Подработка

На улице было ужасно шумно и людно. Дом находился в не самом лучшем месте. Здесь больше бы подошёл какой-нибудь банк или магазин, нежели многоквартирная высотка. Ряд машин, припаркованных у тротуара, закрывал обзор дороги, где транспорт сменял друг друга с бешеной скоростью, замедляясь лишь при смене цветов светофора. Тсуна подозревала, что парковка либо подземная, либо за домом, но даже её наличие не улучшало ситуацию. Как минимум идти до машины было неудобно. Но вечному пешеходу такие проблемы были такими же актуальными, как сыр для мёртвой мыши. Девушка опасливо поглядывала на Коту. Мальчик покорно держал её за руку, но было сразу понятно, что это не из-за дружеской симпатии, а просто чтобы не потеряться. Хотя Саваду устраивал и такой вариант. Всё лучше, чем если бы Кота начал вырываться, или ещё хуже – убежал. Тогда Тсуна могла даже и не начинать его искать, а просто пошла бы за лопатой и занялась выкапыванием безымянной могилы для самой себя. Они обогнули дом и вошли в маленький двор. Осень оставила свой след и здесь. На аккуратных, но избитых в нескольких местах дорожках лежали опавшие листья, чёрная земля затвердела и держала в тисках желтеющую траву. Тсуна. Маленький Кота. И умирающая природа. Девушка почувствовала, что стоит оставить мальчика здесь и бежать покупать билеты до Аляски, ибо открывшаяся картина напоминала ей момент из фильма ужасов, которые любит смотреть, как бы странно это не звучало, её мама, и которые вселили в маленькую девочку кучу и ещё немного различных страхов. Спать? Только с ночником. Заглянуть под кровать? Там всё заставлено коробками и различным мусором, лишь бы не было места для вы-сами-знаете-чего. Выйти ночью покушать? В тёмных углах не только пыль витает. Пойти вечером в магазин? Сначала надо составить завещание. И серый осенний двор пробуждал в девушке желание сделать что-нибудь поистине трусливое. Но более сильный страх перед Хибари и наличие впереди других людей её останавливали. - Пойдём, - скорее для себя, нежели для Коты, произнесла Тсуна и направилась к живым (как она надеялась) представителям человеческой расы. Она повела мальчика к небольшой детской площадке, где на лавочках сидели различного возраста женщины, в стороне стоял одинокий мужчина, а ребятишки играли в свои игры. Завидев Тсуну, женщины немного оживились и перестали быть похожими на раскрашенные статуи: на холоде долго без последствий не посидишь. Да, на улице, и правда, было достаточно морозно, и Тсуна надеялась, что Кота не скажет какую-нибудь детскую колкость на этот счёт, ведь она клятвенно убеждала его, что ртуть в термометре пока и не думает приближаться к нулевой отметке. - И что тепель, лаб? – к великому облегчению девушки, спросил Кота. Но тут она поняла, что появилась проблемка повесомее, чем возмущения ребёнка на тему холода. - Эм, - тут же начался мыслительный процесс, - иди играть. - Что? – Савада была уверена, если бы Кота был более взрослым, а Хибари позволял себе пропускать несколько грубых словечек, то невинный вопрос звучал бы более матерно. - Это как с Рождеством, - начала с материнской любовью вешать лапшу на уши мальчику, - если считать дни, то оно идёт слишком медленно. А если не думать об этом, то раз! И на следующий день ты уже раскрываешь подарки. - Мы не плазнуем Лождество, - угрюмо заметил Кота. - Я же для примера, - понуро произнесла Тсуна, особого удивления от слов ребёнка она не испытывала: это же семья Хибари, вряд ли они и дни рождения празднуют, как нормальные люди. – Кхм, в общем, - она оживилась, - чтобы испытать магию времени, вы должны снизойти до этих детишек и присоединиться к их играм. - Но я не хочу, - открытый протест. - Либо долгий день со мной, либо несколько часов игры с ними, - только Савада закончила говорить, как Кота, пусть и сыграв великого мученика, направился к детям, что заметно задело девушку. Несколько минут она взволнованно следила за Котой, который просто подошёл чуть ближе к другим детям и остался стоять столбом. Но потом, когда одна девочка пригласила его в песочницу, и Кота нерешительно принял предложение, Тсуна вздохнула с облегчением и села на свободное место рядом с другими девушками и женщинами. - Вы тоже няня, да? – через какое-то время спросила молодая девушка с большой вязаной шапкой. Её пухлые щёки уже были розовыми от щиплющего мороза, а губы треснуты. И, если Тсуна не ошибалась, то лет на пять она была старше. - Да, - приветливо улыбаясь, кивнула Савада. - Ещё одна дурёха, которая потакает лени и безалаберности молодых родителей, - ворчливо произнесла морщинистая женщина на другом конце скамейки. Тсуна удивлённо посмотрела на ворчащую, а другие няни лишь показушно вздохнули. Видимо, не первый раз она произносит подобную фразу. - Что-то не так? - Ну, - подала голос грузная женщина с соседней скамейки, - просто Сато-сан считает, что родители должны воспитывать своих детей, а не чужие люди. Ворчливая няня, чьё имя оказалось Сато, согласно кивнула и спрятала руки в карманы. Тсуна задалась вопросом, почему же такая женщина вообще работает няней, если против такой профессии. Но решила, что лучше оставить своё любопытство при себе. - Но ведь чаще всего у них просто нет времени днём, - попыталась защитить родителей девушка, - других родственников нет, или это родитель-одиночка, и только вечером и по выходным есть возможность… - к концу голос Савады становился всё более тихим и нерешительным. - На нашей практике это просто молодые рабы гормонов, которые залетели и не готовы растить детей сами. Или же те, кого надо с рождения лишать родительских прав, - сурово высказалась хрупкая женщина в возрасте с соседней скамейки. - Не всегда же… - слабо пискнула Тсуна. - Ты, наверное, только начала этим серьёзно заниматься, - повернула к девушке голову Сато, - поэтому и знаешь только своих милых соседей и далёких родственников, - как в воду глядя, произнесла женщина. – Может, даже и первая семья хорошей попалась. Кстати, у кого ты работаешь? - Хибари-сан, - понуро ответила Тсуна, глядя на свои коленки (всё-таки правдивые слова Сато почему-то пристыдили её). – Хи-и?! Что такое? – когда Савада подняла взгляд, то она увидела пустую скамейку, на которой сидела только она. Остальные нянечки отпрянули в сторону и маленьким отрядом стояли у другой скамейки. - Пс, - подала голос самая молодая девушка, - беги отсюда, пока не поздно. Мы доведём мелкого до дома, а ты успеешь разорвать контракт с этой семьёй. Нет, Тсуна знала, что Кота, а тем более его отец, далеко не ангелы. Да, что греха таить? Это Сатана и его малолетний сын на каникулах в человеческом мире. Но чтобы до такой степени всё было плохо? Девушка хотела было произнести что-то вроде: «Смысла нет. Они меня найдут», но из-за природной нерешительности выдала только: - Эм… А с ними что-то не так? Нянечки посмотрели друг на друга, пытаясь найти ответ на простой вопрос: «С ней всё в порядке?». - Если я не ошибаюсь, - осторожно приблизилась молодая девушка, - то ты уже шестнадцатая… - Восемнадцатая, - услужливо подсказала грузная женщина. - Кхм, да, восемнадцатая няня в этой семье. Сначала мальчик, - она нерешительно посмотрела на Коту, - превращает несколько часов присмотра в ад, а потом, если ты даже подумаешь возмутиться или пожаловаться, то его отец, - девушка оглянулась и перешла на шёпот, - отправит тебя либо в больницу, либо сделает так, что никто и никогда тебя не найдёт. - Хи-и-и?! – подпрыгнула на месте Тсуна, привлекая внимание детей. - Тс-с-с, - одновременно шикнули нянечки. - П-п-простите. - Десятую няню, госпожу Оторо, до сих пор не нашли, - мрачно произнесла Сато. – Её увезли с сердечным приступом на третий день работы. Я пришла её навестить, но врачи сказали, что такая пациентка к ним не поступала. - М-может, вы перепутали больницы? - Нет! – обиженно воскликнула Сато, но резко замолчала под суровыми взглядами других женщин. – Я никогда ничего не путаю. Тсуна хотела ещё что-то сказать, но тут почувствовала, что на неё кто-то смотрит. Повернувшись, она увидела надутого Коту, который, скрестив руки на груди, топтался на месте. - Я хочу домой. - Что-то случилось? – посматривая на перепуганных женщин, ласково спросила девушка. - Эти тлавоядные отказываются мне подчиняться, - со вселенской обидой в глазах ответил Кота. Сато-сан схватилась за сердце и взволнованно посмотрела на свою маленькую подопечную. Увидев, что с ней всё хорошо, и её ноги не торчат двумя столбами из песка, она успокоилась. - Вы не должны ими командовать и заставлять подчиняться, - мягко начала Тсуна, - нужно влиться в их среду. - Чтобы я был как тлавоядное? – возмущённо посмотрел на неё мальчик. – Я об этом папе ласкажу. - Хи! – воскликнула Савада и, недолго думая, взяла Коту под руку и отвела подальше от других нянечек. При других называть Коту на «вы» и убеждать мальчика сделать то, что нужно, ей было неловко. Будто это он за ней следит, а не наоборот. - Что ты делаешь, лаб? - Кхм, - она села на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне, - это базовые знания любого хищника, - начала вешать новый вид лапши на уши ребёнку. - А? – слегка озадаченно моргнул Кота. - Вы должны на время стать, как они. Играть, дурачиться, веселиться. Тогда эти ребята вас примут, и можно будет без особого труда ими манипулировать. - Мане… манипул… - Ма-ни-пу-ли-ро-вать. То есть заставлять их делать то, что нужно именно вам. Захотите поиграть с красной машинкой, то просто попросите, и вам её с радостью дадут. Захочется, чтобы угостили чем-то вкусным, то с этим тоже не будет проблем. Иногда и вас о чём-то попросят, но почему бы не сделать доброе дело, чтобы потом иметь возможность получить то, что вы хотите? Вы будете хищником в теле травоядного. Вас принимают и слушаются травоядные, но вы остаётесь хищником. Эм, я не слишком сложно говорю? - Твою лечь поймёт и собака, - «поднял» её самооценку Кота. - Ну, так что? – натянуто улыбаясь, спросила Тсуна. - Ты похожа на сталый лимон, - сделал комплимент мальчик и убежал в сторону других детей. Что ж, хотя бы он передумал возвращаться домой. «Я всего лишь хотела убить время, чтобы Кота нашёл себе друзей и перестал быть таким же пугающим, как Хибари-сан. Но почему мне кажется, что я поспособствовала появлению нового тирана?» - чуть ли не плача, думала Савада, возвращаясь к другим нянечкам. Женщины испуганно смотрели на Тсуну и слегка напряглись, когда та села на скамейку. В тишине, прерываемой детским смехом и визгом, прозвучало едва слышимое, но многозначительное: «Ведьма».