* * *
Джедай немедленно погрузился в Силу, уходя глубоко в медитацию. Ему нужны ответы на вопросы, иначе он рассудок потеряет. Всего несколько часов назад он вместе с Оби-Ваном и Энакином летел на космическом судне к оцепленному Набу. А теперь он застрял на Татуине, медитировал под кухней в жилище, которое принадлежало чудаковатому отшельнику. Без сомнений, Сила задолжала ему несколько ответов. Нежные звуки Силы сразу же успокоили джедая, сняли напряжение. Потоки Силы, казалось, укутали душу теплом, безопасностью и уверенностью. Он был в нужном месте. Это было так правильно. На краю сознания Квай-Гон почувствовал, что тело расслабилось, когда он выпустил в Силу переживания дня. Ум очистился от тревожных мыслей. Невероятно, как легко и ясно теперь думалось — можно и самоанализом заняться. Сила совершенно точно отправила его сюда, чтобы проверить. Но и Бен был прав: он здесь, чтобы учиться. Если это и в самом деле видение, то ему нужно проявить терпение, достойное мастера-джедая. «Живи настоящим», — напомнила Сила. Квай-Гон безмятежно улыбнулся и погрузился в легкий транс, всё больше и больше обращая внимание на окружающий мир. Наконец он вынырнул из единой Силы и настроился на живую. Он чувствовал мягкие звуки жилища: гул вентиляции наверху, тихие скрипы и стоны старых стен. Он даже чувствовал, как ласковый ветер окутывает каменные стены снаружи. Вокруг царили мир и покой.* * *
Квай-Гон поднялся по ступенькам вверх и толкнул крышку люка. Она откинулась в сторону с тихим скрипом. Жилище пропитал теплый запах специй — Квай-Гон глянул в сторону плиты. Старик что-то готовил? Из мыслей его вырвал резкий звон — что-то дзинькнуло. Квай-Гон осторожно вылез на кухню и направился в гостиную. Там Бен расставлял миски и раскладывал приборы на обеденный стол. Он поднял голову и улыбнулся. — А, ты как раз к ужину. Квай-Гон тихо поблагодарил Бена, уселся и заглянул в свою миску. Еда пахла соблазнительно, а выглядела еще заманчивее. Это было рагу из мяса, грибов и овощей, название которых он никак не мог вспомнить. И на вкус еще лучше, чем на вид и запах! Квай-Гон едва не застонал от удовольствия, когда попробовал первый кусочек. Он провел в пустыне несколько часов, а увидев ужин, понял, что ужасно проголодался. Квай-Гону казалось, что он опять подросток: ел торопясь, быстро закидывал еду в рот, почти не жуя и не дыша. Бен хмыкнул: его мастер-джедай, который ест с такой скоростью, веселил. — Рад, что моя готовка пришлась тебе по душе, мастер Джинн. Гостей я принимаю нечасто, особенно тех, кто проголодался. Такова, увы, доля отшельника. А ты ешь, ешь. Пустыня губит исподтишка, и делает она это умело. Если потеряешься в песках, считай, погиб и пропал. А у нас работы еще завтра полно. После этих слов наступила тишина, и Квай-Гон понял, что наслаждается ей. Ни он, ни Бен не проронили больше ни звука, но за столом царило уютное умиротворение. Квай-Гон чувствовал в Силе, что старик расслаблен и спокоен. Чтобы ощутить это спокойствие, Квай-Гону пришлось сосредоточиться — оно было едва уловимо. Но его было достаточно, чтобы расслабиться самому. Кажется, это самый приятный ужин в его жизни. Они покончили с едой одновременно, а затем также молча отправились на кухню, чтобы вымыть посуду. Бен поклонился и удалился к себе со словами: — Спокойной ночи, мастер Джинн. Квай-Гон вернулся в свою комнатку под кухней, снял плащ и ремень и скользнул на койку, удивляясь своему благодушному настрою.* * *
Спал Квай-Гон без сновидений, а проснулся расслабленным. Внутренние часы всегда будили его на рассвете. Он ценил раннее утро. Ведь когда солнце только-только начинает вставать, есть силы для всего, столько всего можно успеть сделать. Вот и Сила зашевелилась с радостным предвкушением. Квай-Гон тут же погрузился в легкий медитативный транс. Он был готов ко всему, что принесет новый день. Сила решила поделиться с ним знанием, и он с почтением примет ее волю и станет учеником. А после… он вернется к своим падаванам, чтобы сделать из них великих рыцарей. От мысли, что Энакин и Оби-Ван будут прекрасными рыцарями, на душе стало теплее. После Ксанатоса сердце Квай-Гона стало холодным, а с Силой стало сложнее общаться. Ксанатос обратил сердце Квай-Гона в пепел. Оби-Ван же, наивный и добрый ребенок, спас его, излечил от предательства. Конечно, понадобилось время, много сил и труда, но, в конце концов, он полюбил падавана отцовской любовью. Прах памяти о Ксанатосе заменила верность тринадцатилетнего мальчишки, такого же чистого, как сама Сила, и самоотверженного, ведь он был готов пожертвовать жизнью ради других. Теперь же Квай-Гон видел, что тот стал рыцарем, а сам он может взять в ученики другого ребенка. Ребенка чрезвычайно талантливого и способного в Силе. Энакин Скайуокер, несмотря на то что был рабом, проявил сострадание и дружелюбие и предложил джедаю убежище от бури в своем доме. Он невероятно важен для галактики, он спасет ее, принесет мир и разгонит тьму. Еще никогда Квай-Гон не был так горд за своих сыновей. Джедай выбрался из подпола и ступил в центральную комнату жилища Бена. Тот сидел в гостиной, благодушно попивая чай. Он повернулся и улыбнулся. — А, мастер Джинн наконец проснулся. Квай-Гон уставился на него. Наконец? Он проснулся на рассвете, мало кто в Храме вставал так рано. — Чай ждет на столе, пока не остыл. По-моему, он из тандера. Растет только на Лотале. Старинный друг привез мне его давным-давно. А чая у меня много, хватит до конца жизни. Думаю, тебе понравится, мастер-джедай, — пробормотал Бен. — Как ты узнал, что мне нравится чай? — склонил голову Квай-Гон. — Просто угадал, — многозначительно улыбнулся Бен. И он оказался прав: чай был невероятно хорош.* * *
Старик поманил Квай-Гона на улицу. Джедая охватили детский восторг и нетерпение. Было так странно, но вместе с тем так чудесно ощущать себя учеником, а не учителем. У бывшего учителя, Дуку, был необычный способ преподавания. Он был строгим, жёстким, и поладить с ним было трудно. Когда Квай-Гона посвятили в рыцари, он, пожалуй, вздохнул с облегчением, скорее всего, из-за тяжелого характера Дуку. Ему было интересно, какие же таинства откроет ему Сила, какой мудрый совет она готовит для будущих поколений. Энакину Скайуокеру нужны особые знания. Он ведь Избранный, дитя Силы. Несомненно, она любит его и желает только лучшего. Как же горд был Квай-Гон тем, что будет учителем мальчика и направит его в удивительное будущее и к великим свершениям. Старик Бен вышел из дома и, залезая по огромным выступающим из песка камням, поднялся на высокую дюну. Он встал на самой вершине и замер. Квай-Гон тоже остановился, наблюдая, как старик поднял голову и прикрыл глаза. Прохладный пустынный ветерок трепал седые волосы и бороду. Плащ тихонько колыхался на ветру. Песок стелился над дюнами, щекоча кожу и осыпаясь вдалеке. На прохладном ветру они позабыли о солнечной жаре. Ветер был освещающим. Приятным. — Мастер Джинн, ты знаешь, почему ветер такой особенный? — тихо спросил Бен, открывая глаза и обращаясь к джедаю. Квай-Гон колебался, гадая, был ли вопрос каким-то испытанием. И как ответить, он не знал. Конечно, ветер был благим даром Силы. И ее потоки уловить на ветру было очень просто. От этого человек мог забыть все заботы, остановиться и просто слушать ветер — чувствовать. «Ветер говорит с теми, кто молчит», — подумал Квай-Гон, но произнести вслух не осмелился, а почему — сам не знал. Роста Бен был невысокого, по плечо Квай-Гону. Но он был мудрее, гораздо мудрее, чем Квай-Гон сейчас, и от этого, несмотря на рост, казался больше, внушительнее. Старик улыбнулся, словно ждал, что Квай-Гон замнётся, засомневается. — Ветер — дар Силы, мастер Джинн, но совсем не это делает его особенным. Ты думаешь, что знаешь это, но ты не чувствуешь ветер, Квай-Гон Джинн. Чувствуй ты — знал бы, что в ветре Сила воплощается перед нами. Он воет, дышит над бескрайними пустынными просторами, сдувая пыль с земли то резкими порывами, то едва заметным бризом. Ветер и есть Сила, потому что он и ломает, и создает. Он может сбить человека с ног, а может подарить облегчение и передышку. Сила вокруг нас, мастер джедай, просто не все понимают смысл этой фразы. Квай-Гон размышлял над словами, подставив лицо легкому бризу, летящему над дюнами. Он никогда не думал про ветер в таком ключе, будто он и есть физическое воплощение Силы, а не ее создание, одно из многих, с помощью которых джедаи общаются с ней. — Учитель Бен, ты очень мудр, — улыбнулся Квай-Гон и поклонился. Старец удивленно посмотрел на него и тоже неуверенно склонился. Широкая улыбка появилась на лице старика, а затем он опустил голову. — Тогда, — заговорил он, — пришло время приступить к работе. Следуй за мной, господин джедай, — и Бен направился вниз по склону, в пустыню, к… влагосборникам? Квай-Гон в замешательстве посмотрел на него, но все же отправился следом, хоть и настороженно. — Сразу скажу, — заметил джедай, — что в ремонте техники я разбираюсь плохо. — В этом я не сомневаюсь. Однако к концу дня ты научишься чинить почти любые неисправности во влагосборниках, — ухмыльнулся Бен. Почему Силе так хотелось, чтобы он узнал побольше об этих устройствах? Старик нахмурился: — Мастер Джинн, ты позабыл: это не видение. Квай-Гон не поверил ему. Ни на секунду. И Бен отлично читал мысли. Это ли не доказательство? Старик раздосадовано закатил глаза. — Что за упрямец! — проворчал он себе под нос. — Веришь ты в происходящее или нет, Квай-Гон Джинн, ты вполне способен научиться чинить влагосборники под моим руководством. И ты научишься! — Но я не понимаю, как это связано с изучением Силы! — посмотрел на рассерженного старика Квай-Гон. — Считай это испытанием терпения, — ласково улыбнулся Бен. — Вы же, джедаи, создания самоотверженные и сострадательные. А я слишком стар, чтобы чинить технику. Ты же, напротив, в самом расцвете сил. Вот так и получилось, что Квай-Гон теперь вовсю занимался починкой. Ему рассказали, из чего состоит влагосборник, а он должен был очистить металлические поверхности от пыли. Бен время от времени проверял его и подшучивал, чтобы Квай-Гон не расслаблялся. Он научился находить, казалось бы, незаметные неисправности: то болта или винта не хватало, то обшивка не закреплена. Даже заевшие клапаны и датчики научился находить. К середине дня Квай-Гон мог установить водяной насос, систему охлаждения и напорные клапаны. Он ни за что бы не признался старику, что понимать, как работает механизм, было отрадно. Ведь для джедая такое знание почти бесполезно. Впрочем, он так хотя бы сможет поддержать беседу с падаваном: Оби-Ван немного разбирался в технике и, если нужно, чинил время от времени на миссиях то одно, то другое. Квай-Гон никогда не понимал, почему в обществе так ценятся машины. По сравнению с Силой они ничто. Они ломались в самый неподходящий момент, подводили людей, когда нужны были больше всего. И если хоть один винтик выходил из строя, то ломалась вся машина. Полагаться на технику казалось Квай-Гону делом рискованным. Но учил Бен спокойно. Он доходчиво объяснял, как использовать ту или иную деталь, для чего она нужна, и неважно, была она маленькой или большой. Старик был бесконечно терпелив, он объяснял Квай-Гону, как и что работает, по нескольку раз и всякий раз по-разному. На вопросы отвечал со знанием дела и мудростью. Квай-Гон быстро убедился, что нет ничего на свете, чего Бен не знает… или по поводу чего мнения не имеет. Это смиряло. Час шел за часом, Квай-Гон чинил влагосборники один за другим, и вот он начал задумываться, почему тратит драгоценное время на такое… бесполезное занятие. Ему хотелось познать тайны Силы, хотелось открыть эти тайны Энакину. Ведь Избранному не нужны знания ни про датчики плотности воздуха, ни про телеметрию. Разочарование всё больше охватывало его, а терпение испарялось. Наконец мастер-джедай яростно ударил кулаком по влагосборнику, над которым работал, и досадливо посмотрел на Бена. Старик поглаживал бороду, уставившись на Квай-Гона, и взгляд, сит побери, опять был насмешливым. — Влагосборник еще не починен. Почему ты остановился? — спросил Бен. Квай-Гону потребовалось всё терпение, чтобы не вскочить на ноги. Он только покрепче сжал гаечный ключ и представил, что со всей силы швырнул его в песок. — Впадать в истерику простительно только в детском возрасте. А от опытного мастера, умудрённого годами, я ожидал большего, — поджал губы Бен. Квай-Гон усмехнулся. — Я разбираюсь в Силе, а это работа для дроидов! Почему я должен заниматься чем-то, что не помогает лучше познать Силу? Нельзя заниматься бессмысленной работой! Она только отвлекает внимание от важного: от навыков, которые следует оттачивать и совершенствовать. Чтобы понять мир, мне не нужно знать всё на свете. Это глупое желание. Это невозможно! Взгляд Бена заметно потускнел. Квай-Гон с ужасом увидел разочарование в серых глазах. Старик не был зол, совсем нет. Он был удручён. Что ж, Квай-Гон не прошел испытание. Только вот, где именно? Старик вздохнул и обратился к небу: — Я не могу его ничему научить. У него нет терпения. Квай-Гон поморщился. Он привык быть учителем, привык быть требовательным к падаванам, привык устанавливать правила и ограничения. И отдать эту привилегию тому, кто мудрее и лучше, было странно. Он тревожно ждал, наблюдая за стариком. Бен умолк и склонил голову, словно бы слушал кого-то. Он сгорбился и поник, как будто боролся с чем-то. И потерпел поражение. — Следуй за мной, мастер-джедай. Хочешь урок Силы — получишь, — сказал Бен вздохнув. Квай-Гон уронил гаечный ключ. Он смотрел, как старик медленно тащится по песчаным склонам в сторону жилища. Квай-Гон поколебался и, почти потерпев поражение, последовал за ним. Не успели они уйти далеко, как Квай-Гон понял, что шел левее и чуть позади старика.* * *
Бен уселся в песок со стоном, скрестив ноги и положив руки на колени. Квай-Гон уселся перед ним в такой же позе. Старик довольно улыбнулся, хотя взгляд был всё так же полон разочарования. От этого сердце Квай-Гона болезненно сжалось. Бен вытянул руку вперед ладонью вниз. Он зашевелил пальцами, призывая Силу, — от земли оторвалась струйка песка, превратилась в шар и зависла между ними. Как ни странно, Квай-Гону и в голову не пришло, что Бен мог пользоваться Силой. Он отодвинул мысль подальше, вглубь сознания, поставив мысленную зарубку подумать над этим позже. Сейчас же лучше обратить внимание на седовласого старика. Бен снова пошевелил рукой, шар медленно распался, песок скользнул сквозь пальцы и осыпался на землю. Квай-Гон прищурился, на первый взгляд казалось, все песчинки вернулись на землю, ни одной не осталось парить в воздухе. — Между нами в воздухе зависла одна песчинка, — тихо проговорил Бен. — Крошечная, ее едва можно заметить. Скажи мне, мастер Джинн, обладает ли она Силой? Живет ли она? Квай-Гон призадумался, нужно ли ему отвечать. И в итоге сказал: — Песчинка — часть Силы, но она не живет. Она всего лишь средство, орудие Силы. — Здесь, друг мой, твои познания в Силе неверны, — улыбнулся Бен. — Хотя песчинка не умеет дышать, хотя она создание не из плоти и крови, сердце у нее всё же есть, и бьется оно в унисон с Силой. Он осторожно вложил песчинку в руку Квай-Гона. Джедай уставился на крохотную частичку пустыни. Белая точка на ладони. — Едва разглядишь, да? — рассмеявшись продолжил старик. — Но сердце у нее сильное, потому что в нем живет Сила. Она сама Сила. Попробуй нащупать ее в Силе, Квай-Гон. Песчинка — ее творение. Веришь ли, но у нее есть цель и собственные желания. Ей нестерпимо хочется быть рядом с другими песчинками, с братьями и сестрами. Ты не понимаешь, как работает такой сложный механизм, потому что тебе это видится бессмысленным. Песчинка и сама механизм, но в то же время она часть чего-то большего — огромной пустыни. Не будь таких частичек — не будет и изумительного пейзажа. Отбрасывая «бессмысленное», ты ничего не видишь — не знаешь ничего о большом механизме. Живая Сила — всего лишь один механизм великой Силы. Не сосредотачивайся на будущем, забывая о настоящем. Но и не отбрасывай ту сторону Силы, которая ведет тебя вперед, указывает путь — единую Силу. Конечно, будущее всегда в движении. Механизмы совершенствуются. Пустыня непрерывно изменяется. Но всё это не отменяет того, что большие вещи не могут существовать без маленьких, незначительных, бессмысленных. Ты терпишь неудачу, мастер-джедай, ибо не видишь скалы за углом. Ты не думаешь дальше настоящего. Не видишь, что ждет впереди. И так ты теряешь того, о ком бесконечно заботишься, кого… любишь. Слепота и есть наивысшая глупость, мастер Джинн. Никогда не совершай эту ошибку снова. Квай-Гон отпрянул — столько горя было в серо-голубых глазах. В Силе старик горел в агонии, он яростно ненавидел себя. Квай-Гон знал, что с Беном случилось что-то ужасное. Не просто страдание — нечто худшее. И казалось, что Бен говорил не Квай-Гону — он говорил себе. Однако Квай-Гон задумался над скрытым смыслом слов. Сила хлынула в сердце. Она была тревожной, полной отчаяния. «Запомни эти слова, — казалось, Сила приказывала, а не просила: — Помни и не забывай никогда».