Алыми нитями связаны

      Иллуми стоял напротив Широ, нависая над ней непробиваемой стеной. Брюнетка стояла, боясь шевельнуться. От него исходила пугающая аура; она подавляла и пугала, но Широюки тянулась к ней, словно мотыль на свет от догорающий свечи. Её манило это тепло, девушка хотела просто обнять — обхватить это необъятное и никогда не отпускать — и согреться, сгореть до пепла от его ауры. И не шевелилась Широ, потому что боялась спугнуть, разбить вдребезги этот долгожданный момент. — Вернись, — Иллуми, а из глотки чуть ли не вырывается это до тошноты отрицаемое «ко мне», но брюнет вовремя одёргивает себя, — к нам. — Нет, — шепчет Теруко, а в глазах её Золдик отчётливо видит упрямство и своеволие.       И это его будоражит.       Вдохновляет.       Освобождает. — Широ. — Что?       И, действительно, «что»? Он ведь уже получил ответ. Что ещё он хочет услышать? Или желает услышать обратное? Определённо. — Вернись к нам, — с расстановкой повторяет Иллуми и мысленно проклинает Куроро за то, что вытащил из её лба иглу.       Широюки вздыхает и ей впервые в жизни не удаётся выдавить из себя улыбку. Она перестала воображать тысячи путей, в которых они с Иллуми могли бы быть вместе снова, и как счастливо бы Теруко падала в его руки. Широ перестала верить, что им всем нужен шанс что-либо исправить.       Она перестала желать какой-либо попытки построить будущее. Она перестала думать, что был шанс исправить все ошибки, что были между ними.       И сейчас Широюки впервые ясно увидела, что у них просто не может быть продолжения. — Я не могу, — качает головой брюнетка, — Я не хочу. И я не вернусь. Не сейчас уж точно. Я хочу побыть с ними. Набраться опыта. Увидеть жизнь с новой стороны. — Дело в нём, верно? — не спрашивает, утверждает Золдик. — Нет, — он видит явное «да» меж строк. — Тогда я его убью. Мне плевать, что Хисока хотел это сделать. Если это вернёт тебе мозги и способность мыслить адекватно, я это сделаю. ⠀       Иллуми тоже понимает. Они не могут быть вместе с момента того судьбоносного дня, когда Широ решила уйти из его жизни, а он так сильно нуждался в ней. Впервые в жизни нуждался вообще в ком-то.       Это всё произошло не за одну ночь. Это были те самые не сказанные слова и тихая дистанция, что в итоге их и сломала. Невидимая трещина в их безупречно выглядящих недо-отношениях, которая в последствии привела к разрушению. Тотальному и, как выяснилось, болезненному. Тишина и недостаток эмоций, которые привели к неизбежному крушению. — Ты не сможешь. Сильва-сан и Зено-сан просто не позволят тебе этого сделать, потому что они вдвоём не сумели его одолеть, — Широ знает, что так и будет.       Чужие пальцы неожиданно и сильно сжались на её запястье. Настолько, что послышался хруст и волна боли окутала сознание. Иллуми сломал Широюки руку. Просто так, потому что ему не понравилось то, что она сейчас сказала. Жестокий и жадный. — В твоём напрочь лишённом эмоций теле давно сдохло настоящее и возвышенное, — терпя боль, произносит Теруко.       Широ всё знает, всё понимает, но… — Ты нужна мне, — признаётся Золдик нарочито равнодушно, — Ты моя атрофированная совесть, от которой я по сей день хочу избавиться, но не могу.       Раз за разом, когда Иллуми видел эту её раздражающую, прекрасную и добрую улыбку, внутри, под сердцем и в печени что-то щекотало: «Убей её, она не нужна. Мусор. Только мешает».       Но «убей» шли в разрез с её «я люблю тебя».       «Сломай» — «Только будь осторожен, пожалуйста».       «Уничтожь» — «Я волнуюсь за тебя». — Я не просила многого, — Широ прижимает к груди повреждённую руку и прячет лицо за волосами, — И всё равно ничего не получала. А здесь могу. Куроро помогает мне, потому что я это заслужила. Взаимовыгода, так ты это называл… А сейчас просто ухо…       Она не успевает закончить. — Всё, чего я хотел, это чтобы ты была рядом и появлялась тогда, когда мне было нужно. Но в один прекрасный день я заигрался, и ты ушла.       Да, так и есть. Она бросила его одного. В пустоте, в темноте собственной души. Иллуми это признаёт.       Всё, чего хотела Широ, была честность и открытость, без какой-либо лжи или обмана. Всё, чего она хотела, это чтобы он относился к ней с заботой и уважением. Но Теруко никогда не была в приоритете, потому что была не важна. Иллуми ценил в ней талант убийцы, взращённый Зено, но не ценил в ней человека, которым она является, без нужды исправить. ⠀       «И», — полагает Широюки, — «я не смогла быть тем идеальным человеком, которого ты искал». ⠀ — Отвыкание будет постепенным процессом, — вздыхает девушка и печально смотрит в чёрную бездну глаз напротив, — Вселенная без тебя — это то место, где мне суждено быть. У меня больше нет бешенного желания искать альтернативы, где мы смогли бы быть вместе. Хоть как-то. Работать вместе я тоже больше не хочу. Посчитайся с моим решением хотя бы один раз.       Иллуми не хочет злить себя, задумываясь над тем, что бы он мог сделать такого, чтобы их пути вновь пересеклись. Но он всё равно думает. Ищет способ манипулировать его драгоценной Ши-чан. Придумывает, как будет убивать Люцифера, который, сам того не подозревая, отнял её у него.       Иллуми жаждал обрести душу. Его душа — Широюки Теруко. И он вернёт её, даже если придётся ломать и убивать так кроваво, как прежде никто из Золдиков не убивал. Ведь это стоит того. Широ стоит того. — Хватит, — тихо бросает брюнет и одной рукой прижимает девушку к себе, — Не вынуждай меня делать то, о чём потом сама будешь жалеть. Просто вернись ко мне и всё будет хорошо. Я… обещаю. ⠀       «Полагаю, что я наконец готова двигаться дальше», — такие слова хотела бы сказать ему Теруко, но они исчезают из головы сразу же, стоит ей вдохнуть его родной запах.       Широ знает, что наступает на те же грабли. Широ знает, что он может лгать ей, как всегда. Широ, чёрт возьми, всё прекрасно знает, но крепко обнимает Иллуми за спину, тихо шмыгая носом. — Прости, что ушла, — едва слышно шепчет брюнетка.       Золдик чувствует, что ухватился за незримую нить между ними. Остаётся только намотать, пришить посильнее к себе, чтобы такого больше не было, но… — Ты не дашь мне того, что может дать мне Куроро. И это далеко не любовь, я привыкла жить без неё. Я просто не готова проститься с ним.       Такой злости он не испытывал уже очень давно.       С минуту он её обнимает. Но затем отпускает и разворачивается. — Знаешь, любовь — милая штука, но она не меняет сути человека. Когда я принесу тебе его голову, Широ, будет уже поздно что-либо делать, — без эмоций произносит Золдик, — На каждого сильного…       Он просто исчезает, растворяется в воздухе. А Широ оседает наземь, больно ударяясь коленями. — Найдётся более сильный, — заканчивает недосказанную Иллуми фразу девушка, немигающим взглядом смотря в одну точку.       Позади раздались шаги, людей было несколько. Но она не оборачивалась. Хотелось закричать. Хотя бы что-то. Но не… не получалось. — Теруко, всё нормально? Мы почувствовали чьё-то сильное Нэн и босс отправил нас проверить, — это была Мачи.       Брюнетка никак не среагировала. — Эй, Ши-чан! — Нобунага потряс её за плечо, — Что с тобой? На тебя кто-то напал?       Из себя её вывел только тактильный контакт. Она сначала посмотрела на чужую руку, сжимающую её плечо, а затем медленно перевела взгляд на Нобунагу. — Ч-что? — запинаясь, спросила Широ. — На тебя кто-то напал? Мы почувствовали чужое Нэн, — повторил мечник. — А… нет, — мотнула головой брюнетка, — Я в норме. Тут никого не было.       Мачи и Нобунага переглянулись между собой, явно не веря девушке, и пожали плечами. — Пошли обратно, скоро выдвигаемся. — Хорошо.

***

      Сегодня ночью Рёдан снова планируют украсть что-то. Широ не вникала, что именно. Она готовится к вылазке машинально, полностью погружённая в свои мысли.       Куроро искоса следит за новичком в его Труппе, замечая, что Теруко уж очень далека от места, где она сейчас находится. Стоило Широ зафиксировать на запястьях наручи, Люцифер захлопнул книгу, отложил её в сторону, и неторопливо подошёл к брюнетке. Казалось, она даже внимания на него не обратила, и это было близко к правде. — А он смелый, — со свойственным ему спокойствием произносит Куроро, облокачиваясь спиной об стену рядом с ней.       Широюки вздрагивает, бросает взгляд на её — возможно временного — босса и натягивает на лицо добродушную улыбку. — Кто? — невинно интересуется она, поправляя на поясе ножны с катаной. — Иллуми. Даже не потрудился скрыть своё присутствие. Его аура узнаваемая, такую сложно забыть. — Эй, Ши-чан, ты можешь поточить мой клинок? Мне так лень! — кричит откуда-то с другого конца базы Пауков Нобунага. — Нет! — в ответ кричит Широ, оборачиваясь, — Ты такая ленивая задница, Бун-чан.       Это всё прозвучало, как «пошёл к чёрту».       Босс усмехнулся и привлёк внимание Теруко щелчком пальцев. — Ну и что он хотел?       Куроро знает старшего из пятерых сыновей семьи Золдиков. Не сказать, что хорошо, но кое-что найти о нём ему всё же удалось. Манипулировать, убеждать, подстраивать под себя Иллуми умел. Он — Король из тени, Серый кардинал, убийца с сотнями лиц. И Люцифер наслышан, что Иллуми всегда добивался своего, любыми доступными ему путями.       Золдику легко гнуть деревья, натягивать их словно тетиву. Но сам он… дуб. Дуб не гнётся, он сразу ломается. — Соскучился по мне просто, — пожала плечами Широ, не переставая улыбаться, — Да и Каллуто может проведать хотел. Но я ведь душка, скорее всего он пришёл из-за меня. — Поэтому сломал тебе руку?       Улыбка сползла с лица девушки за считанную секунду. — Я упала, — соврала брюнетка.       Куроро вздохнул. — Не люблю, когда мне лгут. Что он хотел от тебя? — Вернуть обратно, — всё-таки призналась Широ, — Я отказалась. Ему это не понравилось и он сломал мне руку.       Это звучало так, словно кто-то Высший вынес смертельный приговор. О, да. Здесь воняло смертью за версту. — Широюки, ты ведь понимаешь, что… — Он меня не убьёт, — режет девушка и доверительно смотрит на Куроро, — Он жадный, если дела касается чего-то, что принадлежит ему.       Ревность внутри Иллуми шипела, как ядовитая змея, шевелилась, проедая нутро, и твердила брать своё и бежать. Но его «своё» бежать отказалось. А Куроро влезать в эти разборки не хотел, но, вопреки всему, оказался втянут. В прочем, ему всё равно. Будет всё равно, пока всё происходящее имеет статус «холодной войны». — Вот как… — усмехается Люцифер, — Раз он тебя любит… Значит его цель — это я? — Да нет, он побесится и остынет. Подавит на меня, как обычно, а потом… ну, смирение всегда приходит. Да и не любит он меня. — Тебе не кажется, что ты слишком… просто к этому относишься? Ты недооцениваешь его, — выгибает бровь Куроро, — К тому же, от ваших выяснений личных отношений могут пострадать мои люди. Иллуми может сотрудничать с Хисокой, который точит на меня зуб, — мужчина принимает задумчивое выражение лица и легко касается подбородка, — Мне бы хотелось этого избежать. — Я постараюсь уладить наш конфликт как можно быстрее, — губы девушки растянулись в дежурной улыбке, — Обещаю. До Большого взрыва ещё есть время, — произнесла она и слегка посмеялась.       Куроро оттолкнулся от стены и перевёл взгляд на сломанную руку Широ. — Может останешься на базе? — спрашивает он, — Если ты и Нобунага провалите задание, то я не расценю травму как отговорку. — Да брось, — машет здоровой рукой Теруко, — Обычное дело, не стоит… беспокоится? — Ты себя совсем не ценишь, — хмыкает он. — Ага, — пожимает плечами Широ, — Рука быстро заживёт, кости срастутся, да и особого дискомфорта травма мне не приносит.       Между ними завязалось молчание. Широюки продолжила сборы под внимательным взглядом Куроро. Девушка снова погрузилась в свои мысли и, к сожалению, они не касались скорого задания.       Широ, почему-то, вспомнила о Хисоке. Знаете, если бы её попросили дать синоним слову "липкость", то она бы назвала имя этого человека. Он, словно жвачка, поначалу давал жизни вкус, но теперь превратился в твёрдое и вредное для здоровья месиво. ⠀       Но в кругу этого безудержного хаоса вокруг неё и токсичного давления, Широ спасало одно — осознание, что рядом есть друг, которому она всё-таки доверяла. Теруко бы хотела сейчас пропустить с Хисокой по парочке стаканов с чем-нибудь горячительным и просто пожаловаться на тяготы жизни.       Но вокруг скрытый хаос, истерия и безнадежье. А Широ стоит, улыбается, а у самой тело дрожит и дыхание спёрто, будто сидит на игле. На игле Иллуми. На сотнях его игл.       Словно удар под дых.        «Ты нужна мне»       Ещё.       Хочется лечь. — Несчастно влюблённая в убийцу, искусного манипулятора. Как романтично. Как трогательно и трагично.       И снова молчание. Слова застряли в глотке лидера Генней Рёдан. ⠀       Секунды спустя Широ понимает, что было бы проще без кого-либо и чего-либо.       Одной.       Она дралась бы до потери пульса или же покорно ждала его остановки, не боясь что-то потерять.       Раньше она считала, что то есть жизнь, но теперь наносит раны всё это, что для других счастье: родные, любимый человек, воспоминания, книги, эмоции.       С одной стороны — обуза.       С другой — спасение.       Широ присаживается на корточки и начинает поправлять обувь.       Нет ни единого шанса, что что-то в конечном счёте её поднимет и перебинтует. Затянет все раны. Но Широюки почему-то верит в это. ⠀       Поэтому вдох, подъём и снова улыбка.