Душой и телом

Мягкое потрескивание камина вгоняло в сон. Стоило, наверно, выбраться из уютного кокона и разогнать кровь, но это оказалось задачей, непосильной для грозного адского воителя. Сделав пару глотков горячего кисло-сладкого отвара, Аэрто прикрыл глаза, ненадолго отвлекаясь от писанины. Неаккуратно брошенное на дощечку, заменившую стол, перо, оставило жирную кляксу. Ну и пусть ее. — Смотрю, работа кипит, — хмыкнул мужчина, незаметно войдя в комнату. — Эй, я всего на минуту отвлекся! — возмутился юноша. — Уже почти все. — Ты же понимаешь, что сочинение не считается написанным на лист, если пол-листа — чернильное пятно? — осторожно убрав перо в чернильницу, мужчина оценивающе взглянул на темный след небрежности. — Смотри, еще одна такая лужа — и будешь переписывать. — Но… — А будешь пререкаться — ремнем добавлю, — безжалостно заключил Гейбл. — Не я виноват, что тебя приходится занимать, чтобы ты не делал глупости. Аэрто насупился, но спорить не стал — и так ягодицы все еще слегка саднило. Всерьез его, конечно, никто не порол, но оно неприятно в любом случае. А самое обидное — и не скажешь же: «Я не знал!» Знал, еще как знал, сто раз же Гейбл говорил не таскаться в такую погоду по лесам. С одной стороны — глупо так беспокоиться о мелочах, с другой — пару месяцев назад Аэрто уже слег с лихорадкой после ночных купаний во время похолодания, больше не хотелось. Это Гейбл еще не знает, чем они в лесу занимались, а то парой десятков шлепков и сочинением дело бы не обошлось. — Можно мне еще отвара? — заглянув в опустевшую кружку, попросил демон, вновь пододвигая импровизированный стол. Странно, что Гейбл не сделал замечание по поводу чернильницы в постели, но должно же и ему хоть раз повезти? — Можно, если к моему приходу сочинение будет закончено, — мужчина растрепал седые пряди неуспевшего увернуться Аэрто. — Это шантаж, — хмыкнул тот, берясь за перо. — Это мотивация. Октябрьский дождь мерно барабанил по карнизу, потому к возвращению лорда Аэрто успел задремать. К счастью, работа была уже закончена. Осторожно убрав из постели письменные принадлежности, Гейбл тронул демона за плечо, заставив разлепить веки. — Чай. — Спасибо, — сонно улыбнулся юноша и, подобрав одеяло, чуть сдвинулся, приглашая сеньора сесть рядом. Гейбл приглашением воспользовался и Аэрто тут же извернулся, устраивая голову у него на груди. — Что вы будете делать, когда срок контракта истечет? Мужчина помедлил, не зная, что и сказать. Что он будет делать? Просить отпущение грехов будет поздно, умирать — рано. — Жить, — наконец пожал он плечами. — Что мне за выбор? Той жизнью, какая останется, раз уж другой не дано. — Говорят, теряя душу ничего не чувствуешь, — немного смущенно сказал Аэрто. И поник, явно пожалев, что поднял тему. — Простите, утешитель из меня так себе. Просто… — Что? — Гейбл слишком хорошо изучил демона, чтобы не заметить, как тот давится лезущим наружу вопросом. — Спрашивай уже. — Если я смогу вновь взойти на землю, вы… Я мог бы… — Пока я жив, в этом доме всегда будет для тебя место, — притянув юношу поближе, мужчина положил подбородок ему на макушку. — Если захочешь вернуться — я буду ждать.

* * *

Утро началось паршиво. С духоты надвигающейся грозы и визита отца Дюка, до восстановления монастыря оставшегося в замке. А еще с новости: Имон пропал. С того самого дня, как святой брат похитил Аэрто, его держали в камере. После возвращения в монастырь, Дюк обещал пересмотреть решение, однако всем было ясно: выпускать его на свободу в непосредственной близости от демона — ужасная идея. И вот — пожалуйста. Конечно, стража все обыскала. Конечно, ничего не нашла. Конечно, Аэрто был предупрежден об опасности. Конечно, он ее проигнорировал. Это был вопрос времени. Гейбл ждал, со злой обреченностью наблюдая за беспечно скачущим Аэрто. Откладывал дела, чтобы не оставлять юношу без присмотра. А когда не мог — приказывал Джею не отходить от демона, благо они спелись. И, все же, Гейбл почти не удивился, когда через три дня побледневший слуга доложил, что Джея нашли в лесу без сознания. Лишь прикрыл глаза на миг, чтобы не взвыть от тоски. Благословенно забытая пустота, в которую улетал зов, пугала как-то по-новому. В прошлые разы к страху примешивалось недоумение, теперь же все было понятно и от того особо скверно. Отослав на поиски всех, кого мог и велев седлать коня, мужчина обессилено прислонился к стене. Идиот. Какой же идиот. Он ведь знал, что это произойдет — так почему не помешал, не запер мальчишку? И пусть бы тот ненавидел его сколько вздумается — зато был бы цел. — Если Имон решил повторить трюк, ему нужна святая земля, — Дюк подошел совсем неслышно, как только ухитрялся, с хромой-то ногой? — И не какая-нибудь, а сравнимая древностью с заклятием, которым он пытается воспользоваться. Вы знали, что ваш замок стоит на руинах храма, возможно даже частично на его фундаменте? — Мы обшарили замок сверху донизу, — Гейбл запустил пальцы в волосы, слегка растирая виски, чтобы снять напряжение. — Он не так глуп, чтобы пойти в то же место. Но он мог вернуться к руинам нашего монастыря. Мы отправили людей, но если вам куда и мчаться, то туда. — До монастыря три дня пути, если не загонять лошадей насмерть, — лорд попытался прикинуть в уме. — Думаете, Аэрто не хватит этого времени, чтобы сбежать? — Боюсь, если Имон нашел способ пленить его, сбежать не выйдет. Кажется, наши кони готовы. — Наши? — В это сложно поверить, но когда-то я был неплохим наездником, — Дюк преувеличенно лихо улыбнулся, явно решив, что не время предаваться унынию. — И я знаю короткую дорогу.

* * *

Пепелище, дождливая слякоть, угольные зубья прогоревших перекрытий в местах, где стены не устояли — пожалуй, Гейбл мог понять, за что Имон так ненавидит демонов. Даже у него, видевшего монастырь лишь пару раз и никогда там не жившего, в сердце зашевелилась отупляющая неприязнь к монстрам, способным лишь разрушать. Если бы только плешивый монашек понял, что виной этому всему люди. — Жуткое зрелище, — грустно улыбнулся Дюк, спешиваясь и беря скакуна под уздцы. — Я прожил в этих стенах всю сознательную жизнь, просто не знал другого дома. И вот его нет из-за глупца, жаждавшего власти, как нет и самого глупца. Гейбл не ответил, лишь молча отхлебнул из предложенной фляги, обнажил меч, и, не теряя ни секунды, направился к руинам. Их встретила тишина и усиливающийся запах отсыревшего пожарища. Казалось, стены ждали только их, чтобы рухнуть, пришельцы опасались лишний раз задеть не тот камень. А потом впереди раздались отзвуки до тошноты знакомого голоса и мысль о возможном обвале перестала существовать. Рванувшись вперед, Гейбл миновал несколько переходов — и с разгону налетел на невидимую стену. Имон был там, внутри. Бормотал какие-то заклинания и смешивал в чаше что-то густое и красное. Увидев лорда, он почти взвизгнул и попятился, не будучи уверенным, что заслон остановит незваного гостя. — Где Аэрто? — зло рубанув невидимую преграду мечом и не получив ровно никакого результата, Гейбл подался вперед, чувствуя, как заслон возвращает лицу собственное дыхание. — Там, где ему следует быть, — прошипел монашек. — Волей божьей. — Имон, — подоспевший отец Дюк строго свел брови, но говорил мягко, успокаивающе. — Ты совершаешь ошибку. — Это вы ошибаетесь, — упрямо мотнул тот плешивой головой. — Все вы. — Не даром ты сидел под замком, — прорычал Гейбл. — Клянусь, если с головы Аэрто упал хоть волосок, ты сгниешь в темнице, куда не проникнет ни единый лучик солнца. Не знаю, кто тебя выпустил… — Я, — Гейбл вздрогнул всем телом, услышав новый голос из полумрака комнаты. — Я его выпустил. Мужчина почувствовал, будто его с размаху ударили в живот. Задохнувшись, он сделал полшага назад, чувствуя, как картина в голове, до этого размытая, приобретает, наконец, четкость. Аэрто вышел из тени и замер, обхватив себя за плечи и потупившись. Гейбл тоже молчал, не зная, что сказать. Внезапно последние дни, когда демон льнул к рукам по поводу и без, приобрели совсем иной оттенок. — Не делай глупостей, — слова застревали в горле, пришлось откашляться. — Аэрто, послушай меня… — Не надо, — юноша вскинул руку, словно отгораживаясь от слов, но глаз так и не поднял. — Пожалуйста, не надо меня отговаривать. Это ужасный вариант, но других нет. Быть может, мне удастся прожить человеком. А нет — так несколько месяцев страданий ничто по сравнению с тем, что ждет Вашу душу в аду. — Аэрто! — Пожалуйста, — демон мотнул серебристой головой. — Так только хуже. Я и без уговоров не хочу этого делать. — Так не делай. Аэрто, это приказ. Юноша горько усмехнулся и покачал головой: — Кровавый круг не даст мне выбраться. Внутри я бессилен и не могу выполнить приказ. — Имон! — новый пинок ничего не дал, барьер даже не зарябил. — Имон, не смей! Но монах не слушал. Закончив приготовления, он выплеснул кровь — а это была именно кровь — в огонь. Аэрто охнул, и, слегка подавшись вперед, упал на колени. — Господин… — голос прошелестел едва различимо. Было видно, каким трудом давалось ему движение, когда бледная рука потянулась к барьеру, прижимаясь ладонью к незримому стеклу. — Мне страшно. Чувствуя, как в горле встает ком, Гейбл тихо опустился на колени и тоже прикоснулся к завесе. Его ладонь, кажется, была в миллиметре от ладони демона, но тепло кожи он не чувствовал. Время уговоров прошло, убеждать юношу дальше было бессмысленно. Все, что оставалось — найти каким-то чудом силы и улыбнуться. — Не бойся. Все будет хорошо. Из тебя выйдет отличный человек. Ты справишься. Мы справимся.