принялся расхаживать по комнате. Он вышагивал восьмёрками по ковру, пытаясь донести до Снейпа то, что понял из блэковских книг. Ведь бывали случаи, когда кровь умершего достать было невозможно, а дети хотели видеть своих родителей и тогда… — …остаются только зелья! Но ведь с ними вы мне поможете, профессор? Гарри с надеждой взглянул на Снейпа и столкнулся с глубоким пронзительным взглядом. Таким, как будто профессор увидел его впервые в жизни.