Квинтэссенция лжи

Настойчивый стук в дверь застал Слизнорта за приготовлением ко сну. Тяжело вздохнув, профессор открыл ее в зеленом бархатном халате и подобранном в тон ему ночном колпаке. — Мисс Грейнджер, — пробормотал он. — Какой поздний визит… — Простите, что побеспокоили, профессор, — извиняющимся тоном начала Гермиона, — но мой друг, Рон, по глупости проглотил неизвестное зелье, подсунутое братьями. Пожалуйста, не могли бы вы приготовить для него противоядие? Я бы отвела его к мадам Помфри, но никаких средств от того, чем торгуют во «Всевозможных волшебных вредилках» близнецов Уизли, в школе, скорее всего, нет и, ну вы понимаете… неприятные вопросы… — Я думаю, мисс Грейнджер, вы могли бы и сами приготовить для друга лекарство. Или попросить это сделать мистера Поттера — у него явный талант, — попытался избавиться от посетителей Слизнорт. — Видите ли, сэр, я точно не знаю, чем его отравили. Похоже это какая-то модификация зелья эйфории, а Гарри сейчас на отработке у профессора Снейпа. Рон может наделать больших глупостей… – Что ж, понятненько, ну-те-с, тогда входите, входите, — смилостивился Слизнорт. — Если в моем саквояже отыщется все необходимое, приготовить противоядие не составит никакого труда… Рон ввалился в жарко натопленный, переполненный мебелью кабинет Слизнорта, и тут же полез изучать содержимое шкафов. — Рон, Рон, это неприлично! — пыталась остановить его Гермиона, но Уизли только стряхнул её руку и начал восторгаться украшенной кисточками скамейкой. — Вот видите, профессор Слизнорт. Он теперь постоянно так! Тем временем Рон оставил в покое мебель и сунул нос в стоящий на треноге котёл. — Мистер Уизли! Прошу вас, не трогайте зелье! — взвизгнул уже Слизнорт и принялся в ускоренном темпе вливать по капле того и другого снадобья в хрустальный флакончик. — Ух ты! Вот это да! — выкрикнул Рон, рассматривая на просвет какую-то склянку. — Согласен, красиво, — подошел к нему Слизнорт и вручил стакан с прозрачной жидкостью. — А теперь выпейте — это средство тонизирует нервы, оно поможет вам ещё полнее насладиться красотой окружающего мира. — Отлично, — нетерпеливо пробормотал Рон и залпом проглотил противоядие. Гермиона и Слизнорт наблюдали за ним. Мгновение Рон смотрел на них с лучезарной улыбкой, а потом застонал и принялся отчаянно тереть тыльной стороной ладони свои губы. — Я целовал жабу Невилла! — простонал он. — Жабу! Поцеловал! Фу! — Ну что, опять в здравой памяти? — хихикнул Слизнорт. — Огромное спасибо, профессор, — расплылась в улыбке Гермиона. — Не о чем говорить, не о чем, — сказал Слизнорт, когда Рон с совершенно подавленным видом плюхнулся в кресло. — Все, что ему требуется, это немного встряхнуться, — продолжал Слизнорт, уже суетясь у заставленного бутылками стола. — У меня есть сливочное пиво, вино, есть последняя бутылочка выдержанной в дубовой бочке медовухи… хм-м… Ну да ладно, — Слизнорт пожал плечами, — чего не имел, по тому не горюешь! Почему бы нам не откупорить ее в этот чудесный субботний вечер? — Ну-те-с, — произнес Слизнорт, вручая Рону бокал медовухи, а Гермионе — вино, и поднял повыше свой собственный. — За ваше здоровье, Ральф… — Рон, — прошептала Гермиона. Но Рон, видимо, не услышав тоста, поднес бокал к губам и осушил его. — Рон! Это просто неприлично… Договорить Гермиона не успела. Рон уронил бокал, наполовину привстал из кресла, но рухнул обратно, руки и ноги его начали мелко подергиваться. На губах Рона выступила пена, глаза вылезли из орбит. — Профессор! — взвизгнула Гермиона. — Сделайте что-нибудь! Но Слизнорта, по-видимому, парализовал ужас. Рон дергался и давился, кожа его приобретала синюшный оттенок. — Но… что… как… — лепетал Слизнорт, хватая ртом воздух. — Дайте ему что-нибудь! Вы же профессор! Зельевар! — Гермиона бестолково заметалась по кабинету. — Надо позвать директора! Рону нужен колдомедик! Я за мадам Помфри! Выскочив за дверь, Гермиона бросилась в больничное крыло. Когда вместе с медиведьмой они ворвались в кабинет Слизнорта, то застали последнего за сбором вещей, полностью одетым, даже в уличной мантии. — Гораций! Что произошло? — Поппи вскинула палочку и принялась рисовать вязь диагностических заклинаний. — Я ни при чём! — панически-высоким голосом выдал Слизнорт. — Я лишь дал ему противоядие! Гермиона во все глаза смотрела на неподвижного Рона с синюшным цветом лица. Ей казалось, что это всё шутка, что сейчас Рон встанет, усмехнётся и скажет: «Здорово я вас всех разыграл!». Но он лежал, не двигался и, похоже, даже не дышал. — Гиппократ! — сунула Поппи голову в камин. — Срочно в Хогвартс. Кабинет Слизнорта! У нас ЧП! Камин вспыхнул и из него показался низенький пухлый маг в канареечно-желтой мантии. — Поппи? — Отравление, поражение дыхательных путей и магических каналов. Я… — дальше мадам Помфри зачастила терминами, которые, похоже, понимал только Сметвик. –…анавертный стазис. Это всё, что я смогла, Гиппи… — с тяжелым вздохом закончила она. — Разберёмся. Почему тут нет Дамблдора? — ни у кого, и у всех сразу спросил Гиппократ. — Не знаю, — ответила Помфри. — Он, в последнее время, почти не бывает в школе, особенно по выходным. — Профессор Слизнорт, что вы давали мальчику? — перевёл взгляд на зельевара Сметвик. — Стандартную смесь антидотов Ксавьера, — простонал Слизнорт. — На неё не могло быть такой реакции. — А это что? — нахмурилась Поппи, поднимая валяющийся на полу стакан из-под медовухи. — Гораций! Ты что, пил со студентами? — Я не пил! — снова заголосил Слизнорт, но вдруг осёкся. — Ну конечно! Он выпил мою медовуху! Но… если яд был в ней, то выходит, отравить хотели меня?! — Я забираю мальчика в Мунго, — авторитетно заявил Сметвик. — И вот это возьму тоже, — забрал он у Поппи стакан. – Как будут новости — сообщу. Камин снова полыхнул изумрудным огнём, забирая с собой колдомедика и Рона, а Гермиона отмерла и возмущённо повернулась к Слизнорту. — Но профессор Слизнорт! Вы же сами… — Мисс Грейнджер! — оборвал её Слизнорт. — Почему вы ещё здесь! Немедленно марш в вашу гостиную! Поппи, уведи студентку, я тебя прошу. Ей не стоит видеть всего этого! Не успела Гермиона снова открыть рот, как мадам Помфри влила в неё успокаивающее и вывела за дверь. — Мадам Помфри! Профессор Слизнорт сам налил… — Разумеется сам, — как с душевнобольной заговорила Поппи. — Я понимаю, юность, запреты и, тем не менее, мальчику не следовало пить неизвестно что. Идите в гостиную, мисс Грейнджер, мне ещё директора Дамблдора найти надо.

***

— Как это могло случиться? — Гарри с недоверием уставился на Гермиону. — Мы собирались выяснить, какое зелье Миллисента принесла Малфою из кабинета профессора Слизнорта, — со всхлипом ответила Гермиона. — Рон специально съел два «веселящих» батончика из магазина близнецов и мы пошли к профессору. Рон дурачился, как будто это батончики заставляют его везде совать нос. Мы хотели взять образец, пока профессор Слизнорт будет занят приготовлением противоядия. Но он не стал готовить — у него в саквояже были готовые образцы. Ну, что-то вроде полуфабрикатов, из которых он смешал готовое зелье. Рон выпил, и все симптомы сразу пропали — я видела. А потом профессор Слизнорт предложил нам выпить. Я собиралась отказаться, но Рон… он уже…а потом… совсем синий… Последние слова Гермионы потонули в слезах. Джинни то пыталась утешить её, то порывалась бежать и лично расспросить мадам Помфри, то обвиняла Гарри, что он не пошел с Роном. — А я-то тут при чём? — возмутился Гарри. — Мне жаль, что с Роном приключилась беда, но я не вливал ему в глотку отравленную медовуху! — Если бы не твоя слежка за Малфоем, — ткнула в него пальцем Джинни, — Рон не попёрся бы к Слизнорту! — Малфой! — вдруг заявила Гермиона. — Я уверена, это он подсунул отравленную бутылку профессору Слизнорту! Или Миллисента Булстроуд это сделала, чтобы угодить ему! Видели, как она перед ним задом вертела? — Мы должны это выяснить! — решительно заявила Джинни. — За Булдстроуд я следить не буду, — замахал руками Гарри. — А то она ещё решит, что я влюбился в неё. — Мы сами это сделаем, да, Джинни? — спросила Гермиона. — Точно, — зловеще ухмыльнулась Уизли. — И если это она — я её летучемышинным сглазом прокляну! На исчезновение Рона факультет Гриффиндор отреагировал вяло. Ну попал Рыжий в Мунго — так не в первый раз он влипает в неприятности. Полежит — и вернётся. Только Джинни, день ото дня, становилась злее и раздражительнее. — И что, если Рон в Мунго, то мне уже и в Хогсмид сходить нельзя? — как-то случайно услышал Гарри её разговор с Лизой Амос. — «… Джинни это неприлично… Джинни, как ты можешь… Он же твой брат…» — явно передразнила она кого-то. — Достало! Из-за этого недоумка я даже в «Трёх мётлах» посидеть не могу — все сразу коситься начинают! В причастность Малфоя к происшествию в кабинете Слизнорта Гарри не верил. А выяснять происхождение отравленной медовухи ему было некогда. Портрет отца был уже на завершающей стадии — ещё день-два и можно будет попытаться оживить его. Но всё же совсем забыть о случившемся Гарри не мог и, в очередной раз спустившись в лабораторию Снейпа, рискнул задать вопрос. — Северус, ты случайно не знаешь, откуда у Слизнорта появилась отравленная бутылка? — Знать — не знаю, но, случайно, догадываюсь. Ему Дамблдор такую же дарил на Рождество. Пьёт Слизнорт редко, но всегда непредсказуемо. Может весь праздник трезвым просидеть, а посреди недели — загулять. Когда я учился, мы его состояние сразу распознавали. Если Гораций в меланхолии, а у факультета самостоятельная — значит он вчера пил. Правда, в таком состоянии он никогда плохих оценок не ставил, поэтому ученики его покрывали. — Ты думаешь — это потому, что он знает о крестраже? — прищурился Гарри. — Не знаю. Я даже не уверен, что эта та самая бутылка. Яд в ней редкий был, но для зельевара уровня мастера — это скорее акция устрашения, чем реальная попытка убийства. Так сказать — предупреждение. Даже ваш Уизли выжил, правда его состояние ещё долго стабилизироваться будет, но ведь это не главное. — Значит, Слизнорта хотели запугать? — Или подставить, — хмыкнул Северус. — Но я не люблю сослагательного наклонения. Пусть в этом деле авроры разбираются. Сметвик сообщил в аврорат в тот же день, и Долиш, нынче, плотно оккупировал директора. Пытается выяснить, почему того не было в школе в момент происшествия и какими делами был занят многоуважаемый директор, что узнал о тяжелом состоянии своего ученика только через два дня? Но давай оставим их в покое. Я видел, ты закончил картину? — Да, портрет полностью готов, только я боюсь немного, — признался Гарри. — Не попробуешь — не узнаешь. Тебе осталось лишь одно заклинание. — Поддержишь меня? — попросил Гарри. — Пойдём, — поднялся с кресла Снейп. — Не нужно оттягивать неизбежное. В лаборатории Гарри остановился напротив картины и целую минуту буравил её взглядом. Затем поднял палочку и, совершив сложное движение, чётко произнёс заклинание. Разноцветный радужный луч ударил в полотно и заиграл на нём солнечными бликами, разошелся кругами и впитался без следа. Гарри ждал с замиранием сердца. Сейчас, вот сейчас! Но нет, фигура в кресле так и оставалась неподвижной. — Не получилось, — дрожащими губами произнёс он и, в отчаянии, уткнулся лицом в плечо Снейпа. — Гарри, ну что ты, не надо… Ритуал был сильно изменён, слишком много неучтённых факторов и подмены материалов. Я уверен, если ты подумаешь, то обязательно найдёшь ошибку. А в следующий раз всё у тебя получится. — Северус… — только и смог всхлипнуть Гарри. — Северус? — вдруг раздался в комнате третий голос. — Каких демонов! Это и правда ты?