Letters from the constellations. Письма из созвездий

      Упоминание о том, что многое передаётся из поколения в поколение, оседает в подсознании Грейнджер пока незаметным, едва ощутимым блестящим порошком, словно крошка от разбитого стекла. Не всегда у людей есть в этих поколениях те, кто готов или способен что-то передать.       Но последующее предложение встречи мигом заставляет вынырнуть из омута одних мыслей и нырнуть в другие. Наполненные мягким серебряным светом.       Удивлённо приподняв брови, она наблюдает за Драко, который по-взрослому уверенно берёт бумагу и перо и возвращается к ней. Взгляд серых, словно снеговые тучи, глаз, который она до этого постоянно чувствовала на себе даже когда отводила свой, словно не оставляет и шанса на отказ. Возможно, он привык так общаться? Возможно, этот мальчик, её ровесник, привык вести и ставить себя так, словно он гораздо старше и выше?       — Тогда я знаю первый свой вопрос, на который захочу получить ответ.       Гермиона принимает лист с пером. Пергамент кажется более шероховатым, чем обычная бумага, к которой она привыкла, а перо неудобно лежит в руке, щекоча ладонь пухом. Подойдя к противоположной стене, она прислоняет пергамент к твёрдой поверхности. Никак нельзя показать, что её малые знания о Хогвартсе — не всё, чем она может «похвастаться». Стараясь держать перо, как обычную ручку, Гермиона опускает пергамент ниже, чтобы то, как она пишет, было скрыто за её спиной. Выводя адрес, Гермиона радуется тому, что её почерк остаётся таким же и перо не слишком меняет его.       — Кто для тебя «неправильный»?       Одно мимолётное касание пальцев, которое заставляет Гермиону так же быстро, как и Драко до этого, спрятать руки, вновь заняв их сумкой. И всё-таки она не прячет глаза, не отводит взгляд, а улыбается, не замечая, что за момент краткого знакомства, улыбка на её лице появляется чаще обычного.       Гермиона быстро собирается, бегая по комнате, чем вызывает множество вопросов со стороны мамы. Подбежав к письменному столу, она хватает письмо из кучи таких же, бережно сложенных на краю стола.       Две недели с момента знакомства с Драко для Гермионы пролетели незаметно, но, одновременно с тем, тянулись слишком долго. Первая сова, первое письмо от Драко стали началом. Ей нравилось читать письма от него. Нравился его аккуратный, резкий почерк. Нравилось делиться с ним своими мыслями и событиями, произошедшими за короткое время.       Но ей не нравилось ждать. Гермиона сама не заметила, как этот слишком самоуверенный мальчик стал неотъемлемой частью каждого дня.       Каждый раз, отдавая письмо сове Драко, Гермиона садилась за книги, купленные ранее в Косом переулке. И именно с этого момента в ней включался надоедливый таймер, отсчитывающий каждую секунду томительного ожидания. К моменту их встречи она хотела знать как можно больше. Грейнджер никак не могла позволить себе ударить в грязь лицом, а тем более перед Драко. И хотя она понимает, даже сейчас, что он знает больше, и это вряд ли когда-либо изменится, она сделает всё, чтобы на их встрече она тоже могла что-то рассказать ему.       По пути к указанному в последнем письме Драко месту, Гермиона вспоминает его надменный взгляд и презрительную улыбку.       «Ты же не заведёшь себе неправильных друзей? Я подскажу.»       Попрощавшись с отцом и условившись, что до дома Гермиона сможет добраться сама, она оглядывается и не прячет улыбку, когда видит Драко. Шагая рядом с ним, она чувствует, как сердце бьётся немного быстрее, чем должно, разделяя радость хозяйки от встречи с Драко.       — А правда, что потолок в Большом зале заколдован?       Гермиона много слушает, но мало рассказывает. О семье, о волшебстве. Гермиона рассказывает, как получила письмо, как покупала необходимое к школе. Но не рассказывает, каким шоком для них это стало. Не рассказывает, насколько в новинку ей всё.       Она не скрывает радости от встречи, но и не показывает её так явно. Грейнджер старается вести себя так же, как Драко. То есть показывать ровно столько, сколько и он, не больше. Возможно, именно поэтому ей кажется, что за прошедшее время он был рад её письмам так же, как она. И встречи он ждал тоже. Только спросить напрямую об этом не решается. Поэтому, впервые отведя взгляд, спрятав его в ещё сочной зелёной траве, непроизвольно сцепив пальцы в замок за спиной, Гермиона спрашивает, сохраняя голос неестественно твёрдым:       — Ты часто бываешь в Лондоне?       «Мы же сможем встретиться снова?»