Подработка

После частых исправлений, хочу просто уточнить, что знак "*8*" - не опечатка, я просто его так пишуXD В воскресный день Тсуна могла точно сказать, когда в воздухе запахло недобрым. Вчера вечером, когда она вернулась от семьи Хибари, которая была слишком несчастной и странной для девушки, а также отдав Ламбо свою порцию такояки, которую, как и обещала, купила по дороге домой, уснула девушка нескоро. Тело было приятно расслабленно после сытного ужина, мягкого домашнего света и детской непоседливости маленького братца-Ламбо и более мирного Фууты, веки тяжёлым грузом закрывали глаза после тяжёлого дня, но сон не приходил достаточно долго. В голове сменяли одна другую мысли, которые были одновременно и разными, и одинаковыми. Всплывал Реборн, с которым Тсуне предстояло ещё встретиться, Кота, который то строил из себя сильного хищника, то не был в силах сдержать слёзы, Нацуко – бедная женщина, страдающая от собственной небрежности и непосредственности. И странные, странные взаимоотношения! Насколько надо ненавидеть человека, чтобы в мелочах искать повод от него избавиться? Чтобы обыкновенная случайность, которая не касалась ни тебя самого, ни твоих близких, стала поводом вспыхнуть гневу и холодному бешенству? По сравнению с этим, жизнь Савады была поистине мирной и спокойной, наполненной одним лишь светом и счастьем. Даже отец, лицо которого тяжело было припомнить сразу и подробно, не мог омрачить тихую жизнь маленькой семьи. И девушка сравнивала. Несколько часов, ворочаясь с одного бока на другой, она сопоставляла две совершенно разные семьи, пытаясь понять, на сколько ли всё плохо для маленького мальчика, который при безграничной любви родителей, толком её не получает. Или, возможно, всё не так плохо, как кажется? И Тсуна, не привыкшая к таким холодным скандалам, была просто настолько ошарашена, что в своём воображении всё утрировала. К ответу она так и не пришла, сморённая усталостью. Проснулась она достаточно поздно, чтобы быть бодрой и позабыть тяжесть ночных мыслей. На часах стрелки плавно подходили к двум часам, занавески уже не сдерживали солнечный свет, который без зазрения совести обманывал всех ложной теплотой на улице, внизу бегал Ламбо и зашедшая И-Пин, а с кухни, девушка была готова поклясться, хоть и толком не слышала, во всю крутилась Нана, не то убираясь, не то готовя что-нибудь на обед. Завёрнутая в тёплый комок из одеяла, куда ещё привычным движением была затащена подушка, Тсуна лениво приоткрыла глаза, и только из-за резкой духоты и отсутствия воздуха она высунула наружу нос, который непременно наморщила, почувствовав холод. В комнате было тепло, но не так, как в мягком укрытии, что согревало её всю ночь, и поэтому на секунду показалось, что от окна тянет сквозняк. Но стоило покинуть постель, перетерпеть несколько минут, которые потребовались, чтобы добраться до ванны, как всё стало привычным и правильным. Тёплая комната, отсутствие сквозняка, приятная лень выходного дня. Тсуна раздвинула занавески, впуская солнечный свет, который в нетерпении пробивался сквозь каждую щель, а теперь заполнил комнату от пола до потолка. Если бы за окном ветер не срывал листья с деревьев, превращая их в голые палки посреди дворов, а проходящие мимо соседи не кутались в шарфы и не натягивали по уши шапки, то Савада обманулась бы ощущением лета, царившем в её комнате. Умытая, расчёсанная, переодетая в домашнюю одежду, девушка спустилась вниз, завернула на кухню, где её мать вместе с И-Пин листали яркую детскую книжку, которую, как догадалась Тсуна, принесла девочка. На плите стояла кастрюля, крышка которой чуть ли не прыгала от пышущего и бурлящего варева, от которого исходил будоражащий аппетит запах. Заметив, что Савада проснулась и появилась на кухне, из гостиной выбежал Ламбо, крича на весь дом, чтобы девушка взяла его на руки и поносила по комнатам. Если бы не мирная Нана, которая одним ласковым словом не отвлекла бы мальчика на себя и книгу, Тсуне пришлось бы делать выбор: есть при плачущем ребёнке, или голодной катать радостно кричащего ребёнка. Когда она села за стол, на кухне появился Фуута. Его светлые волосы торчали во все стороны, одежда слегка помялась, а на лице был след от книги, которую невозможно было у него отобрать. Даже при шумном Ламбо, он умудрился задремать, удобно пристроившись на диване, приобняв книгу. - Фу-у-у-та, смотри-смотри, какая корова нарисована! – Ламбо посмотрел на брата таким искрящимся весельем и радостью взглядом, что мальчик, пусть ещё не отошедший ото сна, не смог сдержать улыбки. Он сполз со стула, на который только что сел, и пристроился рядом с Наной, так как сидеть на столе, точно так же, как и детишки помладше, он не мог. - Ламбо, она похожа на тебя, - своим звонким голоском произнесла И-Пин, пальчиком указывая на корову, а потом на мальчика. - Я не похож на корову! – пусть ему и безумно понравилось это животное, сравнение он воспринял с обидой. Тсуна старалась не подавать виду, что ей было так же смешно наблюдать за реакцией Ламбо, как и остальным. Учитывая, что он был одет в свой вечный пятнистый костюм коровы. Если бы девушка позволила себе хоть один смешок, который, не дай боже, был бы замечен вот-вот заплачущим ребёнком, вся обида и ненависть тут же обрушилась бы на неё. Почему? Потому что это Никчёмная Тсуна, которая должна отвечать практически за все слёзы Великого Ламбо-сана. И это было настолько нормально, что никакой обиды и несправедливости девушка не чувствовала. Только усталость от очередных попыток успокоить брата. Ела Тсуна мало, настраивая себя на содержимое кастрюли, которое должно было вскоре быть готовым. Оставив тарелку в раковине, девушка захватила с собой кружку с чаем и под конвоем из трёх детишек пошла к себе в комнату. Ламбо, забежав внутрь вперёд Савады, забрался на её кровать и стал прыгать, громко и заливисто смеясь, сбивая одеяло и подушку. И-Пин с робкой надеждой в глазах посмотрела на Тсуну и, получив утвердительный кивок, последовала за своим другом. Фуута же сел посреди постели, скрестив ноги, и слегка подпрыгивал вверх от прыжков своих друзей, пока прыжки плавно не переросли в невинную борьбу и щекотку. Оставив детям свою кровать на растерзание и спокойно реагируя на резкие скрипы, которые от таких игр стали звучать всё чаще и чаще, Тсуна уселась за стол и достала тетрадь. Первая неделя её работы как няни подошла к концу, и теперь ей предстояло записать то, что показалось ей наиболее важным, полезным и интересным, чтобы её работа смогла в должной мере покорить преподавателя. Вспоминая все прошедшие дни, девушка с грустью и стыдом пришла к выводу, что всё прошло как-то… Косо и сумбурно. Не так она всё представляла. В её планах всё было таким простым, понятным и лёгким, что суровая реальность казалась ещё более нескладной и неправильной. Но после нескольких минут самобичевания, Тсуна воспряла духом: не сегодня же у неё последний день? Завтра утром она забежит в университет, а потом к Хибари-сану, где, пусть и продолжая его бояться, сделает всё так, как и планировала. Мирно, спокойно и чётко. Благо Кота уже не пытается довести её до седины мнимым самоубийством. А сам Хибари после отлёта жены станет спокойнее. Во всяком случае, на последнее Тсуна надеялась больше всего. Закончив делать короткие записи, допив чай и сладостно потянувшись, она хотела было принять участие в детском веселье: уж слишком заразительно они резвились – но внезапно краем глаза заметила, как небо затянулось тучами. Предчувствие чего-то очень нехорошего закралось в сердце, полностью отбив всякое желание веселиться. Но голос Наны, который звал всех вниз, стал спасительным звуком для ушей девушки. В груди чувствовалось давление, но с каждой ступенькой обращала Тсуна на это внимание всё меньше и меньше. Она вместе с детьми села за стол, где уже стояли тарелки, а Нана была готова по первому зову их наполнить. Ламбо чуть ли не прыгал на своём стуле, норовя сбить тарелки и кружки, которые были рядом с ним. - Ламбо, успокойся! – И-Пин пыталась выглядеть суровой, чтобы поставить мальчика на место. Но черноволосый озорник редко прислушивался к девочке, относясь к её словам и тону как к чему-то зазывающему на более опасные шалости. Он хотел было запрыгнуть на стол, сшибая всю утварь, и показать И-Пин, настолько велик и могуч неподражаемый Ламбо-сан, как за окном раздался гром, заставивший подскочить абсолютно всех. Даже Нана от неожиданности расплескала содержимое поварёшки. - Яре-яре, - привычным миролюбивым тоном произнесла женщина, сетуя на погоду и заляпанную плиту. – На сегодня обещали солнце и ветер. Так странно. Тсуна от волнения икнула, и с опаской покосилась на окно. Было чувство, что стоит ей моргнуть, как за стеклом появится лицо чего-то… Или кого-то ужасного. Было и страшно смотреть, и боязно отвернуться. Но окно и воображаемые монстры отошли на второй план, когда послышался громкий стук в дверь. Все, кроме девушки, с удивлением обернулись на шум. Савада же подпрыгнула на месте и почувствовала, как затряслись коленки. Единственное, чем она гордилась – это интуиция. И сейчас она кричала и требовала, чтобы девушка собрала все свои вещи, выпрыгнула из окна своей комнаты и на всех парах убежала куда-нибудь далеко-далеко. - Тсу-чан, открой, пожалуйста. Может, это мама И-Пин? – спокойно произнесла Нана, как ни в чём не бывало, возвращаясь к своим делам. Дети тоже словно забыли о громе и стуке, вернулись к своим делам. И только Тсуна, чуть ли не стуча зубами от страха, на дрожащих ногах брела к двери, надеясь, что за ней, и правда, стоит мама И-Пин, или же ещё какой-то мирный персонаж планеты Земля. Сделав глубокий вдох, девушка взялась за ручку двери. - Хи-и-и! – она вновь подпрыгнула, услышав стук и почувствовав вибрацию двери. От страха она невольно нажала на ручку, открывая дверь и впуская в прихожую ледяной ветер и мрак спрятанного солнца. Тсуна зажмурилась, то ли от ветра, то ли от страха, и сжалась так сильно, что практически не было видно шеи. Не слыша ничего, кроме свиста бушующей погоды и шума улицы, она нашла в себе храбрость приоткрыть один глаз и тут же пожалела об этом. - Х-х-х-х-х-х-х-ибари-сан? Её дрожащий голос проглотил раскат грома, и на город упал проливной ливень.

*8*

Тсуна сиротливо стояла за спиной у Хибари и Коты, которые уже повесили верхнюю одежду и были на пороге кухни, показывая хозяйке дома, что появилось ещё два гостя. - Арэ? Тсу-чан, это твои друзья? – удивлённо спросила Нана, стоя с тарелкой и плошкой у плиты. - Э-т-то Х-хибари-сан. Я-я нян… - выдавливала из себя по слогам девушка, но тут же замолчала под убийственным взглядом Кёи: орать на Тсуну в присутствии её матери он не стал. - Хибари Кёя. Ваша дочь работает у меня няней и сидит с моим сыном – Котой, - он слегка подтолкнул вперёд мальчика, который молча стоял подле отца. - О, - Нана ещё несколько секунд осматривала взглядом внезапных гостей, а после, с привычной широкой улыбкой произнесла, - к нам редко заходят друзья Тсу-чан, - на слове «друзья» вздрогнули и Тсуна, и Кёя, и Кота, - так приятно видеть новые лица. Садитесь с нами за стол, мы ещё даже не начинали. - Если вы настаиваете, - Хибари прошёл вперёд, без зазрения совести посадив на место девушки Коту. - Тсу-чан, принеси ещё два стула, - возвращаясь к тарелкам, попросила мать. Савада была и рада хоть ненадолго, но покинуть комнату своего собственного травоядного дома, куда заполз хищник со своим чадом. - Хибари-сан, вы так молодо выглядите… - поднимаясь, краем уха зацепила разговор Тсуна, но продолжение уже не слышала. В её голове не укладывалось, что в воскресенье, в её выходной, здесь делает Хибари с Котой. Ладно бы, если бы они и правда были хорошими друзьями. Такой визит был вполне нормален, учитывая то, как легко к ней заходили немногочисленные друзья со школы, которые каким-то чудом не присоединились к той кучке ребят, которые знают девушку только как «Никчёмную Тсуну». Но от самой мысли, что она могла быть в хороших и дружеских отношениях с самим Хибари Кёей, хотелось нервно смеяться, а потом заплакать. Поэтому их приход был совсем уже странным явлением. Спустив со второго этажа два стула и поставив их за столом, там, где уже стояли дополнительные две тарелки, Тсуна села, чувствуя, как по спине проходит холодок, ибо по правое плечо сидел Хибари, а напротив неё Кота. Слишком. Близко. К врагу. Все остальные как будто не замечали страха девушки. Ламбо и И-Пин сидели на одной стороне с Котой, так как были самыми младшими и могли уместиться втроём, с любопытством разглядывая нового знакомого. Вернее, И-Пин разглядывала, а Ламбо чуть ли не щупал, прижимался, и, Тсуне могло показаться, облизывал Коту. И стоит отдать должное последнему, так как мальчик молча терпел эти «лобызания» первого знакомства со стороны пышноволосого мальчугана. Напротив них сидели Тсуна и Фуута. И если девушка косилась на сына и отца с явной опаской и непониманием, то Фуута осторожничал лишь в меру своей скромности и робости перед незнакомцами. Если Кота не начнёт доминировать над бедным мальчиком, то через полчаса они будут если не нормально общаться, то хотя бы держать нейтралитет. Кота его не бьёт. Фуута не чувствует неловкости. По бокам же сидели Нана и Хибари. То ли случайно, то ли как самые старшие. Женщина просто светилась радостью и приветливостью по отношению к гостям. Она, и правда, была рада увидеть, у кого работает её дочь, с каким милым мальчиком та нянчится, но ещё больше ей нравилось обманываться мыслью, что эти очаровательные люди испытывают к её дочери только самые нежные и добрые чувства, на которые могут быть способны люди спустя неделю знакомства. Она совершенно не замечала, как побледнела Тсуна и как медленно сползает под стол. - Простите, что пришлось ждать. Тсу-чан не предупредила, что к нам придут гости. - Я никого и не приглаша… - прошептала в сторону Савада, но тут же заткнулась, почувствовав ледяную ауру с правой стороны. – Мы не назначили день, - уже громче соврала девушка. - А-а, - легко поверила Нана, - так даже лучше. Маленькие сюрпризы приятно скрашивают наш досуг, - трудно поверить, но в её голосе проскользнуло ещё больше радости. – У тебя такой милый сын, Кёя-кун… Хибари, который только-только поднёс ложку ко рту, замер, как замороженный, услышав это милое «Кёя-кун». «Боже, он же убьёт её! Хибари-сан убьёт мою мамочку!» - с ужасом подумала девушка, видя, как дрожит от еле сдерживаемого гнева рука Кёи, а сам он медленно, но тяжело дышит. Даже Кота напрягся и опасливо косился то на Нану, то на отца, попутно опустошая содержимое тарелки. - … Тсу-чан мало что рассказывает о работе, - продолжала лепетать женщина, - я даже не надеялась вот так с вами познакомиться. Кота-кун, а сколько тебе лет? – спокойно перешла на другую тему Нана. - Кота-сан, - Тсуна хрюкнула в ложку от его начала, - пять. - О, ребята, вы слышали? – обратилась она уже к И-Пин и Ламбо, - Кота-кун, - абсолютно проигнорировала поправку мальчика, - ваш ровесник. Я думаю, что вчетвером будет веселее играть. - Заметив блеск в глазах черноволосого мальчишки, она добавила: - После еды, разумеется. Вы же останетесь на пару часиков? – в этот раз Нана обратилась уже к Хибари. - Если вы настаиваете, - отчеканил формальную фразу Кёя, постепенно привыкая к милому и простому обращению к его персоне. «Меня родила ведьма!» - схватившись за волосы, проскулила мысленно Тсуна, поражаясь, как её матери удаётся легко идти на контакт с людьми. - Траво… Савада, если твои локти окажутся в моей тарелке… - слегка сбившись, вернул свою холодную и пугающую уверенность Кёя. Эта лёгкая поправочка раздула огонь уверенности в груди Тсуны, от чего та произнесла, хоть и тихо: - Вы в моём доме, Хибари-сан. Вы не будете меня бить в моём же доме. - Завтра в шесть утра ты объявишься на моём пороге, и я всё припомню, - так же тихо и не поведя бровью, произнёс Кёя. - Хи-и… - уверенность тут же сдулась, как шарик. – Я хотя бы попыталась, - в сторону бросила Тсуна, вызвав ухмылку на лице брюнета. Когда тарелки были пусты, а делать вид, что все заняты едой уже было невозможно, Нана с искренним простодушием на лице и во взгляде встала из-за стола. - Кёя-кун, ты мне не поможешь? – словно Хибари и не был здесь гостем, но с должным уважением спросила женщина. Сам Хибари на такой вопрос с удивлением посмотрел на сына, будто спрашивая его: «Это она мне? Ты точно уверен, что она ко мне обращалась?». Когда Кота украдкой кивнул, а Тсуна уже мысленно спланировала похороны своей милой матери, Кёя, бросив спокойное «хорошо», встал следом. - Вот и здорово. А Тсу-чан посидит пока с детишками. На этой ноте остальные оставили свои пустые тарелки, плавно перекочевав в гостиную. Ламбо и И-Пин, уже привыкнув к присутствию нового ребёнка, спокойно начали бегать по комнате, игнорируя попытки Фууты их успокоить. Небольшой шумихой воспользовалась Савада, поймав Коту на пороге гостиной. - Не подумай, что я не рада, - аккуратно начала девушка, - но всё-таки ваш приход очень неожиданный… - Ты сама нас позвала, - с искренним непониманием замешательства своей няни, взглянул на неё мальчик. - А… А можно уточнить, когда именно? - Когда лассказывала пло телияки и блатьев вчела, - с особым трудом выговорил Кота. - Но-о я же просто рассказала и… - на половине фразы Тсуна запнулась. – Кота, ты просто захотел познакомиться с моими братьями и И-Пин? Мальчик ей ничего толкового не ответил. Он что-то пробурчал себе под нос и, развернувшись, ушёл к остальным детям, которые всё-таки успокоились после активных уговоров Фууты и ждали нового члена их бравой команды. От всей этой ситуации Тсуна могла бы умилиться, сидеть на диване и с восторгом наблюдать, как детишки играют, если бы не несколько «но», а именно: 1) – Почему ты выглядишь, как колова? - Я не корова! - Но ты одет, как колова. - Не называй Ламбо-сана коровой! - К колове нельзя облащаться «-сан». - Можно-можно! - Так ты всё-таки колова? - Тсуна-а-а-а-а! 2) – Кота, ты так смешно говоришь «р». - Я нолмально говолю «л». - Нет, ты говоришь «л», когда надо «р». - Когда надо говолить «л», я и говолю «л». - А когда надо «р», ты не говоришь «р». - А у тебя голова похожа на яйцо. - Тсуна-а-а-а-а-а! 3) – А почему ты прячешься здесь в углу? - Я боюсь, что Кота подойдёт ко мне с расспросами, а я что-нибудь не так скажу. - Да брось ты. Он просто не привык играть с другими детьми, поэтому невольно обижает. - Я не хочу, чтобы он меня обидел. - Ну, если с ним не общаться, то он не научится, как себя правильно вести. - Я не готов к таким подвигам… - Тсуна-а-а-а-а! Тсуна-а-а-а-а! 4) – Лаб, они не хотят иглать со мной. - Может, это потому, что ты их обижаешь? - Папа-а-а-а-а-а! 5) – Что-то случилось? - Хи-и! Ничего! Абсолютно ничего! - Хм. - Это игра такая. Кто громче крикнет «папа». Вот, уже есть победитель. Тсуна рухнула на диван. Только что её чуть не свёл в могилу Кота. Опять, конечно, но к этому привыкнуть нельзя. И-Пин и Ламбо только что перестали плакать, а Фуута начал перечитывать свою книгу в своём углу. Жаль, что там было место только для одного. А Кота стоял перед Савадой и ждал, когда его развлекут. А его отец готов ей оторвать голову по первым слезам. Два льва в клетке с антилопами. - Кота, если хочешь поиграть с ними, то сначала извинись. - Я говолил плавду, я не буду извиняться, - в миг надулся мальчик, скрестив руки на груди. Тсуна вздохнула. Если они не будут играть, то будет страдать она. Да и самому маленькому Хибари будет полезно общаться с другими детьми. Это даже необходимо. - Кота, ты же помнишь, что я тебе говорила, когда ты играл на улице с другими ребятами? – пусть это было жестоко по отношению к своим братьям и милой И-Пин, но пока по-другому с ним нельзя. - Манип… - Да-да, манипулируй. Даже если ты думаешь, что прав, пойди и извинись. Они не знают, что ты думаешь, и примут извинения. Тогда вы начнёте играть. - Хм, - Кота задумался. - Давай. И гордость при тебе, и дру… рабы рядышком. - Ладно. Кота послушно развернулся и направился к трём детишкам, которые с недоверием и опаской смотрели на приближающегося к ним мальчика. - И что это сейчас было? – спокойный голос Хибари раздался совсем близко, чтобы почувствовать дыхание смерти и все причитающиеся от этой встречи бонусы. - У-урок манипуляции над другими детьми? – не поворачиваясь, сипло произнесла Тсуна. Было банально страшно увидеть взгляд черноволосого мужчины. А вернее те варианты её убийства, которые показались ему наиболее привлекательными. Сам же Хибари на её фразу ничего не ответил, а только ждал исхода общения его сына с маленькими травоядными семьи Савады. Когда Кота с победным выражением на лице повёл успокоившихся ребят куда-то наверх, аура хладнокровного убийцы сошла на нет. - Неплохо, - изрёк Кёя. «…тебе снова удалось избежать полёта из окна», - закончила за него девушка.