Подработка

Опустив стекло, Тсуна впустила в машину тёплый воздух и гул дороги, но даже он не перекрыл шуршание под боком, от которого, не меняясь в лице, девушка притянула сидящего рядом Коту к себе, отрывая мальчика от поползновений к продуктам. - И что это ты делаешь? - Кушать хочу, - грусть в голосе Коты была больше обращена к простому белому пакету из супермаркета рядом с садиком, нежели к Саваде. – Долго ещё? - Надеюсь, что не очень. Девушка перевела взгляд с мальчика на водительское сиденье, где сидел Хибари. Мужчина проговорил это, не оборачиваясь, всецело поглощённый дорогой и возникшей пробкой: надо было уличить момент, когда можно будет завернуть в переулок и миновать стопор. Придётся в этом случае делать крюк, но это было лучше, чем стоять в ровном ряде машин и гадать, что произошло. - Надо было зайти в магазин возле дома, - Кота выбрался из слабой хватки Тсуны и обнял спинку переднего сиденья. – Может, дойдём пешком? - С пакетами наперевес? – Кёя всё-таки обернулся. – Идти долго, да и машину не оставить. - Сложно, - мальчик вздохнул и стал разглядывать соседние автомобили. Тсуна достала телефон и посмотрела на время. На месте они стояли около десяти минут. Девушка попыталась припомнить, за сколько они обычно добирались от садика до дома Хибари, когда ещё не было необходимости пережидать угрозу. Точное время не всплыло в памяти, но по ощущениям Савада понимала, что в привычной обстановке они уже должны были быть на месте. Убрав телефон, она спросила: - Нормально будет, если вы задержитесь, Хибари-сан? Кёя посмотрел в зеркало заднего вида (за ними было ещё несколько машин) и кивнул: - Будет не очень хорошо, но ничего страшного не случится. Если, конечно, мы не час будем так стоять, - он слегка ослабил галстук, опустил руль (время от времени надо было продвигаться вперёд) и тоже приоткрыл окно. – Как твой первый день в садике после перерыва? - Снова начали кричать без повода и в носу ковыряться. Совсем распоясались без меня. - Мпф, - Тсуна прикрыла рот рукой и отвернулась к окну, чтобы скрыть смешок. - Что? - Кхм, ничего, - девушка всё ещё улыбалась. – Ну, теперь-то ты поставишь их всех на место? - Будут по струнке у меня ходить, - Кота решительно сжал кулачки, а Тсуна вновь отвернулась к окну, чтобы не рассмеяться в голос. – Что не так? – манёвр девушки не остался незамеченным. - Да, Тсуна, что-то не так? – Хибари смотрел на них через зеркало заднего вида. Было непонятно, улыбается мужчина или нет, но в голосе скользили весёлые нотки. - Нет, ничего, - она проглотила смешинку, вздохнула, и успокоившись, произнесла, - просто очень рада, что Кота наведёт там порядок. - Обязательно, - мальчик кивнул. – Если я не умру от голода к завтрашнему дню. - Единственное, что мы сможем сделать сразу как приедем, так это бутерброды, - вспоминая купленные продукты, медленно произнесла девушка. - Зная Тсуну, я только ими и буду питаться весь день, - выдохнул Кота. - Я был рад ходить по этой земле, - падая на заднее сиденье, произнёс он. - Эй, - Тсуна притянула голодного ребёнка к себе и погладила по голове. – Что ты такое говоришь? - После рыбы меню было не очень разнообразно… - Рыбы? – Кёя резко обернулся, вспоминая отголоски рыбного запаха у себя в квартире. - О, сейчас можно будет повернуть! - Да, пап, смотри! – одновременно с Тсуной произнёс Кота, мгновенно встрепенувшись и поняв, что сболтнул лишнего. Хибари посмотрел на дорогу и, так же заметив просвет, повернул следом за движущейся впереди машиной. Перед ними было несколько таких же умных водителей, которых устраивал долгий путь, риск поцарапать автомобиль, и которым не надо было выезжать на главную дорогу, как основной массе. Миновав опасный участок и выехав на проезжую часть, все буквально ощутили свободу в движении: пробка сжимала не только морально, но и физически. - Можно взять что-то уже готовое, - не забывая в скором времени вновь поднять тему о рыбе, произнёс Кёя, когда они проехали светофор. – Зайти куда-нибудь вряд ли получится, - он посмотрел на часы, - да, будет не очень удобно. - Хватит и магазина, да? – Тсуна посмотрела на Коту и дождалась согласного кивка. – Что-то не пришло в голову купить нечто готовое в том супермаркете. - Кое-кто не говорил, что он очень голоден, - произнёс Кёя, не оборачиваясь. – В садике не кормили? - Только начался обед, - Кота погладил животик через слой формы и куртки и устроился поудобнее под рукой у девушки. Тсуна на автомате похлопала его по плечу и перевела взгляд на окно. Сегодня был первый день, когда Кота пошёл в садик после перерыва, а сама она должна была сидеть с мальчиком не у себя дома, а в квартире Хибари. Только вчера с неё сняли статус «важной для расследования персоны», вместе с машиной со следящим полицейским, который, как сторожевой пёс, верно стоял возле дома Савады всё это время. Сегодня…. Всё должно вернуться к привычным дням: походы в университет, встречи Коты из садика, редкие появления Хибари и возвращение домой вечером. И никакой слежки, никаких ограничений во времени, никакого страха. Только спокойные дни, наполненные ничем не примечательными событиями. Тсуна прижалась головой к стеклу и прикрыла глаза. В такой мирный расклад она слабо верила. Вернуться к обычным будням? Зная, что это достигнуто только за счёт смерти других людей? Вряд ли. Во всяком случае, не в ближайшие дни она вздохнёт полной грудью и оставит случившееся позади. Да и после этого нельзя будет сказать, что «всё по-старому». Мёртвых не вернёшь, а их уход связан со столькими событиями, что невозможно оторвать их от себя и своего настоящего. Придётся жить с этим и какое-то время напоминать себе, что всё прошло, всё хорошо, и нет ничего плохого в том, что с каждым днём всё быстрее забывается случившееся. Машина остановилась, и с улицы послышались голоса прохожих. Девушка открыла глаза и с минуту пыталась понять, где они. Место было ей незнакомым, но с уверенностью говорить, что до квартиры Хибари ещё далеко, она бы не стала. Как знать? Возможно, за тем поворотом будут знакомые магазины, кафе и та самая многоэтажка, где начались активные перемены в жизни Тсуны. Она посмотрела на Коту. Мальчик полусидел-полулежал, прижавшись к её боку и, держась одной рукой за ручку пакета, дремал. Первая половина дня была для него непривычно активна и, как надеялась девушка, полна на события, от чего несколько минут молчания сделали своё дело. - Долго ещё ехать? – не слишком громко спросила Тсуна. - Почти приехали, - Хибари, словно поняв причину, тоже был близок к шёпоту. – Он уснул? - Скорее задремал. - Ясно, - Кёя повернул на перекрёстке, - если он не проснётся, то придётся самим выбирать, что он будет есть. - Я не сплю! – Кота резко выпрямился, дёргая при этом пакет и пугая Тсуну. Девушка убрала руку с груди и выдохнула. - Боже, не подскакивай так внезапно. Тсуна посмотрела на дорогу. Кёя был прав, они почти на месте: уже была видна остановка, на которой она часто выходила, и несколько кафе, в которых девушка ни разу не была, но чьи вывески не переставали манить её зайти. Хибари остановил машину на обочине рядом с минимаркетом, ресторанчиком и риэлтерским бюро, куда редко заходили клиенты. Кота и Тсуна перебрались через шуршащий пакет, чтобы не выходить со стороны дороги, и, подождав, когда Кёя закроет машину, пошли в сторону минимаркета, чуть не столкнувшись с девушкой-администратором ресторанчика, которая сегодня работала «зазывалой» вместе с напарником. В отличие от улицы, внутри магазина было почти безлюдно и очень свежо. Кондиционер работал на славу, и было даже почти холодно, от чего редкие клиенты старались побыстрее выбрать товар, расплатиться и уйти. Кота и Тсуна были как раз именно такими. Не любящий такой холод мальчик, почти не раздумывая, положил в корзину пачку с онигири и роллами, производитель которых клянётся на упаковке, что всё готовится вручную и с любовью, и ещё несколько продуктов, которые не нуждаются в приготовлении, и которые попались ему на глаза. Тсуна же была только рада этой спешке. Одета она была нормально для улицы и слишком легко для данного минимаркета: джинсы, футболка и тонкий оранжевый кардиган, который носился больше для украшения, нежели для тепла. Поэтому при выходе из магазина разразилась мини-борьба – кто быстрее выйдет в тепло улицы – которая разрешилась практически не начавшись из-за заходящего внутрь мужчины, чей взгляд был слишком пристальным, чтобы проигнорировать и не уйти покорно с дороги. До дома можно было дойти и пешком, но нести два пакета, хоть и не особо тяжёлых, мало хотелось. К тому же Хибари не собирался выбегать из квартиры и нестись до машины, чтобы успеть на работу. Поэтому, пусть расстояние и было смешным для езды, они вновь сели в машину и уже спустя минуты две выходили с парковки. - Я доберусь до лифта быстрее! – натянув лямки своего рюкзака, с азартным блеском в глазах и с улыбкой на губах прокричал Кота и побежал к лифту под недовольный возглас Тсуны и подскочившего консьержа. - Эй, не бегай здесь, - девушка, шурша пакетами, догнала мальчика у самого лифта и положила руки ему на плечи, чтобы он не ринулся внутрь кабинки, сбивая возможных пассажиров, желающих выйти без травм. - Ты проиграла, - задрав голову, констатировал Кота. - Да-да, ты – чемпион. - Невоспитанный чемпион, - голос Хибари раздался за их спинами внезапно, - чего раскричался? – мальчик стушевался под взглядом отца и крепче прижался к Тсуне. Кёя держал в руках сумку с вещами Коты и своими, брови были сведены к переносице, да и, в общем, весь вид мужчины показывал крайнее раздражение на излишний шум. - У него просто хорошее настроение, в-верно? – произнесла под активные кивки Коты девушка, тоже вздрогнув от внезапной перемены в мужчине - Это не оправдание, - Кёя перевёл взгляд с сына на Тсуну и обратно и добавил уже мягко, - но молодец, что выиграл. - Я знаю, - Кота сразу вернул улыбку и бесстрашие. Но когда двери лифта открылись, уголки губ мальчика резко опустились, а сам он вместе с Хибари весь подобрался и напрягся. - Оя, какая встреча. - Оя, какая неприятная встреча, - вторил Кёя. Мимо прошла незнакомая им женщина, а за спиной Мукуро закрылись двери, но мужчина даже не шелохнулся. Тоже самое можно было сказать и о Хибари. Оба стояли, словно по струнке, и сверлили друг друга взглядом. Кёя – угрожающим. Мукуро – с издёвкой. - Рокудо-сан, добрый день, - крепко держа порывающегося показать свой коронный удар по ноге Коту, максимально миролюбиво произнесла Савада. - О, боже, - Мукуро с наигранным ужасом посмотрел на девушку, - вы до сих пор в плену этих дикарей? Если вам нужна будет помощь – постучите три раза по батарее и я… - Тебе не надо работать? – встрял Хибари. – Или я ошибся, сказав, что ты очень занятой человек? - Кёя-кун где-то говорил обо мне? – мужчина тут же вцепился взглядом в Кёю. - В полиции. - Ну, у меня сегодня конференция, - улыбка ушла с лица Мукуро, - на которую я, к сожалению, опаздываю, - он прошёл вперёд, мастерски избегая атаки Коты. – И тебе не хворать, упырёнок. Тсунаёши-сан, помните, если что, - он жестом постучал по невидимой трубе, - батареи! - До свидания, - девушка нажала на кнопку и протолкнула мальчика в кабину лифта. Когда двери закрылись, она обратилась к Кёе: - Хибари-сан. - Что? - А почему вам не нравится Рокудо-сан? Мужчина скривился и стал демонстративно следить, как сменяются цифры этажей. - Это короткая, но неинтересная история, - только и сказал он, когда Тсуна уже совсем отчаялась получить ответ. - Если вы так говорите… Они вышли в коридор после мягкой остановки. Было безлюдно, тихо и немного пустовато, словно что-то долгое время стояло в конце коридора, но в их отсутствие забрано, и теперь было тяжело вспомнить, что же именно это было. Кота первый вошёл в квартиру. Наспех сняв и поставив обувь, он протянул куртку вошедшей девушке и умчался в свою комнату, которая ждала его в том же виде, в котором он её оставил. Тсуна повесила куртку и разулась. Хибари забрал пакеты и унёс их на кухню, от чего девушка могла не спешить. Было непривычно вновь оказаться здесь. Стены и комнаты казались пустыми и безжизненными, будто вместе с этой семьёй ушёл и дух из этой квартиры, делающий её более обитаемой. Хотя на прежних местах стояла мебель, было чисто, а из приоткрытого окна проникал свежий воздух, который еле ощутимо скользил по полу. Тсуна сначала не поверила своим глазам и провела рукой по первой попавшейся поверхности. Пыли не было. Будто кто-то прибрался и совсем недавно. Вряд ли полицейские – не их это забота. Савада посмотрела на обувь Хибари: возможно ли, что он соврал, и в квартиру можно было вернуться ещё вчера? Было тяжело представить Кёю убирающему всю квартиру, но это бы объяснило его позднее возвращение вчера (хотя он почти всегда приезжал к темноте) и чистоту сейчас. Во всяком случае, так бы поступила сама девушка. Пыль – пылью, но ведь должны были остаться другие следы, которые не стоит видеть ребёнку…. Тсуна посмотрела на пол коридора. Хибари не рассказывал ей подробностей убийства Нацуко, но о том, что нашли её где-то здесь, было не трудно догадаться. Пол был чистым. Настолько, что казалось, только-только ушли рабочие, закончив ремонт и выставив счёт. Девушка отвела взгляд, когда ей началось казаться, что один участок вычищали старательнее. - Ты идёшь? Тсуна подскочила от голоса Хибари. Мужчина стоял без привычного пиджака с закатанными рукавами и вытирал руки полотенцем. - Да, - она последний раз взглянула на пол, и прошла следом на кухню. – Здесь очень чисто, Хибари-сан. Савада проследила за тем, как он повесил полотенце на спинку стула и стал доставать продукты. Не получив ответ сразу, девушка включила воду и помыла руки. Много ходить по квартире не хотелось. - Я вчера после работы вытер пыль, проверил воду и помыл полы, - когда Тсуна потянулась за полотенцем, произнёс Хибари. - О, - она вытерла руки, - я так и подумала. Тсуна стала доставать купленную готовую еду, отделяя ту, которую надо было разогреть в микроволновке. - Я не вычищал кровь с пола, - словно прочитав её мысли, добавил мужчина. – Для этого есть специальные люди, и они сделали это уже давно. - Это хорошо, - отозвалась Савада и тут же добавила, - хорошо, что не вам пришлось это делать. - Конечно, - Кёя убрал пакет со стола и столешницы, куда поставила пачки с едой девушка, - только больной ублюдок будет по собственному желанию убирать кровь со своего пола. Ну, или тот, кто попал в очень непростую ситуацию. - Я готов есть, - выйдя из комнаты, посреди коридора предстал переодетый Кота. - А руки кто будет мыть? – прервал воодушевлённый настрой мальчика Хибари. - Видимо, я, - поникнув, Кота развернулся и направился в ванную. - Критикует детей в садике, хоть и сам распоясался, - чертыхнулся мужчина, следя за тем, как мальчик скрывается за дверью. – Будь с ним построже, - уже обратился он к Тсуне. - П-постараюсь, но он такой радостный, что… - она не закончила свою мысль, прервавшись в самом конце. Кёя в один шаг практически сократил между ними расстояние, что Савада могла физически ощущать его присутствие за спиной и видеть руку, которая упиралась в столешницу рядом с ней. – Ты себя неуютно здесь чувствуешь? Тсуна замерла, так и держа в руках две пачки с едой, не зная, от чего она испытывала волнение сильнее: от того, что Хибари стоял настолько близко, или от того, что он озвучил её мысли. И кто из них не обделён интуицией? Она медленно развернулась, касаясь плечом груди Кёи, и посмотрела на мужчину, который не сдвинулся с места и продолжил нависать над ней. - Н-н-емного, - она не стала врать, хоть и не могла сказать это более твёрдо. Квартира, даже спустя время, казалась ей безжизненной и чужой. Как и в первые минуты, когда она переступила порог. Но чем дольше это чувство не отступало, тем сильнее оно становилось. И Тсуна не была уверена, что это только из-за мыслей о Нацуко и её смерти. - Н-не то, чтобы меня смущали событи…. Я хочу сказать, что…. Ох, - она сильнее сжала пачки в руках и опустила голову, пряча взгляд и собираясь с мыслями. – Здесь неприятная атмосфера, из-за того, что квартира кажется пустой. В-вы понимаете меня, Хибари-сан? - Наверное, - он кивнул. – Мне здесь спокойно, потому что тихо и нет суматохи, но тоже кажется, что что-то не так. Хоть переезжай. - Вы думали о переезде? – она подняла голову, вновь встречаясь с пристальным взглядом серых глаз. - Почему бы и нет? – Хибари пожал плечами, и от небрежного тона стало чуточку легче. – Когда закончится расследование, или нас займут чем-нибудь другим, можно будет подумать об этом. Новое место, новая глава в жизни, если говорить более литературным языком, - он сделал паузу и спустя секунду начал чуть тише и серьёзнее. – Тсуна, ты же помнишь, что я… - Теперь я точно готов есть! – выставив вперёд руки, победно произнёс Кота, входя на кухню. – Что вы делаете? – увидев отца и девушку, удивлённо спросил мальчик, опуская руки. – Ч-ч-то вы будете, Хибари-сан? – Тсуна приподняла пачки, обращая внимание Кёи на них и надеясь, что лицо не настолько красное, чтобы вызвать лишние вопросы. - Онигири и это, - Хибари хлопнул по верхней пачке и отошёл, садясь за стол. Тсуна почувствовала, что может дышать спокойнее, но одновременно, чувство пустоты и отрешённости квартиры в разы усилилось. Она посмотрела на Кёю и, не прочитав на его лице ни одной конкретной эмоции, повернулась к Коте: - Садись, можно пока открыть онигири и роллы. Оставшиеся полчаса перерыва Хибари прошли для Тсуны быстро, сумбурно и практически не остались в памяти. Кота жаловался на несерьёзных детей, которые готовятся к выступлению не так, как ему бы хотелось, рассказал о трудных заданиях по учёбе и попросил, если он успешно справится с домашним заданием и маленькой проверочной, купить завтра вагаси. Саваде было стыдно, что она практически не слушала лепет мальчика, изредка кивая тогда, когда это было нужно, и вставляя уместные слова в духе «молодец», «конечно», «о, неужели?». Отчасти её успокаивало то, что Хибари, по всей видимости, находился в том же состоянии. Его ответы мало отличались от её, и девушка надеялась, что Кота не заметил небольшого пренебрежения с их стороны. Когда надо было уходить, обстановка чуть-чуть изменилась. Кёя дал несколько наставлений сыну, словно напоминая, что «каникулы» у доброй Наны закончились, от чего Кота напряжённо сжал губы, но в итоге дал клятвенное обещание вести себя, как положено мальчику его возраста из семьи Хибари: не мусорить, не носиться и квартиру не громить, делать уроки, бить Мукуро сразу, как только появится на горизонте и т.д. На пункте про соседа Кота оживился, что Тсуна невольно пожелала Рокудо удачи и понадеялась, что мужчина не попадётся на глаза мальчику в ближайшие несколько дней. - Пока, пап, - Кота помахал уходящему отцу. - До свидания, Хибари-сан. Кёя скользнул взглядом по девушке, будто что-то взвешивал в уме, но в итоге кивнул и, попрощавшись с обоими, скрылся за дверью, оставляя Тсуну и мальчика одних в наполненной тишине комнате. - Ну, чем займёмся? - Не знаю, - Кота пожал плечами и вышел из прихожей. Тсуна провела рукой по шее и прошла за ним. От тишины квартиры ей начинало казаться, что она слышит эхо от собственных шагов и дыхания. Из-за этого девушка поспешила к пульту и включила телевизор. Голос ведущего какой-то развлекательной передачи заполнил всё пространство и наполнил стены смехом пришедших на шоу гостей. Стало намного лучше. - Что, скучно тебе со мной? – упав рядом с Котой на диван, спросила девушка, приподнимая руку, давая мальчику спокойно прижаться к её боку. - Не то, чтобы, - теребя рукава свитера и смотря в экран, произнёс Кота, - просто… - Просто что? - Пока был папа, мы много говорили, и казалось всё нормально. А сейчас мне кажется, здесь слишком тихо и пусто. - Вот как? – Тсуна погладила его по плечу, чувствуя удрученность от слов мальчика: она не хотела, чтобы он разделял те же ощущения, что и она. – Не хватает Фууты и И-Пин? - И Наны, - кивнул Кота. – Я уже привык, что рядом много людей. - Слышал бы тебя твой отец, - девушка улыбнулась, вспомнив любовь к тишине и малолюдности Хибари. – Думаю, одного дня хватит, чтобы привыкнуть. К тому же, ты же ходишь в садик – там много детей и шумно. - Слишком, я отвык. А мы больше никогда не придём к тебе домой? - А ты хочешь? - Угу, - он кивнул. - Можешь выбрать любой день. Маме и остальным нравится, когда ты рядом. - О, тогда, - Кота оживился и слегка приподнялся, - в воскресенье после выступления. - Отпраздновать твоё триумфальное выступление? - Ага! - И как можно отказать? Кота довольно вернулся в прежнее положение и, стянув пульт с колен девушки, стал переключать каналы, ища что-то более интересное и одновременно понятное для себя. Тсуне было всё равно, что именно будет заполнять звуками квартиру, поэтому покорно дала мальчику право выбора. Сама она достала телефон и открыла приложение «Календарь», чтобы оставить себе на всякий случай напоминание обговорить просьбу Коты с мамой и Хибари – возможно, у Кёи свои планы. Было бы не очень хорошо, учитывая, что она так легко дала обещание собраться всем вместе после выступления. Тсуна оставила напоминание и посмотрела на дату. Хибари как-то упоминал, что это какой-то праздник, но Савада не была в курсе. Открыв браузер, она набрала короткий запрос и стала ждать результатов. Пропустив полоску с изображениями, она открыла первую ссылку, ожидая увидеть что-то в духе «Всемирный день весны», «День защиты детей и котиков», «Во славу Сатане», но никак не «Всемирный день матери», который она активно пропускала каждый год, из-за чего дарила Нане наспех сделанные поделки с опозданием в день-два. - Всё в порядке, Тсуна? – Кота поднял голову, почувствовав шевеление, и как крепко его обняла девушка. - Д-да, всё хорошо, - она уткнулась носом ему в волосы и кивнула, - просто иногда ты заставляешь других переживать. В хорошем смысле. - Ты плачешь? – он прислушался к редким подёргиваниям плечами и тяжёлому дыханию Савады. – Эй, Тсуна, - Кота попытался выбраться из хватки и посмотреть на девушку, но она лишь крепче прижала его к себе, не давая сдвинуться с места. - Если это и так…. – мальчик замер, - то, я-я, наверное, безумно счастлива…. Хоть ещё и не поняла до конца. - Ты странная, - чуть расслабившись, произнёс Кота, - без повода-то…. У тебя телефон вибрирует. Тсуна разорвала объятия, спешно провела ладонями по щекам, шумно втягивая воздух, и взяла мигающий телефон. - Сообщение от Хару. - Хару-сенсей? - Угу. - Что-то обо мне? – Кота с любопытством посмотрел на телефон. - Хулиганил? - Нет. - Старушку через дорогу перевёл? - Не-а. Но я не дал Ханами поколотить новенького мальчика. - Что ж, возможно, это повод. Она открыла сообщение, которое сразу говорило о том, что новость касается не Коты. «Тсуна, у меня есть для тебя ГРАНДИОЗНАЯ новость, которая изменит, если не всю твою жизнь, то добрую и важную её часть! Я сегодня узнала, что…»

***

Савада понимала, что так долго продолжаться не может. Шея была липкой от духоты, дыхание было тяжёлым и горячим, а по спине пробегал контрастный холодок: девушка ютилась в тесном закоулке между столом, дешёвым пыльным шкафом и коробками. Рядом тихо гудело МФУ, и раздавался шелест бумаг – как тех, которые выплёвывала казённая машина, так и тех, которые перебирала настолько пожилая работница администрации университета, что, Тсуна бы не удивилась, даже в отделе кадров не знали, когда точно она была принята на работу. Старушка была в том преклонном возрасте, что находящиеся рядом люди боятся любого её чиха: не дай Бог, сердце не выдержит – и она помрёт прямо на месте. Девушка выглянула из своего укрытия, совершенно не испытывая стыда за своё поведение. Её единственная компаньонка – та самая старушка – либо игнорировала Тсуну, либо не слышала из-за гудения МФУ и не видела за толстыми линзами уже довольно потёртых очков. Саваде это было только на руку. Вряд ли бы столь милая бабушка (иначе этот комочек седых волос и морщин назвать нельзя) её выгнала, но лишнего внимания хотелось бы ей избежать. Тсуна осмотрела помещение. Она была скрыта за столом, коробками, работающей старушкой и гудящим казённым оборудованием, от чего заметить девушку можно было, только подойдя практически вплотную. От стола до двери был небольшой расчищенный пятачок для посетителей – сотрудников и студентов университета, которым нужны различные мелочи в духе бумаг, канцелярии или чтобы сделать распечатки. Вдоль стены располагались шкафы: несколько высоких, во всю стену, и два маленьких, заставленных коробками и папками не только внутри, но и сверху. На почётном чистом месте, куда падал свет из маленького окошка, гордо рос фикус, борясь с различными невзгодами в виде редкого полива, пыли, духоты и малого освещения. Долго работающие в университете люди поговаривали, что это растение появилось здесь почти в тоже время, что и сама бабушка. Когда? Точно никто не знает. Но эти двое всегда были вместе. Девушка дёрнулась было вперёд, чтобы подняться с колен и выйти хотя бы на расчищенный пятачок, но одёрнула себя и остановилась. Она постаралась прислушаться к звукам из коридора, но ничего отчётливого не было слышно. Казалось даже, что за дверью вообще тишина, не смотря на большой перерыв и большую текучесть в этом крыле: уж слишком сильно шумел МФУ и старушка. Несмотря на полную неизвестность, которая ждёт её в случае, если она не сдвинется с места, Тсуна забралась настолько глубже в угол, что теперь её найдут либо по её собственному желанию, либо её скелет при перестановке. И то не сразу обратят внимание на пыльные сжавшиеся косточки. Девушка потёрла нос и положилась на интуицию, которая тихо шептала «сиди и не высовывайся», и, в принципе, шептала правильно. - Я чую страх, - с резким хлопком отворив дверь и спустя секунду драматической тишины, произнёс Реборн, так и оставшись в проёме. «Скорее мокрые штаны: мои, Маруко-сан и фикуса», - Тсуна подняла глаза к потолку и прочла короткую молитву – единственную, которую она знала. Обычно её читают маленьким детям перед сном, чтобы злые духи не пугали, но для этой ситуации подойдёт всё, что угодно. - Маруко-сан, - замогильный голос Реборна сменился на вкрадчивый, - к вам не заходила одна студентка? Невысокая, дрожащая от страха, с большими перепуганными глазами и с прогрессирующей потерей инстинкта самосохранения? Ещё не обделённая тупостью, но это можно заметить только, если она с вами начнёт говорить на профильные темы своей будущей профессии. Старушка, не выпуская бумаг из рук, медленно подняла голову. Среди гула МФУ и голосов из коридора можно было даже различить скрип костей, на которые взвалили практически непосильную ношу. - Не заходила? – по лицу Реборна было видно, что он зол и еле сдерживает нетерпение, но всё же он стоял на одном месте и не предпринимал попыток перевернуть здесь всё вверх-дном. Маруко-сан, старушка, чей возраст становится неизвестным и более загадочным с каждым годом, несколько раз моргнула, привыкая к образу в толстых линзах и достаточно бодро, но коротко ответила: - Нет. - Точно? – итальянец, словно годами натренированная ищейка, чисто физически ощущал присутствие Савады и слабо верил, что её здесь нет. - Я только что вернулась с перерыва, - тоном, запрещающим усомниться в её словах, ответила Маруко-сан и вернулась к своей прерванной работе. - Хорошо, - Реборн недовольно просканировал взглядом коробки и шкафы, но всё же вышел, закрыв за собой дверь и добавив в конце, - извините за беспокойство. Тсуна смогла дышать только через несколько секунд, после тихого стука двери о раму. Девушка почувствовала сердце в районе пяток и невольно положила руку на грудь, словно, чтобы убедиться, что ей показалось. Под ладонью ощущался отчётливый стук. Выждав несколько минут, которые по ощущениям длились около получаса, Савада выбралась из своего укрытия и, не разминая затёкшее тело, обогнула стол. - Спасибо, что не выдали, - она поклонилась старушке в благодарности, но та, будто и не увидела этого. Простояв секунду в молчании, Тсуна перевела взгляд с Маруко-сан на дверь и, мысленно спросив разрешение, пересекла единственный чистый участок. Выходить пока она не решалась. - Чего это он так? Злой, как чёрт, врывается в кабинеты? – голос старушки чуть было не довёл девушку до трусливого визга, но Савада хлопнула ладонью по губам и сдержалась. – Ну, так что? – словно не подвела студентку к инфаркту, поторопила её Маруко-сан. - Л-личную жизнь пыталась устроить, - выдохнув, тихо произнесла Тсуна. - Кто бы мне её устроил. Савада посмотрела на неё с выражением лица «мне это сейчас не показалось?», пробормотала что-то невнятное и, поняв, что старушка уже потеряла к ней интерес и сейчас витает в своих мыслях, приоткрыла дверь. Перерыв уже близился к концу, и в коридоре стало меньше людей, но они всё ещё были. Ужасающая аура Реборна не ощущалась, и Тсуна всё же решилась выйти, аккурат влившись в студенческий поток, чтобы особо не выделяться и не рисковать. Подобным образом она миновала коридор, спустилась на первый этаж и, переждав за автоматом с напитками (что было совершенно не подозрительно), смогла выйти на улицу, где почувствовала себя уверенней. Конечно, полное спокойствие она ощутила, когда пересекла территорию университета и оказалась на нейтральной территории, конкретно – другая сторона улицы и остановка с нужным автобусом. Заняв свободное место, Тсуна выдохнула и расслабилась. Она не знала, что будет делать завтра – прогулы из-за риска быть убитой собственным преподавателем не являются уважительной причиной – но на сегодня миссия выжить была выполнена и сейчас она вновь была в том состоянии, в котором решилась на дерзкий шаг (передать номер Реборна через Хару Бьянки – женщине, очень жаждущей замужества). Савада не испытывала угрызений совести, стыда, и противный голосок не шептал, как полчаса назад, что лучше бы она пропустила тараканов преподавателя мимо себя и не делала глупостей, влезая в его личную жизнь, тем самым пытаясь отвлечь Реборна от себя. Отчасти, получилось. Когда Тсуна получила пару дней назад сообщение от Хару о том, что Бьянки добилась встречи с Реборном, её мир (и позже мир остальных студентов с потока) перевернулся. В университете в течение дня ещё не раз звучали фразы в духе «кто-то сдох в лесу?». Реборн не был лапочкой в привычном понимании: не ходил с улыбкой от уха до уха, не кричал «всем зачёты за мой счёт!» и не стал ярым противником рукоприкладства. Нет. Он был тем же самым горячим итальянцем, который не разбивал студентам головы о столешницы только из-за риска быть уволенным и отправленным назад в Италию, ставил зачёт по прошествии хотя бы пятого круга Ада и улыбался лишь некоторым преподавателям и если кто-то проштрафился на лекции или семинаре (правда, улыбка была не столь доброжелательна, как хотелось бы). Но всё же он был мягче и чаще находился в своих мыслях, нежели обычно. Это было заметно зашуганной за столько времени Тсуной практически сразу, и чуть позже остальными студентами, когда Реборн не прицепился, как обычно, к опоздавшему парню, который, словно по волшебству, оказался на секунду назад пустующем месте. Примерно так прошло дня два. Савада без страха ходила в университет (хотя и поглядывала настороженно на преподавателя время от времени вместе с остальными студентами), её оскорбляли в два раза меньше, не придирались к непонятым моментам по статьям и (ему, правда, было настолько одиноко?) не заваливали заданиями, хотя ещё на прошлой неделе Реборн пугал её непрерывной подготовкой к конференции. Но сегодня, в последний день рабочей недели, девушка практически на ступенях университета поняла, что прекрасные дни столь же мимолётны, как и взмах крыла бабочки: несколько особо трусливых преподавателей дрожали сильнее обычного, было слышно шушуканье, а по полу полз могильный холод. Про последнее Тсуна не могла утверждать с полной уверенностью, но именно это странное ощущение, лижущее её ноги, первым заставило напрячься. Савада не знала и не хотела знать, как Бьянки смогла из одного телефонного звонка или сообщения получить встречу, а не итальянские матерные частушки. Она просто радовалась, что жизнь немного облегчилась. И точно так же Тсуна не хотела знать, каким образом Бьянки (ну, или сам Реборн вынюхал) проболталась об их, пусть и не тесном, но всё же знакомстве. Два плюс два сложить не сложно. Особенно такому человеку, как Реборн. Поэтому весь день напоминал внезапно открывшийся сольный сезон охоты. Желанный приз – Савада Тсунаёши, истерзанная, измученная, но ещё (ненадолго) живая. Возможно, окружённая кирпичами ужаса. Девушка бы не удивилась, узнав, что Реборн бегает по всему университету с ружьём. Или каким-нибудь мафиозным мелкокалиберным пистолетом, что больше подходило стильному, аккуратному и смертоносному (Савада уже не первый раз подумывала о том, что его диплом – липа) мужчине, жаждущему разобраться с одной студенткой. Желательно так, чтобы её не нашли. Почему-то Тсуне представилась ночь, мост и бетон. Стерев с рук внезапно возникшие мурашки, девушка посмотрела в окно: автобус остановился на одной из маршрутных остановок возле маленького парка, легко гудел и дрожал. По улице сновали как одинокие люди с задумчивостью на лицах, так и пары, и семьи, больше увлечённые разговорами, чем окружающим миром. Было много и матерей с детьми: кто-то шёл с коляской и совсем маленьким малышом, кто-то крепко держал за руку своего непоседу, а кто-то (это было уже в парке) мирно сидел на скамейке, дав ребёнку вволю побегать. Тсуна подумала, что они слишком беззаботны, но потом тряхнула головой, отбрасывая в сторону подозрительность и страх, которые преследовали её чуть ли не со смерти Нацуко. Всех не запрёшь по домам, а забывать о самых простых радостях жизни не стоило. Автобус тронулся, и Савада притянула сползающий рюкзак. Она сама, даже зная об опасности, была достаточно неосмотрительна: выходила в магазин, ходила стабильно в университет, иногда даже задумывалась настолько, что не замечала, как проходила половину пути. Сейчас же, когда угроза миновала, она, в каком-то смысле, совсем распоясалась, хотя и ловила себя изредка на осторожных взглядах. Но Тсуне было некомфортно. В прекрасный солнечный день, под смех играющих детей и запах постиранного белья Хибари передал весть от Алауди, что было найдено два тела. И первое, что испытала девушка, было чувство лёгкости. Будто камень упал с плеч. За это стало стыдно. В груди засвербело что-то неприятное, неопознанное и давящее. Её спокойствие и вернувшаяся повседневность построились на чужих смертях. И выдохнуть с облегчением она не могла до сих пор. Хоть и стало заметно легче. В редкие моменты днём и первые минуты перед сном она всё ещё ощущала то давление в груди, что обрушилось на неё слишком быстро, чтобы в полной мере порадоваться собственной безопасности. Но в общем Савада понимала, что так или иначе, волноваться надо было о живых: у неё был Кота, и он в той же мере, что и остальные, заслуживал спасения. Сейчас он мог вырваться из стен её дома, чтобы без навязанного взрослыми страха ходить в сад, заниматься вещами, которые ему нравятся, и открывать для себя что-то новое. И за Коту она переживала больше, чем за незнакомых ей людей, о которых она не знала ничего. Даже имён. Когда Тсуна увидела знакомые здания, она встала со своего места до того, как автобус остановился. На выходе на неё чуть было не налетел растрёпанный паренёк, но девушка вовремя увернулась и под скомканные извинения за спиной завернула в нужный поворот. Хибари не говорил прямо, но по голосу было ясно, что он совсем не рад затее вернуться к прежним будням, когда Тсуна сама забирала Коту из садика. Но это было необходимо. Больше не потому, что Кёе тогда не надо отрываться от дел или тратить перерыв на доставку девушки и мальчика домой, а потому что это надо было самой Тсуне. Пройти весь путь от университета до садика, а от туда до квартиры в многоэтажке. Это как ритуал, разрывающий связи с прошлым страхом. Правда, одного такого ритуала было недостаточно. Сегодня Тсуна забирала Коту третий раз, но до сих пор ощущала нервозность в теле и желание лишний раз обернуться. Пройдя несколько метров, Савада замедлила шаг, чтобы рассмотреть дома. Не для того, чтобы насладиться удивительной однообразностью и аккуратностью, а для уточнения дороги. Время от времени казалось, что это не тот путь, и садик находится чуть ли не в другом районе. И она не могла понять, почему с ней это происходит, ведь ещё давно весь путь был изучен максимально досконально. Но знакомые черты зацепляли взгляд всё чаще, и, пройдя «смущающий» отрезок, Тсуна полностью удостоверилась, что идёт правильно. Она дошла до садика, где уже начался перерыв на игры после еды. Внутри было несколько ранних мамочек, которые время от времени попадались на глаза девушке. Две женщины тихо перешёптывались о чём-то своём, скосили взгляд в сторону Савады, на секунду прервавшись, и вернулись к разговору. Видимо, они никуда не спешили, раз спокойно ждали, пока их чада наиграются и соберутся. Во всяком случае, так решила Тсуна, прежде чем выглянуть из-за арочного прохода, рядом с которым стояла, судя по вырванным разговорам, такая же няня, как и она. Женщина эта была уже в возрасте близком к преклонному, имела глубокие морщины на лбу и начинающую свисать кожу. Она нетерпеливо поправляла сумку, которая сползала больше от её постоянного дёрганья, нежели от веса содержимого, и очень неприятным взглядом следила за одной из девочек – своей подопечной. Девочка была очаровательным ребёнком, это не трудно было заметить за короткие встречи, которые выпадали Тсуне. Темноволосая метиска со светлой кожей, ямочками и заразительным смехом смотрела на Саваду большими карими глазами, неловко прижимая ручки к груди, прежде чем быть окликнутой воспитательницей или другими детьми. Девушка не знала, что послужило причиной такого внимания, но когда девочка её замечала, то обязательно задерживалась, чтобы подарить милейший взгляд. Возможно, дело было в том, что Тсуна была моложе всех остальных. А возможно, имела место разница между ней и той суровой женщиной, с которой она разделяла одну профессию. Савада была, бесспорно, мягче и приятнее няни девочки. Под недовольное фырканье, Тсуна нашла Коту и подумала уже позвать его, как зацепилась взглядом за Хару и передумала. Мальчик был увлечён игрой с другими детьми, которые вряд ли догадывались, что участвуют в неловкой и неуклюжей инсценировке сцены «Император встречает подаренных рабов». Но вроде всем было весело, и все были увлечены новым занятием, которое разительно отличалось от кубиков, мяча и стандартных детских игр, поэтому прерывать так резко их не хотелось. Девушка махнула рукой, привлекая внимание Миуры. Кроме как работы над статьёй или докладом (тут как кому удобно), у Тсуны дел на сегодня не было, поэтому она вполне могла потратить немного времени на разговор с подругой и не отрывать Коту резко от игры. Хару заметила жест, кивнула девушке и, выдав двум мальчикам игрушки с верхней полки шкафа, подошла к Саваде. Миура прислонилась плечом к стене и блуждающим взглядом стала скользить по всему помещению, следя за своими подопечными. - Привет, ты сегодня одна? – проигнорировав тяжёлый, гневный вздох стоящей рядом женщины, спросила тихо Тсуна. - Нет, - Хару мотнула головой, - Бьянки на улице следит за играющими в футбол мальчишками и Ханами. - Ханами? – Тсуна вспомнила, что слышала где-то это имя. - Бойкая девочка, которая уже успела принести проблем, - Миура улыбнулась и кивнула на одного из мальчиков. – Всегда у него игрушки забирает. А с остальными драться лезет, если не берут в свою компанию. Уже было несколько жалоб. - За ней глаз да глаз нужен, - если Хару улыбалась легко, то Тсуна немного натянуто: какой будет та девочка, когда вырастет? - Угу. Женщина рядом максимально шумно и гневно выдохнула. По её тёмному лицу было видно, что её напрягают дети в общем и разговоры о них в частности. Видя, что ни Хару, ни Тсуна уходить, а тем более молчать не собираются, она смачно цокнула и ушла в другой конец холла, чуть ли не выходя на улицу. Миура жестом приманила подругу ближе и тихо прошептала: - Она привыкла следить за более взрослыми детьми из богатых семей, вот и бесится из-за того, что приходится нянчиться с маленькой Санни. - А чего тогда не уйдёт? – Тсуна подумала, что это имя подходит девочке. Даже несмотря на чёрные волосы. - А её почти никуда не берут, - Хару почти касалась своей щекой щеки Савады, - времена богатых аристократических домов уже почти прошли. Если и остались такие, то не в Намимори. А с её замашками очень трудно найти родителей, которые отдадут своего ребёнка ей на попечение. Ей надо от них отказаться, если хочет иметь хоть какую-нибудь работу: отец Санни, - тут голос Миуры стал ещё тише, - уже обмолвился, что собирается её уволить. - Думаю, это к лучшему. Хотя я не знаю, может, она просто очень сдержанная женщина? – Тсуна сама не верила в свои слова, но шанс на светлый лучик в душе надо давать каждому. Почти. - Нет-нет, к лучшему, - Хару протестующе замахала рукой. – Ты бы видела, как она одевает Санни. Как тряпичную куклу, которую вот-вот собирается ударить о скамейку или шкафчик. Как вспомню, аж в дрожь бросает, - она обняла себя за плечи, - а по правилам без особого повода вмешиваться нельзя. - И это не повод? - Нет, она же её не ударила. Хоть и хотела. Ты никуда не спешишь? – меняя тему, спросила девушка. - Да нет, - Тсуна пожала плечами и стала говорить чуть громче. – Пока что до завтрашнего дня я наслаждаюсь жизнью. - А что завтра? - Есть шанс, что буду уже мертва, - Савада сказала это слишком легко, от чего обернулась не только Хару, но и две мамочки. – Ну, если Реборн продолжит на меня охоту вне стен университета. Если нет, то тогда до понедельника мне надо исполнить все пункты списка «Что я должна сделать за свою жизнь». Он догадался, что я к его встречи с Бьянки руку приложила, - объяснила девушка. - Давай попросим её как-то это уладить. - Тебе меня совсем не жалко? – обиженно протянула Тсуна. - Предлагаю варианты. У тебя в понедельник есть с ним пары? - Ага. - Тебе венок какой? Большой или средний подойдё-ау. Я же шучу, - Хару наморщилась и потёрла бок, в который тыкнула Савада. – И всё-таки Бьянки надо сказать, только иначе. - Например? - Предложу ей устроить романтический ужин на дому с её личной готовкой. - Хм, - Тсуна задумалась, - иногда у меня возникают сомнения в твоей доброте. Эй! – девушка увернулась от внезапной атаки. - Отдаю долг, - Хару улыбнулась. – Реборн будет либо душкой в понедельник, либо… - Покойником? - … Просто не придёт, - закончила Миура, проигнорировав вставку подруги. – За кем он и будет бегать, так только за туалетом. - Если это поможет, я к Бьянки и на пушечный выстрел не подойду: поймать Реборна в свои сети и устранить одной лишь готовкой – это не всякому дано. - Да-а-а, - протянула Хару. - С её навыками я либо уже была замужем, либо в сводках новостей, аха-ха. Царящая всё это время улыбка на губах Тсуны спала. Последнее время по новостям стали реже говорить о маньяке. Но реже не значит «перестали совсем». Последнее убийство упомянули вскользь, из-за чего на улицах стало больше людей, но всё же о нём говорили, и напоминание об этом, пусть даже косвенное, всё ещё отдавало в груди осторожностью. - Всё хорошо? – заметив перемену настроения подруги, Хару обеспокоенно на неё взглянула. - Да, да, - девушка быстро закивала и стала искать Коту. – Я думаю, нам пора идти. - Если ты так говоришь… - Миура неохотно отошла от Савады и направилась к мальчику, который только-только «продал» одного из своих «рабов». Глядя на спину подруги, Тсуна сдерживала желание дать себе пощёчину: ни черта она не успокоилась. Ощущение чего-то пугающего отступало только чтобы внезапно, когда точно не ожидаешь, накрыть с головой. Резко и на долю секунды, прежде чем отпустить. Эти перепады девушке не нравились. То ли она в какой-то момент «двинулась» и не заметила, то ли её интуиция пытается докричаться до неё через стену отрешения и игнора. - Чего стоишь? Савада обернулась. Она не заметила, как Кота пробежал в холл, а Хару встала рядом с ней. Оба внимательно смотрели на девушку, только, если взгляд мальчика выражал скорее непонимание такой заторможенности, у Миуры отчётливо читалось волнение. - Задумалась, - девушка повернулась и подошла к Коте, слегка дёрнув плечами, скидывая внезапное напряжение и возвращая улыбку на лицо. – Ну что? Готов к незабываемым приключениям дома у телевизора? - А можно я здесь останусь? - Эй, - Тсуна открыла шкафчик и достала куртку мальчика. – Всё не так уж и плохо. Можем сходить погулять и заодно, - она сделала драматическую паузу, - купить вагаси, если ты, - тут же добавила Савада, - хорошо себя вёл. - Хару-сенсей, - он посмотрел на воспитательницу с мольбой, - это ведь так? - О, Кота был сегодня необычайной душкой, - подхватила настрой Миура. - Ну, раз так, то не будем ждать и купим вагаси по дороге домой. - Да! Надев куртку, Кота закинул рюкзак за плечи и, затянув лямки, с боевой готовностью направился к выходу. - До воскресенья, - махнула рукой Тсуна. - Напиши мне, если Реборн начнёт долбиться в твою дверь. - Только после того, как позвоню в полицию и составлю завещание. Они вышли на улицу, миновав неприятную няню, и направились к остановке. День был хорошим. Даже очень. Но магазинчик с вагаси был точь-в-точь напротив остановки, и Тсуне больше хотелось просто перейти дорогу, купить сладости и пойти домой, нежели делать, пусть и не большой, но всё-таки крюк. Автобус сегодня вновь стоял, как по заказу. Кота занял место у окна, защитив соседнее рядом с собой от покушения другого ребёнка. Отец девочки неловко улыбнулся и, сев на свободное место напротив, посадил дочь на колени. Оба ребёнка обменялись показанными языками, а Тсуна примостилась рядом с Котой. Когда автобус остановился на нужной остановке, и Савада с мальчиком направились к выходу, девочка демонстративно соскользнула с коленей отца и села на освободившееся место. Кота только покачал головой, словно всегда был сдержанным и разумным, и что это не он несколько минут назад показывал язык. Выйдя из автобуса, мальчик, буквально, потащил девушку к магазинчику с вагаси, где их встретил всё тот же приветливый продавец. К удивлению Тсуны, он справился об их здоровье и спросил, почему их практически не было видно. Девушка постаралась припомнить, как часто они к нему заходили, чтобы можно было запомнить, но не смогла насчитать достаточного количества. То ли они с Котой очень запоминающиеся, то ли продавец не обделён великолепной памятью. Так или иначе, под довольный марш Коты, шурша пакетом, полным вагаси, они дошли до дома и в тишине поднялись в полупустом лифте, который остановился вначале на четвёртом этаже, а после уже доехал и до нужного им. Захлопнув дверь квартиры и быстро разувшись, Кота убежал мыть руки, а Тсуна отнесла пакет со сладостями на кухню. Сейчас она ощущала себя здесь лучше, чем в первый день, но всё равно включила телевизор, чтобы его звук избавил их от неприятной тишины. - А что мы будем есть? – вернувшись из ванной, спросил Кота. - Ну, давай посмотрим, - девушка заглянула в холодильник. – Есть овощи…. Овощи, молоко, яйца, сыр, хлеб закончился, что-то непонятное. В морозилке, помню, было мясо. - Которое тебе лучше не трогать. - Да, ты прав, - она кивнула. – Ну так что? Ты что-нибудь позволишь мне приготовить? - Салат? - Хочешь? - Нет, но это единственное, что я могу тебе доверить, - сев за стол, Кота притянул к себе пакет с вагаси. - Ладно, пойду на кулинарные курсы, - понуро произнесла девушка. – Эй, не перебивай аппетит, если хочешь есть. - Но поем я всё равно не скоро. Тсуна вздохнула. С этим не поспоришь. - Ладно, давай, как обычно, закажем что-нибудь. Полчаса потерпишь? - М-м-м, хорошо, - он с грустью отодвинул от себя пакет. – Что будем брать? - Что и всегда? Я не помню их меню. Под кивок Коты она достала телефон и нашла сохранённый номер ресторанчика. Идея с доставкой казалась идеальным выходом из ситуации, но, почему-то, слушая гудки, девушка мучилась от нехорошего предчувствия.

***

Хибари чувствовал, что он впервые попал куда-то по блату. Он сидел за небольшим столом конференц-зала, который обычно использовался маленькими группками и не шёл ни в какое сравнение с тем, в котором было первое собрание, когда приехал Алауди. Помимо его и отца, здесь был детектив Каташи, главный прокурор и один из лучших сотрудников полиции после Джумпея. Кёя чувствовал себя лишним. Около полутора часов они сидели в этом маленьком помещении, скрытые от остальных, имея при себе принесённую кофеварку, бутылку с водой и перекус. Была бы туалетная кабинка и спальные мешки – вообще не было бы смысла выходить отсюда, пока они не вычислят убийцу. - Подведём первые итоги, - Алауди указал на интерактивную доску, практически полностью исписанную. – Мы отказались от варианта «посторонний человек», основываясь на убийстве Хибари Нацуко. Если это всё не чистая случайность и наше заблуждение, то наш преступник был, или есть, в окружении Савады Тсунаёши, и имел возможность узнать и адрес, и расписание. Так? - Верно, - кивнул прокурор. - Далее, основываясь на уликах, мы смело исключаем близкое окружение из университета, друзей и родных. Кто-то имеет алиби, кто-то прекрасно знал о том, что Савада-сан просто няня, да и об адресе и своём графике, если верить её словам, она никому не рассказывала. - Остаётся множество случайных людей, - подал голос Каташи. – Почтальон, консьерж, сосед…. - Как насчёт соседей? – произнёс молодой, бойкий детектив. - Опрашивать каждого, нет ли у него хобби убивать матерей и их детей? – Алауди проговорил это раздражённо: на нём начала сказываться усталость и долгая мысленная работа. - Соседи – не плохой вариант, но вряд ли подходящий, - все посмотрели на Кёю. – Единственный сосед, с которым мы более-менее общаемся, это Рокудо, но на половину нападений у него алиби, подтверждаемое пациентами и врачами, да и сам он прекрасно знал, что Тсуна, - он с вызовом посмотрел на отца, - всего лишь няня. Что касается остальных, то Нацуко не особо любила их. Несколько раз с ней не очень приветливо обошлись, - пояснил он. – Так что она бы им дверь не открыла. Да и, судя по словам Тсуны, она пересекалась всего пару раз с соседями на нашем этаже. Этого не достаточно, чтобы знать, во сколько она приходит с Котой. - Вариант, что затапливают? - И Тсуна, и Нацуко знали, что под нами живёт Рокудо. Никто из них бы не поверил. Во всяком случае, я на это надеюсь. - Хорошо, предположим, что и этот вариант отметаем, - кивнул Алауди. – Почтальон? - Он утренний. - Уборщик территории? - Не каждый день появляется, и слишком большая территория для уборки, чтобы иметь возможность пристально наблюдать. - Продавцы в ближайших магазинах? - Вряд ли Савада-сан им рассказывает о своей жизни, - произнёс молодой детектив. – А оставить кассу и уйти за ними в слежку нельзя. - Убираем и эти варианты. Тогда кто имеет лёгкий доступ к адресу, не вызывает подозрений, точно знает, во сколько жертвы дома, и что они в это время одни? Кому мы сообщаем данные без тени сомнений? Джумпей откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Он погрузился, как и все, в раздумья. На ум мало что приходило. Сам Каташи называл свой адрес, а порой ещё и время, только знакомым, которые имели неплохие шансы стать друзьями, дальним родственникам, грузчикам (не так давно у него был переезд), ремонтникам и ещё нескольким людям. Джумпей поднял взгляд на доску, где было перечислено несколько профессий, пришедших на ум, и, ухватившись за одну из них, кивнул: - А как вам такой вариант? Все проследили за его взглядом и не сразу уловили ход его мыслей, вырвав из списка вариант, который подходил по всем критериям, кроме одного. - Позвони Саваде, - Алауди повернулся к сыну, - и спроси, ошибаемся мы в своих домыслах или нет.

***

Пока Кота переодевался и раскладывал свои учебники, Тсуна стащила из пакета несколько вагаси и включила чайник. Она нервничала, но не могла найти причину. Просто хотелось закрыться в комнате и никуда не выходить. Телевизор работал достаточно громко, но всё равно, когда раздался звонок телефона, она подскочила от неожиданности и схватилась за сердце. Мелодия зазвучала так громко, что, казалось, перекрикивала голос плохо поющего комедианта. - Да? Хибари-сан? Краем уха она услышала звонок в дверь и, прижимая телефон, направилась к ней, попутно вспоминая, где именно она оставила кошелёк. - Мне нужно у тебя кое-что спросить, - без приветствия произнёс Кёя, не в силах понять, что за шум он слышит. - О, конечно, только… - Тсуна открыла дверь, держа у уха телефон, и прежде, чем она успела продолжить, живот несколько раз пронзило болью, а во рту почувствовался металлический привкус. Она опустила взгляд, но единственное, что было видно, так это быстро пропитывающаяся кровью кофта. Телефон выпал из ослабевающих рук, а боль стала расползаться по всему телу так быстро, что уже невозможно было сказать, где она пронзила вначале. Тсуна не успела ничего сообразить, как почувствовала удар в грудь такой силы, что ноги не выдержали, и она рухнула на пол коридора. Послышался стук закрывающееся двери и шуршание брошенного пакета с коробками, от которых шёл запах еды. Сейчас едкий и тошнотворный. Или просто хотелось выблевать кровь, ощущаемую в горле и во рту. Девушка постаралась открыть глаза, но тут же зажмурилась со сдавленным хрипом, почувствовав тяжесть чужого веса на себе. - Раньше времени не умирай, - знакомый, но совершенно обыкновенный голос раздался над ухом, прежде чем сухие, но сильные пальцы сжали челюсть Тсуны и резко повернули голову в сторону, как раз в тот момент, когда очередной комок крови сдавил горло и с кашлем окрасил вычищенный пол. Было больно настолько, что хотелось подавиться и умереть. Чужие ноги сдавливали бока, а вес давил на раны, причиняя ещё больше мучений. Тсуне начало казаться, что она постепенно теряет сознание: перед глазами наступала чёрная пелена, а в голове ни единой связной мысли. Только кричащие нервы и инстинкты. - Ты же не отключишься на самом интересном? Многие отключаются. Я надеюсь, что ты не такая, - вновь раздался голос. Теперь он дрожал от волнения и предвкушения. – Обидно было бы столько ждать. Её голову вновь повернули. Если бы взгляд не плыл от боли, то Тсуна могла бы рассмотреть лицо убийцы в мельчайших подробностях – настолько близко оно было. Но всё, что она могла увидеть, так это: плывущий потолок, чёрные волосы и размазанные черты лица. Она почувствовала новый приступ боли. Не такой, как раньше, но от которого нельзя было сдержать крик. От виска до подбородка прошлось острие лезвия, разрезая кожу и выпуская больше крови, которая пачкала одежду и волосы. Девушка схватилась за держащую её за челюсть руку и постаралась отмахнуть от себя ту, что держала нож, но хватка у мужчины была крепкой, а у неё все силы уходили на то, чтобы не отключиться. - Надо было изменить свои привычки и не попадаться мне на гла… Убийца не закончил фразу и резко обернулся. Тсуна скосила взгляд, пытаясь разглядеть то, что отвлекло мужчину. На полу лежала игрушка. Тяжёлая, чтобы причинить боль, но не настолько, чтобы обезвредить кого-нибудь. Савада могла видеть лишь её очертания и силуэт ног Коты, стоящего у дверей своей комнаты. - Беги отсюда! – с хрипом выкрикнула девушка, изо всех сил цепляясь за мужчину и не давая ему легко сорваться с места. Кота бросил быстрый взгляд на входную дверь и тут же метнулся в сторону ванны, слыша за собой чертыхание и сдавленный стон боли Тсуны. Послышался хлопок. Девушка ощутила, как тяжесть сошла с тела, давая невыносимому пламени расползаться по венам. Она постаралась сфокусировать взгляд, но это удалось не сразу. Мальчик успел закрыться в ванной, и теперь мужчина бился в дверь, которая держалась на мольбах Коты и гарантии производителя. Тсуна приподняла голову и посмотрела на дверь перед ней. Даже если она и успеет выйти, вряд ли петли ванной дождутся помощи. Она перевернулась и, сжав зубы, постаралась подтянуться к стене, чтобы иметь опору и встать. По всей квартире разносились звуки тяжёлых ударов и гневное шипение мужчины, от чего сухого тела не ожидалась такая сила. Тсуна цеплялась за стену. Падала. Пыталась вновь. Хваталась за живот, стараясь сжать кровоточащие раны, и снова упиралась в стену. Ноги отказывались слушаться. Не сразу, а только с нескольких попыток, она смогла подняться, прижимаясь плечом к стене. Тошнило. Хотелось упасть и сжаться, чтобы уменьшить боль, которая словно ножом проходилась по оголённым нервам. Перед глазами вновь начало плыть. Тяжело дыша, Тсуна постаралась напрячь зрение, чтобы разглядеть, что происходит впереди. Дверь уже отказывалась выдерживать натиск мужчины. Она слетела с петель, разрушая единственную преграду между мальчиком и убийцей, и Тсуна не могла различить, чей крик она только что услышала: Коты, мужчины или свой собственный? Тсуна не чувствовала ног, но расстояние между ней и ванной сокращалось так стремительно, что на обрывках сознания ей начало казаться, что это уже бред, и она давно в отключке. Но вот сгорбленная спина убийцы перед глазами и вырывающийся из его хватки Кота, чьи крики были сдавленными от слёз и страха. Эти звуки раздирали уши, и вместе с болью заставляли сердце биться так быстро, но не хватало времени на раздумья – инстинкты откидывали разум в сторону грубо, оставляя лишь возможность наблюдать со стороны. Девушке казалось, что это не она только что вцепилась в спину мужчины, оттягивая его в сторону, заставляя отпустить мальчика и отвлечься на себя. Сил почти не было, и только из-за неожиданности Кота смог вырваться из-за ослабевшей хватки и отползти в сторону. - Ах ты чёртова…! - Уходи отсюда! – Тсуну резко прижали к машинке, выбивая дух и брызги крови из горла. Было нестерпимо больно. До немого крика и слёз. - Убирайся, чёрт возьми… Кхе! – её вновь толкнули, скидывая со спины, от чего в глазах резко помутнело сильнее прежнего. Девушка не знала, остался Кота в ванной или нет, но интуитивно цеплялась за одежду убийцы, не давая ему погнаться следом за мальчиком. Ноги и тело отказывались слушаться, руки практически не чувствовались, но пальцы сжимали ткань так сильно, что, девушка практически висела балластом на мужчине, не позволяя ему спокойно двигаться. Ему пришлось изловчиться, чтобы выкрутиться и схватить не отпускающую его девушку. - Нахрен тянуть, уж лучше сразу выпустить тебе кишки, - он крепче сжал рукоять окровавленного ножа и направил его на Тсуну, но прежде чем мужчина успел нанести удар, он ощутил боль в спине, и сразу же в затылке, от которой в руках появилась короткая слабость. Девушка с глухим грохотом упала на пол, краем сознания зацепляя лязг металла о кафель. Она подняла мутный взгляд, и увидела у дверей Коту, а на полу что-то похожее на толстый гранёный стакан, который не разбился даже от удара об пол. - Ах ты крысёныш, - с нескрываемым злом прошипел убийца, держась одной рукой за затылок, откуда расползалась пульсирующая боль. Он развернулся и направился в сторону мальчика, который сорвался с места, как только мужчина сделал первый шаг, но не смог дойти до конца: Тсуна дёрнулась вперёд и схватилась за его штанину, сбивая с ног. Тяжелый удар об край двери был смешан с диким рычанием, от которого желудок сжимался в страхе. Девушка держалась одной рукой за штанину, чувствуя, как убийца переворачивается, а второй слепо шарила по полу, надеясь ухватиться хоть за что-нибудь, что могло бы помочь. Ладонь нащупала что-то липкое и твёрдое, и Тсуна, ни секунды не думая, крепко схватив предмет, ударила им по ноге убийцы. Острие ножа вошло в плоть, как в масло, миновав кость и вырывая грузный крик боли. Вынув нож, девушка, не отдавая себе отчёта, подтянулась ближе, вонзая лезвие выше, вырывая больше криков и ощущая боль от смазанных ударов, которые наносил ей мужчина, пытаясь откинуть её в сторону. Выше и выше. Удар. Крик. И снова удар. Неважно куда, главное бить и не давать ему сдвинуться с места. Не дать подняться на ноги и добраться до Коты. Оглушённая криками, собственным пульсом и болью, она не видела, ничего перед собой. Лишь ощущала, как лезвие ударяется то об пол, то попадает точно в цель. Она била и била. Била и била. Быстро. Резко. Без остановки. Чтобы не дать ни секунды на передышку и ни единого шанса встать. Била вновь и вновь, пока лезвие не вошло в очередной раз в плоть, а сила не покинула руки. Тсуна видела темноту перед глазами, слышала свой бешеный пульс и тяжёлое, рваное дыхание. И больше ничего.

***

Во рту было сухо, а тело ныло от боли, хотя девушка не пошевелила и пальцем. Сонный дурман отпускал с неохотой и тяжестью, которая ощущалась на веках. Было трудно открыть глаза. Промычав что-то несвязное, Тсуна попыталась вырваться из оков сна и тут же пожалела об этом: свет, ударивший в глаза, был настолько ярким, что можно было ослепнуть. Рядом послышалось шумное дыхание и шевеление. - Ты очнулась? - Умф, - это всё, что могла выдавить из себя девушка. Чужой голос был знакомым, но понять, кто это, было тяжело. Где-то на затворках сознания витал ответ, но сколько бы Тсуна не пыталась за него ухватиться, всё без толку. Болезненнее, но проще было всё-таки открыть глаза. Она попыталась вновь. Уже медленнее и аккуратнее. Вышло лучше, чем в первый раз. Белые пятна перед глазами потихоньку становились всё более блеклыми, давая возможность проступить очертаниям окружающих девушку вещей: потолок, не горящие лампочки и склонившийся Хибари, чьё лицо выражало столько беспокойства, что Савада даже не признала его вначале. Но паззл в голове сложился, позволив, наконец, ухватиться за убегающую мысль и соединить голос и его владельца. - Даже во сне у… - Тсуна попыталась сглотнуть сухую слюну, - … у вас не бывает такого лица. - Я не настолько бесчувственный, - Кёя произнёс это спокойно и немного расслабился. – Как ты себя чувствуешь? - Ужасно, - девушка прикрыла глаза, но, не получив спасительного облегчения, вновь их открыла. – Я в больнице? – до её слуха донёсся шум медицинской аппаратуры, а в нос ударил типичный запах лекарств и больных. - Да. Подожди, я сейчас позову врача. - О, можно воды? - она неосознанно дёрнулась вперёд и тут же с шипением легла назад. - Хорошо, - Хибари кивнул, - сейчас. Он подошёл к небольшому столику у стены, на котором стоял графин с водой, стакан и ещё несколько вещей. Закинув в стакан трубочку, Кёя вернулся к койке и, слегка приподняв голову девушки, дал воды. - Лучше не подниматься, у тебя пара швов, которые могут разойтись. - Уже поняла, - Тсуна почувствовала, как вместе с водой к ней возвращается жизнь и ощущение собственного тела. – Сначала, скажите, что произошло. А потом можно и за врачом. - Ты что-нибудь помнишь? – убирая стакан, спросил Хибари. - Как в сериале – нет, - Савада честно попыталась напрячь память. - Помню только, как забрала Коту из садика, а потом как было очень херово… - она посмотрела на мужчину, - извините. - Всё в порядке. Я бы выразился грубее, - во взгляде Хибари не было ни капли раздражения или чего-нибудь похожего. - Так что произошло? - Ну, если говорить кратко, то дело о маньяке почти закрыто, и о нём можно не волноваться. - А если подробно? – какое-то неприятное чувство поселилось в груди, и девушка внимательно посмотрела на мужчину. - Сначала врач, - безапелляционно произнёс Хибари и скрылся в коридоре. Тсуна вздохнула, игнорируя боль в животе, и уставилась в потолок. Одни больничные стены говорили, что новости будут не очень радужными. А неприятные волны, расползающиеся по всему телу, только это и подтверждали. Девушка обернулась, когда почувствовала, что кто-то вошёл в палату. - Рокудо-сан? – она, честно, удивилась. – Не ожидала вас увидеть. - Я тоже не ожидал увидеть тебя на операционном столе, - мужчина улыбнулся со своим привычным прищуром. В длинном белом халате он выглядел непривычно. Мукуро словно отбросил в сторону свою привычную натуру и был…. Врачом? Как бы глупо это не звучало. Вселяющий уверенность. Сдержанный. И одновременно располагающий к себе. - Мне будет трудно здороваться с вами в лифте, - девушка улыбнулась. - Почему? - Теперь вы мало напоминаете ехидного соседа снизу, которого постоянно пытается ударить Кота. - О, этот упырёнок, - от воспоминаний о мальчике, в его глазах мелькнул знакомый задорный огонёк. – Ну, так или иначе, - Рокудо собрался и вернулся к работе, - я вижу, что ты чувствуешь себя хорошо для человека с колото-резанными ранами, отбитой спиной и порезами. - Да. Хибари-сан не придёт? – замечая, что Кёя не вернулся, спросила Тсуна. - Хочешь, чтобы я осматривал тебя при нём? Знаю, в животе со швами мало что эротичного, но всё-таки… - Я поняла, - девушка улыбнулась, хоть и почувствовала лёгкий румянец на щеках. – Лучше так. - К тому же, может он сейчас присядет, выдохнет, и (кто знает?) уснёт. Очень в этом сомневаюсь, но я бы хотел, чтобы усталость, наконец, взяла своё. - Наконец? Мукуро перевёл взгляд с показаний приборов на девушку. - Он почти без сна тут сидел. С водой, редкими перекусами и короткими дремотами. Запугал всех медсестёр и врачей, заставил их притараканить что-то удобнее, чем стул, и уселся, словно цербер. - Вы говорите так, словно прошёл месяц – лёгкий румянец перерастал в волнение и одновременно большее смущение. - Ну, это ты загнула, - Мукуро сел рядом и открыл живот девушки. – Даже слишком. - Просто это звучало так… Ай, - Тсуна зажмурилась и сжала пальцы на ногах. - Очень больно? - Нет. Просто внезапно, - она выдохнула и расслабилась. – Это нормально? - Да, если не очень сильно, и в дальнейшем болей не будет. - Со мной всё хорошо? - Для истыканной ножом девушки? Более чем, - Рокудо закрыл её живот и, взяв принесённый планшет с бумагами и ручкой, внёс несколько данных. – Никаких осложнений нет, швы за это время уже начали заживать, скоро их можно даже будет снимать. - С-снимать? – Савада со страхом посмотрела на врача, - сколько я здесь пролежала? - Почти неделю, - вспомнив даты, произнёс Мукуро. – Ты потеряла приличное количество крови и была вымотана, как физически, так и морально. Про последнее не говорю с уверенностью, но практика показывает, что так обычно бывает. - Ох. - Что-то не так? - Я потеряла неделю своей жизни, - пробормотала Савада. - Но сохранила саму жизнь, - мужчина посмотрел на неё серьёзно. – К тому же, многие могут и месяц пролежать в беспамятстве. Ты в пределах нормы, так что ничего страшного нет. - Да, вы правы, - она прикрыла глаза и кивнула. – Постельный режим и никакого волнения? - Я начинаю сомневаться, кто из нас врач, - хмыкнул Рокудо, вставая. – Но в целом, ты права. Медицинские процедуры будут проводить медсёстры и я, а у тебя миссия лежать и восстанавливаться. Минут через десять придёт медсестра, так что готовься. - Хорошо. Как только Мукуро вышел из палаты, внутрь вошёл Хибари. Тсуна пригляделась внимательнее. Он, правда, выглядел очень уставшим: щёки чуть впали, бледная кожа и срочная нужда во сне, которая отражалась в глазах и движениях. - Нормально всё? - Более чем, - махнула пальцами девушка: подниматься и двигаться более активно не было ни сил, ни желания. – Вы выглядите хуже, чем я. - Устал немного, - он пожал плечами и, придвинув стул-кресло ближе к койке, сел рядом. – Но в целом, нормально. - Если вы закроете глаза, то тут же уснёте, - повернула голову и слабо улыбнулась. – Кота не с вами? - Я попросил Саваду-сан посидеть с ним. - О, маме это только в радость. Как она? - Хорошо. Заходит раз в день и выглядит бодро. Её сегодня не было, так что, вы скорее всего увидитесь ещё до вечера. - Было бы неплохо, - мысль о матери поднимала настроение и согревала. – Мукуро-сан сказал, что скоро придёт медсестра, так что вы сможете уйти и отдохнуть. Я не хочу, чтобы вы лежали на соседней койке. О, вы знали, что Мукуро-сан врач? - Да, - Хибари вздохнул, - это единственная его хорошая черта. Они замолчали. Тсуна скользнула взглядом по лицу мужчины и тихо произнесла: - Расскажете, что случилось? Я почти ничего не помню, но у меня чувство, что я очень сильно сглупила. Кёя посмотрел на неё. Взгляд его был задумчивым и блуждающим где-то далеко, будто он не услышал её просьбы и витает где-то в своих мыслях. Когда Савада хотела повторить вопрос, то почувствовала, как её ладонь сжала прохладная ладонь Хибари: - Мы сидели на совещании, гадая, кто может подойти на роль убийцы, - собирая в памяти воспоминания, медленно произнёс Хибари, - детектив Каташи предположил вариант с курьером, который подходил по всем параметрам идеально, кроме одного: я ни разу не слышал, чтобы ты, или Кота, говорили о частых доставках. Поэтому я позвонил, чтобы узнать, но в это время ты открыла дверь, и… - Большего подтверждения и не надо было? – закончила мысль Тсуна. - Да, - он кивнул. – Мы тут же бросились к вам с Котой, держа телефон включённым, так как только через него можно было понять, что у вас происходит. Когда приехали, ты лежала без сознания на полу ванной, Кота прижимал полотенце к твоему животу, а рядом – Мочида Кенске (так его зовут). - Кота спасал меня даже, когда всё закончилось, - Тсуна улыбнулась, вырвав из памяти минуты героизма мальчика. – Он необыкновенно храбрый. - Не он один, - Кёя посмотрел внимательно на девушку, от чего она невольно сжала ладонь, чувствуя смущение. - А что было, пока вы ехали? - Если верить словам Коты, то вы заказали еду, - Савада внимательно слушала, - поэтому ты и без проблем открыла дверь. Возможно, по той же причине и Нацуко. Хотя она скорее сделала это больше по глупости и удивлению. - Он узнал, что мы вернулись только по заказу? - В ресторанчике сказали, что он сам вызвался вам доставить заказ. Возможно, он заметил тебя до этого. Тсуна прикрыла глаза и попыталась вспомнить. После возвращения на квартиру Хибари, она не заходила в ресторанчик, не проходила мимо, и это был её первый звонок туда, спустя долгое время. Разве что…. - Девушка-администратор. - Что? - Когда мы пошли в минимаркет, - девушка вновь открыла глаза и посмотрела на Кёю, - девушка-администратор работала зазывалой. Я чуть было с ней не столкнулась. Она тогда стояла не одна. Точно не помню…. Я не обратила внимания, но может… - Я попрошу спросить её, чтобы уточнить, - кивнул Хибари. – Возможно, тогда он и увидел, что ты и Кота вернулись, - он постарался выдержать паузу и перевести разговор на другую тему, но Тсуна не дала этого сделать: - И что дальше? - По плану, - Кёя продолжил собирать воспоминания, - он травмировал женщин, убивал у них на глазах детей, уродовал лица (иногда немного в ином порядке), а потом добивал. Поэтому он пару раз ударил тебя в живот так, чтобы причинить боль, но не повредить органы. Кота его отвлёк, затем борьба и… - И? – Тсуна требовательно сжала его руку. – Вы ведёте себя не как Хибари-сан, которого я знаю. - Усталость, - он вновь скинул всё на неё. - И в итоге ты несколько раз ударила его ножом. Память отказывалась показывать тот день, и слова Хибари звучали как что-то чужое, не касающееся её. Но в душе заскребли кошки, не давая обмануться этим чувством. - Я убила его, – догадалась девушка, будучи благодарна своей временной амнезии. Кёя посмотрел на её руку, которая теперь сжимала его ладонь так крепко, что в его состоянии, Хибари было бы тяжело вырваться. Тсуна отвернулась и посмотрела в потолок. Вспоминать всё то, что рассказал мужчина, не хотелось, но и мысли не возникло, что он хоть в чём-то соврал. Его слова звучали как краткий пересказ очередного криминального сериала: нереально и совсем не связанно с ней. Но живот болел от простого дыхания, она лежит в больнице, и интуиция подсказывает ей, что всё было именно так. Без подробностей. Но общая суть… - Этого не было в моём списке. - Что? – услышав её голос, оторвал взгляд от руки Кёя. - Список дел, которые я бы хотела сделать за свою жизнь. Как-то давно составляла в детстве. Там много разных глупостей. И точно не было пункта, про убийство. Даже в целях защиты. - Я бы удивился, будь там этот пункт. - Верно, - Савада вновь повернула голову. – Вы узнали, почему он это делал? - Пока расследование до конца не закончено, но предполагаем, что всему виной счастливая семейная жизнь его отца. - Что? – Тсуна не понимала. - Отец Мочиды был тренером по кэндо при университете и имел связь с одной из своих студенток. Она забеременела, и он ушёл в новую семью. К двадцатилетней девушке и их маленькой дочери, оставив Кенске с умирающей старой матерью (он поздний ребёнок), которая в бреду поносила мужа, любовницу, пока могла – била сына. - Думаете, что он обозлился на эту девушку и свою сестру? - Это основной вариант, пока не появятся другие, - кивнул Хибари. - Савада-сан? Они оба обернулись на молодой, немного нерешительный голос. В дверном проёме стояла невысокая девушка с короткой стрижкой, прикрытым чёлкой правым глазом и в форме младшей медсестры. На бейджике было имя – Докуро Хром, а мягкая улыбка говорила о нежном характере и добром нраве. - Да, верно, - произнесла Тсуна, когда Хибари отпустил её руку и встал. - Мне надо взять у вас несколько анализов, так что… - Хром посмотрела на мужчину, и Кёя понимающе кивнул, но прежде чем уйти, он наклонился и коснулся губами вновь пересохших губ девушки, заставляя её забыть, как дышать. - Я надеюсь, что ты не забыла мои слова, - прошептал он на ухо, прежде чем выпрямиться и произнести обычным голосом, - я скажу Саваде-сан, что ты пришла в себя. - Х-х-хорошо, - еле выдавила из себя Тсуна, боясь смотреть ему вслед. Он скрылся в коридоре, наполненном медсёстрами, врачами и пациентами. Докуро посмотрела на полную смущения и волнения девушку и постаралась говорить максимально бодро: - Начнём, Савада-сан?