«Если б мне стать маленьким, как цветок лютика — Мне бы и то не найти выхода. Земли вокруг туманные, кто эти люди И сколько чего мной было выпито?»
Лио Фотиа в полном порядке. Даже когда он стоит на фюзеляже разломанного (им) корабля, среди разрушенного (им) города, а вокруг него спалённый (им) и спасённый (Гало) мир. Это всё так странно, безумно, невероятно, но правильно, что Лио пробирает смех. Гало смотрит на него со смесью восхищения, облегчения и ужаса. — Ты в порядке? Гало и сам понимает, как абсурдно звучит этот вопрос, поэтому Лио не утруждает себя констатацией очевидного. Хотя нет, всё же утруждает. — В полном. Лучше не бывает просто. А очевидное это потому, что Лио Фотиа всегда в полном порядке. Более того, сейчас ему… хорошо. Легко. Спокойно. Настолько, что даже глупые вопросы его не бесят. Его сейчас вообще ничего не бесит и не злит, будто вся злость, что в нём была, взяла и вышла, выгорела. Хотя почему «будто»? Так оно и было. — А что не так? На самом деле всё на удивление «так». Если бы Лио знал, что ему будет так хорошо, давно бы это всё провернул. — Ну-у-у, — судя по лицу Гало, такого вопроса он точно не ожидал, — ну ты сначала чуть не сжёг город со злости, потом мы подрались, потом вместе пилотировали огромного робота, причём ты как бы ещё и был его топливом, потом нас побили, а из тебя сделали живой генератор, аккумулирующий энергию сотен Опалённых, а потом и энергию всей планеты, которую ты выпустил в космос. А ещё ты чуть не умер, да. То, что Гало умеет выстраивать столь длинные цепочки событий — хороший знак. Как и наличие в его активном словарном запасе слова «аккумулирующий». Возможно, он всё-таки не безнадёжен. — А до этого мне в сердце выстрелили пулей абсолютной заморозки, после чего закинули в вулкан. Да, вот именно это всё он давно уже должен был сделать. В такой последовательности и с драматичным (не)поцелуем и уходом в рассвет в конце. — Но это почти штатная ситуация, так что всё под контролем. Впрочем, какой там конец. Его люди всё ещё заперты в генераторах, истощены, измотаны. Город разрушен. Зато планета спасена. Зло повержено. Промары ушли. Огонь исчез. А Лио Фотиа в полном порядке. Даже несмотря на то, что ему приходится прилагать усилия, чтобы стоять на ногах.***
У Лио Фотиа всё под полным контролем. Он знает о физическом и психическом состоянии каждого из своих людей. О том, насколько сильны повреждения, сколько времени и денег понадобится на восстановление. Имеет несколько вариантов расселения и трудоустройства бывших Опалённых. Гейра и Мейс пытаются помочь ему по мере сил, но, во-первых, их очень и очень сильно потрепало, а во-вторых, долгосрочное планирование — это не к ним. Они могут выдавать очень дельные идеи, но только на момент «здесь и сейчас». А Лио пытается думать на несколько лет вперёд. А ещё он пытается освоиться на новом месте. Привыкнуть к своей новой должности пожарного-спасателя-устранителя-разрушений. К новым людям, что его окружают. И к их тупым шуткам. — Пожар в пожарном депо, — улыбается Гало. — Открытый огонь, — усмехается Айна. — Скорее закрытый, — Лючия выразительно косится на плед, в который завернулся Лио. — Он сам себя тушит, — чуть не ржёт Гало, — он ведь и пожар, и пожарный. — Ещё пара таких шуток и вам реально придётся тушить депо, — говорит Лио как бы между прочим, даже не отвлекаясь от таблиц на планшете. — У тебя больше нет промара, — услужливо напоминает Гало. Вот будто об этом можно забыть. — Зато внизу стоят две канистры бензина, а у меня есть зажигалка. — Зачем тебе зажигалка? — Гало удивлённо моргает и выглядит при этом довольно мило. Ради этого зрелища даже стоило глаза от планшета поднять. — Чтобы поджечь бензин, очевидно. — Да я не про это, я в принципе. — А она мне в принципе только за этим. На самом деле Лио не знает, зачем купил её. Время от времени он чиркает пальцем о колёсико. Смотрит на огонь, кое-как сдерживая желание поймать его в руку, пропустить между пальцами. А потом тушит и убирает в карман. Вот и вся нужда. Наверно, он просто слишком привык носить огонь в себе. Сейчас же даже такая искорка его успокаивает. Немного. Просто в этой изменившейся реальности, среди этих людей, которые должны быть ему врагами, но пытаются быть друзьями, огонь — это единственное, что связывает Лио с той жизнью, которую он понимал. Потому что эту он не понимает. Лио снова чувствует себя ребёнком, стоящим на пепелище собственного дома среди дыма и копоти, словно в тумане. На пороге новой жизни и на пепелище старой. Ровно посредине между "до" и "после". На черте невозврата, как на стартовой линии, боясь сделать шаг, словно бы ожидая сигнала. Вой пожарных сирен раздаётся будто бы отовсюду. Лио вдыхает дым, выдыхает тепло и бежит. За его спиной пожар догрызает его прошлое, а сирены воют как свора гончих, чуящих добычу. Это был первый и последний раз, когда Лио Фотиа бежал от огня. Больше он никогда не позволял себе подобного. Сейчас, конечно, всё по-другому, всё под контролем. Ну кроме нарастающего в груди холода. И того, что Лио Фотиа совершенно не знает, как ему жить эту жизнь.***
«Я запишу слова — и, вроде бы, ничего. И в пустоте вспыхнет на миг Двор, где горит трава, а за травой — забор, А за забором — весь этот мир»
Лио иногда снится тот день, когда его жизнь второй раз раскололась на «до» и «после». Первый раз был тогда, когда пламя промара проснулось в нём. А второй как раз в тот самый день. В тот самый день, когда Лио чуть не уничтожил мир. Лио прекрасно понимает, он действительно мог его уничтожить. Ему бы хватило сил, огня и злости. Весь мир был в его руках, его раскалённое сердце колотилось где-то в груди Лио, чиркая о рёбра как о кремень и высекая новые искры. Вокруг Лио не было ничего кроме силы и пламени. И сам он был ничем, кроме пламени, ярости и разрушения. Его захлёстывало чувством вседозволенности, всемогущества. И если бы не Гало, то и плевать на всех, кроме Опалённых. Он бы создал мир для них одних. Создал бы и, может, раскаялся потом, но не тогда. Но Гало был. И хорошо. И спасибо ему за это. Потому что иначе бы Лио не смог отпустить промара так легко. Не смог бы дать ему улететь, счастливому, смеющемуся. Забавно, что кто-то может быть счастлив от того, что сгорел. Взорвался как звезда. Лио тоже бы стоило быть счастливым. Ведь он жив, вроде даже здоров, ему есть, где спать и чем питаться. У него даже есть кофе, энергетики, пледы и обогреватель. И это неплохо. Но Лио не то чтобы не счастлив. Просто… Просто с ним всё-таки что-то не то. Дело даже не в холоде, который пробирает его до костей. Холод — это, как говорит Гало, «фигня вопрос». Его можно перетерпеть. От него можно спрятаться под одеялом. Не под одним, так под тремя. Дело и не в сонливости, которая дико раздражает Лио, привыкшего спать урывками по паре часов в день и чувствовать себя нормально. Сонливость глушится кофе и энергетиками. И сном, «да, Гало, я знаю, как работает сон». Дело в том, что Лио Фотиа и огонь — это одно целое. Нельзя точно сказать, где заканчивается одно и начинается другое. То есть теперь-то, конечно, можно. Лио Фотиа заканчивается там, где начинается пустота, оставшаяся после ухода промара. Оглушительная, бесконечная и абсолютная. Космический мрак и совершенная тишина. Небольшая чёрная дыра вместо сердца. Лио Фотиа — погасшая зажигалка. Сердце чиркает о рёбра. И ни искры. — У тебя такое лицо, будто ты планируешь убийство, — говорит Гало, доедая уже второй круг пиццы. — У меня всегда такое лицо, — пожимает плечами Лио и отпивает кофе. Греет пальцы о чашку. На улице, по заверениям Гало, тепло. Но Лио морозит, даже несмотря на толстовку. Видимо, пора переходить на что-то посерьёзнее. На пуховик с теплоотражающей мембраной, например. — Вообще-то да, — задумчиво говорит Гало. — Но я думал ты завязал с, ну знаешь, злодейскими планами. — Бывших злодеев не бывает. Я просто в отпуске. Или на пенсии по инвалидности. — Не очень-то это похоже на отпуск, — Гало кивает на планшет и блокнот, лежащие на небольшом круглом столике, застеленном клетчатой скатертью. Лио нравится это кафе. Здесь вкусный кофе и мало людей. Хотя Гало говорит, раньше было не протолкнуться, а потом все узнали, что один из поваров Опалённый. Сейчас он снова здесь работает, а клиенты понемногу возвращаются. Они привыкают к тому, что Опалённые больше не опасны, что с ними теперь можно иметь дело. А вот самому Лио до сих пор сложно иметь дело с людьми. Потому что — кто бы мог подумать? — когда тебя презирают и травят много лет подряд, тебе несколько сложно сделать вид, что ничего этого не было, а если и было, то ты сам виноват. — Расслабься хоть на минуту, — Гало захлопывает блокнот, чуть не вместе с пальцами Лио и кидает его сверху на планшет. — Ты мир спас, отдохни уже. — Потише, — шикает на него Лио и осматривается. Так, на всякий случай. Но никого подозрительного рядом не видно. — Мир спас ты, я его чуть не разрушил. — Не разрушил и ладно, — не унимается Гало. — По-моему, тебе все должны быть за это благодарны. Но они даже не знают. — И пусть не знают дальше. — Да почему? — Потому что я террорист, Гало, глава Опалённых, если ты вдруг забыл, — вздыхает Лио и всё-таки тянется за пиццей, пока от неё хоть что-то осталось. Она тут действительно вкусная. — Ты был террористом, да и то, потому что другого выхода не было. — Другой выход всегда есть. Просто я выбрал то, что выбрал. Не убегать и прятаться, а заявить о себе. — Но у вас хотя бы были принципы в отличии от того же Крея. — Ага, рыцарский кодекс чести, — улыбается Лио, доедая кусок пиццы. — Не идеализируй меня. — Я не идеализирую, — Гало краснеет и отводит взгляд. — Просто ты правда хороший. Даже представить себе не можешь насколько. — Я рад, что ты можешь, — Лио смеётся и облизывает пальцы. Гало краснеет ещё сильнее.***
«Если кругом пожар Я не хочу бежать Я говорил с огнем Мне ничего не жаль Хочешь идти — пойдем Я не вернусь домой Там, за моей спиной Вместо сумы — любовь Вместо беды — покой»
Лио Фотиа никогда не жалел, что стал Опалённым. Его тянуло к огню сколько он себя помнит. Огонь всегда казался ему родным, завораживающим, прекрасным. Опасным, да, но это тоже часть его красоты. Нормальные люди считали Лио странным и говорили ему не играть со спичками. Лио считал странными их, до сих пор иногда считает. — Я говорю, если не зимой, то весной точно, — Айна так распаляется, что ударяет кулаком по столу. Это и привлекает внимание Лио, успешно игнорировавшего разговор до этого. — Ты посмотри на него, он же полностью оторван от внешнего мира, а Гало всегда был немного туповат в подобных вопросах, так что полгода минимум, а то и год, — уверенно заявляет Лючия. — Нет, год это слишком даже для Гало, я ставлю скорее на лето, — подключается до этого молчавший Реми. Остальные, включая Гало, пока ещё не вернулись с ликвидации одного из последних завалов. А эти пришли недавно, отработав своё и теперь убивают время до конца рабочего дня. Заодно они убивают и концентрацию Лио, которой и так тяжко под грузом недосыпа. Так что в конце концов он всё-таки сдаётся. — О чём вы? Все тут же замолкают и оборачиваются к нему, будто только сейчас заметили. Лио даже не нужно поворачиваться, чтобы ощущать их взгляды. — Ого, он с нами. Чувствуете? Дух Лио здесь, — произносит Лючия загробным голосом, и вытягивает руки, словно действительно собирается устроить спиритический сеанс. — Да! Мне кажется, я даже слышу его голос! — Айна хватается за руки Лючии, замыкая круг. Лио смотрит на них пару секунд и предупреждает: — Я сожгу вас за ведьмовство. Девушки тут же прекращают дурачится. Потому что они знают, что Лио знает, где стоят канистры с бензином и что у него есть зажигалка. А ещё Лио знает, что на самом деле они, конечно же, его не боятся. И не испугаются, даже носи он при себе не зажигалку, а огнемёт. Эти пожарные вообще непрошибаемые. — Мы спорили о том, когда вы с Гало наконец сойдётесь, — отвечает Айна на заданный ранее вопрос. И ждёт. Вглядывается в лицо Лио так жадно, будто надеется, что он сейчас упадёт в обморок. — А, — коротко выдыхает Лио и отворачивается обратно к планшету. — Серьёзно? Просто «а»? Тебе даже полноценное слово произнести было лень? Звуком отделаться решил? — Айна снова распаляется. Она вообще дама довольно легковоспламеняющаяся. Странно, что не из Опалённых. — Мне некогда. — Видишь, я же говорю, ему некогда, а на Гало никакой надежды. Поэтому минимум полгода! — подводит итог Лючия. — Почему это на меня никакой надежды?! В служебное помещение Гало буквально врывается, при этом, видимо, прослушав окончание фразы. Или не придав ему значения. А между тем, Лио согласен с Лючией. Полгода минимум, ведь сейчас ему некогда, а на Гало действительно никакой надежды, потому что он пожарный до мозга костей, а значит непрошибаемый. Во всех смыслах. Хотя, когда он пялится на Лио — а он периодически это делает — кажется, что до него вот-вот что-то дойдёт. Но нет. Не доходит. И да, Лио замечает каждый раз, когда Гало на него пялится. Да и все остальные тоже. Но Гало явно даже предположить этого не может, он искренне верит в то, что он — сама незаметность. Святая наивность. Впрочем, именно это Лио в нём и нравится. А ещё его улыбка и смех. То сконфуженное выражение, которое появляется на лице, когда Гало чего-то не понимает, и то, которое возникает, когда он задумывается, чтобы понять. Нравится, что от него всегда веет теплом. Что от его куртки пахнет машинным маслом. Даже его тупые шутки Лио нравятся в глубине души. Где-то очень глубоко, там где второе и третье дно. Гало это дно своими шутками регулярно прошибает. Но всё равно это слишком явный признак влюблённости. Глупо было бы отрицать. Вот Лио и не отрицает. Просто откладывает в долгий ящик. Ставит куда-то в конец списка дел. — Ты контрол фрик, — говорит Гало таким тоном, которым врачи произносят смертельный диагноз. Все остальные с ним бы согласились, но они успевают куда-то ретироваться за считанные секунды. Они уже даже предлогов не придумывают, просто сваливают и всё. — Вероятнее всего, — спокойно соглашается Лио, заворачиваясь в одеяла ещё плотнее, укрываясь с головой, будто если он спрячется, то холод его не найдёт. Он, конечно, всегда находит. Лио Фотиа действительно настоящий маньяк контроля. По крайней мере со стороны он выглядит именно так. На деле, он бы и рад пустить всё на самотёк. Но ответственность. Она всё ещё лежит на нём, просто потому что ему не плевать на то, что будет с Опалёнными. В отличие от правительства, которое больше озабочено выборами нового мэра. А ещё ему, вообще-то, не сложно. Не сложно помнить всех своих людей по именам, лицам и проблемам. Не сложно регулярно узнавать, не стало ли этих проблем больше. Не сложно вовремя отправить Гало на запланированное интервью. Это помогает занять голову. И не думать о той, пустоте внутри, что оставил уход промара. Хотя ему, наверно, не жаль. Лио в принципе старается ни о чём не жалеть, он старается приспосабливаться. У него даже вроде как получается. Например, если закинуть ноги на обогреватель и завернуться вместе с ним в одеяло, то холода почти не чувствуешь. Если выпить несколько банок энергетика подряд, то не чувствуешь и сонливости. А если не спишь, то не видишь сон, где кругом тебя пожар и нет ничего, кроме огня, тепла, света и ярости. Ясности. Нет, это вовсе не страшный сон, болезненный немного, ностальгичный, но не страшный. Он о прошлой жизни, в которую Лио уже не вернётся. Впрочем, и от новой жизни Лио сбегать не собирается. Тот, кто научился не бежать от пожара, не бояться его, стойко выдерживает уже любые удары судьбы. Ну кроме Гало Тимоса. Его даже стойкость Лио несколько не выдерживает. В особенности его заботу. Потому что забота Гало — это довольно специфический сорт развлечений. Ведь в его понятие о заботе входит то, что он должен зачем-то вернуться ночью в пожарную часть. Разворошить уютное убежище Лио, а потом усесться рядом, чтобы… Чтобы что? — Слушай, правда скажи, как ты? Чтобы спросить, об этом, конечно. Ну что ж, можно сказать — до его прихода было лучше. Но это неправда, конечно, неправда. Потому что рядом с Гало холод странным образом отступает. Отползает, как побитая собака, трусливо поджав хвост. Будто эта самая пламенная душа, о которой всё время говорит Гало — не глупый бред, а реальность. Осязаемая реальность, потому что Лио чувствует его тепло сквозь одежду. — Так как ты? Упорства Гало не занимать. На самом деле если уж он на что-то нацелился, его не так-то просто сбить с мысли. — Мёрзну, — отвечает Лио. «Без тебя я мёрзну». Он кладёт голову Гало на плечо. Ну не зря же он пришёл. Пусть побудет полезным. Позаботится. Сам же хотел. — Ты привыкнешь, сейчас бы только зиму пережить, ты как раз разберёшься со всеми этими проблемами своих людей. Дыхание Гало приятно щекочет волосы. Сонливость окончательно выигрывает битву у кофеина. — А вот дальше… — Что дальше? Сознание Лио медленно проваливается в сон, затухает, как пламя свечи, тонущее в парафине. — А дальше, ну… лето. — Ты весну пропустил. Лио тихо смеётся и прижимается чуть плотнее. Ему так тепло, почти как от огня промара. Уютно. Хорошо. Спокойно. — Ну и ладно, всё равно я лето люблю. — А я люблю тебя, — бормочет Лио себе под нос, но язык заплетается настолько, что он сам себя не понимает. На Гало он даже не рассчитывает. Он ещё что-то там говорит, но Лио его уже не слышит. Он видит сон. Про то, как горит город, за городом — мир, а за миром — вся вселенная. В этой пылающей реальности Лио может всё. Может срывать звёзды с неба руками, как ягоды с кустов. Может пить их пламя как сок. Может умереть, распавшись пеплом, и родится заново, собрав себя из огня, нежности и любви.***
А на следующее утро он просыпается от того, что Лючия громко ржёт. Лио глубоко плевать, что её так рассмешило, потому что это в любом случае не повод мешать ему спать. Он швыряет в неё пустой банкой энергетика, даже не собираясь на самом деле попадать. Очень любезно советует ей захлопнуться и идти по делам. А Гало продолжать лежать спокойно. Потому что всё так и задумано. Ничего необычного не происходит. Всё под контролем. А потом Лио отворачивается к спинке дивана, завернувшись в одеяло и положив голову на грудь Гало. Одеялом он накрывается не потому что ему холодно, а чтобы никто не видел, что он улыбается как придурок. Потому что впервые за последние месяцы Лио Фота действительно в полном порядке.