Суза-Муза

- Учтите, господин капитан, - Лионель был предельно вежлив, однако о его вежливость можно было пораниться, как о хорошо заточенное лезвие, - я узнаю, почему мой брат упал с высоты, и как организован присмотр за унарами. Это произошло ночью. Вы утверждаете, что на ночь всех закрывают, каждого в своей комнате. Трезвый и бледный Свин кивал, как холтийский болванчик. - Тогда каким образом унар Арно оказался в нежилом помещении, под сломанной строительной лестницей, почему был сломан замок, ведущий туда, и кто виноват в этом? Полагаю, вам придется отвечать на эти вопросы не мне, а на ближайшем Совете Меча. И хорошо, если вас просто лишат звания и должности. Отец Герман объяснил, что унары порой умудряются сами открывать замки. И тогда Ли пошел осматривать двери комнаты Арно. Изнутри замок был обычным, а вот снаружи он заметил несколько царапин. - Это что? Арамона не нашелся, что ответить. - Об этом я доложу герцогу Алве, который является основателем попечительского совета Лаик. А сейчас с вашего позволения я осмотрю другие двери. Но отчего-то ничего не нашел – двери комнат Валентина, Эстебана и другие были потёртыми и грязноватыми. «Суза-Муза» позаботился и об этом. Не зря Валентин любил не только читать, но и размышлять и просчитывать каждый шаг. - Что теперь делать будем? Эстебан выглядел ребенком, испуганным и растерянным. Он смотрел на лежащего на каменном полу Арно и явно не знал, что делать. - Оставим его тут. Утром найдут слуги. - Может, вынести его отсюда в коридор? - Не вздумай, - предостерег Придд, - иначе будут вопросы, как он там оказался и где получил переломы, если они у него есть. Может, все обойдется, очнется, встанет и пойдет. - Ты прав. Оба сбежали, бросив Олененка в заброшенном крыле.

***

      Арно очнулся и принялся звать на помощь. К счастью, его услышали, слуги вынесли его и послали за лекарем. Савиньяк терпел боль, сжав зубы. Спина болела так, что слезы наворачивались на глаза. А вот ноги, наоборот, стали нечувствительными. Сказать по правде, он вообще не чувствовал ничего, что ниже пояса. Арно даже дотронулся до собственного бедра, хотя любое движение отдавалось болью в спине – просто чтобы удостовериться, что ноги на месте и никуда не пропали. Это случилось ранним утром, и, пока унары умывались, фехтовали и завтракали, Арамона послал за Савиньяком-старшим. Ли приехал, точнее, примчался прямо из дворца, после ночного дежурства. И, узнав в чем дело, приказал везти Арно в особняк на площади Оленя. Причем, не везти в карете, а нести носилки, причем очень бережно и осторожно. - Ли, а ты? Арно кусал губы, стараясь не стонать от боли. - А я скоро приеду тоже, малыш. Позже в особняк на площади Оленя прибыл… нет, не Лионель, а сам Алва. С лекарем-мориском, который, впрочем, сносно говорил на талиг. - Ваше счастье, дор, - сказал он Арно, - если будете лежать спокойно и не двигаться, перелом срастется и все будет по-прежнему. Но лежать долго… До месяца Летних Скал, а то и дольше. Арно даже ахнул: - Сейчас еще Зимние Молнии не начались. Полгода пролежать? Без движения? Рокэ задумчиво присел рядом: - Главное – не то, сколько сейчас лежать, а чтобы вообще не пролежать всю жизнь. Понимаешь? Арно шмыгнул носом. Не от слез – он простыл, лежа в холодном «каменном мешке».       Лионель пока метался между королевским дворцом и Лаик. Домой заглянуть просто не было возможности. Зато он успел отправить слугу с письмом к Эмилю. Хотя тот квартировал в Тронко, но если у него будет возможность, он приедет через день-два. Ричард узнал, что случилось с Арно от отца Германа. Тот за завтраком объявил: - Господа унары, похоже, мои слова – глас вопиющего в пустыне. Совсем недавно я призывал вас к том, чтобы вы обдумывали свои поступки, и вот один из вас полез, куда не следовало, и в результате упал и сильно покалечился. - А кто? - А что с ним? - А куда он полез? Раздавалось со всех сторон.       Ричард узнал Лионеля, хотя до этого не видел его ни разу. Но все Савиньяки внешне похожи. Так что он подошел и робко спросил: - Господин граф, могу я написать письмо для Арно? - Пиши, конечно. Ты – унар Ричард? Дик кивнул. - Пиши. Я передам, как только лекарь позволит. Дик торопливо выдернул страницу из тетради, написал несколько слов. Затем сложил письмо и отдал Лионелю. И спросил: - А… с Арно серьезно? - Более, чем. - И он не сможет вернуться в Лаик? Ли хотелось кричать: - Какой, к раттонам Лаик? Надо молить Абвениев, чтобы он вообще выжил и встал на ноги! Но сдержанно ответил: - Не вернется, Ричард.       Арно терпел, лежа в полузабытье. Лекарь-мориск напоил его обезболивающей настойкой, но часто давать ее было нельзя, а когда кончалось действие, спину ломило так, что казалось, его всего переломали, как игрушку из тонких деревянных лучинок. К боли в спине добавилась головная боль и жар – от простуды. Ли вернулся к вечеру, сказал хмуро: - Вашу богадельню надо разнести к кошкам, что камня на камне не останется. Вместе со Свином, слугами-мышами и бездельниками, которые вообще не намерены учиться. Ах да, это тебе. И отдал письмо. Дик не знал, что написать, и черкнул лишь пару строк: Желаю скорейшего выздоровления. Я узнал, что Дорак запретил называть моё имя в Фабианов День, так что вряд ли мы увидимся с тобой. Р.О. И тогда Арно беззвучно заплакал.