Свобода в чистом виде

Родители не спрашивали, хочешь ли ты смотреть эту постановку. Они даже не удосужились поинтересоваться, хочешь ли ты вообще идти в театр и нет ли у тебя планов на этот вечер. Тебя, как и всегда, просто в известность поставили и положили на кровать огромную коробку с новыми туфлями и шикарным шелковым платьем. Даже если обидно всё ещё, что семья никогда не считается с твоим мнением, даже если у тебя действительно были планы, ты всё равно горечь сглатываешь и послушно присаживаешься за своё трюмо, старательно укладывая волосы и придумывая, какой макияж подойдёт к шёлку изумрудного цвета. В роскошном холле самого известного и дорогого театра столицы ты чувствуешь себя привычно и уверенно, да и как ещё тебе себя чувствовать, если твой отец — здешний директор. Ты отдаешь теплое пальто в гардероб и слегка зажимаешься от сквозняка, бегущего по просторному коридору от входа. По коже мурашки бегут, и даже волосы на голове от накатившего холода встают дыбом. Ты спешишь пройти вглубь здания, пока родители приветствуют подоспевших друзей, и замираешь у главной лестницы, ведущей на второй этаж. Неизвестный юноша сидит прямо на ступеньках, рассматривает лениво с невозмутимым видом мудреные фрески и стыки золоченых колонн на потолке, а ты от его профиля не можешь глаз оторвать. Он ведёт себя недостойно, невоспитанно, сидя на ступенях в таком месте, но ему, кажется, совершенно наплевать, и именно это тебя в нём цепляет. Раз у него или его семьи достаточно денег, чтобы посещать этот театр, значит он должен беспокоиться о своей репутации и всегда держать себя достойно. Вот только он так не думает. Он отвлекается от своего увлекательного занятия и медленно голову поворачивает в твою сторону, когда слышит приближающийся цокот нескольких пар туфель на каблуке. Ты успеваешь с ним взглядом пересечься и забываешь, как дышать, потому что он мгновенно улыбается и облизывает свои губы. Всё тело будто парализует от неизвестного тебе ранее чувства, оно похоже на смесь страха, предвкушения, удивления и желания. Этот взрывной коктейль из эмоций тебя с толку сбивает, выбивает почву из-под ног. — Ким Тэхён, сейчас же поднимайся, негодный мальчишка! — женщина средних лет, примерно одного возраста с твоей собственной матерью, высоко вскрикивает прямо у тебя за спиной, а ты вздрагиваешь от неожиданности и слегка сутулишь плечи. — Почему из каждого своего выхода в свет ты делаешь представление? Хватит позорить своего отца. У юноши глаза театрально закатываются, но он всё же поднимается на ноги, а его, видимо, мать поднимается к нему по лестнице и сдержанно грозит пальцем. Слишком мало она его отчитала, как тебе кажется. За такую выходку тебе бы прочли трехчасовую лекцию о чести и достоинстве как семейных, так и твоих личных. У этого Ким Тэхёна явно жизнь попроще, чем у тебя. И тебе завидно. — Ким Т/И, сейчас же выпрями спину. Голос твоего отца тихий, но низкий и грозный достаточно, чтобы ты тут же слегка в пояснице прогнулась, расправилась плечи и замерла от страха. Ты своих родителей пропускаешь вперёд и стыдливо опускаешь взгляд в пол, перешагиваешь с одной ступени на другую, придерживая непослушную шёлковую юбку, но всё-таки почти запинаешься, когда чувствуешь прикосновение чужих пальцев на своём оголенном предплечье. Твои мать с отцом уже давно поднялись на второй этаж, ты слышишь, как они громко здороваются с очередными знакомыми, и потому смело поворачиваешься в сторону незнакомца. Тот самый Тэхён смотрит на тебя с грустью и пониманием, облокачиваясь на толстые позолоченные перила, а затем приставляет к своему виску указательный и средний пальцы, имитируя пистолет, а затем и выстрел. Он прекрасно понимает, каково это, когда мозг выносят даже в случае, если ты просто слишком громко вздохнул. От него веет уверенностью и такой знакомой усталостью, и у тебя в груди теплеет, а короткий тихий смешок сам по себе срывается с губ. Ты киваешь сдержанно, не в силах перестать улыбаться, и направляешься выше, присоединяясь к своей семье. Теми знакомыми, с которыми все это время общались твои родители, оказалась мать Тэхёна и высокий статный мужчина, скорее всего, её супруг. — Наши дети примерно одного возраста, как замечательно! — Да, действительно замечательно, — за твоей спиной раздаётся низкий бас, и ты уже догадываешься, кому он принадлежит.