***
Элиса ворочалась в своей постели не в состоянии уснуть, то ей жарко под одеялом, то холодно, то вообще крылья мешают удобную позу для сна принять. Она прекрасно осознавала, что это от волнения, так как прошло два часа с тех пор, как два темных эльфа покинули Обитель. И если на Борру ей было плевать, то за Малефисенту она переживала до дрожи в коленках, ведь колдунью воспитывали как обычного ребенка, и она плохо разбирается в людских уловках. А из Элисы растили воительницу, и она прекрасно разбиралась в человеческих хитростях. Да, с лесной эльфийкой находился один из лучших воинов среди темных эльфов, но рыжая бестия никогда не питала к нему доверия, еще с молодости, и каких бы хороших поступков он не совершал, Элиса все равно не могла ему довериться. Но тогда почему она пошла именно к нему, чтобы сообщить что Малефисента собирается на ночную вылазку? Даже она этого не понимала. Да видимо было просто не к кому, ведь Коналл бы запретил вылетать куда-либо без его согласия, да и заодно Элису бы отчитал за дневной полет, к Браммуну тоже не очень, так как он себя уже показал, как с важными поручениями справляется, ну а Удо...ну он бы тоже начал нудеть как Коналл. Так что оставался только Борра, что и физически мог защитить эльфийку. За те долгие два часа, лесная эльфийка раза три вставала и выходила наружу, чтобы высмотреть в небесном своде два крылатых силуэта, но каждый раз она видела только пустоту или медленно проплывающие облака. На четвертый раз она решила все-таки не идти никуда, а просто дождаться утра и пойти проверить, не вернулись ли они. -Сел я сказала! -железным тоном крикнула Малефисента, прожигая своим гневным взглядом мужчину, что упрямился и отвернулся от нее. Элиса не подозревала, что темные эльфы вернулись обратно в Гнездо еще пол часа назад, но вместо того, чтобы идти спать, колдунья упрямо пошла за пустынным эльфом, так как хотела обработать его рану, в награду за то, что он пожертвовал собою перед ней. Но Борра, чисто в своем стиле, начал препираться с ней и показывать характер. Его бесило то, что женщина не с того не сего начала проявлять к нему заботу, а он привык справляться со своими проблемами в одиночку. Но Малефисента не отступала, и поэтому держа сейчас в руках тряпку, пропитанную теплой водой, она пыталась заставить сесть его куда-нибудь уже. -Если ты не хочешь, чтобы твои ноги сейчас отказали, то ты сядешь на кровать, заткнешься и дашь мне промыть твою рану. И я сейчас не шучу! -эльфийка понимала, что еще немного...совсем капельку...и точка невозврата будет пройдена. А вот тут уже воин напрягся, ведь она это таким тоном произнесла, что аж холодок по спине прошелся, от чего ему не оставалось ничего, как кроме повиноваться ей. Сев на край своей постели, он немного выставил правую ногу вперед, осматривая при этом место ранения. Когда мужчина успокоился, Малефисента наконец то подошла к нему и приложила мокрую тряпку к его ране, от чего он зашипел от боли, так как если приложить к ране что-то мокрое и теплое, то ощущения далеко неприятные будут. Эльф почувствовал непонятные ему ощущения, когда ощутил прикосновение тонких, нежных пальцев колдуньи это было похожее ощущение, когда к нему прикасалась его первая любовь, но пальцы этой женщины были куда нежнее и аккуратнее. Сама же женщина тщательно промывала очередную рану воина, даже не замечая, как тот заворожено смотрел на нее не смея отвести взгляд, хотя полностью сопротивлялся этому, пытаясь уйти куда-то в глубоко в свои мысли. Он не понимал почему тот не прогнал эльфийку, когда та начала назойливо проявлять заботу, хотя, будучи еще в родных краях он не особо любил, когда о нем пыталась позаботиться его мать или Афия-его когда-то возлюбленная. А сейчас он позволял делать это эльфийке, с которой его ничего не связывало, ну кроме как определение к одной расе. -И все-таки какой ты упрямый. Ты родился таким или постепенно приобретал эти качества? -задалась вслух этим вопросом темная фея, начав аккуратно наносить лечебную мазь, позаимствованную у Ализ. -Есть моменты, после которых твоя жизнь меняется в худшую или лучшую сторону. Не тебе ли это знать, Малефисента. -сухо ответил Борра, собираясь взять у женщины колбочку с мазью, чтобы продолжить обрабатывать свою рану самому, но эльфийка отмахнулась, продолжая заниматься своим делом. Он прав. Ее жизнь была обычной до предательства Стефана, и как бы она протекала дальше если б он не совершил тот роковой поступок? Так бы продолжала выполнять свои обязанности Защитницы Топких Болот, оберегая от людской напасти жителей до самой старости, потом покинув этот мир так и не узнав, что на свете существуют ее сородичи? Довольно скучный сценарий. Заметив задумчивость Малефисенты, что уставилась в одну точку замерев при этом, он продолжил: -Как ты думаешь, что я ощущаю, являясь родственником того мерзавца? -спросил он у нее, но в ответ лишь молчание. -меня любой эльф может попросить с чем-то помочь и я естественно не откажусь, ведь это моя обязанность, как Вождя. Но при этом ощущаю на себе косые взгляды, а у некоторых даже страх в глазах при виде меня. Разве это справедливо? Я никому из своих сородичей не причинял зла, но при этом меня боятся из-за прошлого. От этого дальше больно. -голос Борры стал поникшим, и за три недели с первого дня их знакомства фея впервые видела его таким. Ей казалось, что эта эмоция ему не свойственна. Малефисента была поражена его словами, при этом отлично понимая его чувства. День ото дня она испытывала тоже самое, с тех пор как Аврора взяла бразды правления. Но она то сама виновата в таком отношении к себе, а Борре подпортил его авторитет его родственник, и так несправедливо, но прошлое не изменить, и колдунья прекрасно это понимала так как перед таким бессильна даже ее могучая магия. Возможно ли такое, в мгновение изменить отношение к тому, кого еще пару часов терпеть не могла. Такое поведение из-за прошлого. А она сама что лучше? Тоже ведь ведет себя иногда как капризная девочка, сама того не замечая. -Я тебя понимаю. -грустно промолвила эльфийка начав перевязывать бинтами его раны, как можно аккуратнее. -иногда мне проще пребывать в уединении нем потому что я люблю одиночество, а потому что появляется какая-то напряженная атмосфера в воздухе в моем присутствии, и разрядить эту обстановку может только моя дочь. Зато, когда я ухожу, то тут же раздается жизнерадостный смех и начинается оживленная беседа. Иногда я ощущаю себя...лишней. -закончив с перебинтовкой, женщина стала теребить конец скрученного в рулон бинта. От последнего предложения она почувствовала больной ком в горле, едва сдерживая слезы, ведь какой бы несгибаемой она не была, есть моменты, когда на сердце очень больно. -Ты не можешь быть лишней, ведь ты Защитница Топких Болот. -эта реплика была не наигранной. -Так и ты Вождь. -Это другое. -Нет. Тоже самое. И что, что я Защитница, жителям Топких Болот я нужна только из-за этого? На этом мое присутствие заканчивается? -Малефисента посмотрела изумрудными глазами в его янтарные. -У тебя есть на Болотах то, чего нет у меня в Обители. -Да? -спросила она, сев на пол, облокотившись спиной о стену. -У тебя на Болотах присутствует любящее сердце в виде крестницы, что без тебя не сможет жить. -его хмурое, усыпанное маленькими шрамами лицо озарила улыбка. Бора говорил это не потому что хотел привести какие-либо аргументы, а потому что это была чистая правда. У него не было в Обители чего-то подобного. Друзья? Ну что друзья. В случае чего они и без него обойдутся, а отдать жизнь ради своего племени — это обязанность каждого Вождя, по его мнению. А так... Вот смотрел он сейчас на эльфийку и осознавал, что на самом деле темная фея не такая уж и плохая, как ему казалось первоначально. Она ведь не бросила его там в лесу, а помогла, и еще настойчиво проявляла заботу по отношению к нему, несмотря на то, что он для своего веселья пытался вывести ее из себя. Теперь даже как-то стыдно стало за свое поведение, он эти три недели вел себя с ней как последняя скотина, а она такое сделала. И давно ли он стал таким муд...козлом? Почему не заметил этого? Он отлично помнит, что когда прибыл с остатками племени в Обитель, то он таким не был. Видимо физическая и моральная усталость, полученная за все те два года перед прилетом в Обитель, полностью заблокировали его эмоции. Даже будучи в родных краях он не чувствовал в себе какой-либо раздражительности или агрессии, а особенно по отношению к другим. Отец ему всегда говорил, что мол агрессия не есть хорошо даже для воина, ведь если она затуманит разум, то можно сотворить столько дел, которые потом не поправишь. И он был прав, иначе бы он не являлся лучшим воином племени, а также телохранителем Вождя. Юный Борра всегда старался брать пример со своего отца, но потом гибель племени, родных и ему пришлось идти по жизни одному, а потом еще этот Малвал...вот благодаря кому раздражительность начала заполнять его разум и сердце. Мужчина отлично помнил, когда впервые сорвался. Группа молодых темных эльфов: Коналл, Шрайк, Удо, Браммун, совсем еще юная Элиса сидели снаружи Обители на голых камнях, прислушиваясь к шуму разбивающихся о подводные скалы волн. Борра, которому на тот момент было двадцать два года, покорно сидел чуть поодаль от ребят, ожидая пока целительница пустынных эльфов обработает две глубокие раны на лице-очередное наказание Малвала за непослушание. -Борра, с этим нужно что-то делать! -первая нарушила тишину Шрайк, встав с камня подойдя к другу. -Ты о чем? -как то безразлично спросил молодой эльф. -О том, долго ли мы будем терпеть произвол старого пня? -Шрайк, ты знаешь законы темных эльфов! Мы ОБЯЗАНЫ почитать любого Вождя каким бы он не был. -вмешался в разговор Коналл, вороными взмахнув крыльями. Эльфийка джунглей махнула на друга рукой, показывая, что не стоит вмешиваться в разговор. -Борра мы должны что-то сделать. Ты должен. Вспомни что этот мерзавец сделал с родителями Элисы, как на прошлой неделе нанес увечья Удо, лишь за то, что тот выбрался во внешний мир дабы проверить родной край. -юная дева посмотрела на жителя тундры, тот лишь аккуратно двинул растянутым крылом и рассматривая заживающие порезы на руках. -я не хочу терпеть весь этот произвол. Малвала нужно свергнуть! -Что!?-хором переспросили все присутствующие, кроме целительницы, что почти заканчивала обрабатывать раны пустынному воину. -А что? Мы избавимся от Малвала и его место займешь либо ты Борра, либо Коналл. Все просто. -голос эльфийки был таким расслабленным, будто она каждый день занимается свержением предводителей. -Раз такая умная, то сама тогда избавляйся от тирана и занимай его пост, хотя не припомню что бы темными эльфами в Обители управляла эльфийка. И жены бывших вождей не считаются. -пустынник хотел отвязаться от подруги. -Я хоть что-то предлагаю, а вы все, сидите на своей пятой точке ровно и вообще не собираетесь ничего предпринимать, в особенности ты Борра. -Шрайк начало выводить из себя бездействие каждого из присутствующих, а в особенности Борры. -Боги, Шрайк, не забывай, что за моим дядей стоят два здоровых мужика, ну и твой троюродный брат Авила. И думай теперь, пять молодых эльфов, кроме Элисы, против трех сильных мужчин. -Ты просто ничего не хочешь делать. Ты ленивая и бесхарактерная задница. -Не смей называть меня бесхарактерным! -начинал злиться Борра, от чего все напряглись, ведь они впервые видели своего товарища злым. -У нас еще есть другой вариант. -вновь вмешался в разговор Коналл, не желая слушать и дальше перепалку сородичей. -Нет! Только не Малефисента! Во-первых, я ей не доверяю, так как видел ее на Болотах с человеческим юношей, они мило держались за ручку, а во-вторых, что может сделать шестнадцатилетняя девчонка против Него? Правильно, ничего. Тем более пока я в Обители, ноги Малефисенты здесь не будет. -Борра ходил из стороны в сторону, взмахивая орлиными крыльями, после чего повернулся в сторону морской глади. -Тогда ТЕБЕ Борра придется решать эту проблему. -указала эльфийка на друга пальцем. -Я. Ничего. Не буду. Делать! Ты поняла меня!?-пустынник не сдержался, развернулся и крикнул на подругу, а потом в том же тоне добавил. -а про твою Малефисенту я слышать не хочу! -эти слова были адресованы уже лесному товарищу. Он никогда не забудет глаза своих друзей, когда он сорвался на Шрайк, а особенно глаза Элисы, красивые ярко зеленые глаза, по-детски испуганные. Она сама тогда еще выглядела как ребенок, несмотря на шестнадцатилетний возраст, да и вдобавок этот взгляд...он не забудет этого никогда. А еще эти слова. -...пока я в Обители, ноги Малефисенты здесь не будет!-вспомнил он свои же слова. Невзлюбить эльфийку просто за то, что та пошла против эльфийской природы? Довольно глупый поступок. Лучше б он тогда послушал Коналла и забрал фею сюда, тогда может ей бы не отрезали крылья, и она б не страдала шестнадцать лет. Хотя. Дядя тоже знал кто такая Малефисента, и мог принять ее как сильного противника, от чего мог либо не принять ее в Обитель, а того хуже и убить. Жалко ее. К ней испытывают страх и ненависть только из-за ее могущественной силы. Выйдя из мыслей, он перевел взгляд на лесную эльфийку, что уже задремала от усталости. Спящей, она казалась немного привлекательной. Он улыбнулся и подошел к ней и поднял на руки.***
В столь раннее утро, в святилище темных эльфов находились трое жителей, что от скуки ходили из стороны в сторону. Те самые, последователи Малвала: Меавер, Сегдран и самый младший-Авила, что был троюродным братом Шрайк, всего лишь на год ее старше. Его родные родители погибли, и Малвал взял его под свое крыло, в прямом смысле, внушив тому, что на этом свете он никому больше не нужен, ни родне ни Шрайк, а тот по молодости повелся на те слова. -Не знаю, как вам, но по мне это дурацкая идея. Если Борра узнает о том, что за его спиной мы проворачиваем такие дела...я не знаю, что он с нами сделает. -начал скулить Сегдран, смотря на наскальное изображение действующих вождей. -Не нуди, мы сами на это подписались. -злобно ответил ему пустынный собрат -Подписались на то, чтобы нами командовал малолетний сопляк? -второй пустынник перевел свой взгляд. -Малолетний сопляк? -раздался хрипловатый голос со стороны выхода из храма. Три эльфа поравнялись перед их предводителем. -Я значит продумал нашу дальнейшую жизнь среди темных эльфов, а вы так тепло обо мне отзываетесь. -наигранно-обиженным голосом сказал мужчина, подходя к изображению вождей, уже представляя, как тут будет его изображение. -Это да, но меня напрягает то, что перед этим планом стоят Коналл и Борра со своим окружением, а также Малефисента. -На счет Малефисенты не волнуйтесь, она в моем распоряжении, а на счет Борры и Коналла...от них нам предстоит избавиться в ближайшее время. -эльф наклонился к глиняной посудинке, где были разнообразные краски, и взяв на кончик пальцев густую красную краску, он провел рукой по изображению Коналл и Борры оставляя там красные следы, олицетворяющие кровь. -Как скажешь Браммун. Уже два часа как солнце взошло над горизонтом, ознаменовав о том, что наступил новый день. Малефисента спала на животе на теплой шерстяной шкуре непонятного зверя, накрытая также одеялом из медвежьей шкуры. Одна рука была под животом, а вторая под подушкой. Женщина предпочитала в такой позе спать, так как крылья не мешались. Фея приоткрыла изумрудные глаза, начиная выходить из сна, при этом блаженно улыбаясь, от того что было так тепло и мягко...Так стоп. А как она вообще тут оказалась, она ведь заснула, облокотившись о противоположную стену, хотя не трудно было догадаться как она сюда переместилась. Ей вообще почему-то привиделось, что она после того, как обработала Вождю раны ушла обратно к себе спать. Приподнявшись на каменной кровати, она уловила нежный запах малины, и повернув голову заметила деревянную плошку, наполненную ее любимыми ягодами. Фея улыбнулась такому приятному сюрпризу: сначала уложил ее, чтобы удобнее спалось, принес на завтрак ее любимые ягоды, сто процентов видел, как Браммун преподносит ей этот десерт. А где сам хозяин хижины? Встав с кровати, она немного встрепенулась от того что после теплой кровати пол казался ледяным. После того как она потянулась, разминая мышцы, эльфийка взяла плошку с ягодами и встала с кровати. Заслышав позади медленные шаги, она увидела, как на входе в хижину стоял пожилой пустынный эльф, с темно русыми волосами, среди которых были седые пряди, взгляд эльфа был усталым, а сам пустынник опирался дрожащими руками на посох. -Здравствуйте, Вы не видели Борру? -Малефисента поклонилась сородичу, так как у темных эльфов было принято кланяться перед стариками и старейшинами, и даже несмотря на то, что она по авторитету выше всех, все равно поклонилась ему. Как воспитали. -Видел. Он снаружи Обители...