Алыми нитями связаны

      Как оказалось, Ироха напоролась на немилость неких злодеев, которые несказанно ненавидели Лигу и не разделяли их планы. Люди перед ней были по-своему неприятны как внешностью, так и общением. Они каким-то образом вычислили её косвенную принадлежность к Лиге и самое важное — вскрыли наличие отношений между ней и Даби — не последним человеком в ненавистной им организации.       Ироха знала, что многие злодеи озлоблены и морально истощены своим нищенским положением. Те, кто слаб духом и телом, выносят издевательства от тех, кто за счёт своей силы ещё способен срывать свою злобу. Кугимия понимала, что ей будет грозить опасность из-за того, что она встречается со злодеем, но не думала, что ненависть второсортной организации может привести к чему-то подобному…       Теперь, наивная и верующая в человеческую доброту, Ироха оказалась в переулке, окружённая своими недругами. Она спешила домой с университета и решила сократить путь, но удача повернулась в её сторону не самым приятным местом. — Кого же я вижу! — всплеснул руками мужчина, чьё лицо было иссечено шрамами, а затем положил их на плечи Кугимии.       Его напарники мигом окружили их и теперь задорно смеялись над жертвой. — Масао-кун, — обращаясь к их «лидеру», скрипучим голосом отозвалась девушка с грязно-серыми волосами и такими же глазами, — Каким бы способом нам её убить?       Ироха поспешно оглянулась, в надежде на чудо, но Даби нигде не застала. В такой-то момент где его черти носят?! — Прекратите, — тихо пискнула девушка и отступила назад.       В горле мигом пересохло. Руки и ноги задрожали, а по спине пробежал холодок. Вокруг все демонстрационно заохали и заахали — реакция на излишнюю смелость Ирохи.       Масао злорадствовал и показательно кряхтел громче всех. Он подошёл к девушке и одним взмахом руки отправил в недолгий полёт все учебники и тетради, покоившиеся до этого мгновения в тонких белых ручках Кугимии. Его дружки толкали девушку в спину и плечи, мерзко хихикая и радуясь маленьким глупым победам. — Маленькая заносчивая шлюха, — огрызнулся шрамированный мужчина, — Решила, что Лига возмёт тебя, слабенькую и неприметную, под своё крыло? Стелешься под тем мерзким пареньком с уродливым лицом, как последняя шавка!       И тут Ироха не выдержала. Уж кого-кого, но любимого человека она оскорблять не позволит. Пусть он и не слышит. Не при ней. — Вас так волнует, под кем я стелюсь? — с вызовом бросила девушка, снова отступив на шаг назад, хоть и отступать-то было уже некуда. — Представь себе, да! Ходишь наверняка вся такая особенная, вечно под охраной, при деньгах… А нам задницу рвать приходится, чтобы хоть как-то выжить… Несправедливость. Ты так не думаешь?       Кугимия промолчала. Промолчала не от того, что боялась слова лишнего сказать. Хоть язык у неё не был подвешен, но складно и красиво говорить и тянуть время она бы смогла. Правда лишь в том, что суть заключалась в том, что Масао говорил чистую правду. Своими словами и по-своему, но это была истина, от которой Кугимие стало не по себе. Если вдуматься, то у неё всерьёз было многовато привилегий по сравнению с другими жителями Токио. Радовало, что ими она не пользовалась. — Небось в рот у того засранца берёшь. Только так и насасываешь на свою блаженную жизнь…       Ироха смотрела на них исподлобья и упрямо молчала, надеясь, что ситуация разрешится сама собой. Когда же Масао наклонился к ней, девушка потеряла всякую надежду. — Я буду получше того, с ожогами на ебале. Может, ты и мне отсосёшь? — вздёрнул бровь мужчина, после чего Кугимия влепила ему звонкую пощёчину.       Последующие события развивались стремительнее положенного.       Когда Масао, которого охватили гнев и злость — равно как и саму Ироху — протянул к тонкой девичьей шее свои ручонки, Ироха изловчилась и что было сил ударила мужчину по носу, а следом нанесла удар промеж ног. Бесполезной в бою причудой, заставляющей цветочки распускаться, тут не справишься и девушка это прекрасно понимала. Поэтому решила воспользоваться эффектом неожиданности. Масао взревел, как раненный зверь, а Ироха отошла на шаг назад, дрожа, как осиновый лист от волнения и адреналина, поступавшего в кровь.       Всё-таки Даби не только сюсюкался с ней, как с младенцем, не позволяя и шагу лишнего сделать. Полгода простеньких тренировок дали свои плоды и результаты. Это заметил и только-только подошедший Даби, оказавшийся у самого переулка и остановившийся ради того, чтобы узреть силу своей обожаемой девушки.       Разумеется, оказался он тут не случайно; ненужным пешкам Лиги он поручил присматривать за девушкой. Он ни на секунду не сомневался, что Ироха надерёт всем задницы. Конечно, у парня даже в голове не было дать Кугимию в обиду, однако ситуация не была на таковую похожа. Напавшие на неё злодеи — последняя ниша в преступном мире. Слабейшие из слабейших. Самые натуральные, ни на что не способные, отходы. Даби не понимал, почему герои их ещё не поймали.       Ему было искренне любопытно и дальше наблюдать за происходящим. По крайней мере до тех пор, пока положение дел это позволяло.       Масао крыл благим матом всех и вся, сгибаясь в три погибели и держась за свой детородный орган. Видимо, ударили ему почём зря. Он стонал и краснел под крики недовольных товарищей, требующих хлеба и зрелищ. В конечном итоге злость поднялась на ступень выше боли, и Масао выпрямился, скрепя зубами и норовя сломать кому-нибудь хребет. — Сука! — выкрикнул он и замахнулся с кулака на Ироху, однако, та снова пригнулась, изловчилась и ударила, как её и учили, по челюсти. Итог: губа злодея разбита, а тот снова идёт на девушку с кулаками. «Придурок», — с некой жалостью думает Даби. А ещё он впервые видит свой «добрый и наивный цветочек» в таком бешенстве.       Увы, у Масао ничего не получалось. Странно было лишь то, что причуду он не использовал; но Даби знал причину — та в бою бесполезна, также как и причуда Ирохи. Как бы Масао не пытался отвесить люлей шустрой девчушке, та наносила ему контрудары, оставаясь при этом целой и невредимой. Даби стоял, не шелохнувшись, с гордостью наблюдая за своей женщиной. — Что вы стоите, олухи?! — зарычал Масао в сторону своих подчинённых.       Последние хотели было уже прийти на помощь, однако на плечо одного из них упала тяжёлая рука Даби. Он не отводил взгляда от вошедшей во вкус Кугимии, оставаясь предельно спокойным и равнодушным. — Если вы хотя бы тронетесь с места, я сверну вам шеи, — с холодной взвешенностью предупредил Даби и убрал руку.       Парни, стоящие рядом, и та женщина — подружка Масао — побледнели от ужаса, а некоторые и вовсе поспешили убраться от греха подальше. Проблемы им были ни к чему. Сам Масао не заметил появления ещё одного лица в кругу своих трусливых соратников.       Даби не останавливал «бой» до тех пор, пока не посчитал нужным, а именно — пока всё лицо Масао не было "разукрашено" по полной программе: и ссадинами, и царапинами от ноготков Кугимии, и синяками. — Ироха, — окликнул её Даби и вышел вперёд.       Девушка то ли не услышала, то ли уже остановиться не могла, а потому продолжала этот неравный бой. Брюнет стремительно приближался к Кугимии. — Ироха, прекрати, — ноль эмоций. Дистанция почти свелась к нулю, — Ироха! — девушка испуганно обернулась и замахнулась на брюнета.       Тот без труда перехватил её руку и слегка улыбнулся. — Всё, хватит…       Ироха шагнула вперёд и уткнулась носом в грудь Даби, пока Масао пытался оправиться от шока, лёжа на лопатках на мокром асфальте. Компания пришедших с ним соратников заметно поредела. Остались только самые смелые или самые жалкие — те, кто был напуган появлением Даби до той степени, что сдвинуться с места не могли.       Ироха тяжело дышала, обвив руками талию молодого человека, а тот гордо улыбался, приобняв девушку в ответ. — Ты видел? — вырывалось из неё взволнованно. — Такое было трудно не увидеть, — усмехнулся Даби, поцеловав ту в макушку, — Ироха, иди на главную улицу. Там стоит Твайс, подожди меня вместе с ним там, — Даби набросил на голые плечи девушки свой чёрный плащ и легонько толкнул её в спину в нужном направлении.       Девушка потерянным взглядом прошлась по Масао, а затем по его дружкам и вопросительно уставилась на Даби. — Я просто поговорю с ними, — по-доброму улыбнулся брюнет. — Не убивай… — Не волнуйся. Я только поговорю с ними.       Кугимия доверилась. Она была глубоко убеждена, что Даби не обманет её, а потому Ироха кивнула без задней мысли и поплелась прочь из переулка. Девушка находилась в состоянии шока и едва ли понимала, что оставляет позади не своих обидчиков, а самых, что ни на есть, реальных смертников. Даже усилившийся дождь никак не мог привести её в чувства, смыть состояние аффекта.       Даби не дёрнулся с места, с интересом наблюдая за тем, как Масао тихонько скулит в попытках встать и спрятаться от своего палача. Он уже понял, что зря затеял весь этот балаган, полагая, что выйдет из воды сухим. Ему-то всего лишь хотелось припугнуть Кугимию, чтобы та намекнула своему ухажёру, а тот, в свою очередь, Шигараки Томуре, что пора бы внести какие-то изменения в уставы злодеев. Всё пошло коту под хвост. Масао подвела его же импульсивность и несдержанность.       Стоило Ирохе исчезнуть из поля зрения, Даби моментально переменился. Он медленной поступью пошёл на мужчину, убрав руки в карманы. — А чего ты хотел? — тихо поинтересовался парень, заметив на лице Масао выражение ужаса. — Простите… Даби-доно… — прохрипел мужчина. — Простите его! Прошу Вас! — взмолился один из его друзей, а следом пал замертво на холодный асфальт, охваченный голубым пламенем.       Огонь был сильным и дождь не мог его потушить. Попытавшиеся бежать двое человек тоже были сожжены на месте. В живых осталась только невысокая женщина с серыми грязными глазами и сам Масао, являвшийся её молодым человеком. — Прошу! Хотя бы её отпустите, — рыдал Масао и перевалился на бок.       Даби вдруг остановился и глянул с интересом на девушку за своей спиной. — Подойди, — холодно позвал он её.       Ни жива — ни мертва, она дёрнулась с места и подошла вплотную к своему карателю. — Небось в рот у этого засранца берёшь. Только так и насасываешь… — тихо, сладострастно пропел Даби ей на самое ухо, в точности повторяя уже сказанные Масао слова.       По щекам девушки катились слёзы градом. Страх сковал её сердце. Она уже понимала, что вот-вот умрёт. — Может, ты и мне отсосёшь? — Она тут не причём! — вскрикнул Масао, когда брюнет сжимал её челюсть.       Та мычала и сопротивлялась, пока Даби игрался со своей жертвой. Девушка от бессилия рухнула на колени, после чего брюнет свернул ей шею и, наконец, обратил внимание на скулящего Масао. — Видимо, ты не знаешь, кто такой я и кто такая Ироха.       Даби поймал за шкирку Масао, попытавшего счастье в побеге. Он тяжело дышал, утирая с лица кровь и пот. Брюнет положил правую руку на его горло и слегка сжал. Парень, ни жив — ни мертв, уже плакал от ужаса, а брюнет всё давил, пока тот не начал задыхаться. На ладони искрило голубое пламя. — Прошу, не надо! — захлебывался Масао, — Помогите!       Однако никого не было рядом. — Ты знаешь, кто такая Ироха? — холодно спросил Даби, а следом снял с суставных «крючков» челюсть, принеся этим самым нестерпимую боль Масао. Крик продлился недолго, так как связки бедняги были выжженны в ту же секунду. — Она моя женщина, — с неким благоговением прошептал Даби, как будто бы отзывался о высшем существе, — Она моя добрая и наивная дурнушка…       Брюнет позволил уже мёртвому телу пасть на багряный асфальт, а затем летящей походкой направился к Твайсу и Ирохе, ступая грубыми ботинками по залитым кровью лужам и перешагивая через трупы убитых.       Он насвистывал себе под нос незамысловатую песню, услышанную когда-то из телефона Тоги. Даби напевал: …ты заставляешь меня верить, Даже в полнейшую чушь, Ты вынуждаешь меня убивать, Малыш, я бы убил ради тебя…