Пазл

      — И завершим сегодняшнюю лекцию очередным остроумным анекдотом от вашего любимого преподавателя! — самодовольно провозгласил новый молодой преподаватель Ким.       Чхве Йеон всегда ждала окончания лекции, но в случае учителя Кима, ей нравились его шуточки в конце пары.       Тем временем преподаватель продолжил:       «— Два юриста зашли в дорогой ресторан. Сели, открыли портфели. Каждый достал бутерброд и принялся за него. Подходит официант: — Господа, у нас не принято есть свои бутерброды. Юристы посмотрели на официанта, друг на друга, обменялись бутербродами и продолжили есть». Представьте… поменялись и поели! — В аудитории послышались слабые смешки. У самого преподавателя от смеха с собственной шутки аж слезы на глаза навернулись, но даже он притих, когда из моря студентов послышался заразительный искренний смех. Джин выпрямился и всмотрелся в аудиторию. Это была все та же девушка в очках и с забавным смехом. Йеон, очевидно, было настолько смешно, что она даже била маленькой ладошкой по столу и пересказывала этот анекдот рядом сидящим. Сокджин даже приободрился от такой реакции.       Пара закончилась, и студенты начали подниматься с мест. А его верная студентка не упустила случая подойти к нему, излучая искреннее восхищение в глазах.       — Учитель Ким! Учитель Ким! — Йеон торопилась к нему между рядами.       — Да, студентка… эм-м… — возникла пауза, которая ее совсем не расстроила.       — Чхве Йеон! — напомнила она.       — Ах да, студентка Чхве. Вы чего-то хотели? — Сокджин вежливо улыбнулся, глядя на девушку, с щечками как у хомячка.       — Ой, учитель Ким, хотела просто спросить, откуда вы столько анекдотов знаете? Они такие смешные!       — Ну… — Джин даже смутился маленько, — опыт юриста помогает, понемногу. Да еще и на ум приходят разные смешные ситуации. — Они вместе вышли из аудитории, но стоило им ступить в коридор, как со стороны к ним приблизилась учительница Со.       — Чхве Йеон! — сходу выпалила Ён Хи. Вот уж с кем не хотела видеться Йеон, так это с надоедливой учительницей с ее постоянными речами о будущем.       — Блин… — сквозь зубы тихо произнесла студентка, что не осталось незамеченным Сокджином.       — О, учительница Со! — воскликнул мужчина, встречая миловидную коллегу теплой улыбкой. И не смотря на Йеон, тихо произнес, почти не шевеля губами: «Беги». — Я рад, что увидел вас вновь… — продолжал тем временем Сокджин.       Чхве взглянула на человека, который поддержал ее в «трудную минуту» и который теперь навсегда занял свое заслуженное место в ее «Топ десять лучших мужчин», и, не теряя ни минуты, проскользнула за его спину. Пока мужчина отвлекал Ён Хи, студентка помчалась прочь из университета. Ее сегодня встречал только Юнги, так как Джун был занят, и девушка примерно представляла почему. От обиды даже хотелось заплакать, но некогда. Надо торопиться. Если сегодня успеет свалить отсюда, то увидит госпожу Со только после каникул, что, в принципе, ее очень устраивало.       Йеон была почти у стоянки. Она уже видела Юнги на своем байке, шлем которого висел на рукояти. Парень копался в телефоне. Выражение его лица менялось каждую минуту: то улыбался, то хмурился. Девушка так торопилась к нему, что не сразу услышала торопливую ходьбу за спиной и запыхавшийся голос всё той же учительницы:       — Да подождите же вы, студентка Чхве!       Йеон делала вид, что обращаются не к ней, и все еще целенаправленно шла к другу. Суматоха отвлекла Шугу от своего телефона, и он поднял взгляд на двух девушек, которые выглядели очень забавно. Малыш явно улепётывала от своей учительницы, которая догоняла ее с упорством сенбернара на лице. Он склонил голову и продолжил наблюдение за поединком скорости с легкой улыбкой на губах. Положа голову на сложенные на руле руки, Юнги с любопытством смотрел на молодую учительницу, которая пыталась поспеть за его подругой на высоких шпильках и при этом выглядеть солидно, даже когда спотыкалась. Какая же она все-таки была красивая… Шуга не мог оторвать глаз от ее лица и стройной фигуры. И решил-таки подсобить ей, подставив свою подругу.       — Йеон! — крикнул он так громко, из-за чего сделать вид, что она его не услышала, было уже неприлично. — Кажется, тебя зовут… — с усмешкой добавил парень.       Внутри Чхве горел огонь недовольства. Она готова была высказать ему по первое число, но Юнги таков, что даже слушать не станет, если ему покажется, что кто-то переходит границы, которые прочертил и видел лишь сам парень.       Как же жаль, что ее мопед сломался, а Шуга отказывался уже его чинить. Иначе Йеон гордо села бы на него и отчалила вон! А так надо терпеть такое издевательское отношение, ведь друг «благородно» взялся ее подвезти.       Студентка злобно уставилась на Юнги, глядя на него, как на предателя родины. Парень и бровью не повел. Для этого надо было хотя бы оторвать свой голодный взгляд от ее училки.       — О! — воскликнула Йеон, оборачиваясь к запыхавшейся молодой женщине, словно ее присутствие за спиной было для нее июльским снегом: неожиданно и малоприятно.       — Сонсэнним! Это вы…       — Отрепетируйте удивление чуть лучше, студентка Чхве, — проговорила Ён Хи, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.       — Да, малыш, актриса из тебя никакая, — немного тихо произнес Шуга, не отрывая глаз от учительницы.       Голова Ён Хи дернулась в сторону. Она наконец обратила внимание к кому так стремительно бежала ее студентка. Увидев парня, который при последней встрече ее всю облапал, да плюс ко всему обнюхал… Ён Хи покрылась пятнами.       — Я… не обязанность… ты должна. Участие. Понимаешь?! — как-то неуместно воскликнула Со Ён Хи, пытаясь не встречаться с парнем глазами. Как обычно, она начала нести бред, который вырывался из нее, когда нервничала. Этот случай не стал исключением. Чем глупее девушка себя вела, тем шире становилась улыбка этого наглого мерзавца. А чем шире он улыбался, тем сильнее она нервничала и тем глупее себя вела. Какой-то замкнутый круг…       — Не понимаю, — ответила Йеон на требовательный вопрос учителя, скрестив руки на груди. Поведение обычно строгой и охренительно правильной преподавательницы ввергло ее, как минимум, в легкий шок.       — Участие в конкурсе! — Ён Хи наконец смогла взять свой язык под контроль. В ней появилось твердое намерение игнорировать этого человека. Тем более, что с ним ее ничего не связывало. И если повезет, она больше никогда в жизни с ним не встретится.       — И что с этим конкурсом? — нахмурившись, пробормотала студентка, переводя взгляд с друга на учительницу.       — Малыш… — вмешался Шуга в разговор, слезая с мотоцикла, и, направляясь к девушкам. — Мне кажется, ты все еще не представила меня своей очаровательной учительнице. — Он не сводил глаз с Ён Хи. Ему нравилось все в ней: бред, что она несла, ее смущение, неловкость, строгость. А еще… Юнги хотел вновь почувствовать ее запах…       — А мне кажется ты не особо в этом нуждаешься, — проворчала подруга.       — Ну как же… Я очень в этом нуждаюсь. Много ты понимаешь, глупая Йеон, — произнес парень, обходя подругу стороной. — Она ничего не понимает, — добавил он, уже обращаясь к учителю. — Мин Юнги… — прошептал парень почти прямо в лицо Ён Хи, подойдя к ней впритык.       Учительница застыла словно онемевшая. Она не могла отвести от Юнги глаз. Его присутствие хоть и давило на нее, но в то же время зачаровало: его губы, которые были растянуты в легкой усмешке, коротко отстриженные волосы сзади и ниспадающие спереди на глаза и татуировка под глазом, гласящая «Army» …       — Хм-м… — прошептал Юнги ей прямо в губы, — так как же Вас зовут, сонсэнним? — Парень не сводил глаз с ее губ. Улыбка становилась нахальнее, а его тело оттесняло девушку назад.       — Ё-ён-х-хи… — сорвалось с ее губ. Она оказалась не в состоянии отвести от него взгляд, будто под гипнозом.       — Ён Хи… «цветущее наслаждение» … — шепот становился интимнее. — И кто это тебя так назвал?       — М-мама, — заикаясь, отвечала молодая учительница.       — Хех… — усмехнулся Юнги, отойдя на шаг. — Мне кажется, она тебя переоценила. — Его голос стал нормальным и словно отрезвил Ён Хи, которая покраснела до корней волос. — Тебя так легко смутить, что это перестает быть интересным, –насмешливо добавил Шуга.       Прошла целая минута, прежде чем учительница смогла взять себя в руки и произнести, четко выговаривая каждое слово:       — Мне кажется, единственный кто здесь переоценивает себя, это вы. — Злость помогла ей не путаться в словах, как это у нее обычно получалось. Не глядя на парня, Ён Хи поправила сбившуюся рубашку.       — В плане? — Юнги вновь стал приближаться, но девушка не отступила. — В чем же я себя переоценил?       — Если вы считаете, что ваше присутствие хоть как-то меня волнует… — Она подняла свой твердый взгляд и посмотрела прямо в его наглые глаза. — Смутили меня? А не много ли вы на себя берете?       — Ты ко мне на «вы»? После всего, что между нами было? — насмешливо спросил Шуга, опять встав почти впритык к Ён Хи.       — Я на «вы» со всеми посторонними для меня людьми. И вам того же советую.       — Но я же не посторонний. — Оба совсем забыли о присутствии третьего лица с любопытством кошки наблюдающего за происходящим. — Ты уже забыла, что было, между нами, той ночью? — Он наклонился к шее учительницы и шумно вдохнул её запах. — Ты потрясающе пахнешь, черт возьми!       Доля секунды и щека Мин Юнги горела от звонкой пощёчины. Грудь молодой женщины вздымалась от возмущения.       В стороне послышался смешок, и Шуга наконец-то вспомнил, что они не одни.       — Ещё… хоть раз… посмей сделать подобное… — сквозь зубы проговорила Ён Хи. Ярость застилала ей глаза, ясность мозга и годы воспитания. — и я… за себя не отвечаю.       — И что ты сделаешь? — процедил Юнги. — Отшлёпаешь меня? — Его улыбка была злой.       — Если понадобится! — От этих двух шли искры.       — Тогда я это повторю прямо сейчас! Может, уединимся, чтобы никто не мешал?! — зарычал парень.       — Только попробуй меня коснуться! — Девушка перешла на крик, из-за чего проходящие мимо молодые люди начали оглядываться.       — Дорогая Ён Хи, я не просто коснусь… я возьму тебя в тот же день, когда захочу этого!       Глаза учительницы округлились. Казалось, еще немного и они выпрыгнут из глазниц.       — Д-да я т-тебя… — от возмущения ей не хватало слов.       — Эй… — вмешалась, наконец, Чхве Йеон, решив, что слишком много зрителей собирается вокруг. — Юнги, перестань. — Подруга тронула его за локоть, пытаясь привлечь внимание к окружающему миру. Встав рядом с другом, она поклонилась учительнице. Йеон стало в кое-то веки неловко. Все-таки она была изначальной причиной происходящего.       — Простите нас, сонсэнним!       — За себя проси прощение, — зарычал Юнги, разворачиваясь к своему байку.       — Простите, — повторила Йеон.       — Не вы мне нахамили, не вам и извиняться, студентка Чхве. — Ён Хи пыталась взять себя в руки и унять биение сердца, которое, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.       — Малыш, блять! Мне долго тебя ждать?! — прикрикнул парень, словно это она заставила себя ждать.       — Да иду я. Чего раскричался. Простите, сонсэнним. — Йеон еще раз поклонилась.       Сев позади друга, девушка взяла с силой впихнутый ей шлем, надев его, успела помахать учительнице на прощанье, прежде чем они умчались.       Ехали они в полной тишине, Чхве даже боялась дышать громче, чем обычно, не то, чтобы заговорить. Так же молча Юнги высадил ее у автомастерской, где их ждал подозрительно веселый Джун. Однако увидев выражение лица друга, улыбка поугасла. Не говоря ни слова, Шуга завел мотор. Не смотря на шум, издаваемый его мотоциклом, услышал тихий вопрос друга:       — Что с ним? — спросил Намджун, немного склонившись к маленькой подружке, но не сводя глаз с Юнги. Ответа Юнги так и не расслышал, так как погнал байк на бешеной скорости, но был уверен, что малыш не оставит эту историю без должного освещения. Шуга бы дал всему миру понаблюдать, как он голый ходит по площади, взамен того, что увидела Йеон между ним и училкой…       — Чёрт… — зарычал он, вспомнив, что забыл свой шлем у Йеон. Ко всему прочему, парень опаздывал к матери и погнал быстрее.       Спустя некоторое время, он стоял у дверей родительского дома, из которого его выкинули более десяти лет назад. Это было старое строение, чьи стены были густо обвиты плющом. Во двор выходило небольшое окно их кухни, которое растение лиана буквально обволакивала, а не закрывала его. Мать приложила немало усилий, чтобы дать плющу соответствующее направление. Итог получился превосходный. Столько же сил она вложила и во двор: повсюду на их частной маленькой территории были посажены разноцветные цветы и карликовые фруктовые деревья.       В самом дальнем уголке сада много лет назад цвела яблоня, чьи плоды созревали поздней осенью. Юнги очень любил это дерево и часто проводил время в его тени.       Однажды он украл большой камень у местного богатея со двора. Ему тогда было лет десять. Булыжник был очень тяжелым и сам Юнги не справился бы. Поэтому на помощь позвал своих товарищей: Джуни помогал тащить добычу, а Арми была на стрёме. Было очень сложно, но они работали слаженно, а, следовательно, почти справились с задачей. Однако, когда товарищи несли ношу, камень упал и раскололся на неровные три части. После чего им пришло в голову оставить свои инициалы на каждом кусочке. В итоге, нацарапав на них свои имена, друзья разложили осколки булыжника под деревом. Лишь много позже Шуга узнал, что своровал имущество из дома бабушки Намджуна, в котором со дня смерти родителей жил и его друг.       Парень повернул голову вправо, в тот самый угол, где росла та яблоня. Дерева там больше не было, отец спилил его в очередном порыве ярости назло своему сыну. Однако три огрызка от того злосчастного камня все еще лежали там, куда их поставили ребята, образовывая размытый треугольник. Юнги присмотрелся к ним. И чего они ему раньше казались такими огромными?       Мин хмыкнул, мотнув головой. Посмотрел перед собой и, прежде чем постучаться, попытался разгладить на себе мятую клетчатую рубашку, надетую второпях поверх своей черной футболки. Застегнул до верхней пуговицы, чтобы хоть как-то опрятнее выглядеть в глазах матери. Разделил челку на две части и зачесал ее за уши. Наконец, более или менее удовлетворенный своим внешним видом, Юнги натянул улыбку на лицо и поднес руку к двери, но не успел его кулак коснуться, как дверь распахнулась. На пороге стоял отец, Мин Сихван собственной персоной.       Улыбка слетела в мгновение ока. Шуга автоматически набычился и опустил взгляд, который стал звериным за доли секунды.       — Ага, вот кого ты ждала, что так по-быстрому пыталась выдворить из дому уставшего мужа… — проговорил своим грубым голосом, плешивый мужчина невысокого роста. — Ну, что ж, дождалась ты своего ублюдка. Встречай. — Господин Мин бросил взгляд через плечо на жену, а потом вновь на сына. Оглядев его с ног до головы, усмехнулся, оголяя желтоватые кривые зубы. — Смотри-ка, а он сегодня нарядный, даже рубашечку надел. Правда воняет, как куча крысиного дерьма, но ты же ему любому рада. Да? — крикнул он, не оглядываясь назад. За спиной мужчины послышал испуганный женский всхлип. — Ты проходи-проходи. Не стесняйся. — Мужчина схватил Юнги за плечо и буквально втолкнул его в дом.       Парень, не ожидавший прямого контакта, ведь они с отцом давно физически не контактировали друг с другом, влетел на кухню прямо в обуви. Споткнувшись о маленькую табуретку у входа, полетел с громким шумом на начищенный его трудолюбивой матерью пол. Он зацепил при этом скатерть с обеденного стола, с которого ему на голову полетала разнообразная кухонная утварь, больно стукнув и облив его какой-то липкой дрянью.       — Юнги-и… — раздались всхлипы матери, которая при отце не посмела даже подойти к сыну.       — Заткнись, дура! — рыкнул на жену Сихван и, посмотрев на сына, добавил: — Там тебе и место, сукин сын! — Было в его взгляде столько ненависти и омерзения к собственному чаду.       Шуга по сей день не мог понять, чем заслужил такое отношение отца. С годами эти чувства стали взаимными, но он терпел… ради матери, которая тоже терпела. Но мужчина, видимо, решил расширить границы дозволенного, которые с подросткового периода, Юнги сократил в отношении себя. Отец брезгливо пнул его в бедро, со словами:        — Посмотри на себя. Ничтожество. Так и умрешь жалкой свиньей, батрача на своего богатенького дружка… — Сихван наклонился и схватил за шею сына, заставив его взглянуть на себя, прошептал: — Хочешь меня растерзать, ублюдок? — Юнги освободил свою шею и опустил взгляд. В последний раз, когда он сорвался на отца… старика увезли на скорой. Мать не разговаривала с ним полгода, поэтому лучше он перетерпит… — У тебя духу не хватит, трусливый кусок дерьма. — Он замахнулся и дал взрослому сыну смачный подзатыльник, измазав руку в варенье, которое вылилось парню на голову незадолго до этого. А потом вытерев руку о рубашку Юнги, мужчина выпрямился и с отвращением произнес: — Убирайся из моего дома, жалкое ничтожество, и не смей больше сюда возвращаться.       Шуга молча встал. Он не хотел смотреть в глаза матери, не желал смотреть даже на самого себя, на свое отражение… ему было стыдно, что с ним обращались, как с половой тряпкой. А он, как последнее убожество, вынужден был глотать все, что ему говорили. Юнги ненавидел себя за это, как и мать за то, что она стала причиной его унижений. Парень не просто ненавидел своего отца, он много раз был на грани его убийства.       Не прощаясь с матерью, Юнги направился к выходу. У самой двери отец добавил:       — Ты так и не отрастил яйца, раз уж имена каждой оборванки набиваешь на лице.        Шуга замер. Рука так и осталась лежать на дверной ручке, а в голове звучало «просто выйди». Однако упоминание Арми стало последней каплей и Мин Синхван это понимал. На то и было рассчитано…       Парень с криком набросился на отца. Схватив его за горло, он прижал старика к стене. Раздался испуганный вопль матери, которая наконец-то соизволила сдвинуться с места. Как бы сильно госпожа Мин не любила сына, если конечно, все же любила его, мужа она боготворила. И стоило посягнуть на это ее «сокровище», все остальное переставало существовать для женщины.       — Юнги! Пусти его! — Плакала мать, подбежав к ним. — Пусти, он ведь твой отец!       — Знаешь почему я ублюдок?! — кричал в ярости парень, замахнувшись кулаком второй руки для удара. — Потому что я сын ублюдка! — Глаза Шуги покраснели, а на лбу выступила испарина. С волос на рубашку капало варенье.       — Юнги, не смей бить его! — крикнула мать твердым голосом, повиснув на его руке.       — Мама… — парень посмотрел на мать, не веря своим ушам. После всего, что он ему наговорил? Не сметь? Лицо Юнги скривилось от боли, которая была отнюдь не физической. Он почувствовал укол в сердце от очередного предательства одного из самых близких ему людей. Такое бывает, когда родной человек предпочитает тебе другого…       Кулак парня остановился в сантиметре от лица мужчины, давшего ему жизнь.       — Зачем ты так, мама? — Юнги отпустил отца, тот свалился к его ногам и пытался выровнять дыхание. — Неужели ты не видишь, что он тиран? Он поработил твой мозг, если ты не замечаешь очевидного. Пойдем со мной. Ты не в чем не будешь нуждаться, я тебе обещаю… — Парень протянул руку матери. Уже в которой раз… и уже в который раз получил тот же ответ:       — Тебе лучше уйти, Юнги. Мой дом здесь.       Шуга не мог поверить своим ушам. Хотя слова матери не стали для него неожиданностью, но были все так же болезненны, как и десять лет назад.       — Ты глупая женщина. Если терпишь подобное отношение, то ты его заслужила.       Раздался звук звонкой пощечины, от чего голова Шуги дернулась. Он закрыл глаза. У женщин входит в привычку бить его, пора с этим завязывать. Парень развернулся и вышел из дома. Однако отец посчитал, что его сын легко отделался. Выскочив следом, начал вопить, насколько позволяло ему не восстановившееся дыхание.       — Ты куда пошел?! Я с тобой не закончил! — кричал мужчина, брюзжа слюной.       — Зато я с тобой закончил. Надеюсь, навсегда, — ответил старику Юнги, не оборачиваясь и на ходу снимая грязную липкую рубашку.       — Я сказал, стоять! — Нагнав парня, Сихван схватил сына за руку и постарался развернуть. Во второй раз, Юнги не позволил ему управлять собой, как тряпичной куклой. Все же притормозив, Шуга бросил брезгливый взгляд на крепкую руку отца на себе.       — Уйди от меня… — произнес тихо Юнги, закрыв глаза. Он знал, чего добивался отец.       — Что? Хочешь ударить собственного отца?! Ударь! На этот раз я тебя надолго упеку за решетку!       Шуга открыл глаза и посмотрел на мужчину совершенно спокойным взглядом. Мин Сихван был словно те камни в саду матери, которые когда-то притащил Юнги с друзьями: мельче, чем ему казались в детстве.       — Не дождешься, мразь, — спокойно произнес Юнги, силой оторвав руку отца от себя.       Сел на байк и умчался прочь, не оглядываясь. Лишь отъехав достаточно далеко от родительского дома, парень остановил машину в парке. Подойдя к небольшому фонтанчику в его центре, Шуга сорвал с себя грязную рубашку и начал мыть запачканные волосы, набирая в ладонь воды и выливая ее себе на голову. Сложив руки вместе, опять набрал побольше воды. Умыв лицо и шею, он дополнительно прошелся по волосам. Наконец, закончив, парень сел прямо там же на асфальт, откинувшись на холодный отделочный камень фонтана и закрыл глаза. Он больше не злился на отца, не обижался на мать и даже не презирал себя. Он был полностью опустошён и не знал, к кому бы обратиться, дабы восстановить свои жизненные силы… Джуни? Но ведь у него своих проблем достаточно. Вот бы сейчас сюда Арми…       — Что с тобой? Это твоя кровь?! — Юнги вскочил с потертого кресла в автомастерской, увидев друга, чья одежда, руки и лицо были в крови. — Что случилось? — Шуга подошел к другу и начал оглядывать его с ног до головы. Не заметив никаких ранений, он удивленно поднял взгляд на лицо Намджуна и только сейчас увидел, что его друг… плачет. Юнги замер. Какая-то непонятная тревога начала подниматься с глубин его сознания. Он посмотрел за спину лучшему другу в ожидании веселого голоса подруги, которая выльет на него целый ушат насмешек из-за того, что Юнги отказался смотреть финал гонок, с которых он вылетел на втором этапе. Но там никого не было… там была тишина.       — Чья это кровь, Джун? — голос Юнги трещал. Глаза казалось, готовы были выйти из орбит. Он уже знал ответ…       — Это… Арми… она… Шуга… — с мольбой в голосе прошептал RM, прежде чем заткнуться. На большее не хватило выдержки. На памяти Шуги это был второй раз, когда он видел слёзы друга.       Глаза Юнги распахнулись, возвращая его в настоящее. Он смотрел прямо перед собой, не моргая. Парень миллион раз пережил бы этот унизительный день, чем одну минуту того момента.       Уже смеркалось. Встав с холодной земли, парень направился к своему транспорту. Джун и Йеон, наверное, волновались. И, пожалуй, это единственные люди, которые на данном этапе его жизни за него переживали. Это стоило ценить.       В силу своих расстроенных чувств Мин Юнги так не заметил, что за ним уже продолжительное время наблюдали.

***

      — Арми, черт возьми, ты куда?! — кричал вслед сестре Тэхён.       Чимин нахмурился. Ему не нравилось, когда его друг кричал на свою старшую сестру.       Тэхён сорвался с дивана и подскочил к двери.       — Арми! — крикнул он строго. Из-за входной двери выглянула виноватая голова двадцати трехлетней девушки.       — Тэ-э-э… — заныла она жалобно. — Мне правда идти надо, честно! Не могу я сегодня дома оставаться!       — А что мне делать с Тэмином?! Мне же в школу надо! — требовательный голос Тэхёна трещал от раздражения, которое вызывала в нем сестра.       — Ну-у, Тэ-Тэ-э, отведи его к аджумме Хан, пожалуйста! Меня ребята уже ждут! — продолжала ныть Арми, зажмурив глаза и прижав к лицу сложенные в молитвенной форме ладошки.       — Но у меня ведь занятия, да и подготовка к экзаменам… — устало промямлил парнишка, глядя на безответственную сестру, с которой проблем было больше, чем с пропавшей матерью и малолетним братом.       — Да забей ты на экзамены, братишка! — весело произнесла Арми, видя уже, что брат не собирается ее останавливать. На самом деле он просто смирился с тем фактом, что на нее нельзя положиться в быту. На улице — да. Надежная, как танк, но не дома. — У тебя всегда есть я! — сказала она, хлопая Тэ по плечу. — А это значит, от голодной смерти не умрем. — Закончила Арми, заливисто смеясь.       Ким Арми всегда так говорила. Девушка была настолько уверена в себе, словно ее ничего не может сломить. Но удивительным был тот факт, что Тэхён никогда в глаза не видел денег, которые она якобы зарабатывала. И с тех пор, как их «заботливая» мать собрала манатки и сбежала однажды ночью, все хлопоты об их семье, включая опеку над Арми, легли на все еще не возмужавшие плечи подростка.       Сестра, чмокнув брата в щеку и помахав Чимину рукой, выбежала на улицу.       — Сотри уже эту чертову блаженную улыбку со своего лица! — раздраженно произнес Тэ, даже не глядя на друга. Ни для кого уже не было секретом, что Чим-Чим пускает слюни на Арми.       — Пошел ты… — смущенно проворчал Чимин. Однако улыбка-таки с лица сошла.       — Возьми Тэмина из кроватки, если не сложно. Я бы сумку с его вещами собрал, — произнес Тэхён, направляясь к старому шкафчику в маленькой прихожке.       — Да, конечно, — сказал Пак, шагая в сторону комнаты со старым телеком с почти отсутствующим звуком и рванным задрыпанным диваном.       Чуть правее в маленьком закуточке стояла детская кроватка, сделанная руками старшего брата. Вечно Тэхён что-то пытался сконструировать. Слава всем святым, никогда не придется летать на самолете, собранном его руками. Не то, чтобы кроватка не выполняла своего прямого предназначения…       — Почему Гук не пришел? — раздалось чуть в стороне.       — Да какие-то очередные разборки с отцом. Что-то опять не могут поделить, — ответил другу Чимин громче, чем следовало, из-за чего ребенок захныкал. — Черт… прости. — Он улыбнулся карапузу в кроватке, который, увидев знакомое лицо, захлопал в ладошки и потянулся к нему.       — Почему все разборки у этого чувака только с Гуком? Почему не с Джином? — спросил Тэ, заходя в их комнату с уже наскоро собранной сумкой с детскими вещами. — И я закончил.       — А мы нет, — произнес Пак, глядя на малыша и не имея ни малейшего понятия с какой стороны надо за него браться. — И ответ на твой вопрос: потому что с Джином ему нечего оспаривать. Он такой… — Чимин задумался, подбирая нужное слово. — До колик в желудке правильный… — Парень не лукавил. Насколько он знал старшего брата Гука, Сокджин все делал «как надо». — А наш друг тусуется с нами.       Тэ улыбнулся. Ведь Гук дружил с Чимином с пеленок и это было нормально. Может, его отцу не нравилось общение сына с Тэхёном? Вслух он этого говорить, конечно же, не стал.       — Возьми лучше сумку, а я — брата. А то, еще за ухо потащишь бедолагу к соседке, — произнес Тэ, подходя к неумёхе-другу, смотрящего на маленького Тэмина, как на заряд динамита, который пытался обезвредить, но не знал, за какой шнур дернуть.       — Не потащил бы я его так. Ты за кого меня вообще принимаешь?! — возмутился Чимин, в принципе понимая, что в словах друга была доля правды.       — Так ведь Джин водится с бантанами, — игнорируя защитную реакцию товарища, Тэхён взял братика на руки, и ребята направились на улицу, на ходу цепляя школьные сумки, что побросали, где попало.       — И при этом оканчивает все курсы на отлично. У него миллион наград и призов за спортивные соревнования. Кстати, именно Джин научил меня плавать и помог привести себя в норму. Ах да… еще куча грамот за отличную учёбу и благодарственных писем от благодарных учителей. Когда он окончил школу и должен был ее покинуть… мама говорила, на церемонии плакали все, даже директор. А он та еще сука, скажу я тебе. — Взгляд Пака помрачнел. Они с Гуком учились в той же высшей школе и знали тех же учителей и директора, но ни один из них не мог похвастаться безупречной репутацией Ким Сокджина, чья фотография по сей день висела на доске почета при входе в дорогую частную школу Сеула. Брат Чонгука мог самостоятельно получить полную стипендию СНУ, но отказался от нее, чтобы ее получил тот, кто более нуждался в стипендии. Парень спокойно повествовал о свершениях постороннего человека, но при этом нельзя было сказать, что он к этому равнодушен. Кажется, Чимин им восхищался.       Тэхён нахмурился.       — Женись на нем, — проворчал Тэ, направляясь к старенькому домику соседки где-то на задворках Инсадонга.       — Чего не скажешь о нашем Гукки. — Чимин усмехнулся. А слова друга он то ли не слышал, то ли тупо проигнорировал. — От него что ни день, то проблемы. Мать опять вызывали к директору.       — За что? — Удивился Тэ. Они наконец-то достигли цели и начали колотить в ветхую калитку старой женщины.       — Ну, не помнишь, он тому чуваку из старшего класса нос же сломал. И вот на днях его мамка пришла в школу, — лениво рассказывал Чим-Чим последние новости элитной школы. — Нажаловалась директору, этому упырю, который в свою очередь нажаловался мамке Гука. Ну и мамка Гука не нашла решения лучше, чем нажаловаться папке Гука. — Пак замотал головой от круговорота истории. — Теперь ему точно не видать байка, о котором он так мечтал, как своего писюна без увеличительного стекла. — Посчитав свою шутку дико смешной, рассмеялся в голос.       — Он бы оценил шутку, — усмехнулся Тэхён.       — Еще б… — Не успел Чимин закончить мысль, как калитка отворилась, и у порога появилась невысокая женщина.       — Дорогой Тэх… — Она не договорила фразу, которая срывалась с языка, как ее взгляд со старшего брата перешел к младшему. — Опять твоя непутевая сестра пошла шлындать с этими бездельниками? — Улыбка, с которой женщина открывала ворота, слетела в мгновение ока.       — Здравствуйте, аджумма Хан! — Тэхён виновато кланялся с ребенком на руках. — Я знаю, вы говорили, что неважно себя чувствуете и просили не приводить сегодня Тэмина… но у сестры были важные дела, а у меня подготовка к экзамену сегодня. — Парень опять поклонился.       — Знаю я важные дела твоей бестолковой сестры. Вся в мать пошла, — проворчала соседка. Техён был слишком хорошим, чтобы быть сыном непутевой матери. Мальчик тащил на себе всю семью и дом. Как она могла не помочь ему, когда школьник так пытался всё успеть и совместить, не забывая при этом о стремлении к лучшему будущему. — Давай сюда малыша, а вещи занесите в дом.       Первые пять минут дороги в школу ребята прошли в молчании, которое Тэхён даже не заметил, уйдя с головой в свои проблемы, навалившиеся в последнее время. Первым заговорил Чимин:       — Почему ты позволил этой старухе говорить подобным тоном о своей сестре? — Казалось, парень еле сдерживал гнев на друга.       — Не понял? — проговорил Тэ, тряхнув головой.       — Почему ты разрешил этой ведьме так говорить об Арми?!       — Во-первых, у меня был выбор? — раздраженно спросил Ким.       — В смысле был выбор? Ты должен был ее заткнуть!       — И что тогда? — Едкий голос Тэхёна заставил Чимина остановиться и обернуться к нему.       — Что? — Недоумевал Пак.       — Ну, что тогда? Думаешь, если бы я ей нахамил, она стала бы сидеть с ребенком каждый день за те копейки, что ей плачу?! — Повысил голос друг. — Может, ты бы приходил ко мне каждый день смотреть за пацаном? Кормить, чистить, одевать, прогуливаться… Ты?!       — Я не…       — Вот именно! Ты НЕ, Чимин! Так же, как и ваша драгоценная Арми, тоже НЕ! С кем же тогда мне оставить брата?! Может, самому?! Может, мне совсем забросить свою жизнь, чтобы моя шлюха-мать могла нагулять еще детей от кого попало, скинуть их мне, а потом свалить?! Чтобы моя ненормальная… да, именно! — Тэхён опередил готовое сорваться с языка друга возмущение, — Ненормальная сестра могла заниматься чем ей заблагорассудиться, а в последствии стать такой же жалкой и ничтожной, как женщина, которая нас родила? Мне остаться дома и смотреть за ребенком, которому даже имя дал я, потому что нашей матери было насрать?! Но знаешь, самое забавное то, что я даже не могу позволить себе остаться дома! Мы подохнем с голоду, ведь твоя любимая Арми ни хрена в дом не приносит! Да, блять, она берет мои сбережения себе на заправку! — Он сделал глубокий вздох, чтобы не сорваться окончательно. — Так что скажи, что из сказанного аджуммой в адрес МОЕЙ сестры тебя не устроило, что ты посчитал возможным, дать мне дельные указания?       — Я… — Чимин застыл, глядя на друга. Что сейчас произошло? Что это был за срыв? Он впервые столкнулся… с таким Ким Тэхёном.       Пак присмотрелся к другу: Тэ похудел, его старая школьная форма висела на нем. Широкие черные брюки и пиджак выцвели и имели сероватый оттенок. Белая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, что виднелась из-под пиджака не отличалась уже свежестью. Старые поношенные кеды, казалось, вот-вот распрощаются со своими подошвами. Волосы отросли настолько сильно, что он зачесывал челку назад, собирая ее и часть волос в короткий хвостик на затылке. Раньше Чимин думал, что это для «имиджа». А теперь… может у него денег нет на стрижку? Почему он никогда не задумывался об этом? Ведь Тэ его лучший друг…        — Извини… — неуверенно проговорил Пак, отводя взгляд. У него никогда не было нужды в деньгах и поэтому он не представлял возможным тот факт, что кто-то может реально страдать от их нехватки. — Скажи, может… Я могу тебе чем помочь? — неуверенно предложил Чимин. Он для него ничего не пожалел бы. Вообще ничего…       — Мне не нужна твоя помощь, Чимин. Ты главное не создавай мне проблем.       Блондин открыл глаза от визга тормозов в ушах. Взгляд Чимина уперся в потолок собственного автомобиля. На лице было отсутствующее выражение. Из-под полуопущенных ресниц он видел, как на город опускались сумерки.       Темнело, а значит, он проспал пару часов, как минимум.       Парень сжал бордовую рубашку у сердца, не понимая странных ощущений. Гнев? Раздражение? Обида? Смущение? Стыд? Чимин, будто испытывал смесь всех чувств Тэхёна и свои. Парень закрыл глаза, эти воспоминания были неприятны для него.       Пак Чимин тогда впервые осознал, как плохи дела его друга, который не имел привычки жаловаться. Он тогда был так полон решимости помочь… Блондин горько ухмыльнулся, вспомнив, что из этого вышло. Лучше бы Чимин засунул свой благородный порыв глубоко в себя, как и прочие другие хорошие поступки. Это был его первый опыт «помощи нуждающемуся». Чимин ведь не знал, как помогать другим людям. Не знал, как предложить что-то, не задев гордость человека. Тем более такого, как Ким Тэхён: с детства гордого и ответственного, словно старичок. И Пак поступил в своей манере. Прямо протянул другу свое месячное содержание, которое отец выделял ему с малых лет, с самым гордым выражением лица, рассчитывая на благодарность. Семье Ким этого хватило бы на пару месяцев точно. А получил ссору, после которой Тэ выпихнул Чимина из дома. Швыряя следом его же «благородство» ему же в благородное лицо, при этом употребляя абсолютно неблагородный национальный и международный фольклор. Тогда блондин не понял, в чем дело и очень оскорбился. Помнится, неделю не разговаривал с Кимом. Лишь спустя время Чимин осознал, каким самовлюблённым ослом тогда был. К сожалению, слишком поздно, чтобы оказать действительную помощь другу.       Он достал из кармана жужжащий смартфон и посмотрел на экран. «Сыль».       Сразу вспомнилась ссора с отцом, после которой он оказался там, где сейчас сидел в машине. Подозрения Чимина оправдались. Отец неспроста решил взять сестру на мероприятие. Теперь все стало на свои места. Он решил выдать Сыль замуж.       Чимин не понимал, какое замужество? Она еще ребенок! Но отец считал иначе, убеждая сына в том, что сейчас будет просто помолвка, а не сразу свадьба. И что он никогда не выдаст дочь за недостойного. В этом Чимин не сомневался. Если отец и станет выбирать мужа для сестры, то это будет не просто богатый и влиятельный человек. Он выберет хорошего человека. И тем не менее… какая свадьба?       Чимин протер лицо руками и принял звонок.       — Чимина, я голодная. Пойдем, покушаем, — услышал он в трубке       — И тебе не хворать, сестричка.       — Ты чего такой грустный? — спросила внезапно взволнованным голосом Сыль.       — Где твоя кредитка? — вопросом на вопрос ответил брат.       — Э-э-э… у меня. — Тон сменился на виноватый.       — А деньги на ней?       — А вот их нет. — Кажется, Сыль взгрустнулось. — На этот раз лишь в конце месяца, братик, — вяло оправдывалась она.       — Забей, — устало сказал Чимин. Он был не в духе. — Куда хочешь пойти и где тебя подобрать?       — Ой! Я уже тут! Ты главное подъезжай, а я сделаю для нас заказ! — Девушка веселым голосом назвала адрес. Чимин усмехнулся тому, как быстро она взяла себя в руки.       — Идёт. Скоро буду на месте. Я недалеко.       — Спасибо, Чимина-а. — Услышал брат, прежде чем положить трубку.       Затормозив на стоянке небольшого ресторанчика, блондин направился в заведение. Это было уже знакомое ему место. Здесь работала Су, хотя с тех пор он ее здесь не видел. Стоило ему ступить за порог, как его взгляд упал на сестру. Просто Сыль была здесь самая яркая и красивая. Многие мельком поглядывали на нее. Однако Сыль не заметила брата, пока он не постучал ей по голове.       — Ай! Ты чего? — проворчала близняшка, виновато отводя взгляд в сторону.       — Куда это ты пялилась? — Чимин проследил за ее взглядом, но ничего странного не заметил. Ресторан был на половину пуст, а знакомых лиц он не приметил. Пожав плечами, парень сел на свободный стул. — Что заказала? Я и правда проголодался. — Он взял меню и начал бесцельно листать его.       — Я взяла для тебя курицу в итальянском соусе, — деловито ответила девушка, убирая телефон в сторону. — Говорят, вкусно, вот и проверим. Кстати, о чем вы с отцом сегодня так громко говорили?       — О благотворительном вечере… — Стоит ли ей рассказывать о планах отца? Может, Сыль понравится жених? А если не понравится? Пак бросил легкий взгляд на сестру, которая опять смотрела куда-то в сторону. Чимин начинал нервничать, когда мысли собеседницы явно были не с ним. Он вновь оглянулся, но в этот момент к их столику подошел официант, принеся их заказ, и отвлек парня от причины его беспокойства. Брат с сестрой подождали, пока их обслужат, и продолжили беседу.       — И в чем вы не сошлись во мнениях? — На первый взгляд могло показаться, что ответы брата ее никак не волновали, однако Сыль стала свидетелем небольшой части их диалога, ключевым словом которого было ее имя. Так как по дому постоянно ходила прислуга, дослушивать разговор ей показалось не солидным.       — В вопросе твоего присутствия на нем, — спокойно ответил брат.       — Что? — Сыль встрепенулась и посмотрела на Чимина, оторвав, наконец, взгляд от еды. — Кто из вас был против моего присутствия на вечере?       — Я, — спокойно ответил парень, никак не реагируя на возмущенный тон сестры.       — Но почему?! Ты-то чего лезешь?       Чимин посмотрел на сестру внимательным взглядом, думая сказать или нет?       — Потому что считаю, своим поведением в последнее время ты не заслужила выход в свет. — Брат решил положиться на отца.       — Но Чимин! Я ведь так хотела пойти, как ты мог… — Казалось, она не на шутку расстроилась и обиделась на него.       Блондин улыбнулся, отведя взгляд в сторону:       — Не переживай, отец был непоколебим. — В этот момент его взгляд зацепился за знакомую тощую фигурку: официантка за спиной сестры. Су? Она все еще тут работает?       — Минутку… — произнес Чимин, вставая с места.       — Ты куда? — Сыль проводила взглядом брата.       Пак, проигнорировав ворчание сестры за спиной, последовал за знакомой девушкой. На кухне ему преградила дорогу одна из служащих, с недоумением глядя на клиента.       — Простите, но вам сюда нельзя, — растерянно произнесла молодая женщина, не понимая, что происходило.       — Я на минутку. — Как ни в чем не бывало, мило улыбнувшись ей, парень проскользнул мимо. Где-то за кухней, было маленькое помещение, куда и зашла преследуемая им девушка. Чимину бы убедиться точно ли это она… не показалось ли ему…       — Господин Со, вы вызывали меня? — Су Мин встала напротив стола администратора ресторана, который явно пытался не смотреть работнице в глаза.       — Да, Су Мин, присаживайся, пожалуйста, — произнес молодой мужчина.       — Что-то случилось? Просто у меня столики не обслужены… — Девушка неуверенно улыбнулась. Ее голос немного дрожал, словно предчувствовал что-то нехорошее.       Убедившись, что это Су, Чимин хотел развернуться и уйти, но услышал…       — Боюсь, нам придется тебя уволить. — Мужчина запнулся. Было видно, ему это далось нелегко.       Блондин застыл за дверью, все еще незамеченный никем.       — Но… — прошептала Су изменившимся голосом, — Я ведь справляюсь. Нет разве? От клиентов на меня жалоб не бывает.       — Дело не в том, справляешься ты или нет. Я-то это прекрасно понимаю и вижу, как ты работаешь. Я правда пытался уговорить хозяина, Су Мин. Но… меня не стали слушать. Прости… я говорил ему, что ты очень хороший работник, и английским владеешь. Хозяин был глух к моим уговорам. — Администратор даже поклонился девушке, выражая сожаление. — Он считает, что от тебя много проблем.       — Господин Со, вы же знаете, как мне нужна эта работа… — У них всегда были добрые отношения. Администратор с пониманием относился к ее ситуации.       — Прости меня, я знаю, что у тебя куча проблем, с твоим-то отцом… Я так старался, чтобы хозяин не заметил твоего отсутствия. Даже запретил остальным об этом рассказывать. Но, когда ты лежала в больнице, он пришел с внезапной проверкой и прикрыть тебя… не получилось. Мне правда жаль.       — Я верю, что вы сделали все возможное. — Су Мин постаралась улыбнуться. Господин Со пытался отстоять ее интересы, не смотря на то, что мог потерять работу, в которой нуждался не меньше, чем она. А, возможно, даже больше, учитывая сколько ртов он должен был кормить.       Послышался шум отодвигаемых стульев, и Чимин отошел к стене.       — Большое спасибо за старания. И за то, что на протяжении всего этого времени поддерживали меня и помогали. Я это очень ценю, — произнесла девушка, из последних сил сдерживая слезы, после чего выскочила из кабинета.       — Алло… — послышалось из кабинета после. — Да, дорогая, ты можешь приступить к работе уже завтра. — Голос из скорбящего в мгновение ока превратился в голос мачо-спасателя. — Ну, я же обещал тебе место.       Лицо Пак Чимина брезгливо сморщилось.       — Сука… — процедил он сквозь зубы и последовал за Су.       Выйдя в след за ней через заднюю дверь на улицу, парень остановился за лёгкой обрешеткой, которая позволяла ему видеть ее, сидящую на деревянной скамейке в метре от черного входа в ресторанчик под слабым светом фонаря. Чимин оставался незамеченным Су Мин, так как на улице уже было достаточно темно.       Она сидела, молча глядя на свои руки. На маленькие ладони падали большие слёзы, что заставило Чимина нахмуриться.       У Су зазвонил телефон, который она поднесла к уху, приняв вызов.       — Да? — произнесла она в трубку, выравнивая голос. — Нет, Йеон, я сегодня немного занята. — Су Мин улыбнулась в трубку. — Все нормально у меня с голосом. Честно, — сказала девушка, вытирая слезы, что катились по бледным щекам от безысходности. — Просто немного устала на работе. Да, как-нибудь сходим в кино. Пока. — Видимо, трубку на том конце положили. Су отложила телефон в сторонку и уставилась в одну точку.       Чимин бы отдал год жизни, чтобы узнать, что в этот момент творилось в голове Су. А она отдала бы это за грош, ведь на данный момент в голове Хан была пустота.       Су Мин начала рыдать, плечи дергались от громких всхлипов.       Пак Чимин застыл, окончательно растерявшись. Впервые за очень долгое время он испытал такую редкую для него эмоцию, как сочувствие. Может, подойти к ней? Успокоить?       Блондин только сделал шаг из тени, как с громким возгласом к девушке направился высокий парень:       — Эй, я впервые пришел к тебе в ресторан, а ты заказ приняла, но принести отказалась? — посмеиваясь, произнес Чонгук.       Взгляд Чимина помрачнел. Губы превратились в тонкую линию.       — Извини, я бы принесла чуть позже. — Девушка попыталась незаметно смахнуть слезы и улыбнуться.       — Знаешь, я не очень привередлив. — Усмехнулся Чон. — Однако другие посетители могут нажаловаться.       — Думаю, теперь мне этого бояться не стоит, — горько усмехнулась Су Мин.       — С чего бы это? — спросил Гук, поглядывая на девушку, чьи красные глаза выдавали ее состояние.       — Собираюсь сменить работу — Она широко и неестественно улыбнулась. — Эта занимает слишком много времени и сил.       — На добровольных началах? — спокойно поинтересовался Чонгук.       — Добровольно-принудительных, — пожав плечами, ответила девушка и отвела взгляд… словно сложившаяся ситуация ее вполне устраивала.       — Это когда в рот пихают пряник, а в задницу кол? — усмехнулся Гук, вызывая смех у печальной Су.       — Очень на то похоже, — согласилась она.       — А причину объяснили? — Казалось бы, ее проблемы его никак не касались. Однако Чонгук ненавязчиво выяснял подробности.       — Ну, администратор пытался за меня заступиться, но ничего не вышло. — Она слабо пожала плечами. — Если честно, давно пора было меня уволить. Мне и так шли постоянно на встречу. — Су Мин поднялась со скамейки. — Надо достойно закончить работу. Иди за стол и жди свой заказ. — Весело приказала она.       — Это твой? — Парень взял телефон, что все еще лежал рядом.       — Да, мой. — Девушка протянула руку, чтобы забрать имущество, но Гук вернул его не сразу. Набрал на экране что-то и протянул Су Мин.       — Это мой номер телефона, если что-то случится или понадобится… неважно что. Набери меня. Ладно? Если не найдешь работу, которая бы устроила тебя, что ли… скажи мне, я постараюсь помочь. Идёт? — Чон встал перед ней в полный рост, внимательно смотря на нее, такую заплаканную и хрупкую…       — Спасибо, — произнесла Су Мин, забирая телефон.       Гук пошел обратно в ресторан, в то время как девушка стояла, совсем позабыв о том, что минуту назад лишилась возможности зарабатывать средства к существованию. Стояла и улыбалась… ведь она, наконец-то, испытала то самое чувство из ее любимых книжек… первая любовь… как же сладко звучало.       Пак Чимин решил удалиться из своего укрытия. Иначе искры злости, испускаемые им, будут заметны в соседнем районе.       Парень гневался до самого момента, пока шел к сестре. Черта с два он позволит Чону стать ее героем…       Блондин буквально шлепнулся на стул рядом с Сыль, которая опять смотрела куда-то в сторону. Теперь же, проследив за ее взглядом, он понял на кого сестра так пялилась. Спиной к ним, оказывается, сидел Гук, которого Чимин в тот раз не узнал.       — Можешь пересесть, если хочешь, — произнес парень с леденящей душу улыбкой.