Подработка

Не бечено Тсуна закрыла дверь за уходящим Хибари и тихо выдохнула. Скромная жизнь молодой няни-студентки начинала налаживаться и возвращаться к мирным будням, когда единственными проблемами были Реборн, неуклюжесть и сам Хибари. Прошло несколько дней с того момента, как улетела Нацуко, забрав с собой семейные ссоры и беды, и единственным человеком, который вспоминал яркую и несчастную из-за своего характера женщину чуть больше положенного, была Савада. Тяжело было вот так оставить прошедшие дни, свои думы и догадки. Сам же Кёя даже не упоминал о своей жене, делая вид, что, она даже не то, чтобы не прилетала, а что её словно и не было в его жизни. Кота лишь изредка погружался в свои детские раздумья, но чаще всего по утрам, когда был ещё сонным и не мог отвлечь себя чем-нибудь повседневным и незатейливым. А раз молчали они, значит, что и Тсуна делала точно так же. Свои мысли оставлялись при себе, постепенно сглаживая неприятные инциденты и возвращая жизнь на круги своя. Хибари снова одним словом или взглядом мастерски доводил девушку до сердечного приступа, та первое время после подобного стресса всё роняла и делала не так, как надо, а Кота только невинно и по-детски глумился над неуклюжей няней. Но отношения между мальчиком и девушкой всё же наладились. О попытках свести с ума Саваду Кота не вспоминал и больше не говорил, что в скором времени няня здесь будет не нужна. Всё было так, словно Тсуна только день-два назад была принята на работу, а семья отличалась странностью только с подачи Кёи. Девушка проверила спящего мальчика, который спрятался с головой под одеялом и мирно посапывал, и, тихонько прикрыв дверь, приступила к утренним делам. Включив телевизор, приглушив звук настолько, чтобы слышать самой и не разбудить ребёнка, она крутилась на кухне, где больше открывала ящики и заглядывала в холодильник, нежели делала что-то полезное: везде всё равно было пока что чисто, а глобально готовить не было смысла, ибо Кота весьма недоверчиво относится к её кулинарным способностям. В итоге, заварив себе чай, подготовив всё для завтрака мальчика, она забралась на диван и стала вслушиваться в утренние новости, которые были то скучными и малоинтересными для девушки, как информация о курсе валют, то привлекающими внимание, как упоминания о достижениях японских учёных. Во всяком случае об этом рассказывали более-менее интересно. Далее должны были идти утренние телешоу, которые были настолько незатейливы, что порой казалось, что их снимают для детей или кого-то не слишком требовательного. В этот час пока ничего более толкового не было, поэтому Тсуна стала смиренно ждать конец новостей, чтобы после мирно следить за слишком милой ведущей, берущей у кого-то «очень известного» интервью. - Полиция до сих пор расследует убийство молодой женщины и её семилетней дочери, - без особой радости проговорила ведущая. – Напоминаем, что семнадцатого октября на выезде из города были найдены тела… Тсуна скривилась, так и не решившись сделать глоток чая. Уголовные новости не особо её радовали. Особенно, если они шли утром и рассказывали о преступлении, виновника которого до их пор не поймали. Это как-то… Не очень воодушевляло выходить на улицу и радоваться жизни. - … Если у вас есть информация по… - Лаб, - зевая, показался Кота, - папа ушёл? - Угу, - Савада переключила канал, и на экране тут же заплясали девушки из поп-группы. Тсуна повернулась к мальчику и тихо пискнула. Кота только-только вылез из-под одеяла. Он был ещё в чуть мятой простой бежевой пижаме, сам же был взъерошен, с красными щёчками и сонным взглядом. От него ещё веяло теплом мягкой постели и духом сладкого сна. Если бы не расстояние, то Савада бы швырнула в сторону кружку и, как одна своя знакомая, в приступе нежности и очарования обняла бы мальчика. Но тот стоял далеко от дивана, да и спустя несколько секунд на его личине появилось выражение, которое можно было трактовать по-разному, но один из вариантов был: «Девушка, придержите при себе восторженные писки. Я знаю, что я милашка». Хотя очень быстро такая мысль показалась Тсуне не то, чтобы глупой, скорее невозможной. Поднявшись с дивана, девушка сделала звук чуть громче и, поставив кружку на стол, развернулась к Коте. - Ну что, - она легко улыбнулась, - хлопья или я что-то готовлю? - Хлопья, - не задумываясь, ответил мальчик, разворачиваясь и направляясь в ванну. Тсуна вздохнула. Некоторые вещи не меняются.

***

Воздух пах приближающейся зимой, голыми деревьями и днём. Несмотря на то, что было пасмурно, а ветер был особенно колюч, на улице было много ребятишек, бегающих и играющих под затянутым серыми облаками небом. Тсуна сидела на лавочке вместе с мамочками и нянями, чьи лица были знакомы ещё с прошлой встречи. Они с нескрываемым уважением проследили за девушкой, когда та только-только пришла с Котой, но кроме: «Освободите место выжившей», никак не затронули тяжесть работы в семье Хибари. Вместо этого шли любезности, ворчание на погоду, сплетни о родителях детей и соседях, советы по воспитанию и прочее. Обыкновенное щебетание женщин, которые практически полностью посвящают себя детям. И, может, кому-то покажутся эти разговоры пустой тратой времени, но Тсуна находила в них некое очарование. Сидящие в четырёх стенах мамочки только на таких посиделках находят отраду, не забывают про себя, других людей и саму жизнь. А няни могут поведать о минувших событиях, так же, как и офисный клерк, будучи не в силах удержаться, рассказывает о том или ином случае, произошедшем на работе. Всё то же самое, что и у обычных людей: разговоры вертятся вокруг того, что окружает человека. А этих женщин окружают дети, сплетни и множество глупостей, очарование которых могут понять только они и те мужчины, которым была дана чуть более чувственная натура, нежели остальным. Тсуна всегда была окружена милой матерью, ребятишками и кудахчущими соседками. И пусть некоторые разговоры и темы изрядно раздражают и вводят в ступор своей наивностью, это её мир, где она плавает легко и естественно, словно именно для такой жизни её создали. Мир спорта, музыки, творчества, великих свершений – это не то. Это слишком сложно. Это слишком жестоко. Девушка улыбнулась, слушая очередную сплетню молодой няни, которая успевала и эмоционально рассказывать, и следить за пухленьким мальчиком, который был так сильно укутан, что казалось он вот-вот упадёт и покатится, словно шарик. И именно он с щенячьим восторгом в глазах бегал за Котой, который постепенно зарабатывал авторитет на детской площадке. Один фанат и верный «лаб» у него уже есть. И это не могло не радовать маленького Хибари, который бегал чуть менее резво, чем все остальные, что отчасти его печалило. - Лаб, - Кота подошёл к Тсуне, а за ним хвостиком последовал укутанный мальчик. - Что такое? – вместе с девушкой заинтересованно повернулись остальные няни. - Давай забелём его домой? – совершенно спокойно спросил Кота, кивая на мальчика рядом. - Эй! – его няня недовольно крикнула, но остальные женщины, желающие узнать, чем всё закончится, быстро зажали ей рот рукой. - Я не думаю, что Хибари-сан одобрит похищение чужих детей, - настороженно косясь на бушующую няню, произнесла Тсуна. - Почему? «И правда, с чего вдруг ему это не понравится?» - мигом пронеслась саркастическая мысль в голове у девушки, но Савада быстро переключила своё внимание на маленького собственника. - Помнишь летающего змея? - У, - кивнул Кота. - Хибари-сан был против того, чтобы чужая вещь, подобранная на улице, была у вас дома. Значит, он не будет рад подобранному с улицы мальчику. - Но… - Кота потупил взгляд, расстроенный такой новостью. – Я хочу его домой. - Ну, он же может приходить в гости. - М? – на этих словах маленький Хибари оживился. – Лаб в гости? - Да. Если он будет жить с тобой, то через несколько дней может надоесть. А если он иногда будет приходить в гости, то этого не произойдёт. «Никогда бы не подумала, что буду так перевирать понятия «дружба» и «друг»». - И папа не будет плотив? – осторожно спросил Кота. - Ты же не забираешь этого мальчика навсегда. А только на время. Поэтому не думаю, что это ему не понравится. - Тогда ладно, - Кота согласно кивнул и, оставив Тсуну, направился к остальным детям. Мальчик пошёл следом, переваливаясь с ноги на ногу, как пингвин, и, заметно пыхтя, спросил: - Я не буду спать у тебя в коридоре? Ответ няни и мамочки не услышали. Бунтующую девушку отпустили, полностью удовлетворившись результатом, и та, чуть более грубо, чем хотела, бросила выдохнувшей Саваде: - Ты только что сравнила моего подопечного с вещью. Тсуна натянуто улыбнулась: - Это лучше, чем если бы Кота его забрал домой.