Квинтэссенция лжи

Сомнениями по поводу рода Поттеров Гарри страдал до пасхальных каникул. Северус свою позицию обозначил и больше с советами не лез, предлагая Гарри принять решение самостоятельно. Вот только решение никак не принималось. Выросший без родителей в семье родственников, которые его совсем не любили, Гарри не желал никому другому такой участи. А Северус сказал прямо — если он станет главой рода Поттер, то мальчика придётся забрать из семьи и воспитывать. В восемнадцать лет стать нянькой шестилетнему пацану? К такому Гарри был не готов. Так и не придумав ничего достойного, Гарри решил спросить совета у того, кому ситуация знакома не понаслышке. — Вот такие дела, Драко, — вздохнул Гарри, допивая одним глотком коллекционное вино, тем самым нарушая своё собственное обещание: не пить с Малфоем. — Ну и чего ты от меня хочешь? — скривился Драко от такого кощунства, и едва пригубил насыщенно бордовую жидкость. — Совета. Понимаешь, я и от рода не хочу отказываться, но и Филиппа от семьи отрывать не хочу. Но Северус сказал, что третьего варианта нет. — Есть, но он гораздо хуже, чем предыдущие два, — хмыкнул Драко. — Ты можешь стать регентом при Филиппе. Вот тогда Чарльз тебя на руках носить будет и мантию твою целовать! — Почему это? — нахмурился Гарри. — Да потому что ты сделаешь всю грязную работу, вытаскивая из небытия запущенный род, наладишь все дела, а через одиннадцать лет на блюдечке преподнесёшь всё это его сыну. Зато лордом побудешь и с родственниками сохранишь прекрасные отношения! — рассмеялся Драко. — Издеваешься, да? — надулся Гарри. — Да, Потти, потому что не понимаю твоих душевных метаний. Я от рода Блэк отказался потому, что боялся испортить отношения не с тобой, Потти, а с Милордом. А ты чего мандражируешь? — Но Северус сказал, что Филипп имеет больше прав на род, чем я. — Что, прямо так и сказал? — вскинул бровь Драко. — Или может это ты так понял? — Кричер! — велел Гарри. — Принеси думосбор! Вытянув серебристую нить воспоминаний, Гарри опустил её в чашу и кивнул Драко. — Пойдём, сам посмотришь. «…Вот Чарльз и решил, что мы явились забрать его сына. Зато, когда ты признался, что являешься наследником Блэком, он воспрянул духом. Передача единственного наследника в другой род — запрещена. Тут закон встанет на сторону родственника-сквиба, тем более, того, который имеет полноценное образование… …Но тогда ты будешь обязан стать воспитателем Филиппа, который в детстве будет тебя ненавидеть за то, что ты забрал его от матери и отца, а в юности — за то, что ты забрал себе то, что должно принадлежать ему…» — Ну, что я тебе говорил! — возмущённо выдал Гарри, возвращаясь из воспоминания в Выручай-комнату, где они с Драко с комфортом и устроились. Но вместо ответа Драко, вдруг, расхохотался. — Потти, хочешь я тебе раскрою секрет? Ты связался не просто со слизеринцем, а с деканом Слизерина, человеком, который двадцать лет играл двойного шпиона. Но ты упорно отказываешься принимать этот факт, продолжая оценивать слова и поступки крёстного с точки зрения Гриффиндора. Хочешь, я тебе скажу, что услышал в его словах? — Ну давай, Малфой, удиви меня, — скрестил руки на груди Гарри. — Будучи наследником Принцев, Северус прекрасно знает, какая это каторжная работа — восстанавливать род. Ему самому понадобилось для этого почти десять лет, и при этом он не спешит принимать титул лорда, оставаясь лишь наследником. Как думаешь, почему? — Не знаю, я не спрашивал, — пожал плечами Гарри. — Да потому, что лорд — это обязанности. Это место в Визенгамоте, председателем которого до последнего времени был Альбус Дамблдор. Это обязательные приёмы, это протокол, это ритуалы, это наследники. Если лорд магии не будет следовать всему этому — родственники могут оспорить его главенство. Достаточно провести ритуал «Суд рода» и магия может лишить главу его прав в пользу другого родича. А вот у наследника имеются поблажки. Ему достаточно лишь поддерживать магию рода на должном уровне и проводить обязательную подпитку.       А ты, Поттер, уж прости, не тянешь на лорда. Тебя ещё учить и учить. Но если с Блэками время есть, то с Поттерами его тебе никто не даст. Ты рухнешь в него, как младенец в водопад. А вытаскивать оттуда тебя придётся крёстному. — Малфой, я это и без тебя знаю. Ты можешь не полоскать мне мозги своими философскими выводами, а просто сказать, почему Северус не хочет, чтобы я становился лордом Поттером? — Да хочет он, но ты же Гриффиндорец! Ты не сможешь ни словесно обыграть Чарльза, ни надавить на него, как волшебник. Он всегда найдёт подходящие слова, чтобы помыкать тобой. Вот Северус и подводит тебя к единственно верному варианту — выкинуть их обоих к Мордреду из рода. Да, кровь рода течёт в вас обоих, только ты чистокровный, Гарри, а сын Чарльза — магглорожденный. Даже в том случае, если его мать не маггла, а сквибка. Его даже изгонять не надо — достаточно не принимать в род. А вот от Чарльза тебе надо избавляться. — Но… — растерялся Гарри. — Что, Потти? Хороший вариант, между прочим. И не надо будет забирать у родителей ребёнка. И интриги против тебя никто плести не будет, подставляя под невыполнение обязательств, чтобы к семнадцатилетию Филиппа, скинуть тебя через «Суд рода». А как это устроить — Чарльз найдёт способ. Не забывай, что он воспитывался как чистокровный наследник. А фамилия Поттер не всегда была синонимом идиотизма. — А как же его наследство? — Чьё, Гарри? Свою долю Чарльз забрал, когда уходил в маггловский мир. А последним главой рода был твой дед — Флимонт. Правда титул он не принимал, но лишь потому, что ждал твоего рождения. — Зачем? — удивился Гарри. — А затем, что прими Флимонт титул лорда, то ему бы пришлось делать Джеймса наследником. А тот прочно сидел на поводке Дамблдора. Вот и собирался Флимонт убедиться, что магия рода приняла «обретённого», а затем сделать наследником тебя. — Драко, ты так уверенно говоришь, как будто тебе лично Флимонт свои планы нашептывал! — непонятно на что обиделся Гарри. — Вот поэтому Северус уверен, что ты пока не потянешь род, раз не понимаешь таких вещей, — вздохнул Драко. — Мне не надо знать планы, мне достаточно проанализировать действия. А вот ты до сих пор мыслишь категориями «хорошо-плохо». Не принять родственника в род — для тебя плохо. А то, что этот родственник потом тебя подставит это как: хорошо или плохо? После посиделок с Малфоем Гарри прямиком поднялся в кабинет Северуса. Вскинув голову под вопрошающим взглядом, Гарри подошел к столу и опёрся на него ладонями. — Северус, я принял решение, — уверенно заявил он. — Я не буду принимать род Поттер. — Ну и правильно, — кивнул Снейп, откидываясь на спинку. — У нас с тобой и без того есть чем заняться. А для Чарльза это будет прекрасным подарком. Он, наконец, вернёт себе утраченное. Ведь род — это не просто фамилия, а наследие предков, история и память. А мы можем повесить портрет Джеймса в Блэк-хаусе. Только не возле Вальбурги, иначе с ума сойдём от бесконечных криков. Она ни за что не простит Джеймсу то, что он затащил Сириуса сначала в Гриффиндор, а потом в Орден Феникса. Гарри смотрел на рассуждающего о жизни Снейпа и вынужден был признать правоту Драко. — Ну ты и змеюка, Северус! — вдруг восхитился Гарри. — Знаешь что я чувствовал, слушая тебя? Возмущение и обиду. Почему всё должно достаться какому-то мальчишке, который ничего не сделал для имени рода? Значит, он достоин стать лордом только потому, что его отцу этого очень хочется? А я, тот кто смог на втором курсе победить василиска, а на четвертом-выиграть Турнир Трех Волшебников, значит, недостоин? А мой отец должен делить общество с ненавидящей его Вальбургой, вместо того, чтобы общаться со своими родными и предками? Вот как у тебя так получается, а? — Это называется опыт, Гарри, — рассмеялся Северус. — И что, ты действительно не будешь принимать род Поттеров? — Не буду. Пока. У меня есть пять лет до поступления Филиппа в Хогвартс, и это время я хочу потратить на практику. Сдам экзамены, приму род Блэк и буду учиться барахтаться в этом чистокровном болоте. С их родовым наследием мне простят любое безумство. Года через четыре стану лордом Поттером, а дальше буду смотреть по обстоятельствам. Может успокою свою совесть по отношению к Филиппу и возьму его на протекторат. Это не опекунство и не воспитание — просто поддержка. Тем более, что он уже будет учиться в Хогвартсе и мне не придётся забирать его из семьи. А если посчитаю нужным — приму его в род, когда тому исполнится семнадцать. Но только его — не Чарльза. Я хочу иметь семью, а не змеиный клубок, который может тебе нагадить в любой момент. Только сейчас мне не до них. Тут ты прав — нам есть чем заняться.

***

Гарри неспешно шел по тёмному коридору, расположенному на самом нижнем уровне подвалов Блэк-хауса. По одну его сторону располагались камеры для «особых» гостей рода, по другую — лаборатория, за ней — алтарный зал, но цель Гарри располагалась в самом конце. Тяжёлая связка ключей звякнула в руках, и лорд Блэк отпер массивную, окованную железом дубовую дверь, которая привела его… Нет, не в сокровищницу или пыточную, а в комнату, стены которой были украшены картинами. Весьма необычными картинами, которым самое место в таком подвале, потому что детям на подобные «художества» смотреть явно не следовало. Гарри мрачновато улыбнулся, обводя взглядом девять полотен, расположенных полукругом как раз напротив двери. Сам Гарри приложил руку лишь к созданию трёх из них но, тем не менее, все полотна были воплощены в одном стиле и представляли собой цельную композицию. На самой крайней седовласый волшебник в яркой аляповатой мантии держал в руках Кровавое перо и выводил им на бесконечно длинном пергаменте одну и ту же строчку: «Смерть — это лишь очередное приключение для высокоорганизованного разума». Но сейчас волшебник не двигался, как и его копия на соседней картине, которая, судя по сюжету, должна была дрессировать василиска и дракона одновременно. Третья картина была похожа на номер борделя, в котором тот же самый волшебник, только без мантии, зато в кружевных чулках, был привязан к кровати в обществе возбуждённого оборотня. — Добрый вечер, Фенрир, — поздоровался с ним Гарри. — Вас давно не было, лорд Блэк, — кивнул головой вальяжно развалившийся на кресле Фенрир Сивый и, ловко подцепив когтем здоровенный кусок буженины, отправил его в рот. — Скучаешь? Если хочешь могу вернуть на место твою персональную шлюшку. — С удовольствием, лорд Блэк. Вы же знаете, это мой самый любимый портрет. — У тебя их всего два, — фыркнул Гарри. — Но, как видишь, Марволо ценит своих людей, даже если они подыхают по своей дурости. Вот скажи, кто тебя просил лезть в волчьем облике на ферму, а? А теперь твоё чучело украшает мой каминный зал. — Ваш, лорд Блэк? — Да, Фенрир. Я выкупил твою тушу у того охотника. Между прочим за двести пятьдесят фунтов. Но оно того стоило. Ты не представляешь, как радовался Люпин, увидев тебя, набитого соломой! А уж как Северус радовался печени оборотня. С нынешними законами такую редкость легально не достанешь. Фенрир скривился, попробовав изобразить на лице страдание, что, в общем, вышло совсем не убедительно. — Ладно, зато твоей шерсти у меня полно и крови. Будешь полезным — нарисую тебя в лесу в полнолуние в волчьем обличье, да десяток оленей для охоты. Могу даже кого-нибудь из стаи пририсовать. Как сдохнет — будет тебе компания. — Я же стараюсь, лорд Блэк! — радостно оскалился Фенрир, изобразив старательное движение бёдрами. Гарри хмыкнул и перевёл взгляд дальше. Пропустив особо кровожадные картины с сюжетами средневековой охоты на ведьм, Гарри остановился возле любимого полотна Альбуса, на котором тот проводил больше всего времени. Он был готов поселиться тут, вот только магия полотен несколько раз в день принудительно перекидывала на произвольную картину. Глядя на то, как Альбус Дамблдор драит вручную котлы от всякой ядовитой дряни, Гарри вынужден был признать, что тогда он явно пожалел этого манипулятора. Но ему простительно: Гарри тогда было восемнадцать и на большее его фантазии не хватило. Зато Марволо постарался с сюжетами: сожжение на костре, сажание на кол и классическая адская сковородка. Вот сразу видно, что тот в приюте часто посещал церковь. Фенрира на картину посоветовал Северус — уж слишком не любил волчара Пресветлого. Да и ванна с гноем бубонтюбера тоже идея Северуса. Но самая большая прелесть придуманных ими с Марволо чар была в том, что срабатывали они без какой либо закономерности. Могли дать Альбусу день отдыха, а могли срабатывать пять-шесть раз подряд. Позволяя покинуть выбранный сюжет только через час. Гарри снял с шеи и активировал медальон, останавливая действие принудительных чар и позволяя спокойно поговорить с Дамблдором. — Добрый вечер, Альбус. Как вам загробная жизнь? — Гарри… — всхлипнул Дамблдор. — Гарри, позволь мне умереть… — О, так вы поняли, чем отличаетесь от других персонажей картин, да, Альбус? Сообразили, что в этих полотнах не только ваша плоть и кровь, но и душа. Не стоило доверять свой крестраж Уизли. Он не оценил вашего подарка. И обижать некроманта тоже не стоило, Альбус. Особенно имеющего кровь рода Блэк. Но ведь всего три года прошло, Альбус. А я так шестнадцать лет жил по вашей милости. Но ведь я не единственный, чью жизнь вы испоганили, уважаемый бывший директор Хогвартса и бывший председатель Визенгамота. Новый состав был в шоке, когда разгребал тот ужас, что вы наворотили. Так что я считаю, что будет справедливо, если вы погостите у меня подольше. — Гарри, это ведь не ты. Это крестраж на тебя так влияет, я знаю. Ведь настоящий гриффиндорец не стал бы так поступать. — А я вам ещё на втором курсе говорил, что Шляпа мне предлагала Слизерин. И если бы меня воспитывал хотя бы Чарльз, то именно туда я бы и пошел. Но нет, вы все решили по-своему и сейчас вам остается только пожинать плоды своей ошибки.       Но я не за этим пришел. Хочу похвастаться, Альбус. Сегодня я принял титул лорда Поттера и вернул себе всю собственность. В том числе и подаренный вами министерству дом в Годриковой Впадине. Так что нет больше мемориала — есть родовая собственность. А ваши идеи про Мальчика-Который-Выжил маги уже привыкают считать бредом.       Знаете, всё-таки у Риты Скитер талант. Эта жучара про вас такую книгу написала, ну просто сказка! Вам припомнили и смерть сестры, и дружбу с Гриндевальдом и ваш общий лозунг: «Во имя всеобщего блага». Кстати, после этой книги многие усомнились, что вы действительно победили Гриндевальда. И у меня есть для вас сюрприз… Представляете, он всё-таки умер в Нурменгарде, а мне удалось получить немного его крови и волос. Так что на Рождество вам будет подарок — встреча с лучшим другом юности!       Вижу, вы не настроены разделить мою радость, Альбус? Ну и ладно. Не буду вас больше отвлекать. Гарри прикоснулся артефактом к картине с котлами и, подцепив личность Альбуса перетащил на портрет Фенрира. Нарисованный в кровати Альбус дернулся, пытаясь вывернуться из удерживающих пут и тут же получил шлепок по костлявому голому заду, призывно задранному вверх. — Развлекайся, волчара, — хмыкнул Гарри, выходя из комнаты. Снова звякнул замок и Гардиан не спеша направился прочь из подвала. — Снова навещал этого манипулятора? — с ухмылкой спросил Северус, пытаясь отобрать у дочери зельеварческий черпак. Амадея Северина Принц была категорически против расставаться с любимой игрушкой. Недовольно насупив бровки, двухлетняя дочь молча вырвала его из рук отца и, для верности, приложила его этим самым черпаком по лбу. — Ну прямо вылитый ты, Северус! — фыркнул Гарри. — Сразу видно — зельеваром будет. — Ты ничего не забыл, Гарри? — слишком ласково спросил Северус. — Род Поттер твой, пора выполнять обещание. — Ладно, я согласен, — вздохнул Гарри, любуясь проявившейся нитью непреложного обета. — Давай сюда своё зелье. Вот увидишь, у меня никаких девчонок! Два наследника и всё!