Подработка

Сегодняшний день Тсуна была готова отметить на календаре. Ещё пять минут до назначенного срока, а она уже поднималась в лифте. Конечно, коварная мысль, что лифт может в любую минуту остановиться, посещала её взъерошенную голову, но девушка всеми силами старалась об этом не думать. Всё же день намечался быть более чем хорошим, и не стоит его омрачать стандартными мыслями о своей неудачливости. Сейчас она без страха переступит порог. Будет говорить осторожно и тихо, но без заикания и дрожи в коленках с Хибари. Кота будет спать и проснётся только к приезду родителей. Жена Хибари окажется очень милой девушкой, которая тут же отпустит Тсуну домой, а сама посвятит всю себя сыну. А сама Савада зайдёт в университет. Мужественно выскажет Реборну всё, что о нём думает… Хотя насчёт последнего она явно замечталась. Когда Хибари открыл дверь, Тсуна поняла, что первые два пункта сразу перешли в разряд «Миссия невыполнима», так как лицо хозяина дома, не предвещавшее ничего хорошего, вновь заставило девушку подумать о скором самоубийстве. Кёя был сейчас одновременно собой и одновременно совершенно другим человеком. Во вчерашней домашней одежде он выглядел намного строже, чем сегодня в простой белой рубашке и брюках. О галстуке не было и речи, а первые две пуговицы не застёгивались и в мыслях. Хотя зачем одеваться как на работу, чтобы забрать свою жену? Чёрные волосы были расчёсаны наспех от силы двумя движениями расчёски, а на лице было сонно-пугающее выражение. - Отлично, минус один повод ненавидеть этот мир, - с такими словами Хибари впустил Тсуну в квартиру. Свет горел только в прихожей и на кухне. В остальной части квартиры было ещё темно и витал дух сна с едва слышимым сопением Коты за дверью. Хибари не стал дожидаться, когда Тсуна разуется и повесит куртку, а сразу же скрылся на кухне. Девушка немного постояла на месте, сделав несколько глубоких вдохов, а потом проследовала за Кёей, который хмуро сидел за столом и крепко сжимал ни в чём неповинную кружку. Тсуна посмотрела по сторонам, надеясь быстро найти себе хоть какое-нибудь занятие, но поиски успехом не увенчались, поэтому она была вынуждена сесть напротив хозяина квартиры и молчать, ибо любой писк мог пробудить зверя. Пусть девушка вновь скована ужасом, с её приходом Хибари слегка остыл и уже мог думать о чём-нибудь другом, кроме тайных мыслей о крушении самолёта или же способов попасть в аварию так, чтобы пассажир умер, а водитель нет. Пока в дверь не постучали, Кёя не находил в себе силы даже сесть и сделать глоток чая. Он ходил из комнаты в комнату, несколько раз ополаскивал лицо холодной водой, чтобы успокоиться, и не поленился найти старую фотографию своей свадьбы, чтобы насладиться пожирающим её огнём. Да, определённо, если бы Тсуна каким-либо образом появилась в этой квартире раньше и могла без последствий наблюдать за Хибари, вряд ли бы она нашла в себе силы выйти из лифта, ибо аура гнева и отчаяния просачивалась в общий коридор. Но Савада, пусть и говорят иначе, везением не была обделена. Совсем чуть-чуть, но оно было. Поэтому самое страшное состояние Хибари на сегодняшний день она миновала. Шумный выдох Кёи заставил девушку вздрогнуть. Тсуна осторожно посмотрела на него, представляя любые ужасы, которые могут сопровождаться таким звуком. Но, к её счастью, Кёя лишь запустил пятерню в волосы и с толикой мучения смотрел на часы. - Я уеду минут через десять, - то ли для себя, то ли для Савады сказал Хибари. - А… Хорошо, - чувствуя, что надо как-то заполнить паузу, произнесла Тсуна. Кёя лениво перевёл взгляд с часов на девушку и прикрыл глаза. Сейчас она почему-то сильнее обычного походила на ребёнка. Возможно, из-за растрёпанных волос, хотя они никогда толком и не были расчесаны. Возможно, из-за пугливого взгляда больших карих глаз, но вроде бы она всегда так на него смотрит. Только степень страха разная. Хибари не спал всю ночь, а ещё ему предстоит терпеть свою курочку-жёнушку, поэтому мозг отказывался работать в привычном состоянии, из-за чего Кёе тяжело было понять, что конкретно было иначе в няне. Но одно он знал точно: дети его всегда успокаивают. Конечно, кричащие, шумные маленькие засранцы вызывают у него дикое желание кого-нибудь порвать - и желательно их родителей. Но в общем маленькие цветы жизни его радуют. Поэтому вновь накипающая злость тут же утихла, когда он перевёл взгляд на девушку. Хотя он понимал, что разница в возрасте у них не такая уж и большая. Он на последнем курсе, а Савада, если он правильно запомнил, на третьем. Но сейчас он бы засомневался и в дате рождения Коты, поэтому позволил себе сделать промежуток. Плюс-минус один курс, а значит, и один год. И по простым расчётам ему двадцать четыре, а ей между - девятнадцатью и двадцать одним годом. - Травоядное, тебе сколько лет? – тихо и медленно спросил Кёя, желая поставить в своих размышлениях жирную точку. - Д-двадцать, - не ожидая подобного вопроса, с запинкой ответила Тсуна. «Значит, третий», - спокойно для себя отметил Хибари, что память его не подводит. После он снова просмотрел на часы, тяжело вздохнул и встал из-за стола, так и не допив чай. Чтобы успеть в аэропорт и заодно сделать лишний кружок для проветривания головы, ему надо заканчивать сборы и выходить. В принципе, Кёя почти собрался. Он только накинул тёмный джемпер, чтобы не замёрзнуть, ибо теперь по утрам холодно даже для него, и направился в прихожую обуваться. Следом послышался скрип стула: девушка проследовала за ним, как прилежная няня. Когда Кёя выпрямился, то увидел, как девушка неуверенно мнётся на одном месте. Такая черта его умиляет в детях и бесит во взрослых. И если вначале этого дня он обманывался схожестью Тсуны с ребёнком, то теперь нет. Отголоски раздражения вновь зародились в его душе, но с ними Хибари быстро справился. А если говорить точнее, то с ними справилась его усталость. Поэтому сейчас состояние Кёи было нейтральным, что было большим плюсом для Савады. - Я приеду через час, может, позже. Кота должен спать всё это время, поэтому просто сиди тихо, - пока Хибари говорил, девушка слегка кивала, - а дальше уже будешь иметь дело с ней. На лице Кёи промелькнула тень ненависти, когда он упомянул свою жену, чьё имя он брезговал произносить. - Хорошо, Х-хибари-сан. Тсуна старалась сдерживать свою радость. Пока Кота спит, риск совершить ошибку, после которой ей придётся собирать чемоданы и уезжать в Россию, равен одному проценту. А уж в том, что мать захочет провести время со своим сыном без присутствия посторонней девушки, Савада не сомневалась. Поэтому ей оставалось спокойно попрощаться с Кёей, а потом мужественно встретить его, когда тот вернётся с женой. Дальше по списку была свобода и отличный день. +++ Сидя вместе с Котой на диване и просматривая совсем ранние мультфильмы, Тсуна чувствовала, что её план рушится. Вначале она потеряла решительность, переступив порог этой квартиры. После Кота проснулся спустя двадцать минут, когда закрылась за Хибари дверь. Девушка старалась не думать, каким же образом могут измениться дальнейшие пункты в её мысленном расписании. Кёя убьет свою жену и заставит Тсуну помогать спрятать её труп? Пока только это приходило в голову девушки, учитывая, что Хибари без любви в голосе говорит о своей супруге. - Кота-сан, - девушка повернулась к мальчику, - хотите есть? - Хлопья в нижнем шкафчике, - не отвлекаясь от мелькающих картинок, ответил он. - А раньше же наверху были, - вставая, тихо проговаривает Тсуна, но ребёнок её услышал. - Папа пелеставил, когда я лассказал, как ты их доставала. - Эм… Спасибо. - Скажи это папе. Всё, не отвлекай меня, тлавоядное, - закончил бессмысленный для себя разговор Кота. Тсуна лишь помотала головой и пошла делать «здоровый» завтрак для ребёнка. То, что пачка с коварными хлопьями стояла теперь внизу, заметно упростило ей жизнь, но в какой-то мере это смущало. Мало того, что мальчик не доверяет ей готовить что-то более серьёзное (что мудро с его стороны), так ещё и добытчицей пропитания её не назвать. Но Савада довольно быстро прогнала подобные мысли из своей головы. Ей было не до этого. В квартире эхом отдавались мультяшные голоса и шум бурной деятельности на кухне. Подобная игра звука – неразгаданная магия утра, когда весь дом спит, и только в некоторых квартирах горит свет. Кота перестал смотреть на непонятных существ и, устроившись поудобнее на диване, наблюдал занимательную комедию «Няня и готовка». Для маленького Хибари приготовить хлопья – минутное дело, но девушка всё взвесила и решила, что вряд ли его отец убьёт её за один бутерброд и кружку чая. Во всяком случае, в правилах не говорилось о том, что ей есть нельзя. Если, конечно, это не было приписано мелким шрифтом. Пока тарелка с хлопьями кружилась в микроволновке, Савада воевала с сыром. Хлеб, к её счастью, был изначально нарезан, поэтому основа для перекуса была положена. А вот следующий слой наотрез отказывался нормально отрезаться. Сыр прилипал к ножу, не давал ему идти дальше, а порой вообще ломался на маленький неровный кусочек в самом начале. Чайник вскипел. Хлопья пытаются остыть. Кота не двигается. А сыр не отрезается. Когда четверть куска была основательна превращена в сырные руины, девушка сдалась. Она сделала последний нажим, чтобы скрыть свои потуги нормально отрезать кусочек, а потом положила на хлеб те крохи, которые смогла добыть. - О, великая микроволновка, придай ему нормальный вид, - с мольбой произнесла Тсуна и поставила тарелку с «бутербродом» на место хлопьев. Последние же она вытащила и демонстративно поставила на стол, показывая Коте, что он может вставать. Мальчик намёк понял, поэтому тут же сполз с дивана и перебрался на кухню. Сев за стол, он многозначительно посмотрел на микроволновку, затем на няню, которая убирала еду в холодильник, и произнёс: - Папа убьёт тебя за то, что ты сделала с сылом. - Хи?! – от этого Тсуна выронила пачку с хлебом. – П-почему? - Его нужно плавильно лезать. И он дологой. Папа его ледко покупает, - совершенно спокойно ответил Кота, довольный произведённым на няню эффектом. Как назло пискнула микроволновка. Девушка посмотрела на неё. За маленькой дверцей лежит последний завтрак в её жизни. Тсуна сглотнула. Она аккуратно подняла хлеб, убрала его в холодильник и медленно направилась за поводом для своего убийства. Тёплый воздух принёс на кухню запах плавленого сыра и сухие слёзы девушки. Она осторожно поставила горячую тарелку. Отрешённо налила себе чай и села за стол. Расплавленные кусочки ехидно смотрели на её грустное лицо, запах щекотал нос, а желудок готовился набурливать молитву. До тех пор, пока Кота не закатил глаза и не произнёс: - Успокойся. Я пошутил. - Что? – Савада резко перевела взгляд с тарелки на мальчика. - Ничего, - вернулся к хлопьям Кота, попытавшись проигнорировать няню. - Нет-нет, вы сказали, что пошутили. - Угу, - с набитыми щеками кивнул мальчик. - Зачем? - Мне нлавится, как ты пугаешься папы, - прожевав, прямо ответил мальчик. «Хи! Ему нравится ужас на моём лице, когда я думаю о том, как Хибари-сан будет меня убивать?» - с этой мыслью и выпученными глазами Тсуна смотрела на меланхолично отправляющего ложку в рот Коту. Девушка не знала, что на это ответить, но долго подбирать слова ей не пришлось. Щёлкнул замок – и две пары глаз устремились в сторону прихожей.