Унесенные но не ветром.

Флешбек       Холодный осенний ветерок трепал волосы всех посетителей кладбища, среди которых до боли ярким, броским пятном выделялась огненно-рыжая шевелюра Кушины Узумаки, вдовы Четвёртого Хокаге, погибшего, когда он защищал Деревню от Кьюби. Многие до сих пор гадали, как она оказалась рядом с мужем в ту роковую ночь и как погиб их новорождённый сын. Однако самой Кушине были глубоко безразличны все витающие вокруг неё бессмысленные и нелепые домыслы, она давно не слушала то, что о ней говорят. С тех пор, как женщина потеряла мужа и сына, жизнь для неё утратила абсолютно все краски, превратившись в череду из сырых и угрюмо-длинных дней. Если честно, то она вообще была удивлена, что осталась жива. Скорее всего, её спасли гены её клана, ведь членов клана Узумаки не так-то просто убить. Какая злая шутка судьбы. Теперь она проклинала себя за то, что принадлежит этому клану. Ведь именно он предоставил ей возможность выжить, потеряв всё. Если бы не это, возможно, она была бы счастлива с Минато и родила бы без всяких проблем своего первенца... Хотя есть ещё возможность того, что она даже и не встретилась бы с ним, не влюбилась, не остепенилась, но в любом случае, не пережила бы такого пробирающего до глубины души ужаса, как в ту ночь.       Кушина устало прикрывает глаза, подставляя лицо под ласковые порывы холодного ветра. Пусть бьёт, больнее ей уже не будет. Ничего не может быть больнее того всепоглощающего чувства, которое охватывает женщину, стоит лишь ей остаться в безмолвных стенах пустого дома.       Она мечтала о том, как будет встречать мужа с работы, а сына из академии. О том, как будет учить своего милого Наруто секретным техникам клана Узумаки, на зло Минато подговаривая сына называть себя её фамилией. Мечтала о том, как Минато улыбался бы нежно с ласковым трепетом и качал понимающе головой, принимая любой её мимолётный каприз. Мечтала. Она так много чего хотела достичь. Так много к чему стремилась. Столько планов на смарку, столько сил в мусор. Так мечтала! А сейчас даже и не может вспомнить о чём.       Перед ней, на идеально белом камне, идеально ровными иероглифами было выбито его имя. Он стоял перед ней, всё такой же сияющий белизной души и покоряющий смелостью. Стоял в виде бездушного идеально белого камня. Это всё, что Кушине от него осталось. Равнодушное надгробье, заваленное уймой засохших со временем цветов, да не менее равнодушное лицо на скале, над которым так упорно сейчас хлопотали жители деревни. Символ бесконечного уважения. Обещание о том, что его никогда не забудут и никогда не смогут стереть из истории деревни. Должно быть, это значило так много! Но Кушине было бесконечно мало. Бесконечно мало Минато. Бесконечно мало Наруто. Бесконечно мало счастья, которое она уже никогда после этого не сумеет обрести. И несмотря на то, что бесконечно несчастные Обито и Рин то и дело заходили в её мрачное жилище, Кушина чувствовала себя такой же пустой и холодной, как и этот идеально белый камень.       Она никак не могла отпустить и пережить не могла тоже. Она тонула в своём бесконечном унынии, и тело её безучастными волнами апатии то и дело прибивало к берегам адской боли. В такие моменты Кушина кричала, словно сумасшедшая, бросаясь от безысходности на стены и отказываясь признавать, что её счастливая семья разрушена, а дальнейшая жизнь парализована от нескончаемой тоски.       Она ходила по улицам словно по привычке. Что-то готовила, что-то ела. Почему-то дышала. И жизнь её продолжалась бессмысленно, увязнув, словно в формалине, в тумане отчаяния. Она просыпалась по утрам. По ночам спала, но причины своим поступкам не видела. И лишь изредка, словно да доли секунд, на какие-то жалкие мгновения, она совсем чуть-чуть, но оживала. Здесь, посреди пустующего кладбища, она стояла словно королева нелепых слухов и непролитых слёз. Вечно усталая. Навсегда влюблённая. Неизменно потерявшая.

***

      Деревня спала. За долгое время отсутствия Кушины, она совершенно не изменилась. И от этой мысли женщина усмехнулась, ведь это доказывало, что как бы громко не говорили в Конохе о воле Огня, о незаменимости каждой отдельной жизни и необходимости товарищества, деревня ничуть не изменилась за всё то время, что Кушина была в бегах. От этого факта веяло немного лицемерием и горькой правдой, но несмотря на это, женщине вовсе не хотелось грустить. Разобравшись вместе с напарником, они двинулись дальше вглубь деревни. Парочка неторопливо шла по улочкам, выбирая лишь самые мало охраняемые места. Признаться, это было не так уж и сложно, ведь Кушина мало того, что провела здесь большую часть своей жизни, но и была опытным, уважаемым ниндзя, женой Четвёртого хокаге. А потому ей не составляло труда с лёгкостью угадывать безопасные тропы и указывать на слепые зоны в охране деревни. Какая жалость, что Пятый оказался настолько непредусмотрителен, что так и не поменял опорные пункты и основные посты караульных. В Конохе всегда было слишком мало отступников и, пожалуй, это могло стать огромной слабостью. Кушина хладнокровно расправлялась с бывшими товарищами, с которыми когда-то жила и сражалась бок о бок... Но это было слишком давно, чтобы помнить. Пока её напарник также безжалостно разбирался с остатками охранников, Кушина придирчиво осмотрелась. Их лица были скрыты масками, и никто не смог бы сейчас узнать личности нападавших.       Её напарник, с которым она не раз уже выполняла самые разнообразные миссии, не был джинчурики. Бывший шиноби-отступник, загоревшийся желанием отомстить миру за всю ту боль, что причинила ему, и таким же несчастным, как он. У него больше нет ни друзей, ни деревни, ни семьи. Его деревню сожгли во время третьей мировой войны, а семье не удалось спастись. Адское пламя безумного пожара поглотило в себя всё, не оставив после себя ни капельки жизни. Чудом выживший мальчик оказался волею судьбы в лаборатории Орочимару. Став жертвой пыток и экспериментов, он окончательно разочаровался в мире. Но однажды, ему всё-таки удалось сбежать из этого пропитанного безысходностью и болью места. Он сумел совершить невозможное, а после, в скитаниях и блужданиях, полностью изувеченный бесчеловечными опытами человек, не выдержав ненависти, свалившейся на него из-за изуродованного лица и тела, обратился чудовищем, которому важны лишь кровь и смерть. Он упивался ими, как единственной возможностью поделиться своей болью с миром, тонул в собственной жестокости, но уже не мог остановиться. Именно благодаря ему много мирных поселений прекратили своё существование, ведь он разорял их с особым цинизмом, получая удовольствие и наслаждаясь людской болью. И так продолжалось до тех пор, пока однажды он не встретил человека, предложившего ему вступить в ту самую таинственную организацию. Никто из членов организаций никогда не видел его лица. Его лицо всегда было скрыто под железным шлемом, и лишь два горящих жгучим холодом глаза виднелись в узких прорезях. Тело его также было скрыто под металлической бронёй.       — Ты что-то сегодня гораздо более медлителен, чем обычно, — усмехнулась Кушина, убирая запачканную кровью катану в ножны и повесив оружие за спину. Сама она смотрела на него внимательно и с неким превосходством.       Он посмотрел на неё, но женщина своего взгляда не отвела и внимательно смотрела в его глаза, пытаясь понять, что он сейчас чувствует, ведь лицо мужчины было полностью сокрыто под грубым железом, из-за чего крайне сложно было разобрать его эмоции.       Он не стал отвечать на слова Кушины, развернулся к ней спиной и продолжил путь, молча идя по тайному проходу в Коноху, который знали лишь самые уважаемые ниндзя. И как же однако не повезло деревне, что Кушина когда-то сходила в их число.       — Ты зайдешь за необходимыми нам свитками, а я наведу порядок в Конохе и разберусь со всеми, кто обладает граммом информации про нашу организацию... — на несколько секунд мужчина замолк, напряженно вслушиваясь в ночную тишину. Кушина нахмурилась, она тоже почувствовала это. — И не забудь разобраться с теми, кто нас подслушивает, — мрачно добавил Кизуто и исчез из поля зрения Лисицы. И она, возможно, поворчала бы немного, что крайне некрасиво с его стороны было бросить даму в одиночестве, вот только она не была одна.       — Ну кому не спится по ночам? — улыбнулась лисица и кинула кунай в деревья, на ветках которых притаились два члена АНБУ. Застигнутые врасплох своим обнаружением, они вынуждены были спуститься и принять бой.       — Узумаки Кушина! Вы обвиняетесь во множественном преступлении закона, в убийстве Дайме страны Молнии, а также покушении на Райкаге. Мне стыдно, что мы когда-то были из одной деревни! — воинственно сказал АНБУ в маске Енота, кивнув своему напарнику, чтобы тот был готов в любую секунду начать бой.       — Стихия огня огненный шар, — выдул Енот, пытаясь отвлечь куноичи своей атакой. Тем временем его напарник быстро оказался позади отступницы, он хотел быстро с ней разобраться, а потому решительно нанёс быстрый и точный удар катаной прямо в область сердца. Но Кушина легко отпрыгнула в сторону, оказавшись в миг на ветке одного из ближайших деревьев. Уже оттуда Кушина посмотрела на своих оппонентов сверху вниз.       — Какая досада! — притворно улыбнулась она, поправляя свои ярко-красные волосы. — Как жаль, что вы умрете, ведь вы первые, кто смог так близко подобраться к нам. Когда земля лишается таких талантливых ниндзя, это всегда так печально, — она хихикнула. — Вы скоро умрете, сгорите в муках и отправитесь к праотцам.       АНБУ Конохи заметили, как она сложила невероятно быстро несколько незнакомых печатей, и не успели они поразиться тому, что Узумаки сделала это лишь одной рукой, как стало уже поздно. Мужчины не успели даже приблизится к Кушине, всё произошло так быстро, что, казалось, прошло всего несколько секунд.       — Наоки! — крикнул шиноби, заметив, как его напарник просто начал гореть заживо и исчезать. В панике он посмотрел на себя и вдруг почувствовал, как его тело вспыхнуло. Мужчина не мог заставить себя пошевелить даже пальцем, его тело полностью парализовало, он не мог даже дышать, даже банально крикнуть и тем самым позвать на помощь, предупредить... Неведомая сила заставила его замолчать навсегда. Они заживо горели, а Кушина скучающе смотрела, как медленно и мучительно погибали два друга.       — Как жаль!       От их тел не осталось ни следа. На секунду Кушина задумалась о том, что их имена, должно быть, уже к следующему вечеру окажутся на очередном холодном и столь ненавистном ей белом камне. Но женщине не было их жаль, ведь так заведено, что каждый должен выбрать свой путь. Кушина выбрала уйти из Конохи и убивать во благо, неизвестные ей АНБУ выбрали остаться и быть убитыми. Они оказались слишком слабы, чтобы дать Кушине отпор, и это тоже было только их выбором – быть слабыми.       Она томно вздохнула, кинув в небо задумчивый взгляд. Блеклый отсвет полной луны успокоил и придал ей сил. Он шептал Кушине на ухо мерным мерцанием звёзд, что она на верном пути и всё делает правильно. И отогнав от себя лишние мысли, женщина продолжила своё маленькое вторжение. Она старалась идти по старой Конохе как можно более аккуратно. Ей бы не хотелось, чтобы её обнаружили вновь, ведь все эти ничего не значащие битвы за ночь уже успели наскучить.       — Деревня не изменилась, — подумала она. Но в мысли этой не было ни тоски, ни восторга. Лишь холод, вот уже несколько лет сопровождающий её повсюду. Тут и вправду всё было как прежде, ничего не изменилось. Лишь вывеску цветочного магазина клана Ямонако вновь перекрасили в новый цвет, но это не было чем-то удивительным, ведь подобное происходило примерно раз в год. Стабильно и без сбоев. Из-за возвращения, внутри присутствовала лёгкая боль, и смотря на знакомые улочки, Кушине внезапно начали вспоминаться родные, которые умерли давным давно.       И вот наконец петляющие улочки Конохи привели её к тому самому дому, который ранее она с уверенностью называла своим. И глядя на него, она не могла поверить своим глазам, ведь дом выглядел гораздо лучше и ухоженнее, чем когда она покидала его. Неужели кто-то и правда заботился о нём? Могли ли это быть Обито и Рин? Или, быть может, Какаши? Хотя эта мысль даже в голове у Кушина прозвучала как-то немного странно. Но что тогда? Неужели у дома теперь новые жильцы? Кому отдали его и как посмели?! Все эти вопросы метались в её голове в поисках ответов. Но не находили. Однако, оставив сомнения и растерянность позади, Кушина взяла себя в руки.       С лёгким волнением она подошла к двери и беззвучно повернула ручку...