Бонус
27 июня 2020 г. в 16:12
Хрустальный звон бокалов заполняет просторную комнату. За длинным столом сидит её семья. Гермиона улыбается, когда ловит взгляд Джинни.
— Гермиона, детка, — миссис Уизли останавливается рядом, протягивая широкий поднос с нарезанным свежим хлебом.
— Спасибо,— с улыбкой кивает Гермиона, кладя на край своей тарелки один из кусочков.
Нимфадора Тонкс снова меняет внешний вид своего лица. Её нос и губы вытягиваются, образуя утиный клюв. Увиденное, заставляет Гермиону и Джинни вновь смеяться. На другом конце стола, во главе которого сидит хозяин дома — Сириус Блэк, о чём-то своём спорят Гарри, Сириус и профессор Люпин. Профессор, явно пытаясь доказать свою позицию, увлечённо жестикулирует, указывая пальцем то на окно за ним, то на Гарри. Сириус смеётся и Гарри ему вторит. Гермиона улыбается, наблюдая за ними. Она счастлива за Поттера. Счастлива, что у него появилась семья. Теперь ему больше не надо возвращаться к мерзким Дурслям.
Перед ней живо всплывает письмо, полученное от Гарри год назад, перед четвёртым курсом. Тогда они с мамой долго пекли торт, чтобы отправить его Гарри.
Громкий звук трения ножек стульев о лакированный пол заставляет рассыпаться пелену воспоминаний мелкой песчаной крошкой. По одну сторону от Гермионы садится Джордж, а по другую Рон. Миссис Уизли журит близнецов и Рона за опоздание и быстро наполняет их тарелки ароматным рагу.
Постепенно разговор перетекает в общее русло, втягивая каждого. Заветное "С Днём Рождения, Гарри!", кажется, слышно в каждом уголке дома.
Гермиона заходит в одну из комнат, желая скрыться на время от шума и праздничной суеты. Мрак комнаты рассеивается там, куда попадает приглушённый занавесками свет. Пусть им всем весело и хорошо, но ей нужны мгновения тишины, короткого отдыха наедине с самой собой. Грейнджер замирает, рассматривая искусный рисунок на стенах. Огромное древо, могучие ветви которого обвивают комнату, словно охраняя самое сокровенное от всех, кто остаётся там, снаружи, во внешнем мире. Поколения Блэков буравят Гермиону взглядами, явно не понимая как посмел чужак проникнуть в их сокровенное. Внимание девушки привлекают чёрные пятна, словно пустые глазницы, выжженые на ветвях.
Андромеда Блэк.
Сириус Блэк.
Сердце сжимается от непонятной тоски, когда до неё доходит смысл выжженых портретов с общего древа. Она касается волокнистой поверхности, проводит подушечками пальцев по имени Сириуса и останавливается на чернеющем пятне. Сердце сжимается ещё больше, когда сознание на миг играет с Гермионой злую шутку, а на одной из соседних веток она видит портрет Драко. Вернее лишь рамку, в которой когда-то было знакомое лицо с ледяным взглядом, а под ней лишь след в виде имени "Драко Малфой". Мираж пропадает также быстро, как и появляется, не потрудившись забрать с собой и разбудившие чувства.
Может ли семья Драко также избавиться от него, вычеркнуть из своих жизней не только для себя, но и для всех потомков? Наверное, да, если он даст повод. А самый страшный повод – такие, как она. Грязнокровки.
Поток мыслей относит Гермиону к тайной коробке, спрятанной в её комнате, полной неотправленными письмами для Драко. Потому что это не имеет смысла.
– Успокойся, – произносит она еле слышно, будто так её сознание точно послушается. – Он никогда не сделает подобного. Он скорее выжжет себя с полотна сам.
"Поганая грязнокровка". Клеймо снова раскаляется. Вновь напоминает о себе, не даёт забыть о ненависти, которую испытывает к ней Малфой. Гермиона видит её каждый миг, когда они пересекаются. И каждый миг испытывает жгучую боль, которая не стихнет, кажется, никогда. Но, несмотря на это, она продолжает писать ему. Продолжает волноваться и втайне аплодировать, когда умелая рука хватает очередной снитч. Продолжает ненавидеть в ответ, огрызаясь и проклиная.
Наверное, они оба понимают простую истину.
Он рождён, чтобы ненавидеть за её истинную суть.
Она рождена, чтобы скрывать под своей ненавистью любовь к тому, кому противна _она.