На грани безумия

      Были выходные. Прошел уже целый месяц обучения. Сегодня Гермиона с друзьями отпросилась у МакГонагалл на все выходные. Они решили провести их в доме на площади Гриммо, 12. За лето не только Хогвартс претерпел ремонт. Гарри решил, что они с Джинни не могут жить после выпуска в Норе, им нужен собственный дом, и для этого отлично подходил дом Сириуса, ныне уже дом Гарри. Всё лето Гарри и Рон ремонтировали комнаты, а Джинни отвечала за оформление. Гермиона же решила, что лучше поможет восстанавливать Хогвартс, а тут и без неё справятся. К концу августа дом выглядел почти как новенький, оставалось доделать ещё немного, но это было не страшно.       Квартет из Хогсмида трансгрессировал прямиком на кухню. Девушки отправили парней в ближайший магазин за продуктами. — Рон, не забудь купить зелёный чай, ты же помнишь, я пью только его, — крикнула напоследок Гермиона. — Я помню. — Дорогая, а у тебя будут особые пожелания? — решил осведомиться Гарри. Не очень хотелось идти в магазин второй раз. — Ммм, — задумалась Джинни — шоколадку с клубникой, — это была её любимая сладость. — Будет сделано.       С этими словами мальчики покинули дом, а девушки расположились в гостиной, обсуждая последние события. — Ты слышала, что после той вечеринки Симус начал ухаживать за Чжоу? — поделилась новостями Джинни. — Что? Серьёзно? Даже не представляю их парой, — удивилась Гермиона. — Скоро придётся. Парвати вчера рассказала как видела их в коридоре. Они целовались, — улыбнувшись, проговорила рыжая — Ого, ну я надеюсь у них всё будет хорошо, — Гермиона была рада за друзей. В этом году все должны обрести своё счастье. — Да, я тоже. А как у вас с Роном дела? — Всё хорошо. Как обычно, — пожала плечами шатенка. Она не знала, что рассказать. Они часто проводили время вместе, но в это время Рон постоянно говорил про квиддич, что совсем было неинтересно девушке. Конечно, она радовалась, что Рон больше не нуждается в стороннем вмешательстве, чтобы отбивать мячи, но это совсем не то, о чем хочется разговаривать с парнем наедине. Хотя Рон думал точно так же, когда Гермиона начинала говорить о своих успехах в зельеварение и об очередной прочитанной книге. Им было здорово просто обниматься и молчать, но стоило кому-то из них раскрыть рот, как в душу закрадывались сомнения: а надо ли оно? — Ладно, — Джинни видела, что между её братом и лучшей подругой что-то происходит, но вмешиваться не хотела. Это их личная жизнь, и они сами разберутся.       Послышался хлопок входной двери. Обе девушки встали и пошли встречать парней, вернее было бы сказать, что они идут встречать продукты. Они не позавтракали и уже довольно сильно проголодались. — Ну наконец-то, — сказала Джинни и принялась левитировать пакеты на кухню. — Вот так. Даже спасибо не сказали, ходи после этого в магазин, а потом еще говорят, что это я только о еде и думаю, — пробурчал Рон. — СПАСИБО, РОН, — хором крикнули девушки, выглядывая из кухни и рассмеялись. Гарри и Рон тоже улыбнулись и направились к ним.       Гермиона поставила чайник, а Джинни начала делать яичницу. Гарри закончил раскладывать продукты, а потом вместе с Роном сел за длинный стол в столовой. Вообще всеми домашними делами должен заниматься Кикимер, но эти выходные друзья хотели провести только вчетвером, без присутствия посторонних, даже минимального. Гарри попросил эльфа не появляться на выходных дома. После падения Волдеморта у них с Кикимером сложились довольно тёплые отношения. Кикимер жил неплохо, намного лучше, чем многие другие эльфы. Его прежний чулан стал вполне большой и уютной комнатой, а старая наволочка стала напоминать костюм дворецкого. Сначала Кикимер протестовал против таких изменений, но вскоре понял, что их ему не избежать и смирился. Было почти 12 часов дня, но друзья только собирались завтракать. Яичница с беконом и черный кофе у всех, кроме Гермионы. Она пила чай и только зелёный. В этот раз он был с персиком. Девушка искренне не понимала как можно пить этот горький напиток. Даже с молоком она его не переносила. Если ей необходимо было взбодриться, то она предпочитала выпить зелье, которое она придумала сама. Оно не такое сильное, как зелье бодрости, от которого не захочется спать весь день. Зелье Гермионы действует всего несколько часов, что позволяет закончить все свои дела. Она всего лишь заменила аконит на ромашку, что позволило уменьшить время действия (*).       После завтрака Гермиона предложила прогуляться по Магловскому Лондону. Она так давно не была там. После отказа родителей возвращаться Гермиона продала их квартиру, а деньги поместила на счет в банк. Она всё равно всё время жила у Уизли, а после выпуска не планировала возвращаться в магловскуюю часть любимого ею города. В случае чего она сможет купить себе небольшую квартирку.       Все поддержали эту идею и девушки пошли собираться. Проходя по коридору Гермиона отметила, что она рада, что все портреты были убраны в отдельную комнату на четвёртом этаже, а особенно портрет Вальбурги Блэк, та всегда не очень хорошо реагировала на присутствие маглорождённой в доме. — Да, я тоже. Гарри пришлось обратиться к отцу, что бы сделать что-то с портретом этой ведьмы. Заклятие вечного приклеивания не так просто отменить, оно всё же должно быть вечным. — ответила Джинни.       Комнаты располагались на третьем этаже в разных концах коридора. Гермионы и Рона — в самом начале, а Джинни и Гарри — в конце. Девушки договорились выйти через полчаса. Гермионе хватило бы и десяти минут, но её подруга была неумолима. Она сказала, что если не увидит на подруге платья, то отправит переодеваться. Оставалось только согласиться.       Комната была выполнена в чёрно-белых тонах и в современном стиле. Джинни так надоели все эти гобелены и резные потолки, поэтому большинство помещений в доме были сделаны в стиле модерн. И эта не стала исключением. На стене, справа от двери, весели черные деревянные панели, покрывающие полностью всю стену. Остальные три были белыми. В середине стояла кровать без изголовья, заправленная белыми шелковыми простынями и с черными квадратными прикроватными столиками по бокам, на которых стояли белые орхидеи. Напротив кровати находилось окно, а рядом весели три картины с черно-белыми абстракциями. Напротив двери расположился встроенный в стену шкаф с черными глянцевыми дверцами и зеркалом в полный рост рядом. Не обошлось без книжного шкафа, выполнено из такого же черного дерево как и панели за кроватью, который стоял по левую сторону от окна.       Девушка подошла к шкафу. Она не думала, что придётся наряжаться, поэтому не брала с собой никаких вещей, а надеялась на то, что того, что она оставила здесь, опять-таки по наставлению Джинни. «У тебя всегда будет дом, Гермиона — сказала ей тогда подруга».       Всё же Гермионе повезло, и она нашла одно платье. Оно было бежевого оттенка, выполненное в спортивном стиле и облегало фигуру девушки. Особенно ей пришлось по вкусу то, что оно было ниже колена. К нему были выбраны черные кеды марки VANS. Волосы Гермиона завязала в низкий пучок со свисающими прядями у лица. Из косметики на лице была только тушь, которая удлиняла ресницы и подчеркивала глаза.       Через полчаса девушки были готовы. На Джинни была надета юбка мини из плотного голубого материала и такого же цвета топ вместе с коричневым классическим пиджаком овер-сайз. Образ завершали массивные серьги-кольца и лодочки на невысоком каблуке в цвет пиджака. Гермиона иногда завидовала своей подруге. Она могла потратить весь день на сборы, но всё равно не уступала Джин.       Все вчетвером они вышли из дома и направились гулять. У них не было цели, они просто наслаждались окрестностями. Гермиона увидела книжную лавку, в которую в детстве всегда заходила с отцом. Она хотела заглянуть туда, но понимала, что остальным это будет неинтересно. Однако она пообещала себе, что обязательно вернётся сюда.       После двух часов прогулки, друзья решили куда-нибудь зайти и перекусить. Они выбрали небольшое уютное кафе недалеко от парка, в котором они гуляли. Оно называлось «AMETIST» и было выполнено в фиолетовых тонах. Они выбрали столик у окна. Задача выбора заказа легла на плечи Гарри и Гермионы, ведь Уизли мало что понимали в магловской еде. Ребята решили показать друзьям что такое пицца и заказали «пепперони». После кафе было решено трансгрессировать в дом, так как все уже порядком устали. Вернувшись и переодевшись в удобную домашнюю одежду, все сидели в большой гостиной на втором этаже. Она была выполнена в коричневых оттенках с яркими красными вставками в виде кресла в углу комнаты и белых подушек в широкую красную полоску на огромном угловом диване светло-коричневого цвета, который занимал почти всю стену. Напротив висели картины магловских художников, среди которых Гермиона узнала Симона Дени и Врубеля. Так же в гостиной был свой бар, откуда уже была позаимствована бутылка сухого полусладкого. — Я так рада, что вы все в Хогвартсе, без вас мне было бы одиноко. — Джинни Уизли и одиночество несовместимые понятия. Ты умеешь шутить и находить друзей не меньше, чем Фред и Джордж, — поддержала подругу Гермиона — Фред… мне его не хватает, — прошептала Джинни. Гарри взял её за руку и прижал к себе. В комнате на несколько секунд повисла тишина, только ветер бушевал за окном, хотя еще пару часов назад погода вела себя тихо. — Гермиона, это правда, что у тебя дополнительные уроки со Снейпом, — перевёл тему Рон. Ему тоже было тяжело, но ради сестры он должен был держаться. Иногда его можно было назвать безответственным, но после того, как из старших братьев с Джинни рядом остался только он, пришлось искоренять эту черту его характера. — Мм, да, он помогает мне. После… — она осеклась и кинула обеспокоенный взгляд на девушку в объятиях её лучшего друга — …всего, он стал лучше ко мне относиться. Мы часто пьём чай после занятий и рассуждаем о всяком. Жаль, что он не показал себя с этой стороны с самого начала. — Тебя послушать, так это вторая МакГонагалл, — пошутил Гарри — Ну почти.       Разошлись друзья только к полуночи. Давно не было вот таких душевных разговоров. У каждого были свои дела. Гермиона активно занималась совершенствованием навыков зельеваренья и делами старост, Джинни и мальчики тренировались.       Почистив зубы и переодевшись в пижаму, Гермиона вернулась в комнату, где её уже ждал Рон. — Ты была такой красивой сегодня. — Спасибо.       Девушка забралась в постель и прижалась к парню, а тот поцеловал её в макушку. — Как думаешь, это год будет спокойным? — У нас? Не думаю, — засмеялся рыжий. — Я серьёзно, — девушка сердито посмотрела на него.       Рон обхватил лицо своей девушки и со словами, что всё будет хорошо, поцеловал её. Та сразу же ответила на поцелуй. Сначала он был неспешным, будто успокаивающим, но постепенно приобретал всё более страстный оттенок. Парень навис над девушкой и начал покрывать её шею поцелуями, оставляя ярко-красные следы. Он потянулся к краям футболки Гермионы, намереваясь снять её, но она его остановила, мягко убрав руки. После ещё одной такой попытки Гермиона прошептала: — Рон… не надо, — девушка сама не понимала почему остановила парня. Большинство в её возрасте уже давно не девственницы, а у неё еще есть любимый парень. — Почему? Я думал, что мы уже довольно неплохо продвинулись в наших отношениях. — Да, конечно, но я не хочу. — «С Рононом или вообще?» — проскочила в её умной голове. — Герм, ты же знаешь, я согласился ждать столько, сколько понадобится. Но и ты меня пойми, я не железный, — Рон отстранился от девушки и сел на край кровати, Гермиона же отодвинулась к стене. — Я понимаю, просто. Я не готова, понимаешь. Не думаю, что готова. — Ну так стоит попробовать, м — и он снова потянулся к девушке и поцеловал её, руки исследовали её тело и добрались до груди, когда он сжал её, Гермиона подумала о том, что это неправильно и позже она пожалеет, что это случилось именно сейчас, тогда она коснулась ладонями груди парня и попыталась оттолкнуть его. — Нет… — Гермиона, ты так дождёшься, что я пойду по шлюхам, — начал закипать Рон. — Знаешь, если тебя что-то не устраивает, то я никого не держу, — не выдержала девушка. Ей столько лет диктовали, что делать, она больше не позволит этого кому бы то ни было. — То есть тебе плевать если мы расстанемся — Нет, мне не плевать, но если ты не способен уважать мои желания и решения, то я как-нибудь переживу — Отлично! — Замечательно!       Рон вскочил с кровати, взял куртку и вылетел из комнаты, хлопнув дверью. По лицу Гермионы покатились слёзы.       Утром Гермиона приняла душ, но даже после него можно было понять, что ночь она провела в слезах. Глаза всё еще были немного красными и опухшими. К завтраку она спустилась последней, не хватало только Рона. — Мой братец еще спит? ну вы и сони, конечно, — загадочно улыбнулась Джинни, она-то думала, что ночь у них была бурная. — Я не знаю где он, — бесцветным голосов проговорила шатенка. — То есть как? — вмешался Гарри. — Мы поссорились и он ушел. — Что случилось? Если он тебя обидел, я сама его придушу. — Всё нормально, просто у нас разные взгляды на некоторые вещи. — только и сказала Гермиона. — Нам волноваться? — Нет. Я поем в комнате, вы не против? — не дожидаясь ответа, она взяла тарелку и пошла к лестнице. — Думаешь мне стоит пойти за ней? — спросила Джинни — Нет, ей надо побыть одной, — Гарри обнял девушку и поцеловал её в щеку — надо выяснить где Рон. Появился он только после обеда. Гермиона немного отошла и решила, что не стоит переживать из-за их ссоры так сильно. Её настораживало, что её парень пропадал неизвестно где, но ей уже надоело волноваться. Если ему так нравиться дуться на неё, то пусть занимается этим столько, сколько захочет.       Гарри, Джинни и Гермиона сидели на первом этаже в небольшой гостиной, когда входная дверь с громким стуком распахнулась. Вошел Рон. Пьяный. — Рон, где ты был? — спросила его сестра. Он не ответил, только зло посмотрел на свою девушку — Рон.? — протянула она же — В стриптиз клубе развлекался, а потом в баре, потом была та блондинка, а потом. потом я не помню, — проговаривая все эти слова, он смотрел прямо в глаза Гермионе. Он хотел её обидеть, хотел, что бы она поняла как сильно обидела его своим отказом. Протрезвев, он очень об этом пожалеет, но сейчас ему было всё равно.       Гермиона схватила палочку и в трансгрессировала в Хогсмид. Она никогда так быстро не преодолевала путь до школы. Она запретила себе плакать по дороге. Никто не должен был увидеть её в таком состоянии, но стоило ей только преодолеть порог гостиной под неодобрительные возглас портрета, как слёзы градом хлынули из глаз. «Как он мог? Неужели он правда поступил со мной так? Изменил мне, напился, а потом пришел и высказал это в таком тоне, будто это я заставила лечь его в кровать к другой девушке.» — думала Гермиона. Она не смогла дойти до комнаты. Слёзы так сильно застилали глаза, что она легко могла оступиться на лестнице и упасть. Девушка опустилась на пол перед камином. Тепло от огня почему-то не согревало, внутри было холодно. Рон, её Рон предал её. Хотелось верить, что он просто сказал так, чтобы сделать ей больно, что он просто всё это время напивался в баре, а не с кем-то спал.       Она плакала, переставала, потом снова плакала. Неизвестно сколько времени она просидела вот так перед камином, пока не заметила стакан с водой рядом. Девушка обернулась, но, конечно же, рядом никого не было, однако не трудно было догадаться кто оставил ей воду. Ей претила мысль, что хорёк видел её в таком состоянии, завтра не обойдётся без насмешек.       Девушка выпила воду, в горле совсем пересохло, поднялась и направилась в свою комнату. У неё оставалось невыполненное задание по рунам, но на это не было сил. Сил не хватило так же и на душ, и даже на то, чтобы раздеться. Она заснула в чем и прибыла в Хогвартс — спортивные штаны и толстовка. Ей снилось, что она застаёт Рона за изменой, что видит его свадьбу с другой, снилось как она плакала и как Драко Малфой успокаивал её. Какого было удивление, когда на этом моменте на лице спящей девушки проступила улыбка.

***

      Дни проходили один за другим. Ничего не происходило. Драко злился сам на себя, ведь он никак не мог ничего предпринять. Ему было противно даже думать о том, что ему придётся прикасаться к Грейнджер, даже ради собственной выгоды. Единственное, на что его хватило, это больше не обзывать её грязнокровкой.       Вчера он пришел в гостиную довольно поздно. Эта идиотка не явилась на патрулирование. Она никогда не пропускала его раньше, скорее наоборот. Он застал её на полу в гостиной, всю в слезах. Было очевидно, что это Уизли чем-то провинился. «Готов поспорить, что она просто не дела рыжему себя трахнуть, а тот послал её» — думал Драко. Никогда он еще не был так близок к истине. Он не стал к ней подходить, расспрашивать её, ему было откровенно плевать, но он всё же наколдовал стакан воды и левитировал его хныкающей девушке. Она не сразу его заметила, но когда это всё же случилось и она обернулось, чтобы посмотреть кто это сделал, Драко уже не было. Но конечно же она догадалась кто это, больше было некому.       Тогда он не почувствовал жалости, сожаления, не хотел проявить участие. Нет. Просто он наконец понял, что Грейнджер такая же девчонка как и все остальные. Она тоже может плакать и чувствовать боль. Драко всегда видел Гермиону холодно отстранённой, только рядом со своими друзьями она могла позволить себе тёплую улыбку или искренней смех. До войны она показывала Драко своё раздражение и неприязнь, но после — он не видел на ней былых эмоций. Её слёзы он видел всего дважды в жизни: тогда, в его доме, и сегодня. Она могла ответить ему с сарказмом или посмотреть на него так, будто она королева, а он нарушил её покой. Но это всё. Даже в тот день, на суде, когда решалась судьба самого Драко, она говорила холодно и отчуждённо, будто напротив не сидел человек, который ненавидел её пол жизни и не смотрел на то, как её пытает его же тетка. Она говорила так, будто незнакомец спросил у неё дорогу, и она монотонно объясняет ему путь. Драко не знал как к ней подступиться, как начать хотя бы здороваться с ней. Они могли только огрызаться, и он предпочел просто оставить её в покое. Пока что. Он чувствовал, что скоро обязательно подвернётся повод. И вот вчера он увидел в ней не ледяную статую, а простую девочку, которую обидел парень. Возможно теперь что-то изменится.       Вчера он рассказал Блейзу о своём плане. Тот был явно не в восторге от задумки друга. Он никогда не чувствовал к Золотому Трио и, в частности, к Гермионе ненависти, но от мысли, что задумал Драко, становилось неуютно. Он не понимал как такая, как Грейнджер, сможет быть с таким, как Драко.       Они сидели в гостиной Слизерина. Пэнси ушла в Хогсмид, ведь сегодня суббота. Парни вежливо отказались, им не до похода по магазинам. Противно от вида всех этих улыбающихся и смеющихся лиц. — И как тебе живётся в Грейнджер, — поддел друга Блейз. Этот факт школьной жизни Малфоя стал поводом для шуток и сплетен. Одни говорили, что он может ночью задушить старосту девочек, другие были уверены, что они спят вместе. — Спокойно и мне это не нравится, — ответил Драко. — Почему? Не на кого поорать по вечерам? — Да как раз перепалок у нас хватает, но мне нужно обратное, — смотря в стену, сказал Малфой. — Что? — удивился Забини — ты же не. — С метлы упал? Нет, конечно. Я бы лучше гиппогрифа поцеловал. У меня есть план, но из-за этой грязнокровки ничего не получается. — Вообще-то зоофилия и у магов не в почете, — пошутил Забини — Так что за план? — Я хочу отмстить Поттеру, и для этого мне нужно Грейнджер, — Драко решил, чтпо пора кому-то рассказать. Тем более у Блейза всегда были результативные предложения. Он хороший стратег. — Не убивать ты же её собрался? — осведомился Забини. Он всегда готов помочь другу спрятать труп, но в Хогвартсе это будет сделать не так просто. — Нет. Для этого хорошие отношения с ней не нужны. Я хочу влюбить её в себя и… — он не успел договорить, смех лучшего друга прервал его. Он просто не мог остановиться. — Малфой, — после почти пятиминутного приступа смеха Блейз наконец смог заговорить — ничего тупее не слышал. Влюбить Грейнджер! Надо же. Да это она скорее гиппогрифа поцелует, а еще вероятнее дементора, но точно не тебя. — Поможешь? — Конечно, — Блейзу нравились трудные задачи. Эту идею он считал глупой, но почему бы и нет. Всё равно ничего весёлого не происходит, а уже хотелось просто занять чем-то голову. Эта новая головоломка была ему по вкусу