Сердце приведет меня...

      Ангборда признала правоту Скади. Локи больше не закрывался от всех, хоть по-прежнему держал все под контролем и делал все, чтобы укрепить Хельхейм.       Жизнь потихонечку становилась совершенно обычной: Хельхейм все больше становился похож на обычный мир, живые привыкали к мертвым, а мертвые к живым, занятия становились привычными. Повороты и залы замка стали знакомыми и больше не надо было запоминать ориентиры, чтобы не заблудится.       Хела с Локи и кем-то из великанш обходили весь замок, открывая его тайны. Один позаботился о мире для внучки, и Хельхейм показывал себя все более сильным и могущественным миром.       Но сильнее, чем заполненная артефактами сокровищница, всех впечатлила скрытая за огромными, массивными дверями библиотека.       Стеллажи от пола до потолка хранили дубликаты всех книг асгардской библиотеки. И более того, несколько фолиантов, которых не имел даже Асгард. Был ли это подарок от Одина или Всеотец спрятал их здесь ото всех, уже невозможно было узнать. Но теперь, знания и магия всех девяти миров вновь были в их руках.       Локи не бросил обучение своих детей. Хеле пришлось изучать не только правление своим миром, но и магию с историей всех Девяти миров. Как царице, ей досталось больше, чем положено ее возрасту, но так обязывало положение. Она и не сопротивлялась.       Йор с Фенри обучались согласно своему возрасту. Скади, Ангборда и Хёд заменили ребятам учителей. С великаншами парням было интереснее — они рассказывали истории добавляя свои комментарии, да и долго болтать не любили, куда больше им нравилось сражаться. Зато Хёд мог долго рассказывать обо всем на свете. Казалось, он знал все во всех Девяти мирах.       Библиотека же стала новым убежищем Локи. Маг осмотрел каждый стеллаж в поисках того, что было спрятано от асов во тьме мертвого мира. Книг набралось немного, в основном по магии крови и темным искусствам. Пара пророчеств и запрещённых заклинаний. Локи вчитывался в каждый знак, каждую руну в поисках единственного знания.       - Мне показалось, тебе стало легче. — Ангборда появилась в темном помещении со свечей в руке — Но ты по-прежнему сходишь с ума. Только теперь поднимая древнюю пыль…       - Я никогда не откажусь от своей мести. — Выписывал ещё один непонятный знак Локи. На изучение книг у него уходило непомерное количество времени. Он не мог разобрать больше половины, расшифровывая страницы по несколько дней.       - Подумал бы лучше о ребёнке.       - Он в порядке. — Локи инстинктивно кладёт ладонь на живот — Это укрепит его.       - Слепая месть никого не сможет укрепить. Только разрушить.       - Если бог отказывается от мести, значит, он и вправду мертв. — Захлопывает книгу Локи. Ему пора заняться магией вместе с дочерью. Пока что Локи не может использовать что-то серьезное или опасное, а вот напомнить дочери, что они уже с ней изучили и показать основы — вполне. Скоро придёт черёд и мальчиков, но пока они слишком малы. Хватает магии, что течёт в их жилах.       - Значит, не успокоишься? — выходит вместе с ним Ангборда, вдыхая чистый воздух огромной галереи.       - Если тебя беспокоит то, что происходит сейчас, то тебе не понравятся мои дальнейшие планы…       Ангборда покосилась на бога. Траур никто не заставит его снять и Локи четко дал это понять, но глаза и мимика стали живыми. Он уже никогда не сможет стать тем Локи, который пришёл первый раз в Железный лес, но он все тот же вредный, самоуверенный бог.       - Где Фенрир? — спрашивает Локи, дойдя с великаншей до залы. Там его уже ждет Хела.       - Я отпустила его пробежаться. Мы сегодня хорошо размялись.       Взрослые приняли решение всеми силами сохранить мальчикам детство. Фенрир занимался с великаншами и слушал рассказы Хёда, но никто не заставлял мальчика сидеть и скучать часами. Они видели, что волчонок сейчас намного быстрее обретает силу, чем ребёнок.       - Спасибо. — Поблагодарил Локи. Он никогда не забудет, как она помогла ему в юности и что делает для него сейчас.       Занятия с Хелой длились до самого ужина. Это были даже не столько занятия, сколько простое время для дочери и отца, только с магией. Локи вспоминал, как учила его всему Фригг, и старался быть таким же внимательным и терпеливым к дочери как она. Он не удивлялся как сильна его дочь, не удивлялся клинкам, появляющимся из неоткуда, по одному только мысленному приказу Богини Смерти. Ему не нужно было обуздывать эту силу, только направить.       Хела была истинным ребёнком Асгарда. Отец и дед стали столпами ее мировоззрения, теми, кем она восхищалась и на кого хотела быть похожей. В силе, в славе и в правлении. Внешне копия Локи — внутренней силой она была истинным ребёнком Тора.       - Многие женщины хотят меч и щит, папа, — говорит Хела, закончив с заклинанием, — У Хельхейма могут быть свои Валькирии.       - Подражание Асгарду не означает равенства с ним. Как глупо само соревнование. — Отвечает Локи, касаясь светящегося шара, зависшего в воздухе.       - С Асгардом невозможно соревноваться. Он не победим. — Отвечает Хела. В ее памяти жив родной мир. Золотой, полный силы и могущества, олицетворяющий собой честь и величие богов. Она помнит тот Асгард, который считал ее своей принцессой. И она по-прежнему любит его и восхищается.       - Неправильное рассуждение. — Локи подходит к дочери и смотрит в глаза — Все имеет слабость. — Берет ее лицо в свои ладони — И ты — этому подтверждение.       В глазах Хелы вопрос, но она догадывается, о чем речь. Локи не скрывал от неё происходящего. Царица Хельхейма должна быть готова к войне, как любой мудрый правитель. Так учил их Один.       Локи было неприятно рушить представление детей об их родном мире, мире, которым они должны были править и который защищать. Но Норны сплели нити и теперь их дом Хельхейм, а Асгард — утерянная иллюзия, но не иллюзорный враг, которого при необходимости придётся уничтожить.       - В любом случае, все эти женщины — воины. Они не раз стояли в стене щитов и лишь Норны виновны в том, что они здесь. Многие умерли при родах или были преданы. И они по-прежнему помнят, что такое честь.       - Я горд, что и ты об этом не забываешь. Как и о милосердии. Запомни, дочь, ты для них свет, и только от тебя зависит, каков будет их мир. — Касается лбом ее лба Локи. Он неимоверно гордится своей девочкой, ее рассуждениями и отношением к происходящему. Хела с детства знала о своём предназначении Хельхейму, и видят Всеотцы, Один знал, кому вверял мир.       - Так я могу разрешить им? Создать отряды женщин, желающих сражаться, а не прясть?       - Да, моя царица, — обнимает ее Локи — ты можешь все.       Хела довольно улыбается и обнимает отца. Просящих женщин, что приходят к ней, хватит на целый отряд. В смерти все отрекаются от внешних, расовых, классовых различий. В Хельхейме уживались люди, эльфы, дворфы, все. Только великаны распадались снегом и инеем, разлетаясь по ветру, и никто от этого не знает, есть ли у них душа. Хела не раз видела, как печалит это Ангборду и Скади.       - Нам пора на ужин. — Смотрит в ее глаза Локи, чувствуя безмерную любовь к своему ребёнку — А то великанши снова решат, что меня надо спасать.       - Мне очень не хватает папы Тора. — Признаётся Хела, поджимая губы — Я очень скучаю по нему.       - И я скучаю. — приобнимает он ее за плечи и выводит в длинный коридор. Столовая располагается в другом крыле замка, и кроме них здесь никого нет. Они все ещё были не готовы подпустить к себе кого-то ещё.       В столовой уже собрались все, кроме Фенрира. Локи тут же замечает отсутствие младшего сына, но никто не может сказать, где сейчас мальчик. Никто не видел его с самого обеда, когда Ангборда отпустила волчонка побегать.       Локи вылетает из столовой, во весь голос крича сына. Высокие потолки разносят эхом голос мага, но ответа нет. Великанши, Хёд, Йор и Хела следуют за богом, разбредаются по коридорам замка, крича Фенрира.       Но мальчика нет в замке. Ужин давно забыт, пока все бегают по прилегающим к замку территориям. Локи врывается в каждый дом, пугает мертвецов своими горящими глазами и вопросом о местонахождении царевича. Отряд, ищущий Фенрира, разрастается с каждой минутой, а небо темнеет все больше, окутывая мир мертвых ночной мглой.       - Где он может быть?! — мечется Локи, выбирая в какую сторону кинуться.       Они обошли все знакомые места, но ни в одном из них Фенрира не оказалось. Волчонок уже слишком велик, чтобы не заметить его издалека, и слух у зверя сильнее человеческого, чтобы не услышать. В головы взрослых лезут жуткие мысли, но страшнее всего от них Локи. Он не может потерять ещё и сына. Своего маленького мальчика. Только не ещё одна кровь Тора…       - Мы найдем его. Успокойся. — Пытается хоть что-то придумать Скади — Не нервничай.       - Запрыгивайте. — Ведёт под узду лошадей Ангборда. Мир мертвых удивлял их все больше и больше.       Направление выбирается наугад. Ангборда бы и хотела поискать следы, но хельхеймские сумерки превратили весь окружающий их пейзаж в серую массу.       - Сюда! — позвал Хёд, сидящий сзади Скади.       Слепой бог указывал на мост, неизвестно как оказавшийся в этом мире. Кованное, красивое полотно моста раскинулось поперёк небольшой реки, о глубине которой сложно было судить.       Со стороны путников мост крепко стоял на берегу, а другим концом обрывался как будто пропастью, но то была лишь иллюзия, маскирующая огромный уступ на котором сидела большая, явно древняя великанша, рядом с которой сидел Фенрир. Мальчик казался крохотным рядом с великаншей, но похоже, совершенно не чувствовал себя в опасности.       - Фенрир! — Локи спешился и без колебаний пересёк мост. Строение казалось каменным под ногами, а с виду парило без опор.       - Папа! — обрадовался Фенри, увидев родителя — Папа, Модгуд рассказывала мне о деде. Она знала Одина!       Восхищению Фенрира, казалось, не было предела. Он не заметил нахмуренных бровей и сжатых губ родителя, в силу возраста ещё не зная всех эмоций взрослых.       Локи осторожно подошел к сыну и взял за руку, заставляя подняться на ноги. Фенрир удивленно посмотрел на него.       - Здравствуйте, моя царица, повелитель, — обратилась Модгуд к Хеле и Локи. Хела с великаншами уже преодолела мост и осматривала уступ, обрывающийся пропастью холодного космоса. — Рада приветствовать вас в моей обители.       - Кто ты? И что это за место? — Локи разглядывал великаншу и ждал ответа.       Она была очень, очень древней. Ее возраст выдавала не внешность, этим она как раз была хороша, насколько могут быть великанши. Ее выдавали глаза — мудрые, глубокие, видевшие рождение и гибель, если не миров, то поколений и династий. Ее кожа была серой, почти такой же, как земля Хельхейма, когда ее заливает солнце, чуть искрилась, словно рассыпали блестки. Волосы собраны в огромное количество косиц, в которые вплетены разноцветные нити и бусины. Великанша сидела, но и без этого возвышала над ними как гора. Казалось, если она встанет, то без труда коснётся небосвода. А небо в Хельхейме высокое, далекое, словно призрачное.       - Мое имя Модгуд, как уже сказал мой царевич. Место это — вход в Хельхейм, а я — его страж. По этому мосту проходят души умерших, отсюда открываются двери в другие миры и мне дан ключ от этих дверей.       - Ты как Хеймдалль. Страж радужного моста, привратник миров. — Поняла Хела, удивляясь, что у мира мертвых есть официальный вход. И это показало ей, как мало она знает о собственном мире.       - Всевидящий Хеймдалль куда сильнее меня. — спокойно ответила великанша — Он видит все в Девяти мирах, от живой души до капли росы, которая скользит по травинке. Я же наблюдаю лишь души, что стоят на пороге миров.       - Ты можешь решать их судьбу? Не пустить или разрешить уйти? Это место лишь вход или и выход тоже? — Локи совершенно не нравилась ситуация. Он пропустил брешь под собственным носом. Лазейку, которой Бальдр чудом не воспользовался.       - Лишь правитель Хельхейма может решить судьбу души. И я подчиняюсь ему. Защита Хельхейма и его правителя моя задача и если для этого потребуется закрыть мост, так тому и быть. Покинуть Хельхейм так же возможно, но на это должно быть разрешение от моей царицы. — Великанша прижала кулак к сердцу и, глядя на Хелу, склонила голову.       - Ты знаешь, почему мы сюда пришли? — Локи необходимо раз и навсегда выяснить все о стражнице моста.       - Я знаю о вашей войне, да, — кивает Модгуд — и я клянусь, что ни один ас не пройдёт по этому мосту живым. Я присягаю вам в верности, царица Хела, — вновь склоняет голову Модгуд и прижимает к груди кулак — и буду защищать вас и Хельхейм покуда живу.       - Благодарю за верность, Модгуд. — отзывается Хела, как учил ее отец. Она приняла немало присяг за это время, но ни одна ещё не была такой странной.       - Нам уже пора. Темнеет. — Напоминает о времени Скади.       Темнота подбирается из самого космоса. Они привыкли к ней, но все ещё тянет под крышу крова, чтобы укрыться поближе к огню.       - Ты права. — Кивает Локи, за руку разворачивая Фенрира к мосту — Всего хорошего, Модгуд.       - Разрешите царевичу навещать старую великаншу, мой повелитель. — Обращается Модгуд к Локи, который прожег сына взглядом — Клянусь, здесь с ним ничего не случится.       Локи переводит взгляд с сына на великаншу и обратно. В глазах Фенрира радость и мольба, ему ее просьба явно по душе и царевич даже не подозревает, что его ждёт наказание за проступок. Локи вздыхает и кивает, он знает, что если не согласится добровольно, сын Тора все сделает по-своему.       - Спасибо, мой повелитель. — Благодарит великанша.       - Пока, Модгуд! — машет ей Фенрир, когда Локи наконец ведёт его по мосту к лошадям.       Хёд слышит их, поворачивает голову на голоса, удерживая лошадей за узды.       - Хорошо же ты напугал нас, Фенри, — говорит ему Хед, — отец уже выбрал тебе наказание?       - Наказание? — ужасается Фенрир, глядя на Локи, который крепко сжимает его руку.       Губы Локи сжаты в тонкую линию, а взгляд прожигает горизонт.       - Мы потеряли тебя, Фенрир, — спокойный голос Локи вызывает мурашки — я безумно за тебя испугался. Пол Хельхейма отправлено на твои поиски. Ты знаешь, что это опасно уходить так далеко.       - Я не специально, правда. — Фенрир хлопает зелёными глазами, а у Локи сердце щемит от этого взгляда. Так смотрел Тор и плавил своими милыми глазами металл, не то, что Локи. — Я бегал. Разогнался ещё сильнее и не заметил, как убежал сюда. Модгуд позвала меня и рассказала об Одине. Она его знала, он приходил сюда, представляешь?       Локи пообещал себе, что больше не отпустит сына одного. Такая беспечность была непозволительна, но он поддался разговорам, что волк намного сильнее и чувствительнее. Волк чуял опасность и знал, когда надо быть осторожнее. Ни Ангборда, ни Скади не могли соревноваться с молодым волчонком в энергичности, и взрослые разрешили ему бегать одному. До этого момента Фенрир никогда не покидал пределов территории вокруг замка, а сегодня почувствовал вседозволенность. Больше Локи такого ему не позволит.       - Ты забыл о собственной безопасности, Фенрир, — не разделял восторгов Локи.       Мальчик тут же скис и уставился на родителя в ожидании наказания. Локи постоянно твердил им об осторожности, что нельзя доверять каждому, не нужно доверять вообще никому. Возможно, у бога была паранойя, но Фенрир ещё не знал таких слов.       - Неделю никаких прогулок, в каком бы то не было виде. — Наказания царевичи всегда несли как обычные дети — Вместо этого будет чтение книг с дядей Хёдом.       Фенрир мгновенно насупился, но плакать не стал. Даже в Асгарде родители не разрешали ему уходить далеко одному и покидать дворец, он понимал, что поступил неправильно.       - Отправляемся во дворец. — Скомандовал Локи, сажая сына в седло, сам залезая следом.       Скади с Ангбордой недовольно посмотрели на торс Бога Обмана, но ничего не сказали.       До замка они добрались в кромешной тьме. По дороге объявив о нашедшемся царевиче. Жители Хельхейма тоже смогли вернуться в свои дома.