Letters from the constellations. Письма из созвездий

Перед прочтением рекомендуется включить: Everything Black — Everything Black.

      — Хогвартс всегда такой тёмный или сегодня особая ночь? — Крэбб достаёт из кармана ещё один кекс и, не заботясь о том, что их уже оштрафовала Патил, громко чавкает, будя людей на заколдованных картинах.       — У тебя карманы что-ли бездонные? Как акцио использовать, так мы не умеем, а заклинание на вместимость карманов, то пожалуйста, — усмехается Нотт.       На последнем уроке, Малфой обещал зайти к нему после отбоя, но время шло, а платиновый всё ещё не появлялся. Крэбб не хотел оставаться один в спальне и, натянув мантию, пошлёпал за Ноттом.       Они шли уже по восьмому этажу, но Драко нигде не было.       — Грейнджер? Я думал сегодня дежурит Падма Патил.       — Так значит, она не могла нас наказывать? Вот же мерзавка, сняла со Слизерина десять очков, хотя сама должна спать, как и мы!       — Да, дежурит она, но любой староста может оштрафовать нарушителей порядка. Что вы тут делаете после отбоя?       — Не бузи, Грейнджер, мы Драко ищем, — Теодор улыбается, пока не слышит едва заметный всхлип от гриффиндорки.       Слишком умным не обязательно быть, чтобы понимать, что Малфой встречался этой ночью с Грейнджер. И наблюдательным тоже быть не обязательно, чтобы заметить, что встреча для одного из них закончилась плохо.       Теодор хочет узнать подробности, но не при Крэббе. И лучше не от Грейнджер       — Ваш друг очень любит высоту. И сомневаюсь, что вы ему сейчас нужны.       Нотту остаётся только кивнуть, всё что ему понадобиться знать он и так узнает. Судьба к нему справедлива — даёт всё на ладони, но чувство юмора у судьбы хорошее, раз на тех же ладонях, она преподносит таких друзей, как Драко Малфой.       — Что с тобой случилось, дорогой? — шёпот Пэнси невозможно не узнать и Теодор мигом подлетает, пропуская ступени, к слизеринской парочке.       — Пэнси, твою мать он в отключке, — кричит Теодор, хватая Малфоя за руку.       — Что вы тут делаете? — Паркинсон не на шутку удивляется приходу Нотта и Крэбба. — Он пришёл ко мне и ему резко стало плохо.       — Поэтому ты тут его разглаживаешь, вместо того, чтоб вести к Мадам Помфри? — Теодор ловко подхватывает друга, поднимает и медленно начинает спускаться вместе с ним вниз.       — Чёрная птица. Чёрная Луна. Черное небо. Чёрный свет, — шепчет Драко, не открывая глаз.       Его полностью окутывает необъемлемая чернота, превращает его руки, ноги и тело в такую же черноту, растворяет его в себе.       — Что? И тебе эта ночь кажется темнее, — отшучивается Теодор, радостно вздыхая, когда чёртова лестница остается позади.       — И как это произошло? — Мадам Помфри носится от огромного деревянного шкафа со склянками до Драко. Туда и обратно. И снова не то лекарство.       — Он был в подземелье, в слизеринской гостиной. Пэнси пошла его искать, пришла к нам, они уже решили возвращаться в башню старост, а он упал.       — Упал? — Голос медсестры пропитан скепсисом. Она наконец-то находит маленькую колбочку с тёмной жидкостью.       — Что вы ему даёте? — Пэнси сидит на кровати, возле Малфоя и, не отпуская его руку, наблюдает за Мадам Помфри.       — Ты лучше учись, тогда и будешь знать какие зелья, как выглядят, — нервно отвечает медсестра и шепотом причитает: — Надо сказать Слизнорту или Снейпу, заканчивается зелье.       Не та рука, не то место, не те люди. Всё не то, и Малфой это чувствует. Он чувствует! Темнота рассеивается, но одновременно с этим никуда и не исчезает. Голоса профессора Снейпа и мадам Помфри заставляют его открыть глаза. И слишком ярко для него. Для человека, пребывающего в темноте.       — Я обязательно это сделаю, никому не говорите, иначе мы не узнаем виновника.       — Но Дамблдор!       — Узнает всё от меня, — Снейп разворачивается к своему крестнику, задумчивым взглядом осматривает его.       — Что, чёрт подери, происходит? — Драко поднимается с кровати, разминает затёкшие мышцы и нахмурив брови переводит взгляд с профессора на медсестру.       — Завтра, Мистер Малфой, вы обязаны быть в моём кабинете после занятий. Сейчас, после восстанавливающего душу зелья, вы в полном порядке, можете идти отдыхать в свою спальню. Я сообщу профессорам.       Снейп разворачивается к мадам Помфри, решая, что больше его ученику, знать не следует. Но Малфой имеет другое мнение, натянув халат он встаёт и останавливает хлопком по плечу декана Слизерина.       — Объясните про зелье, которое восстанавливает душу.       — Завтра, после уроков.       Малфой, как ему велено, возвращается в спальню. Завтрак стоит на тумбочке возле его кровати, но есть Драко совершенно не хочет. В голове только зелье, о котором он ничего не знает.       — Привет, — Теодор без стука заходит в комнату Драко и сразу же плюхается на мягкую кровать.       — Что ты тут делаешь?       — Прогуливаю зельеварение, — пожимая плечами, отвечает Нотт. — Что с тобой?       — Как узнаю, сообщу, — закатывая глаза, отвечает Малфой. — Что вчера произошло?       — Вот это я понимаю, ты точно моя судьба! — Радостно хлопает в ладоши Теодор и затем, резко становится серьёзным. — Я тоже самое хочу спросить, что вчера произошло?       — Я был в Выручай-комнате с Грейнджер. Мы обсудили, когда лучше заниматься подготовкой к балу, потом я её поцеловал и … — Малфой ещё раз пробует вспомнить всё, что произошло вчера ночью, но после поцелуя в его голове образуются воспоминания лишь о темноте. — А дальше всё чёрное.       — Да, я помню, ты такое что-то бубнил, когда мы с Паркинсон и Крэббом тебя спускали с Астрономической башни. Ты поцеловал Грейнджер? Ей не понравилось, она после этого плакала.       — Что ты сказал? — Малфой схватил Нотта за воротник рубашки и резко отпустил, падая обратно на подушки.       — Я пошутил, она видела вас с Пэнси вместе, на коленях друг перед другом.       — Я не был с Пэнси, шутник хренов. Я выбежал из Выручай-комнаты и всё, на этом всё.       — А твою тушу Паркинсон сама подняла на башню, да? Я тебя еле спустил, а она, малютка Паркинсон, схватила и потащила.       Малфой резко подскакивает с кровати и, нервно взлахмачивая пальцами платиновые волосы, проходит от одного конца комнаты в другой. Всё, что склеивается в его голове, очень странно выглядит. Подозревать в чём-то Паркинсон? Нет, она верна ему и никогда не сделает подобное.       Не долго Нотт сидит в комнате Малфоя, пропускать вместе с зельеварением и травологию, он не собирается. Зато Паркинсон не долго думая, проходит мимо теплиц и сразу направляется в комнату Малфоя.       К счастью, Драко засыпает до прихода Пэнси. Слизеринка спокойно садится на кровать Малфоя, и зачарованно наблюдает за ним.       Её пугают слова, сказанные тогда Малфоем. Она не желает ему такого, не хочет снова проживать ту, слишком тёмную ночь.       Просыпается Малфой от стука. Грейнджер, снова удивляет его своим приходом. Удивляет и радует.       Гриффиндорка приносит ужин, быстро рассматривает вначале комнату, потом и его самого. Она почти не стесняется или ему так только кажется? И всё равно это взгляд заставляет его улыбнуться вновь.       Она что-то говорит о большом зале, дежурствах. Он не слышит, просто позволяет себе поблуждать взглядом по её телу.       Малфой не верит тому, что Грейнджер могла плакать из-за того, что увидела его с Паркинсон. Вдруг, Нотт прав и поцелуй ей не понравился.       — Тебя кто-то целовал до меня? — неожиданно даже для себя спрашивает Драко.       — Да, — отвечает Гермиона, в тон Драко, однако даже не стараясь скрыть смущение, которое вызывает этот вопрос.       — И со мной целоваться тебе не понравилось?       Драко поверить не мог, что просто берёт и выпытывает у грязнокровки такое. Но разве он не имеет право знать? Имеет.       Вспыхнув, гриффиндорка возмущённо смотрит на Малфоя.       — А ты задаёшь этот вопрос всем, с кем целуешься? — Немного помолчав, она добавляет лишь краткое: — Наоборот. Удивлён, да?       Радостно улыбнувшись, Драко садится на кровать и нежно берёт Грейнджер за руку. Едва касается своими холодными пальцами её теплой ладони.       Если бы отец увидел его в этот момент, сам лично бы посадил сына в Азкабан, но разве сейчас Драко не плевать? Чёртов Нотт, и правда во благо.       — Удивлён, — соглашается Малфой. — Значит ты меня приревновала. Ревность, знаешь ли, сильное чувство.       Вспомнив, как она спускалась с астрономической башни, Грейнджер чуть кивает. Сильное. Особенно, когда небезосновательное. Слова Рона, которые он обронил в общей гостиной, лишь добавляют дров в тлеющий костёр.       — Сложно остаться… спокойной, если тебя сперва целуют, а потом убегают к…       Грейнджер прерывается, осознав, что только что сдала саму себя. Теперь Драко точно станет известно, что она следила за ним.       «Выкуси Нотт», — проскальзывает в его голове.       — Спасибо за письмо. Увидимся завтра после отбоя, — говорит Малфой, приступая к ужину.       Он и правда голоден, безумно. И забота Грейнджер растапливает его внутренний лёд, что удивляет Малфоя.       — Я завтра тебе объясню, — проговаривает он в спину Грейнджер, пока та не успела закрыть за собой дверь.       Сейчас, он сам ничего не знает. Но понимает, как может обижать эта недосказанность между людьми. Он исправит всё, он сможет.