Алыми нитями связаны

      Ариса с размаху кидает приличных размеров подушку в Таками. Последний, читая новенький геройский выпуск журнала, такого поворота событий не ожидал, а потому отхватил далеко не самым мягким предметом по лицу. Журнал благополучно выпал из рук, а на смену ему как раз пришлась несчастная подушка. — Знаешь, что это? — прорычала разъярённая девушка, непробиваемой стеной возвышаясь над раскинувшимся в кресле Кейго. — Подушка? — без всякой задней мысли спрашивает Ястреб, оторопело смотря на предмет своего любовного интереса.       Ариса зло выхватывает её и начинает трясти. — Это твои перья! Сколько раз я говорила тебе убирать их? — спрашивает она, опасно прищурившись, — А тебе хоть бы хны! Они постоянно везде раскиданы, словно у нас не дом, а какой-то курятник. — Ари… — Замолчи! — огрызнулась девушка, — И не перебивай. Ты прекрасно знаешь, что я терпеть не могу беспорядок! Почему тебе так сложно их подмести? — Я… — Твои перья, в прямом смысле, везде! — Ариса снова запульнула подушкой в Кейго, — Даже в унитазе, мать твою налево! И в душе! Сантехникам за прочистку труб платить кто будет? — Милая, — в какой раз попытался объясниться Ястреб, но и эта попытка успехом не увенчалась. — Ничего не хочу слышать, — твёрдо заявила девушка, скрестив руки на груди, — Сегодня ты спишь на диване. И на этой самой подушке. Уж поверь, до понятия «мягкость» ей далеко!       Таками потёр неприятно побаливающий нос и хмыкнул. О, он уже убедился в том, что его перья жёсткие, причём сполна.

***

      Ариса на весь остаток дня устроила забастовку. За прошедшие девять часов она ни словом не обмолвилась с Кейго. Чего уж таить, она на него даже не смотрела, когда тот мельтешил где-нибудь рядом, пытаясь как-то привлечь внимание. Притворилась, что живёт она в квартира одна, а Таками — пернатый предмет декора, совершенно не вписывающийся в общую картину интерьера, но и выкидывать его жалко.       Нет, Ариса и Кейго редко ссорились, причём очень. Несмотря на то, что Ястреб был беспечным нахалом с переизбытком наглости, Ариса стойко выдерживала характер и поведение возлюбленного. Могла вовремя заткнуть нерадивого парня и способы для этого всегда были разными — от словесного «хватит» и до замашки поварёшкой по голове и угрозами общипать перья. Но когда дело касалось чистоты — пиши пропало.       В их квартире почти постоянно был идеальный порядок. Такой, что Императоры дворцов и заядлые домохозяйки позавидовали бы. И не дай Бог, уставший после рабочего дня, Таками оставит грязные носки в неположенном месте — а такое пару раз случалось — Ариса вспомнит все его грехи и отпилит мозг по полной.       А тут перья! Везде! Девушка постоянно говорила убирать их, даже не ругалась из-за понимания того, что такая причуда досталась возлюбленному не по собственному выбору. Бывало, Кейго подметал перья за собой, но когда он этого не делал, а возвращался домой и всё было убрано, причём без криков Ариса про то, что он «свинья и не может элементарно убраться», про-герой конкретно расслабился. По шее не получил — значит можно не убираться.       Но сегодня терпение Арисы лопнуло. На протяжении долгих месяцев она собирала треклятые перья и запихивала их в ту подушку, чтобы после свершить свою кару. Точкой кипения стали пёрышки, плавающие в унитазе.       И когда Ариса приготовила ужин только на себя, Таками заметно занервничал. Парень совершенно не ладил со всем, что касалось готовки, а умереть вот так глупо — от голода — не входило в его планы. Он всё пытался разговорить обиженную девушку, но та никак не поддавалась. Даже состроенная жалостливая мордашка Кейго не возымела никакого эффекта.       Отужинав в полном молчании, Ариса приняла душ и поплелась в спальню. Честно говоря, ей пришлось приложить много усилий, чтобы сделать из Таками пустое место. А когда она готовила, хотела выть волком от того, что обделяет Ястреба едой. Но попытка проучить возлюбленного была в приоритете. Поэтому решив, что нахал не пропадёт и уж точно сможет пожарить элементарную яичницу, девушка поплелась спать. Вспомнив, что сегодня она наказала Кейго спать на диване, Ариса даже слегка расстроилась и…       От обдумываний минусов своего плана по наказанию, девушку отвлёк запах гари, доносившийся с кухни. Не медля не секунды Ариса понеслась туда и застала Таками у плиты со сковородой в руках, на которой… что-то горело. Причём горело буквально. — Господи Боже! — изумлённо выпалила девушка и тут же выхватила сковородку из мужских рук.       Свободной рукой открыла кран и сунула горящую сковородку под холодную воду. Та сразу же зашипела и стала испускать пар. Когда Ариса перекрыла воду, а пар весь испарился, она с прискорбием осмотрела предмет готовки с остатками яиц и поняла, что место его теперь на свалке и починке он не полежит. Оставив несчастную испорченную посудину в раковине, Ариса метнула гневный взгляд на Кейго, который стоял в сторонке с провинившемся видом.       Девушка хотела было накричать на него, но вспомнив, что парень подвергся забастовке, промолчала. Достала из холодильника колбасу, вынула из ящика батон и стала нарезать бутерброды. Уложив их на тарелку, она поставила её на стол и жестом руки показала, что это сделано для Таками.       Вздохнув, она снова отправилась в спальню. Улеглась на кровать, укрылась одеялом и попыталась уснуть с надеждами, что нерадивый парень больше ничего не вытворит из ряда вон. Но стоило ей уснуть и подремать около получаса — спалось, кстати, уютно и тепло — как пришёл он. Казнь Господня, напасть, засуха на плодородной земле.       Скорее интуитивно, нежели тактильно, но Ариса почувствовала себя неважно, будто под прицелом старой доброй двустволки. Причём оружие было в руках мастера, а не глупого подростка, стрелявшего только по тарелкам.       А затем все сосредоточилось на ощущениях. Сначала в затылок полыхнуло, затем на живот опустилась тяжеленная рука и чья-то нога (девушка не сомневаюсь, что это именно нога) оказалась на её бедрах. Теперь любое малейшее движение оказалось под вопросом. Но самое обидное в данной ситуации было то, что эти милые объятия... были девушке по душе? О да! Очень-очень по душе. И из-за этого Ариса практически моментально растеряла всю свою злость. — Спать без тебя, а тем более на жутко не удобном диване, с родне пытке, — тихо и наигранно-жалостливо говорит Таками, — Что мне нужно сделать, чтобы ты перестала злиться? — губы касаются открытой шеи, и глаза девушки распахиваются от неожиданности, — Скажи хоть что-нибудь, ну, — прямо в ухо шепнул Ястреб.       Но Ариса упорно молчит и терпит такую вот пытку. И почему она хотела проучить его, но сама оказалась крайней?       Таками скользит пальцами по ключицам и вниз, к футболке, останавливается на затвердевших сосках и дразнит их, едва ощутимо поглаживает. Когда язык касается шеи, а рука Кейго, собрав волосы в хвост и закрепив их пальцами, прижимается к затылку, Ариса отпускает первый стон: тихий, почти не раскрывая рот. Таками слабо усмехается, проводя пальцем по её влажным губам, и задирает её футболку. Этим действием он заслужил злой взгляд голубых глаз и порадовался — хоть какая-то реакция. — Мне нравится, когда ты в ярости, — жёсткие пальцы касаются её щеки и вызывают волну мурашек, — Это так заводит. Но сейчас я хочу извиниться…       Он потянулся к губам девушки за поцелуем, но встретился с преградой в виде маленькой ладошки. — Это воспитательная работа, — прокряхтела Ариса, — Никакого секса. Ты и так будешь спать не на диване. — Ты такая жестокая. — Ну, не скажи.       Правда, Кейго не отступается. То, что девушка до сих пор злится — это факт, но ведь он и пришёл сюда заглаживать вину. Без секса — значит без секса.       Таками медленно спускается ниже и цепляет длинными пальцами её спальные шортики. Аккуратно начинает стягивать их, а Ариса в это время вспоминает, что… Наверное, самой нелепой мыслью на данный момент стала про нижнее бельё. Да-да, из разряда «клубничка на попе», то есть воистину не сексуальное. Она ведь не предполагала, что горе-возлюбленный заявится к ней, поэтому и решила дать кружевному дорогому белью — на которое у Таками был своеобразный фетиш — передышку. А сейчас на шатенке трусы, мать его, в красный горошек!       Возможно, Кейго этого не заметит. Или хотя бы сделает вид. Пускай у них и долгие отношения, но вот так опозориться ей не хотелось бы.       Он оставляет жаркий поцелуй на животе и ведёт влажную дорожку ниже. Ариса цепляется пальцами за его плечи, в то время как чужие ладони проходят по бокам. Еще одна часть скромного одеяния — то были шортики — летит к чертям. Да, остаётся майка и трусы… — В горошек?.. — Заткнись. — Заткнулся.       Кейго оставляет нетерпеливый влажный поцелуй на внутренней стороне бедра. Ещё один, и ещё. Ариса сжала в руках кремовые простыни и зажмурила в удовольствии глаза, постанывая. Момент, когда и трусики полетели в сторону, она благополучно упустила.       Русовласая замерла, когда кончик пальца Таками прижался к её очень горячему и, кажется, пульсирующему бугорку клитора, наслаждаясь моментом и трепеща всем телом вместе с затаившей дыхание Ари. Девушка, распростёртая под ним, бессознательно гнущаяся ивовым прутом, смотрела на возлюбленного подёрнутыми туманной дымкой голубыми глазами.       Вся злость и обида на Кейго улетучилась тогда, когда пара умелых пальцев проникла в узкое лоно. И стоило чужим губам коснуться влажных складок, Ариса не сдержалась и нетерпеливо толкнулась вперёд, запуская тонкие пальцы в светлые, чуть спутанные волосы Таками. Чувство наполненности от пальцев исчезло и с губ сорвался разочарованный стон, заставивший Ястреба усмехнуться.       Кончик языка слизнул выступившую смазку и проник внутрь, затем Кейго обвёл клитор, ласково посасывая. Стоны любимой женщины сильнее распаляли его. И также давали понять, что свою вину он заглаживает очень даже умело.       Ариса не выдерживает и обхватывает руками лицо парня, тянет к себе. Впивается губами в его губы и увлекает в долгий поцелуй.       Она протискиваю руку между их телами, касаясь его ширинки дрожащими от возбуждения пальцами, пытаясь расстегнуть пуговицу и добраться до трусов (надеясь, что они такие же идиотские, как её).       Собственные слова о том, что «никакого секса» кажутся девушке самой смешной на свете шуткой. Он глухо рычит, поднимаясь, и сам стаскивает с себя брюки и — о Боги! — совершенно нормальные боксеры. — Давай, — выдыхает Ариса, — Не будем затягивать ещё больше, а?       Дыхание неровное, сбитое, словно у загнанной лошади. Она опрокидывает его на спину, чему Таками легко поддаётся, и пришпоривает сверху, садясь бёдрами на пах. — А ты до сих пор злишься на меня? — хитро улыбается Кейго, выдыхая слова прямо ей в губы. — Ну… — отводит взгляд девушка, — Нет…       И Ариса слышит, как бьётся его сердце: быстро, как загнанная в клетку птичка. У них не одинаковый ритм, они дышат не в унисон.       Громкий стон срывается с губ девушки, а руки дрожат и не слушаются.       А затем следует глубокий толчок.       Ястреб тихо рычит, не прекращая резких или плавных, но глубоких толчков.       Внутри Арисы ему было хорошо.       А ей просто снесло крышу. Снова. — Извинение принято, — как бы невзначай между стонами говорит девушка, упираясь ладонями в мощную грудь Кейго.       И если такое будет происходить с завидной регулярностью, то Ариса совсем не против того, чтобы Таками сорил своими перьями по всей квартире.