Злость не лучшее из чувств, но все же лучше, чем шок, лучше, чем всепоглощающий страх
Отбивая очередное заклинание, Гермиона тяжело выдохнула. Ее план был прост лишь на словах. Все-таки Реддл неплохо натаскал своих псов. Эйвери посылал в нее даже те заклятия, о которых девушка понятия не имея, лишь подозревая, что они относились к темной магии. Поэтому сражаться на одном уровне было сложно. Но уступать когтевранка не собиралась, она справиться с этим чертовым ублюдком, и заставит его страдать за то, что он чуть не сотворил с бедной девчушкой. Злость кипела в ней, словно готовясь разорвать хрупкое девичье тело на части. Но, если она выпустит ее наружу, то проиграет. Обезумевшая от гнева, она никогда не справится с таким противником. Только хладнокровными и продуманными действиями, используя все: обстановку, уловки и слабости соперника. — Неужто ты настолько устал от постоянных отказов, что решил добиться своего силой? — ехидно спросила Фортис, вслед за вопросом посылая сразу два проклятья. Первой частью плана было вывести Финеаса из себя, чтобы он потерял контроль над происходящим, поддавшись гневу. А что быстрее всего выведет его из себя? Конечно же, задетое мужское самолюбие. Впрочем, многие мужчины падки на это. Стоит только унизить их мужское достоинство, как они лезут в драку и начинают багроветь от злости. — Так сильно чесалось между ног? А, Фин? — О, я покажу тебе, мелкая дрянь, — криво усмехнулся слизеринец, — Ты будешь молить о пощаде. Одно из его заклятий попадает прямо в плечо. Режущее. Когтевранка негромко вскрикивает. Замечая, как расширяются зрачки соперника, а губы расплываются в, почти что, безумной улыбке. » — Гребанный извращенец», - мысленно ругается Фортис. Ее взгляд невольно обращается к забившейся в угол девчушке, ее глаза полны ужаса. Неподдельного страха. Она не могла представить, насколько та напугана. Эйвери чуть не изнасиловал ее, а теперь перед ее глазами развернулась настоящая дуэль, проигрыш в которой закончится и для нее, и для Гермионы невероятно плачевно. Фортис вовремя успевает выставить блок, который успешно поглощает заклинание соперника. Когтевранка посылает в ответ парочку сильных заклятий. Но слизеринца задевает лишь одно, и то совсем слегка. — Да, ладно тебе, Фин, неужели ни одна не согласилась? — не успела девушка договорить, как в нее полетел знакомый красный луч, — Все настолько плохо? Круциатус попадает в стену за ней. Удача или ее тактика начала давать плоды? — Не стоило сразу переходить к жестокости, Фин, — Гермиона выдавливает из себя нечто напоминающее улыбку, — Быть может, стоило попробовать с парнями, а? — Еще одно слово, сука, и я убью тебя прямо здесь! — Вот оно, -мелькает в голове когтевранки. Сам того не замечая, но, начиная кидать одно заклятье за другим, Эйвери открывается. Не веря в свою удачу, Фортис приседает, уворачиваясь от летящего темно-синего луча, и тут же подскакивает, резко вскидывая руку. Заклятье приходит на ум само собой, и девушка не задумываясь произносит его: — Культро! Петрификус Тоталус! Проклятье попадает четко в цель. Но лишь когда оно начинает действовать, Фортис понимает, что натворила. На правой руке слизеринца один за другим с небывалой скоростью начинают проявляться десятки, а то и сотни, маленьких, но глубоких порезов. Эйвери вскрикивает, палочка падает из его рук, и слизеринец обездвижено падает на пол. И только сейчас когтевранка понимает, что из раны на ее левом плече кровь сочится все сильнее. Рукав некогда красивой кофты был практически полностью пропитан кровью. Фортис негромко чертыхается. Гермиона плавным движением палочки срезает рукав, открывая вид на глубокий широкий порез. Времени на полноценные медицинские манипуляции не было, поэтому когтевранка одним закланием накладывает на руку тугую повязку, а вторым временно обезболивает. От собственной боли ее отвлекает, тихий всхлип в дальнем углу. Фортис тут же бросается в ту сторону. Девчушка выглядит жутко заплаканной и испуганной, но в целом здоровой. — Как ты? В порядке? Девчонка начинает нервно кивать, а из глаз с новой силой начинают бежать слезы. Гермиона притягивает ее к себе в объятья, начиная нашептывать что-то успокаивающее. — Эй, как тебя зовут? — Кэрри, — сквозь всхлипы едва понятно выговаривает девчушка, — Кэрри Бонт. — Ты с гриффиндора верно? — замечая красно-золотой галстук, спрашивает Фортис. Кэрри кивает, пытаясь унять слезы. Когтевранка берет ее лицо в руки, вытирая слезы и внимательно начиная вглядываться в глаза. — Послушай, Кэрри, мне нужно, чтобы ты проявила главное качество своего факультета — храбрость, — уверенно произносит Гермиона в надежде, что ее уверенность передастся Кэрри, — Я знаю, ты жутко напугана, но этот парень может умереть, если мы ему не поможем. Когтевранка видит, как гриффиндорка кидает ненавистный взгляд в сторону парализованного Эйвери. Замечает, как девчонка уже открывает рот, чтобы сказать, что-то вроде: «я хочу, чтобы он умер», и, не давая ей сказать этих слов, Фортис вновь начинает говорить: — Я знаю, что ты готова сейчас дать ему умереть, но потом ты будешь сожалеть об этом и… — Гермиона пытается улыбнуться гриффиндорке ободряющей улыбкой, — Я не хочу в Азкабан. Кэрри недолго смотрит на девушку непонимающим взглядом, после чего выдает нечто напоминающее смешок. — Хорошо, — неуверенно произносит гриффиндорка, утирая слезы. — Отлично, — устало говорит Фортис, — Найди кого-то из старост или преподавателей, и приведи их сюда. А я останусь и помогу Эйвери, хорошо? Подняв юбку гриффиндорки с пола, Гермиона кинула хмурый взгляд в сторону, мычащего от боли слизеринца. Пару взмахов волшебной палочкой, и вещица выглядит, как новая. Не зря же профессор Дамблдор хвалит ее на занятиях по трансфигурации. — Держи, — когтевранка протянула юбку Кэрри. Девчушка благодарно кивнула, слабо улыбнувшись, и дрожащими руками натянула юбку на себя. Бонт кинула долгий, полный ненависти взгляд на Финеаса, после чего ринулась к выходу на поиски подмоги. Фортис тяжело выдохнула, опустившись на пол. Она вымоталась, а рука безжалостно ныла и истекала кровью. Возможно, появится еще один шрам к десятку других, что уже обосновались на ее теле. Но этот она хотя бы будет помнить. С минуту девушка бессмысленно смотрела в сторону открытой двери, в ее душе боролись злость и милосердием. Она могла бы ничего не предпринимать, и оставить судьбу слизеринца на волю рока. От раны, что когтевранка причинила ему, он, вероятнее всего, не умрет. Но будет страдать и, может быть, лишиться руки. Правой. И тогда, возможно, он никому больше не сможет причинить вред, по крайней мере, не так сильно. Разве он не заслужил этого? Но Гермиона никогда не считала себя палачом, или тем более вершителем правосудия. Не ей решать, кому жить, а кому умереть. Кто заслуживает спасения, а кто нет. Поэтому тяжело выдохнув, девушка поднялась со своего места и уверенно направилась в сторону Эйвери. Блондин тяжело дышал и невнятно что-то бурчал, не сложно было догадаться, что что-то не очень приятное, вроде обещаний мести и вечных мучений. Фортис легко избавилась от рукава рубашки слизеринца. Раны на его руке сильно кровоточили, под юношей уже была небольшая лужа крови. Гермиона не чувствовала ни отвращения, ни страха от развернувшейся картины, словно видела такое уже не в первый раз. Что было неудивительно, если вспомнить, сколько шрамов на ее теле. Когтевранка покрепче сжала палочку, и, кашлянув, она начала проговаривать заклинание на латыни, чтобы проверить раны на наличие заражения. Девушка не была уверена в свойствах заклятья, она ведь даже не помнит, откуда его знает. Поэтому проверка на наличие инфекции или проклятья было наиболее логичным первым шагом. Руку парня окутала бледно-серая дымка, Гермиона нахмурилась, внимательно наблюдая за любыми возможными изменениями цвета. Но даже спустя минуту, она так и осталась бледно-серой, Фортис облегченно выдохнула. Заражения нет. Это невероятно облегчало задачу. Пара точных движений палочкой, и кровь из ран начинает сочиться гораздо медленнее. Еще один взмах, и руку блондина окутывает пара белых бинтов. — Я бы могла обезболить твою руку, — Гермиона сглотнула, — Но думаю, тебе будет полезно чувствовать ее. Эту боль. Ее голос был чуть слышен, но она знала, что Эйвери прекрасно все понял. Его глаза яростно блеснули. Стоило когтевранке отстраниться от слизеринца, как в кабинет вбежала Кэрри. Гермиона уже хотела спросить, нашла ли она кого-нибудь, но следом за ней зашел тот, кого она сейчас меньше всего хотела видеть. Реддл ледяным взглядом оглядел кабинет. Его губы были плотно сжаты, а глаза сверкнули холодной яростью, когда его взгляд наткнулся на обездвиженного сокурсника. Фортис понятие не имела, что делать. Да, Реддл был старостой. Но он никогда не позволит сдать кого-то из своей шайки. — Фортис, — мрачно произнес брюнет, — Выйдем. Когтевранка неуверенно глянула на дверь. Сейчас она точно не справиться с ним в честном бою, да и в нечестном тоже. Она устала и чувствовала себя разбитой. Но выбора у нее не было, поэтому девушка слабо кивнула, последовав за «идеальным» слизеринцем. Бросив Бонт, чтобы та присмотрела за Эйвери. Они отошли на пару шагов от кабинета, так чтобы их разговор не был слышен. Фортис непроизвольно сделала шаг назад, а рука сама собой вскинула палочку, когда Реддл резко поднял руку. Но юноша лишь провел ей по волосам, испортив идеальную прическу. Его губы растянулись в самодовольной усмешке, когда он заметил реакцию когтевранки. — Страшно? — Ничуть. Реддл приглушенно рассмеялся. Конечно же, он знал, что она лгала. Но признавать это, девушка ни за что не собиралась. — Это льстит, — лицо брюнета в секунду стало серьезным, а от смеха не осталось и следа, — Но сейчас не об этом. Я сам разберусь с Финеасом и девчонкой. — Ни за что, Реддл, — гневно воскликнула Фортис, — На этот раз твой дружок не выйдет сухим из воды. — Поверь мне, пташка, — снисходительно сказал слизеринец, — Никто не накажет его так, как я. Уж ты то можешь не сомневаться. Он был прав. Она знала, на что он способен. И девушка не сомневалась, что то, что он сделал с ней тогда, это не предел его способностей. Реддл был диктатором. И когтевранке было страшно представить, что ждет того, кто ослушался его. Но сделал ли Эйвери что-то перечащее его правилам? Фортис не была уверена. — С чего бы мне верить тебе? — спросила девушка, — Может, ты и вовсе доволен, что один из твоих дружков насильник. И дашь ему конфетку, как только мы уйдем. — Мне плевать, чем Фин занимается в свободное время, — безразлично заявил Реддл, — Но пусть сначала научиться накладывать заглушающие и запирающие чары, чтобы какая-нибудь вездесущая когтевранка не заметила его. И, быть может, тогда я дам ему конфетку. Гермиона знала, что, вероятнее всего, допускает ошибку, соглашаясь с ним. Но она не видела другого выхода. Семья Эйвери имеет влияние, а вот Бонт вероятнее всего магглорожденная или полукровка. Его родители замнут ситуацию, или выставят все так, как им выгодно. — А что насчет Кэрри? — Я сотру ей память. Фортис пару секунд смотрела на слизеринца, а потом рассмеялась. Ну, конечно же, это не первый раз, когда Реддл заметает следы за одним из своих псов! Он даже не задумался, прежде чем ответить. Сколько девушек пострадало от рук этого ублюдка? Пять? Десять? И ведь они даже не подозревают о том, что с ними случилось. Но разве это не лучшее решение? Жить в счастливом неведении. Нет, не лучшее. Гермиона бы предпочла помнить. Чтобы знать, что даже когда ты чувствуешь себя в безопасности, это не так. И быть готовой в любой момент постоять за себя. — Знаешь, ты просто отвратителен, — Фортис, почти что, выплюнула эти слова слизеринцу в лицо, — Ты и вся твоя шайка. Выражение на лице Реддла даже не дрогнуло. Он выжидающе смотрел на когтевранку, желая поскорей закончить этот концерт. Девчонка не первый раз пыталась показать ему, как она его презирает. По ее мнению он был монстром, бессердечным тираном. Что ж он не собирался переубеждать ее. Она того не стоила. — Если я не ошибаюсь, сегодня дежурит профессор Дамблдор, — гордо вскинув подбородок, сказала Фортис, — Думаю, он лучше разберется, что делать с твоим дружком. Когтевранка развернулась, чтобы уйти на поиски профессора, но слизеринец крепко ухватил ее за руку, дернув назад. Девушка влетела в твердую мужскую грудь, шикнув. Подняв взгляд, она встретилась с взглядом его холодных глаз. На секунду ей снова показалось, что они сверкнули багровым. — Видимо, ты не совсем поняла, — его голос был больше похож на змеиное шипение, по коже девушки пробежали мурашки, — Я не спрашивал твоего разрешения, Фортис, а поставил тебя перед фактом. Единственное, что ты можешь — это смириться и держать свой рот на замке. Гермиона сглотнула, но отступать была не намерена. — Я тоже не собираюсь спрашивать твоего разрешения, Реддл. Брюнетка с силой ударила слизеринца в грудь. Но даже эффект неожиданности не помог девушке высвободиться из стальной хватки. Еще с минуту они прожигали друг друга гневными взглядами, никто не был готов уступить. Но и нападать никто не собирался. Оба понимали, что их потасовка повлечет за собой много шума. Что было бы на руку Гермионе, но никак не Тому. От игры в гляделки сокурсников отвлек шум приближающихся шагов. Губы Гермионы расплылись в довольной улыбке. Это либо кто-то из преподавателей, либо Фелиция, дежурившая сегодня вместе с Реддлом. В любом случае, удача на ее стороне. Но взгляд слизеринца говорил совсем о другом. Радоваться рано. Фортис не успела даже охнуть, как брюнет дернул ее в сторону злополучного кабинета и запер дверь, наложив поверх заглушающие чары. — Что происходит? — испуганно спросила Кэрри. — Все хорошо, — одновременно ответили Том и Гермиона и кинули друг на друга гневные взгляды. Гриффиндорка окинула их неверящим взглядом, но все-таки кивнула. Фортис перевела взгляд с Бонт на Реддла и вздрогнула. Его взгляд был полон стальной решимости, секунда и палочка направлена на нее. Гермиона не успела даже поднять руку, как луч заклятья попал в нее. Обездвиженная она свалилась на пол, точно так же как совсем недавно Эйвери. Мысленно девушка чертыхнулась и прокляла слизеринца всеми известными ей проклятьями. — Уж прости, пташка, но мне совсем некогда с тобой спорить. Фортис слышала, как щебетала Кэрри, моля о пощаде и клянясь молчать. Но не прошло и минуты, как девчушка без сознания лежала на полу. Быстрая и безупречная работа, что еще можно ожидать от «идеального» слизеринца. — Я убью эту суку! Фортис закатила глаза. Что ж Финеас не обладал особо обильным словарным запасом. Девушка попыталась пошевелиться. Тщетно. Оставалось только пытаться следить за ситуацией глазами. Но ни Реддл, ни Эйвери не попадали в ее поле зрения. Раздался дикий, душераздирающий крик. Финеас кричал громко, иногда поскуливая. Пусть Гермиона в какой-то степени и считала, что юноша это заслужил, но быть беспомощным свидетелем его мук, она не хотела. Теперь все это будет висеть на ее совести: пытки Эйвери и потерявшая часть воспоминаний Бонт.***
На улице было по-осеннему морозно. Дорога, усыпанная яркими оранжевыми, желтыми и красными листьями, была мокрая от недавнего дождя, парил легкий туман. Солнце спряталось за кучерявыми серыми тучами. От погоды так и веяло апатией и грустью. Но это не мешало Джиневре весело улыбаться и оживленно рассказывать о последних новостях. Щеки блондинки уже заметно порозовели, хотя они только дошли до Хогсмида. Гермиона старалась поддерживать задорный настрой подруги, но все еще была зла и разочарована из-за вчерашнего вечера, а раненная рука иногда ныла, хоть Реддл и помог практически полностью залечить порез. — А вон и магазин мадам Бард, — воскликнула Лир, указывая на небольшой бутик, с виду не отличающийся от остальных, лишь небольшая изящная вывеска гласила:«Магазин мадам Бард. La beauté est dans tout, mais tout le monde n'est pas donné à le voir.»*
Но стоило им пересечь порог магазина, как Гермиона поняла, насколько ошиблась. Это был не маленький бутичок, а почти что отдельный мир. Тут и там висели платья, юбки и блузы самых разных цветов, размеров и фасонов. На полочках стояли элегантные туфельки, совсем неподалеку блистали, сверкали и переливались украшения невероятной красоты. Когтевранка застыла на месте от увиденного, но, видимо, уже привыкшие к этому обилию цветов и блесков, Фел и Джин протолкнули девушку в глубь магазина. К еще большему удивлению Фортис они были далеко не единственными посетительницами магазина, хотя до бала еще оставался целый месяц, но еще, как минимум, с десяток девушек бродили среди полок и вешалок. — Доб’гый день, девушки, — с явным акцентом поприветствовала их высокая женщина. Ее кудрявые медно-рыжие волосы собраны в высокий пучок. Голубые глаза-бусинки озорно поблескивают, а накрашенные персиковым блеском губы растянуты в широкой улыбкой, оголяя зубы с небольшой щелью между верхними резцами. Светло-зеленый брючный костюм по всем законам нынешней моды смотрелся на ней, как нельзя, уместно, — Ищете на’гяды к осеннему балу, не так ли? Женщина, как поняла когтевранка, глянув на бейджик на ее пиджаке, и была хозяйкой магазина. Юниция Бард почему-то сразу понравилась Гермионе, дело было то ли в ее заразительной улыбке, то ли в добрых глазах. — Добрый день, мадам Бард, именно так, — живо отозвалась Джиневра. — Тогда вы по ад'гесу, мои до’гогие, — хлопнув в ладоши, сказала мадам Бард, — Осмот’гитесь пока, а если понадобиться помощь, с’газу же зовите меня или одну из моих дочу’гок. И учтите, что большинство на’гядов в единственном экземпля’ге, чтобы не случилось неловкостей. Но не беспокойтесь, 'газме’г мы подгоним под вас, мои милые. — Конечно, мадам, спасибо, — вежливо ответила Фелиция. Подруги двинулись по магазину, тут и там останавливаясь у понравившегося наряда. Даже Гринграсс со своим скептическим настроем повеселела. Больше от шуток и подзадоривания друг друга, конечно, чем от выбора платья. Не прошло и двух часов, как все три девушки определились с выбором наряда для предстоящего бала. Фелиция остановилась на нежно-розовом велюровом платье слегка не доходящим до щиколотки, с длинными рукавами и скромным v-образным вырезом. Поясок из той же ткани завязывался с аккуратный бантик на талии. Молочного цвета лодочки, в тон к ним небольшой ридикюль и сережки с жемчугом. Девушка выглядела нежно и изящно. Лир для себя выбрала платье светло-голубого цвета из плотной ткани. Как и у Фел, платье Джиневры имело v-образный вырез, но более глубокий, чем у подруги. Наряд умело подчеркивал тонкую девичью талию и красивые бедра, за счет верха напоминающего корсет и прямой юбке ниже колена. Гермиона же решила, что ей подойдет скромное бежевого цвета платье. С прямоугольным вырезом, оголяющим ключицы, и длинными объемными рукавами. На груди платье украшали маленькие пуговки, прерывающиеся широким поясом в тон платья, юбка в сборку заканчивалась чуть ниже колена. Светлые туфли на небольшом каблуке отлично добавляли образ. Подруги, оставшись довольными, покинули магазин мадам Бард. Гермиона кинула взгляд на огромные часы, стоявшие на площади в Хогсмиде. Большая стрелка как раз отбивала пять часов. — Ох, мне пора, — воскликнула Фортис, — Альфард уже, должно быть, на месте. — Альфард? Блэк? — удивленно вскинув брови, спросила Лир. — Да, а что? Что-то не так? — Нет, все в порядке, — ответила Гринграсс, глянув на Джиневру так, что та вмиг замолчала, — Он вроде хороший парень. Фелиция ободряюще сжала плечо подруги, и девушки, распрощавшись, пошли в сторону Хогвартса. Переглядывания подруг показались когтевранке странными, но она решила не обращать на это внимание. Девушка хотела провести хороший вечер в приятной компании, а не думать о том, что с Блэком было что-то не так. Найти паб «Три Метлы» было не так сложно. Из бара доносились шумные голоса школьников и легкий запах сливочного пива. Казалось, колокольчик над дверью не переставал звенеть, кто-то постоянно то приходил, то уходил. Заведение явно пользовалось спросом. Неподалеку от входа стоял Альфард, его черный шарф развевался на ветру, оголяя шею, на что парень недовольно морщился, каждый раз, вновь поправляя его. Заметив приближающеюся когтевранку, Блэк улыбнулся, направившись ей навстречу. Гермиона не стала сдерживать ответную улыбку. — Привет, — поздоровалась Фортис. Блэк мягко обнял девушку в знак приветствия, девушка с удовольствием приняла объятия. От Альфарда пахло дымом, мятой с дождем и терпким мужским одеколоном. Гермионе определенно нравился этот запах. — Идем? — предложил брюнет. Когтевранка кивнула, и они двинулись в противоположную сторону от Трех Метел. Фортис удивленно посмотрела на удаляющийся паб, а потом перевела взгляд на сокурсника. — Я думала, мы пойдем в «Три Метлы». — Не люблю это место, — скривив нос, ответил Альфард, — Там шумно и постоянно много людей. — Не любишь большие компании? — уточнила Фортис, ей почему-то казалось, что Блэк из тех людей, что постоянно находятся в центре внимания. Но призадумавшись, девушка осознала, что никогда не видела Альфарда в компании больше, чем из пары человек. Он обычно ходил один, предпочитая общению с однокурсниками книгу или гордое одиночество. Образ «души компании» сложился в голове как-то сам собой, за счет его постоянных шуток, веселого настроения и доброй улыбки. Гермионе казалось, что такой человек не может не нравиться людям. — Можно и так сказать. Брюнет повел их по узким улочкам, углубляясь все дальше в деревню. Людей вокруг становилось все меньше, шум голосов оставался где-то далеко позади. Альфард остановился у тяжелой кованой двери, извитые железные прутья причудливо разветвлялись по всей поверхности, в середине образуя тонкое кольцо, внутри которого железяки складывались в нечто напоминающее глаз. На месте зрачка в нем практически незаметно поблескивал небольшой черный камень. Это выглядело одновременно завораживающе и пугающе. Сложно было представить, что скрывается за этой странной дверью Проведя рукой напротив железного глаза, Блэк отворил дверь, предусмотрительно пропустив Фортис вперед. Переступив порог заведения, Гермиона оказалась в широком зале. Спереди находилась барная стойка, за которой стоял скучающий бармен, монотонно натирающий бокалы. Со всех сторон были расставлены круглые столы в красивых черных скатертях. Справа была сделана невысокая сцена, на которой разместился изящный черный рояль с уже слегка облезшей позолоченной лепниной и пара других музыкальных инструментов, но ни одного артиста не было, поэтому они стояли без дела. Приглушенное освещение и всего двое посетителей, не считая Альфарда и Гермионы, делало это место атмосферным и в какой-то мере даже уютным. — Здесь красиво, — оглянувшись на парня, ответила девушка. Фортис пришлось слегка закинуть голову, чтобы увидеть глаза слизеринца. Они очаровательно поблескивали в свете ламп. Блэк опустил голову, встретившись взглядом с когтевранкой. Он мягко улыбнулся. Приобняв девушку за плечи, брюнет провел ее вглубь помещения. Альфард выбрал место у затемненного окна. Все волшебство было в том, что все, что происходило на улице было прекрасно видно им, а вот снаружи люди видели лишь черное стекло. Стоило посетителям занять места, как перед ними материализовалось небольшое меню. Блюда и напитки были самыми обычными. Заведение не пыталось казаться вычурным, и от этого казалось еще более привлекательным. Гермиона быстро пробежалась глазами по меню, изучая цены и ассортимент. Не долго думая, девушка остановилась на яблочном штруделе и горячем чае с облепихой. Блэк для себя выбрал кружку крепкого черного кофе. — Откуда ты знаешь про это место? — поинтересовалась когтевранка. — От сестры, — слизеринец как-то грустно усмехнулся, откинувшись на спинку стула, — Она пару раз брала меня с собой. — Не знала, что у тебя есть сестра. Впрочем Гермиона, в принципе, крайне мало знала что-либо об Альфарде. Он чистокровный волшебник, студент слизерина и капитан команды по квиддичу. Член Клуба Слизней, что значит, что он либо выдающийся ученик, либо его семья отличается чем-то значимым. К общему количеству сведений сегодня она добавила, что Блэк не любитель шумных сборищ. — Да, Вальбурга закончила школу год назад, — он хмыкнул, — Тебе повезло, что ты не застала ее. Она жуткая стерва. Соболезную Ориону, терпеть ее истерики всю жизнь. Упаси Мерлин! По просьбе девушки Альфард еще немного рассказал о своей семье. Его отец занимал высокий пост в Министерстве Магии, а мать не работала, сидела дома с младшим братом, Сигнусом. Вальбурга до конца года должна была выйти замуж за Ориона, который приходился им троюродным братом. Гермиона с интересом слушала истории слизеринца о его детстве, о семейных традициях, одной из таких была называть детей в честь звезд и созвездий, о его ранних школьных годах. Альфард рассказывал все так эмоционально и захватывающе, что невозможно было оторваться. Она смеялась, когда смеялся он, и удивлялась, когда нужно было удивляться. Блэк рассказал ей про свой первый матч по квиддичу, и как он потом еще полторы недели лежал в больничном крыле. Про то, как их с Ноттом поймали школьные эльфы за полуночным воровством с кухни. И про первое неудачное свидание. И еще с десяток самых разных историй. За разговором они совсем не заметили, как их кружки опустели, а стрелка приблизилась к десяти. Бар постепенно наполнился народом, заиграла музыка, и заведение окончательно ожило. — Уже поздно, нам пора возвращаться, — разочарованно произнесла Гермиона, с тоской глядя на часы. Девушка протянула свою часть галлеонов за еду, но Блэк демонстративно оскорбился, вернув деньги обратно. — Какой из меня джентльмен, если я не могу угостить даму, — подмигнув, воскликнул брюнет, небрежно бросив деньги на стол. Они покинули заведение и направились в сторону Хогвартса. Уже стемнело, и ветер разыгрался не на шутку. Фортис получше закуталась в мантию. Девушка вздрогнула, когда первая капля упала ей на лицо. Подняв взгляд вверх, брюнетка зажмурилась. Дождь начинал непрерывно моросить. — Вот черт, — грубо воскликнул Блэк. Схватив когтевранку за руку, Альфард заговорщически улыбнулся ей и без предупреждения рванул вперед. Ахнув, девушка кинулась следом, крепче стиснув руку парня. Дождь с каждой минутой все усиливался, переходя в настоящий ливень. Были слышны первые раскаты грома. Вместе с громыханием неба раздавался задорный девичий и чуть хриплый мужской смех. Слизеринец и когтевранка бежали, ловко перепрыгивая лужи, и, несмотря на жуткую погоду, улыбались так широко и счастливо, что окружающая обстановка, словно переставала существовать. Тяжело дыша, Альфард и Гермиона наконец забежали в стены школы, все еще не переставая тихо посмеиваться. Прислонившись к стене, девушка пыталась отдышаться. Щеки горели от быстрого бега и холодного ветра. Неподалеку раздалось вежливое покашливание, от которого оба студента вздрогнули. Повернувшись в сторону источника звука, Гермиона еще больше покраснела. Дамблдор смотрел на своих учеников с доброй улыбкой на губах. Светлые глаза профессора тепло поблескивали из-под очков. — Кажется, погода совсем испортилась, — задумчиво глянув в окно, сказал профессор. Блэк и Фортис удивленно переглянулись. Они уже приготовились услышать, как минимум, лекцию о важности соблюдения комендантского часа и выговор за его нарушение. Но казалось, преподаватель вовсе и не собирался их отчитывать. — Весьма досадно, — разочарованно вздохнул Дамблдор. Повернувшись к студентам, профессор оглядел их с ног до головы. И вновь его губы растянулись в такой привычной для него загадочной улыбке. — Думаю, именно непогода заставила вас слегка задержаться в Хогсмиде, мисс Фортис, — он перевел взгляд на слизеринца, — и мистер Блэк. — Конечно, профессор, — небрежно ответил Альфард. — Что ж, тогда вам стоит проводить мисс Фортис до ее гостиной, — голос профессора звучал простительно, — А после направиться в свою. Блэк кивнул, направившись в противоположную сторону от Дамблдора. Когтевранка благодарно улыбнулась профессору, в полголоса сказав: — Доброй ночи, профессор Дамблдор. Декан гриффиндора слегка кивнул и, развернувшись, направился вглубь коридора, что-то насвистывая себе под нос. Гермиона не могла не улыбнуться этой ситуации. Все-таки Дамблдор был тем человеком, которого знали все, и в тоже время не знал никто. До гостиной они дошли молча. После встречи с профессором трансфигурации Блэк как-то странно переменился. Помрачнел, а о былой улыбки не шло и речи. У гостиной когтеврана Блэк сухо и быстро попрощался, оставив удивленную такой переменой Гермиону одну.***
После ужина Гермиона, как и всегда, направилась в библиотеку. Проблема с возвращением памяти все еще была актуальна. А ждать «любезного» приглашения Реддла не хотелось. Как в принципе, и его самого. Если уж раньше отношения между ними были мягко говоря напряженные, то после случая с Эйвери они ходили по краю. У самого входа в библиотеку девушку окликнули. Но когтевранке даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять кто это был. — Помяни черта…, — мелькает мысль у нее в голове. Слизеринец довольно быстро нагнал девушку, окинув ее холодным, ядовитым взглядом, но Гермиона не осталась в долгу, скривив губы, как только юноша оказался рядом. — Ты не сможешь бегать от меня вечно, Фортис, — раздраженно воскликнул Реддл, остановившись. — О, это мы посмотрим, — бросила через плечо Гермиона, продолжая идти. Слизеринец не дал девушке отойти, ловко схватив ее запястье и резко развернув к себе. Карие глаза злобно сверкнули, но, кажется, слизеринцу было абсолютно наплевать. — У нас уговор, Фортис. — Я не стану с тобой работать, Реддл, — шикнула брюнетка, — Ты просто ужасен. — Сочту это за комплимент, — усмехнувшись, ответил слизеринец, — Тебе без меня не справиться, пташка. Когтевранка стиснула кулаки, так и хотелось заехать по этому самодовольному лицу. Но она не могла. Реддл ужасный, жестокий и безнравственный садист. Но пусть Фортис и не хотела этого признавать, но он был прав. Чертов, «идеальный» слизеринец был прав. Никто кроме него не обладал достаточным количеством знаний, способностей и возможностей, чтобы помочь. И каковыми бы не были его истинные намерения, она должна была рискнуть. Поэтому, чтобы вернуть свою память, ей придется работать с дьяволом.