Подработка

Нана поправила куртку Фууты и, ласково пригладив волосы мальчику, выпрямилась. Коротким взглядом она обвела всех детей: Ламбо неустанно ковырял в носу, одетый в привычную длинную куртку и комбинезон в чёрно-белых пятнах; И-Пин в натянутой шапке, которую сама Нана подарила ей на прошлое Рождество, демонстративно отсела от своего черноволосого друга, когда поняла, что упрёки его не останавливают от поиска мешающихся козявок. Машинально достав платок, она подошла к Ламбо, помогла ему высморкаться и, удовлетворённая удачно завершённой миссией, спрятала синий платочек в нагрудном кармане куртки мальчика. - Мы сегодня не будем гулять с Тсуной? – подтягивая ремешки рюкзака, где покоилась дорогая сердцу книга, перчатки, платки и одна бутылка с водой, спросил Фуута, когда Нана стала рыться в небольшом ящичке (бонус одной из самых больших комнат). - Не знаю, милый, - честно ответила женщина. – Я думала её сегодня позвать, но вчера вечером она была слишком расстроена, чтобы просто поговорить. А мы все знаем, что такое происходит очень редко, но в такие моменты лучше ждать, когда она сама выйдет. - Может, если не сегодня, то хотя бы завтра? – мальчик переминался с ноги на ногу. – Уже неделя прошла, а мы всё время отдельно друг от друга отдыхаем. - Ох, - Нана не удержалась и поцеловала Фууту в лоб. – И правда. Не совсем по-семейному получается, да? Тсу-чан пережила кое-что неприятное, надо быть понимающими. Но да, если встретим её сегодня, то позовём завтра прогуляться на речку или просто сходить в деревню. - Да! И поесть. Тсуне надо просто поесть, - сразу ожил Ламбо, подбегая к женщине и обнимая её за ногу. - Ты больше думаешь о себе, - не могла не вставить И-Пин. - Бе-е, - мальчик показал ей язык, отходя в сторону и прячась за Савадой. - Ладно, пойдём, - Нана потрепала Ламбо по мягкой, густой шевелюре и, взяв со стола сумку, направилась к двери. - Еда! Еда! – под громкие выкрики мальчика они вышли в коридор, где было тихо, но ощущалось то присутствие жизни, которое бывает в отелях днём. Водить детей в деревню Нане нравилось. Она могла перекинуться словом со знакомыми лавочниками, познакомиться с новыми, пока неразлучная троица бегает на свежем воздухе и занимает себя собственными выдуманными играми. Хотя, когда они познакомились с местными ребятишками, стало всё ещё проще и интереснее. Маленький рой собирается в плотную кучку, что-то обсуждает, а после действует по каким-то своим законам: то дети разбегаются по парам, то возвращаются поодиночке, то всей гурьбой что-то завороженно рассматривают на дороге. Нана как-то пыталась разглядеть, что же именно, но кроме нескольких камней, листьев и одиноко ползущего раннего насекомого, ничего особенного не было. Хотя она подозревала, что только для неё. Сейчас они направлялись к автобусу, который, согласно расписанию, должен через десять минут отъезжать в деревню, где первым делом (после категоричного предложения Ламбо) они зайдут в «Garba Cafe». Нана скользнула взглядом по двери в номер дочери, но задерживаться не стала. Если надо будет, то судьба сведёт их сегодня днём, а если нет, то зайдёт уже по возвращению. В отличие от детей, она могла сдержать порыв участия. Первую волну Тсуне всегда надо было пережить самой, а после, как только она высунется из норки, в которую сама спряталась, можно и выманивать её на свет лаской и заботой. Телефон завибрировал, когда они спустились вниз. Отдавая на хранение ключи, Нана достала устройство и посмотрела на экран. Сообщение от Иемитсу, в котором сказано, что он добрался до аэропорта, с обещанием написать по прилёте. Получи она что-то подобное месяца три назад, то либо ничего не ответила, либо ответ был бы максимально сухой и сдержанный. Мягкая женщина, на многое закрывает глаза и видит в основном хорошее, но всему есть мера. Сейчас же она набросала короткий ответ с пожеланием лёгкого перелёта и со спокойной душой убрала телефон в карман. Новость о том, что практически единственный мужчина в её жизни скоро умрёт, заставила треснуть камень в душе. Всё-таки, после всего случившегося он окончательно их не оставил и держался за последние связывающие их ниточки. Можно смягчиться, если когда-то любовь кружила голову и у вас общий ребёнок, которого продолжают содержать. Нана запнулась в дверях. Подтолкнув детей вперёд, она пробормотала «всё в порядке» и пошла следом. Мысль о содержании впилась слишком внезапно. У неё официально двое детей, ещё Ламбо и И-Пин. Даже если допустить мысль отправить мальчика родителям, а девочку не пускать в дом, надо содержать двоих. С Тсуной полегче. Её учеба оплачена, она почти отучилась и у неё есть подработка. К тому же она хорошая девушка, легко войдёт в положение семьи. Фуута тоже всё поймёт, но он ещё маленький: одежда, еда, школьная форма и принадлежности – это основа. И всё без учёта университета. Придётся отдавать Ламбо в государственный сад, пока возраст ещё позволяет, и вспоминать по какой специальности она получила диплом. Как дочь она тоже может работать няней: брать детей к себе и продолжать жить, как жила. Но это будет нормально, если Тсуна внезапно выйдет замуж, отдастся на содержание мужу и часть своей зарплаты будет отдавать им. Только это не по-семейному. Во всяком случае, Нане этот вариант нравился меньше всего. Хотя мысль отдать дочь в надёжные мужские руки грела душу в последние несколько лет, как она стала совершеннолетней. Даже собственный опыт не портил этой идеалистической материнской картины. Нана вздохнула, заходя в автобус и оплачивая проезд. Сдуть с диплома пыль и отправить одного из детей в сад. Но вначале связаться с семьёй Ламбо. Сообщить, если они ещё не знают о Иемитсу и узнать, планируют ли они забрать сына назад. Расставаться с мальчиком не хотелось – он непоседливый, но уже родной, - только если его родители хотят прервать его «каникулы» через пару месяцев, Нане надо знать, чтобы она не устроила его в детский сад зря. И лучше, пока есть деньги, сразу всё купить Фууте для учёбы. День как-то сразу стал не таким уж ярким и солнечным, как был до этого. Заняв места с Фуутой, она села у окна, дав мальчику свободно разговаривать с Ламбо и И-Пин сидящими рядом. Автобус уже призывно гудел, но кроме них и какой-то молодой пары никого не было. За окном таял снег, одиноко ютилась припаркованная машина и шумела река. Здесь и правда было хорошо отдыхать с маленькими детьми и тихой девочкой-подростком. Будь Тсуна чуть более избалованной и капризной, то можно было бы забыть о поездках в Минаками на долгие годы. Кстати о ней. Нана несколько раз моргнула, прежде чем убедилась, что под ворчание водителя в автобус вошла её дочь. - Тсу-чан? Девушка нашла взглядом родных и быстро просеменила к ним, прежде чем упасть на сиденья впереди. - Привет, - выдохнула девушка. - О-о, Тсуна пришла! – радостно произнёс Ламбо, пытаясь соскочить с места, но цепкая хватка И-Пин не позволила этого сделать. - Ты поедешь с нами? – придвигаясь ближе, спросил Фуута. - О, м, да. Вы гулять по деревне? - Наверное, - кивнула Нана. – А Кота и Кёя-кун не с тобой? - С ней, - голос Хибари раздался параллельно закрывающимся дверям. Кота, одетый намного легче, чем в предыдущие дни, юрко забрался девушке на колени, позволяя отцу сесть рядом. - Просто шнурок развязался, - и в качестве демонстрации Кота слегка приподнял ногу. - Нья-ха-ха, а Ламбо-сан умеет их завязывать так, что ничем не распутаешь! Выглянув из-за отцовского плеча, Кота показал язык и демонстративно отвернулся. - Это что сейчас было, - заметив манёвр сына, спросил Кёя. - Поставил плебея на место. - Что? - Передача про историю древних народов, - услужливо объяснила Тсуна. – Коте тогда понравилось это слово. - В нём нет буквы «л-л-р», - согласно кивнул мальчик. - Ты стал очень хорошо говорить, Кота-кун, - ласково улыбнулась Нана. - Правда? – маленький Хибари тут же развернулся и, опираясь ручками на плечо девушки, посмотрел на женщину. – Я уже почти не сбиваюсь. - Это заметно, - подтвердила Нана. - А Ламбо-сан всегда хорошо говорил! – мальчик перебрался со своего места на колени к Фууте. - Зато я не выгляжу как корова, - стал парировать ему Кота. - Я не корова. - Корова-корова, - передразнил его мальчик. - Нет! - Да. - Нет. - Колова-плакса. - Мама! Он обзывается, - хватаясь за ткань пальто Наны, сквозь мгновенно накатившие слёзы и сопли, протянул Ламбо. - Ну-ну, он не со зла, - тут же погладила по голове мальчика Савада. - Вот так и общаются пятилетние дети? – чуть наклонившись, тихо спросил Кёя. - Если один из них Ламбо, то - да, - так же тихо ответила Тсуна. Сквозь тяжёлые удары сердца, она дождалась, когда Хибари сядет обратно, и отвернулась к окну. Его голос заставил гореть щёки. Тсуна благодарила всех богов за то, что говорили они практически шёпотом, и дрожь в её голосе была не слышна. Было безумно неуютно. Когда Савада вернулась вчера к себе в номер, от слёз и эмоций она без сил рухнула на футон и уснула быстрее, чем успела сделать осознанный вдох. Тогда она была слишком опустошена и слаба, чтобы что-то нормально воспринимать. Но когда она резко открыла глаза от осознания смысла сна, в котором так же, как и ранним утром её, всю в слезах и дрожащую от холода, обнимал Хибари, только чуть крепче, чуть нежнее, утыкаясь носом в волосы и нашёптывая что-то бессвязное, первой мыслью было: «Всё очень плохо». Вообще всё было странно и неправильно, так ещё и сон, такой трогательный и романтичный, влез и в без того тяжёлые будни. Девушка тогда практически подскочила с постели. Холодная вода на щеках немного отрезвила, но сердце колотилось слишком быстро, чтобы так легко успокоиться. Голова немного болела, но эта боль, как будто специально, не отвлекала от шалящих внутри мыслей. Если бы это был просто сон, то Тсуна, влепив себе несколько смачных пощёчин, быстро пришла бы в себя. В школе за ней бегал один мальчик, но как-то не срослось. После этого любовные похождения девушки можно было описать истеричным «ахахахахаха», так что подобные ночные грёзы можно было смело списать на недостаток романтики в жизни и наличие в своём окружении только одного представителя сильного пола. Дети не считаются. Но для сна было основание. Вполне реальное и подтверждающееся болью после слёз в глазах и грязными от земли дзори. Если для Хибари это был ничего не значащий жест, то для Тсуны всё как раз наоборот. Этот мужчина не из тех, кто выставляет чувства напоказ, он не безумно общительный и сострадательный, и они даже не друзья. Нет ничего, за что можно зацепиться и вернуть себя в суровую реальность, где есть мирные отношения с работодателем, кольцо и здравствующая жена. Она испытывала страх в начале. Потом дошла до разумной осторожности. А после до того уровня симпатии, когда уже не дрожишь рядом с ним, но инстинкт самосохранения не отключаешь. И эта ступень полностью её устраивала. Не надо дальше. Не надо даже думать, чтобы ступить на тот злополучный уровень, от которого совсем чуть-чуть до той дерьмовой любви к человеку, который был рядом в трудную минуту. Такие чувства не желают отпускать дольше всего, сжимают рёбра и сердце даже при обычном раскладе, где мужчина простой и не окольцованный. «Просто уволюсь, - не замечая мелькающих за окном деревьев, думала девушка, - буду одёргивать себя до конца поездки, раз, - она скосила взгляд в сторону Кёи, - избегать не всегда получается, а когда приедем, попрошусь уйти». Это казалось наилучшим вариантом. Если не безупречную, то просто сносную рекомендацию Хибари напишет. Она продержалась достаточно долго, а для всех нянечек из агентства – это достижение. Её легко возьмут няней в другой дом, где нужно сидеть с ребёнком вторую половину дня. Так она сможет и учиться, и помогать матери, что скоро станет необходимым. Примерно такой график она хотела предложить Кёе, если тот согласится её оставить. Он же говорил в кафе, что…. В прочем, не важно. «Может быть, я всё себе накручиваю. Но, если у меня есть хоть какая-то интуиция, то стоит последовать этому чувству и уйти, пока ещё возможно». Автобус остановился, чуть покряхтел вместе с водителем и открыл двери, выпуская пассажиров. - Куда теперь? – оглядываясь по сторонам, спросил Хибари. - Мы собирались сходить поесть… - начала Нана, но не договорила, будучи прерванная дочерью: - Тогда идём. - Такояки! Такояки! – затянул Ламбо, маршируя впереди всей компании. - Ламбо! Там не подают такояки, - И-Пин подбежала к другу, пытаясь умерить его пыл. - Надеюсь, мне не надо будет там идти в туалет, - ворчливо пробормотал Кота, не отбиваясь от детского отряда. Добрались они быстро. Кафе было таким же пустым, но теперь казалось более уютным, чем раньше. Хозяин с дочерью живо поприветствовали их, пододвинули недостающие стулья и, оставив меню, покорно стали ждать заказ, который был сформулирован слишком быстро, чтобы не заподозрить посетителей в подготовленности. Когда с едой было покончено, они вышли на улицу, где стало непривычно тепло от поднявшегося на небе солнца. Привычная в Намимори весна добралась и до этих мест. - Вы уже осмотрели деревню? – ведя за руку И-Пин, спросила Нана. - Да, - Хибари кивнул. - И в сувенирной лавке были? Мужчина дёрнулся и, крепко сжав руку сына, остановил порыв мальчика ринуться в магазин. - Угу. - Парк Озе? Водопад Танигава? - А вот это нет. - О, в Озе, наверное, не получится, а водопад или Танигаву можно посетить, - Нана даже заулыбалась, радуясь, что смогла выбрать новые места. - На водопад не надо, - Тсуна невольно поправила шарф. – Там холодная вода и скользкие камни. Не думаю, что стоит рисковать сейчас, - объяснила она под вопросительным взглядом матери. - Танигава? На вершину заходят только альпинисты, но мы можем проехать по канатной дороге. А там и вид красивый и чайный домик есть. Там вроде никто, кроме нас с Тсу-чан не был. - Хм. - Канатная дорога открытая, наверху будет холодно, - снова встряла Тсуна. – К тому же, там хорошо летом или осенью. Сейчас вид не такой красивый, а дороги на подъем тяжелее. - Постоим на месте и подышим свежим воздухом? - Ма-ам. - Что? Ну, - женщина задумалась, - мы ещё не научили Ламбо ездить на велосипеде. - Мы уже катались, - пожал плечами Кёя. – Не хочешь ещё? – посмотрел он на сына. - Хочу в сувен… - Отлично, он в восторге от этой идеи. Ведя упирающегося сына, Хибари сам направился к небольшому домику, где выдавали велосипеды в аренду. Нежелание появляться с Котой в сувенирной лавке раньше времени легко, по памяти, привело мужчину в нужное место, откуда спустя недолгих десять минут они ушли к единственному удобному для учёбы месту. Нана ходила рядом с пыхтящим от духа соперничества Ламбо и всеми силами старалась не дать ему упасть. В этот раз он чувствовал себя на велосипеде лучше, но всё ещё не был готов самостоятельно и без страховки управлять железным конём. В отличие от него, И-Пин радостно наворачивала круги на трёхколёсном велосипеде, иногда присоединяясь к своеобразным гонкам Коты и Фууты. Маленький Хибари ещё не мог похвастаться той лёгкостью, с которой управляется со скрипящим куском железа светловолосый мальчик, но не излучать ауру превосходства, проезжая мимо Ламбо, не мог. Всё-таки, он научился за день и сейчас с ним никто и рядом не стоит. Недалеко от них царила более напряжённая атмосфера. Тсуна стояла у знакомых деревьев, всеми силами стараясь слиться с жёсткой корой, пока Хибари лишь морщился от непрекращающегося скрипа. Сейчас в их присутствии особо никто не нуждался. - Неужели у детей всегда так шумно? - Ну, они редко тихо играют, - Савада старалась не смотреть на Хибари: так было заметно проще. – Так ещё и велосипеды здесь старые. - В прошлый раз такого не было. - Нам повезло? Ламбо под задорный скрип упал. Тсуна дёрнулась подойти, но Нана одним жестом показала, что всё в порядке. Если бы не победно кружащий Кота, Ламбо бы расплакался, но сейчас было дело принципа сдержаться. Хотя получалось не очень. - Ну, хотя бы им весело. В садике, наверное, так же будет. - Садик? - Угу, - Тсуна не видела, но почувствовала, как мужчина кивнул. - Кота говорил, что вы не хотите его туда отдавать. Нана отошла в сторону. Дрожа всем телом вместе с велосипедом, Ламбо самостоятельно, пусть и безумно медленно, крутанул педали. Проехал немного, потом накренился. Но этого хватило для победного блеска в глазах. Сквозь слёзы, но всё-таки. - Конечно, не хочу, - мгновенно отреагировал Кёя. – Но это же лучший вариант? - Лучший? – не поднимая головы, переспросила она. - Я сказал Коте, что у нас есть немного вариантов, - спокойно начал объяснять мужчина. - Первый, ты остаёшься, а Кота идёт в садик. Тогда мне не надо будет уходить с работы раньше времени. Второй, ты уходишь, он идёт в сад, а мне придётся сразу договариваться о своём расписании. Ну и третий, ты уходишь, а мы нанимаем новую няню. - И что Кота? – девушка практически не двигалась и лишь взглядом зацепилась за обгоняющего И-Пин мальчика. - Он попросил рассказать подробнее про садик, - сквозь лёгкую усмешку ответил Кёя. - Оу. - Решать тебе, как всё будет, но вариант с новой няней был признан невыполнимым сразу же. Кота затормозил рядом с Фуутой, чуть качнувшись из-за резкого торможения. Ламбо увеличивал пройденное расстояние с каждой попыткой, и мальчишкам оставалось ждать совсем немного, чтобы принять в компанию нового велосипедиста. Краем глаза заметив практически неподвижных отца с Тсуной, он на секунду повернулся к ним, помахал рукой и, привлечённый очередным возгласом Ламбо, вернулся назад к играм. Савада подбирала слова, чтобы максимально легко сообщить об увольнении. Так, чтобы Кёя пожал плечами и спокойно произнёс: «Отлично, у меня зато есть время подготовиться к новому распорядку». Сейчас был подходящий момент. Хибари сам поднял эту тему и допустил варианты с её уходом. Надо просто отмести тот, в котором она остаётся. - Но мне кажется, лучшим будет первый. - Что? - Первый вариант. Мы новую няню не найдём, чтобы она сидела с Котой весь день. Если он не хочет, то сделает всё, чтобы претендентки забыли дорогу в наш дом, - тут Тсуна не могла поспорить. - Мне желательно, только устроившись на работу, максимально долго там находиться. Труд, усердность и карьерная лестница, - махнув рукой, уточнил Хибари. - А у вас сейчас и так сложный период, верно? – и в этот момент голос звучал не так легко и небрежно. Тсуна вздрогнула и подняла голову. Кёя смотрел на неё, не отрывая взгляда, в котором читалось понимание их нынешнего положения дел. Нана домохозяйка, есть маленькие дети, а Иемитсу уже ничто не поправит здоровье. Если Тсуна останется – это решит проблемы всех и сразу. - А…. Эм…. Да, вы правы, - не успевая проклинать себя, бормотала девушка, - наверное…. Она быстро отвернулась, стоило только договорить. Перед глазами была сухая, серая земля, но видела она отнюдь не это. «Мне точно надо уволиться». - Но, если твоё расписание не позволит так сделать, то выбора не будет. «Вот оно». - Его ещё не выставили, - успокоившись, произнесла девушка. – Но как только появится, я сразу скажу.

***

Тсуна вылезла из источника. Находиться в воде под открытым небом – это намного лучше, чем в закрытом источнике, больше напоминающим общественный бассейн. Девушка даже не следила за временем, полностью отпустив все мысли и позволив воде разнежить уставшее за день тело. Только когда стали появляться люди, она спохватилась и вышла. Холодный воздух пробежался по мокрому телу, но не успел сцепить объятия: она быстро добралась до раздевалки, где было тепло. Не будь этого страха оказаться здесь вместе с отцом, она давно бы стала завсегдатаем открытого источника. Правда, когда мимо прошёл достаточно молодой мужчина с пожилой матерью, девушка поняла, что есть ещё одна причина, по которой не стоит рисковать частыми посещениями. Бросив в корзину полотенце и затянув потуже пояс, она вышла в коридор, чуть не ударившись лбом о заходящих внутрь постояльцев. Пробормотав извинения, Тсуна направилась дальше в свой номер. Ей хотелось лечь, списаться с друзьями, всё обдумать и составить чёткий план. После разговора днём, она пыталась расставить всё по полочкам до самого возвращения, став невольно задумчивой и необщительной. Пару раз её одёрнул Кота, попытались вовлечь в разговор Фуута и Нана, но, получив достаточно связные, но не способствующие продолжению беседы, ответы, отступили. Все мысли девушки были направлены на планирование дальнейших действий и полное игнорирование Хибари. Бьющееся сердце делало его сейчас слишком красивым в своей сдержанности, выбивая из мозга рациональные аргументы, почему нельзя пялиться на отца своего подопечного. Онсен позволил отдохнуть от всего этого, и Тсуна надеялась, что сейчас, не отвлекаемая никем, она спокойно во всём разберётся. Упав на футон, Савада облегчённо выдохнула и, посмотрев с минуту на потолок, достала телефон. Пожаловаться Кёко или Хару было неплохой идеей, когда девушка ещё ехала в автобусе. Сейчас же она не могла представить, как стоит вообще начать. «- Привет. Если есть риск влюбиться в отца мальчика, за которым следишь, стоит уволиться? - Он женат? - Да. - Ну вот и ответ» Примерно такой диалог представлялся в её голове. Причём независимо от того, кому она собирается написать. Прикрыв лицо руками, девушка сосчитала до десяти и, оставив телефон на подушке, поднялась. - Давай начнём с самого начала, - заговорила она вслух, начав расхаживать по комнате. – Есть ли повод паниковать? Тебя поддержали в трудную минуту, о… О-обняли, - по рукам прошлись мурашки, стоило только вспомнить тёплое прикосновение. – Что-то ещё? Вроде нет. Это неожиданно, странно, не в духе Хибари-сана. Но, может он сделал и забыл? Представим, что да. Хотя, скорее всего, что именно так. Мимо двери кто-то прошёл, тяжело шагая, и Тсуна замолчала. Когда в коридоре стихло, она пригладила волосы и продолжила ходить из стороны в сторону: - Что насчёт меня? Может, всё не так уж и плохо? Просто от неожиданности не знаю, как реагировать и путаю хорошее отношение с чем-то большим? Всё-таки Хибари-сан до этой поездки воспринимался не иначе, как кровный родственник Сатаны. С ним не часто чувствуешь себя комфортно, нужно следить за словами. Он легко угрожает людям, может быстро вспылить, поощряет садистские наклонности сына, защищает его, незаметно помогает, не проходит мимо чужих проблем и…. И не называет меня Никчёмной Тсуной. Она упала на колени, спрятав голову в руках. - Это всё. Всё очень плохо, - она резко выпрямилась и со злостью ударила себя в грудь. – Почему из всех мужчин в Японии, ты решила выбрать именно его? Да ещё так неожиданно? Где повод? Где логика, я тебя спрашиваю? – тяжёлые удары сердца если и несли какой-то ответ, то девушке всё равно были непонятны. – Реборн-сенсей хочет выжать из меня все соки, из всех дел в мире я могу только ладить с детьми, друзей чуть меньше, чем пальцев на руке, отец умирает от рака и семье скоро понадобятся деньги, так ещё и это? Не слишком ли? - Нет! - Хи?! – Савада подпрыгнула на месте, завалившись на бок и ударившись головой об пол. Она приподнялась на локтях и быстро окинула взглядом комнату. Никого. Дверь соседнего номера гулко стукнула, и девушка облегчённо выдохнула: просто другие постояльцы громко говорили. - Это не смешно. Тсуна поднялась на ноги. - Ладно. Допустим, всё и правда не очень хорошо. Что мне следует делать? Тут два варианта: уволиться или остаться. Если я увольняюсь, то максимум пострадаю неделю и забуду. Пока ещё есть шанс, верно? – она посмотрела на грудь, где постепенно успокаивалось сердце. – Верно. Что мне это даёт? Спокойствие и обязанность найти другую работу, где будут платить в разы меньше. Всё-таки это уже будут не «особенные клиенты». А это плохо, потому что если мама не найдёт работу, то нужно будет содержать всех мне. Если она найдёт её, то только себя, куда будет входить питание, проезд, одежда, канцелярия и желание хоть раз встретиться с друзьями. Савада достала из чемодана небольшой блокнот с ручкой и записала всё, что относится к этому варианту. - Если остаюсь, то…. Мне не надо будет выдавливать из себя «Я хочу уйти» и снова искать семью, причём на этот раз не на полный день, а только на вторую половину. Если возвращаться к оплате, то тут всё тоже хорошо. Сумма как раз позволит разгрузить маму, - она поставила пометку поговорить с Наной об этом. – Реборн-сенсей предлагал продолжить моё университетское задание и сделать из него диплом. Если я продолжу сидеть с Котой, то мне не надо будет искать новую тему и…. – «подопытного» мелькнуло в мыслях, но она отказалась от этого сравнения: слишком он ей нравился, - в общем, с этим тоже всё будет хорошо. Плюсов больше, но минусы жирнее: страдания, и если Хибари-сан внезапно не превратит мою жизнь в ад, окончательная влюблённость в женатого мужчину, который с порога заявил, что я сама смахиваю на ребёнка. Тсуна ударила себя блокнотом по лицу. - Не хватало мне ещё презирать саму себя. Она посмотрела на свои записи. Всё утыкалось в деньги и собственную жалость. Про первое она поговорит с матерью. Так или иначе, надо будет обсудить этот вопрос, решить, что делать дальше. Савада старалась не думать об этом, но допускала вариант, что всё может быть настолько плохо, что придётся искать работу и на выходные. Со вторым надо справляться самой. - Это будет для меня неловко и унизительно – иссыхать по кому-то, кто совершенно не обр…. – Тсуна вновь посмотрела на записи и подчеркнула пункты про свои страдания. – Тут же всё дело будет во мне. Хибари-сану на меня в этом плане плевать, и если я не буду пытаться вешаться ему на шею (а я даже не рискну), то он ничего не будет знать, и его это никаким боком не коснётся. Если я останусь, будут по всем пунктам плюсы и лишь по одному – минус. И то, он касается лично меня. Даже если я влюблюсь, это ничего не изменит. А значит повода уходить нет, и я просто веду себя как дура. Убрав блокнот назад, она взяла ключи и практически пулей вылетела из номера. Если она сейчас застанет Нану, то всё решит простой вопрос: достаточно ли будет её зарплаты?