Letters from the constellations. Письма из созвездий

Перед прочтением рекомендуется включить: Adam Jones — You Can Run.

      — Поразительный человек… — качает головой Гермиона, плотнее закрывая за собой дверь.       Она понимает, что с одной стороны, удивляться совершенно нечему. Ведь это Драко Малфой — сама наглость и надменность Хогвартса. Однако то, как он повёл себя заставляет девушку не на шутку растеряться. Его скачки с поцелуя на вежливую формулировку «а теперь иди отсюда» вызывают на лице Грейнджер улыбку. Улыбку, с которой она бы с радостью пожала его шею. И всё-таки, когда она слышит его последние слова, то с удивлением понимает, что верит ему. Теперь даже Паркинсон не трогает так, как раньше.       Гермиона проходит по гостиной старост, чтобы забрать учебник по ЗоТИ, который оставила там раньше, когда на неё буквально налетает Пэнси.       — Смотри куда прёшься, грязнокровка, — рычит Паркинсон, наглядно отряхивая свой джемпер, словно действительно пачкается при столкновении. И только подняв голову и проследив взглядом маршрут Грейнджер, девушка понимает, где была Гермиона.       Губы слизеринки кривятся, выплёвывают слишком резкое:       — Где ты сейчас была?       Но Гермиона лишь отворачивается, не собираясь обсуждать ничего с Пэнси. Однако её взгляд задерживается на крохотном камне, который она случайно толкает носком своего ботинка. Она не видит, как Пэнси меняется в лице, когда камень оказывается в руках Гермионы. С интересом и подозрением, Грейнджер рассматривает лёгкий продолговатый камень. Обычная галька. Но всё-таки не совсем. Тонкий позолоченный рисунок из переплетённых между собой рун, высеченный на одной из сторон гальки искрится под светом огня в камине.       — Это твоё? — слишком жёстко спрашивает Грейнджер, переводя взгляд на Паркинсон.       — Нет.       Слишком лаконичный для Пэнси ответ, заставляет Гермиону подозревать девушку во лжи. Ударив Гермиону по руке, Паркинсон забирает став, пряча его в ладони.       — Но я даже послужу тебе службу и выброшу его.       Слишком быстро подойдя к камину, Паркинсон замахивается, чтобы выбросить гальку в огонь. Но Гермиона вовремя успевает дёрнуть девушку за рукав, из-за чего камень падает рядом.       — Ты что творишь?!       — Ты совсем рехнулась?       Голоса девушек сливаются в один. И только в одном из них проскальзывает едва ощутимая, но всё же заметная паника. Гермиона не успела понять предназначение става, начертанного чьей-то неопытной рукой. Но некоторые из рун, которые были использованы, не несут в себе ничего хорошего. И если сейчас они абсолютно безобидны, представляя собой лишь заряженное ружьё. Опасны, но не выстрелят. В то время как огонь спустил бы возведённый курок.       — Ты сама сказала, что не знаешь чьё это. А значит не смей уничтожать чужие вещи. И, знаешь, что? — Гермиона подбирает камень. — Лучше показать его профессору. Негоже с таким играться.       Не дожидаясь ответа, девушка разворачивается в спальню, намереваясь завтра же показать камень профессору МакГонагалл. Положив сперва находку на тумбочку, она собирает вещи и торопится в ванную старост. Однако уже после, мечтает лишь о том, чтобы забраться в кровать и забыться сном, после бессонной ночи и непростого дня, забыв убрать его в ящик прикроватной тумбочки.       — Вряд ли я справлюсь, — бормочет Рон, даже не притрагиваясь к своему завтраку.       Гермиона косится на друга.       Всё утро гриффиндорка вместе с Гарри подбадривает Рона. Предстоящий отбор в команду по квиддичу, видимо, заставляет больше нервничать именно их двоих, чем Уизли.       — У тебя всё получится, — вновь повторяет Гермиона и утыкается в Ежедневный пророк, пробегая глазами по аккуратным строчкам, приправленным разными колдофото.       Она не вникает в слова Гарри, но соглашается, когда приглашает её посмотреть на отбор. Всё равно занятий сегодня у неё нет, а занят у неё будет только вечер. А, вернее, ночь.       Гермиона устраивается на трибунах, спасаясь шарфом от слишком холодного, для этого времени года, ветра. Она наблюдает за Гарри и Джинни, которые будто преображаются на поле. Рон нервничает, это заметно невооружённым взглядом. Но, неожиданно, Гермиона замечает высокого парня рядом с Уизли. Кормак МакЛагген, студент Гриффиндора. Он смотрит на неё таким взглядом, что Грейнджер становится не по себе. Поспешно отвернувшись, она успевает заметить лишь то, что он заговаривает о чём-то с Роном, удивлённо отметив, что не припоминает, чтобы они общались раньше. Но вскоре забывает почти обо всём, наблюдая за происходящим. Мётлы снуют из одного конца поля в другой. Игроки на взводе. Лишь МакЛагген и Уизли стараются не пропустить мячи в свои кольца. И дела Рона действительно идут из рук вон плохо. Но всё-таки он умудряется отбивать некоторые мячи, вызывая восторженные крики Лаванды Браун, сидящей на несколько рядов ниже.       Наблюдая за слишком хорошими движениями МакЛаггена, Гермиона, неожиданно для себя, понимает, что Рону с ним не справиться. Когда квоффл летит в сторону Кормака, Гермиона прикрывает рот ладонью.       — Конфундус! — тихий шёпот оказывает нужное влияние. Метла Кормака дёргается в сторону как раз вовремя. Финальный квоффл пролетает мимо, влетев в одно из колец.       Рональд Уизли проходит в команду. Гарри оборачивается на трибуны и ловко ловит взгляд шоколадных глаз подруги. Он широко улыбается, прекрасно понимая, чему на самом деле Рон обязан своей победой. Гермиона лишь пожимает плечами в ответ. Так у них всегда: друг за друга. Только тогда она понимает, что кроме Гарри и Рона, тем человеком, для которого она пойдёт на многое, является ещё один. Слизеринец, вечно враждующий с ними. И оказавшийся неожиданно мягким, хотя всё таким же наглым, с ней наедине.       Гермиона заходит в Выручай-комнату. Вновь помещение освещено множеством канделябров, а в углу, где они с Драко сидели в их последнюю встречу, также разбросаны подушки. Она пришла, как и была условлено. Остаётся лишь дождаться Драко. А заодно того, что он сам готов был рассказать ей. И просто дождаться его, вновь увидеть и осознать, что она, кажется, успела соскучиться.