Настоящее время
Я поднимаюсь из-за стола, уже готовая ко встрече с кузенами, устроенной слишком спонтанно. Они готовы были буквально силком вытащить меня на прогулку, но с их великой милостью у меня в запасе были полчаса — чертовски мало, но пришлось укладываться. И мне удалось. Разумеется, не минута к минуте, благо, разговор с кузенами отвлёк недовольного Дилана от моей… ну, подумаешь, пятнадцатиминутной задержки. Лифт быстро отвозит нас на первый этаж. Шагая к свободному столику, я вдруг замедляюсь, чувствуя на себе чей-то взгляд. Обернувшись, быстро осматриваю гостей, но большинство из них либо уткнулись в меню, либо разговаривали, бегая глазами по ресторану. И только я встречаюсь с парой дымчато-голубых глаз, как моё сердце пропускает щемящий удар. На первый взгляд это незаметно, но их обладатель аж вытягивается, выглянув за спины людей, что сидели перед ним за столом. Я чувствую ноющую боль в голове: такое ощущение, будто черепушка нагревается слишком быстро, как старые компьютеры, и с минуты на минуту взорвётся. Компания, сидевшая с молодым человеком, заметила его странное поведение. Они уже было хотели повернуться, чтобы взглянуть на его внезапный интерес в центре в зала, но парень быстро фокусируется на них, говоря, должно быть, что ему просто показалось. Вероятно, и мне тоже?.. Тогда почему сжалось сердце и заболела голова? Подлетевшая быстрее пули Элиза хватает меня под руку и ведёт за собой к нашему столику. Я оборачиваюсь, но тот незнакомец уже не смотрит на меня, полностью погрузившись в разговор с молодыми людьми. Как и планировалось, мы обсудили новости, произошедшие с нами за два года — не обошлось без вопросов о моих провалах в памяти. Затем, уже готовые идти «покорять» замок Дракулы, решаем выпить ещё по фрешу — на улице жарко, и нужно подкрепиться, но не слишком сытно, потому что ходить придётся долго. Расплатившись, мы быстро допиваем смузи и выходим покорять Трансильванию…2 года назад
Честно, такого рода вечеринки никогда мне не нравились. Всегда одно и то же… Собирают всех известных личностей, начиная с людей шоу-бизнеса и заканчивая простыми бизнесменами. Всё начинается с культурного банкета: максимум манер и светские разговоры, где каждый соблюдает этикет за столом, даря друг другу самые «вежливые» улыбки. А вот продолжается вся эта катавасия в клубе — в этот раз жертвой стал «Вкус Ночи» — на цокольном этаже отеля, где нет места правилам и положенным формальностям, ведь каждый здесь создаёт свои собственные. Когда я только спустилась сюда, то сразу осмотрелась и не заметила ничего удивительного: звёзды Лас-Вегаса и аристократия Англии, как обычно, скапливались группами в разных местах. Кто-то в середине зала своими эпилептическими припадками изображает танец, а кто-то в неких VIP-зонах обсуждает между собой биржи, пока рядом с ними на столах и пилонах плавно двигались танцовщицы, жестами рук подзывая к себе. Миловидные официанты подливали крепкий алкоголь и приносили подносы, за крышками которых скрывались порошковые дорожки — гости с удовольствием тянули, невзирая на возраст раз за разом… Короче говоря — клоунада. Я не горела желанием наутро в ленте соцсетей светиться на фотографиях с раздражающей меня элитой — точнее, выслушивать нотации, — поэтому в силу своей «безмерной занятности» пришла лишь на ту часть вечера, где по дресс-коду необходима маска — очевидно, чтобы сложнее было узнать известную личность. Под видом ворона или лисы трудно узнать, затевают ли Тарино с Вудом очередной скандал, или же Кристи с Эммой цепляют друг друга за волосы, а может быть, это «Гладиаторы» и «Ледяные Сердца» готовятся побороться за первое место, намечая очередную интрижку… И кто не опасается, тот не я: этого узорчатого аксессуара на лице мне показалось мало, поэтому ничего лучше парика я не придумала. Обычный платиновый, скрывающий мою хорошо узнаваемую голову. Однако этого не хватило для ощущения полного спокойствия: как только я зашла, на меня устремились сразу несколько глаз, будто через маску и парик все они видели во мне племянницу Сильвер-Харрис, на которой можно выгодно жениться и заграбастать деньги её семьи… Ну уж нет, это мы уже проходили — я надеюсь, мы с Аннет поняли друг друга… Родители всегда говорили, что лучше показать ум и интеллект, нежели заполучить славу благодаря голубой крови, зелёным бумажкам и полезным связям. К сожалению, это и есть аристократия Англии: до чёртиков богатые ублюдки, которые за жалкую строчку в «Форбсе» готовы перегрызть друг другу глотки. Я выросла среди них и, откровенно говоря, никогда этим не гордилась. Мой взгляд задерживается на двух танцовщицах, а если быть точнее, на людях, которых они обслуживали. Одна танцует на столе, придерживая контакт глаз с блондином, чьё лицо скрывает венецианская маска. Соблазнительно покачивая бёрдами, она едва не задевает поднос, где тонкими дорожками выложен порошок, к которому гости, казалось, и не притронулись даже. Вторая — развязно двигается и извивается в такт музыке, сидя на коленях парня, что бесстрастно наблюдает за ней, склонив голову на бок. Совсем лениво касается её талии, спускаясь вниз, к бёдрам, и возвращаясь обратно. В какой-то момент мне показалось, что он через всё это скопище посмотрел в мою сторону, заметив в центре зала. Лицо, как и у всех этим вечером, скрыто маской, а костюм сшит не абы каким новичком — кажется, мне рассказывали об одном известном модельере, который готовил почти все сегодняшние костюмы на заказ. Спустя пару минут гляделок я смогла понять лишь то, что эти двое не скупились сорить деньгами, если судить по самой дорогой бутылке виски на их столе. Скрывшись у бара, возле которого сижу по меньшей мере час, я прокручиваю ножку винного бокала в одной руке, а другой — уныло придерживаю голову под подбородком. Даже не знаю, что изнурительнее: вечер классической музыки среди педантов, который я успешно пропустила, или же ночь в клубе с громкой музыкой, стриптизершами и успешными бизнесменами. На самом деле, ответ прост: ни то, ни другое. Как правило, чаще всего здесь и заводят непредвиденные знакомства, которые аукнутся в дальнейшем и не всегда приятным образом… — Вы либо не можете расплатиться, потому что просадили все свои деньги, вложившись в кого-то из этих идиотов, либо ужасно пьяны и Вам нужно вызвать такси, — со свистом втянув воздух, едва ли не закричав, я медленно поворачиваю голову, а подкравшийся ко мне человек как ни в чём не бывало продолжает: — Сидите над бокалом, почти к нему не притронувшись и ни с кем не заговорив — Вы чем-то расстроены? Понятие не имею, сколько раз он перечитывал Конона Доила, но услышанное, мягко говоря, меня потрясло… — Простите?.. — Пребывание здесь не приносит никакого удовольствия. Вас принудили прийти сюда, чтобы засветиться в известных журналах и найти удачную партию? Сквозь усмешку я закатываю глаза. Ко всему прочему не мешало добавить: «Не переживайте, я не маньяк, всего лишь следил за Вами с самого прихода, пока на мне извивалась та стриптизерша». Несмотря на всю странность ситуации, услышанное заставляет меня глупо улыбаться — кажется, я слышала, что иногда проще всего разговаривать с незнакомцами? — Есть вещи сложные — нужен ум, высокий интеллект и сильная интуиция, чтобы справиться с ними, — проговариваю под внимательным взглядом собеседника, продолжая водить круги по краю бокала. — А бывают такие, которые и близко не стоят с проблемами первых, но тем не менее сложны для каждого из нас, потому что их нельзя решить ни деньгами, ни алкоголем… Шерлок Холмс в маске мягко смеётся, задумчиво кивая головой. Давай, закажи себе уже что-нибудь и вали в свою компанию. Но вместо этого он снимает пиджак, вешая на спинку стула, и садится рядом. Я же нарочно подпираю голову рукой, закрываясь от очередного типичного индюка, которых здесь, как грязи. Бежать — вот первая мысль, которая посещает мою голову, когда он протягивает мне ладонь, называя своё имя. Знакомства на одну ночь не входили в мои планы — я хочу просто отдохнуть, скрасив ночь перед вылетом к тёте. Александр, ну лучше бы ты шёл к тем барышням, которые глаз с тебя не сводят… Видимо, мозг работает медленнее тела, и я понимаю запоздало, что протянула руку в ответ, лишь когда губы, чуть влажные от выпитого алкоголя, коснулись моих пальцев. Обычно от такого я невольно закатываю глаза и ухожу, насмотревшись на это напыщенное поведение почти с раннего детства. Но сейчас стою неподвижно, чувствуя, как всё внутри меня переворачивается вверх дном… Собственно, что может быть проще, чем представиться некой Элизабет, путешествующей по разным странам? В любой другой ситуации я бы ушла в самоиронию, пошутив о странных фетишах и играх, но единственной причиной, которой я руководствовалась — опасение. В конце концов, если бы хотела засветиться, познакомившись с кем-то из свиты, то пришла бы без дурацкого парика и на ту часть вечера, где люди ещё способны знакомиться… Я слышу щелчок подле себя и поворачиваю голову: Александр подзывает к себе бармена и делает заказ. Текила. Целая бутылка. Очевидно, закрытость моей позы его явно не смущает, потому как он протягивает мне стопку, хитро улыбаясь: — Проблемы это не решит, зато настроение поднимет, — приятный баритон пробирается под кожу, заставляя мою внутреннюю бунтарку очнуться после продолжительного сна. В конце концов, разве мне есть что терять? Полагаю, нет. Он сально улыбается, когда я принимаю текилу из его рук. Как бы наутро ты не пожалела об этом, милая… Слизав соль, мы выпиваем кактусовую водку, с грохотом опустив стаканы на гладкую поверхность бара, а затем проделываем то же самое несколько раз с интервалом в минуту. Закусывая очередную дольку лайма, я чуть поворачиваю голову и невольно засматриваюсь на парня: красиво уложенные волосы, белая рубашка, под тканью которой просвечиваются плавные линии мускулов, черные брюки и такого же цвета галстук с жилеткой. Этот прикид точно дело рук Сагарского модельера. Увы, лично я с ним не знакома, однако его стиль, подстроенный под излюбленную классику знати или тех же диких королей — виден мне издалека. Ну, ладно, чего греха таить: костюм тройка смотрится на нём бесподобно… Уверена, без него ещё лучше, судя по рельефу и мышцам, выраженным под белоснежной рубашкой… Возьми себя в руки, Харрис! Ты выпила три стопки, а уже сходишь с ума… Хочу отвернуться, пока он не заметил, что я открыто пялюсь в его сторону, но уже поздно: мы встречаемся взглядами, отчего по спине проносится табун мурашек. Его ледяные глаза смотрят прямо на меня, будто заглядывая в душу, и через мгновение он переводит взгляд, очевидно, на ребро моего запястья, где покоился вот уже несколько лет продолговатый шрам. Мысленно готовлюсь к тому, что придётся отвечать минимум на один наскучивший мне вопрос, но Александр на удивление молчит, не проронив ни слова. Хорошо, ладно — не типичный индюк… — Итак, опустив логику, попробую довериться интуиции. Вещь, которую трудно решить деньгами и алкоголем — отношения? — Я вопросительно поднимаю бровь, на что мужчина садится ко мне вполоборота: — Твоё, очевидно, безрадостное настроение вызвано конфликтом с родственниками, либо, как вариант, ссорой с ухажёром? Не сдержавшись, смеюсь и наконец допиваю игристое, заказанное час назад и до сих пор почти нетронутое. — Я кажусь настолько подавленной, что с виду убиваюсь по существу, которому в наше время, особенно здесь и сейчас требуется лишь одно? — взглядом обвожу гостей, липнущих друг к другу под действием наркотиков. — Понятно, — Алекс фыркает, укоризненно скривившись. — Англичанка, которую бросили ради более состоятельной особи, зародив в ней идеологию феминистки. — Я ненавижу не мужчин, — отрицательно качнув головой, поджимаю губы, чем вызываю его озадаченный взгляд, который тут же меняется, стоило мне произнести: — а всех людей в целом… — теперь Алекс смотрит на меня… с пониманием? И если так, то мне не стыдно признать, что ученик Холмса начинает импонировать мне. — Сейчас верность оценивается толщиной кошелька, хотя раньше человека ценили за душу, его умение отстаивать слово и, в идеале, неплохо бы при себе иметь мозги. С такими, как я, на всё перечисленное внимание не обращают… — С такими, как ты? — переспрашивает Александр, внезапно оторвавшись от разлития текилы. Я прикусываю язык и, когда стакан полностью наполняется спиртным, в один момент опустошаю его. Услышав тихую усмешку сбоку, несказанно радуюсь, когда визави просто переводит тему — чёрт, да ты единственный, кто буквально не вытряхивает из меня всё то, что должно остаться личным… Разговор как-то сам собой переходит от одной темы к другой, и я вдруг ловлю себя на мысли: внешность действительно бывает обманчива… Слушая истории друг друга, кажется, мы единственные здесь, кто по-настоящему и искренне радуется — это не притворная улыбка, выжатая из себя по необходимости, а смех, от которого время от времени на фоне гаснет музыка. Минут через десять мы узнаем друг о друге разное, мастерски скрывая всевозможные вещи, служащие компроматом. Например, до разговора со мной Ал ждал здесь какую-то не очень ответственную и, по его мнению, глупую особу, которая своим отсутствием произвела не лучшее впечатление. А ещё, что у нас обоих была ситуация, во время которой произошли не только самые отвратительные знакомства — этот случай также перечеркнул в нас интерес к подобным вечеринкам раз и навсегда… В какой-то момент тело начинает расслабляться, а мозг окутывает приятным дурманом, что так быстро отключает меня от разговора, погружая в излюбленную мелодию. Я беззвучно подпеваю, плавно раскачивая бёдрами, затем в голову приходит совсем безумная идея. Сжав предплечье парня, поднимаюсь со стула и веду его за собой. М-да, трезвая Агата навряд ли позволила бы себе такое… — Что ты делаешь? — скептично спрашивает Александр вкрадчивым голосом, тем не менее послушно следуя за мной, чем вызывает во мне довольную улыбку. — Поднимаю себе настроение, — я поворачиваю голову, глядя за плечо, — окончательно.(Timbaland - The Way I Are ft. Keri Hilson, D.O.E., Sebastian)
Дойдя до центра зала, где собрались такие же любители нетрезвых танцев, сплетаю наши пальцы, а второй рукой держусь за широкое плечо. Парень в свою очередь прижимает меня к себе за поясницу, задорно улыбаясь, и мы плавно движемся в каком-то собственном ритме. Глаза в глаза. Можно подумать будто песня вела нас, но нет — это мы ведём её. Через ткань рубашки и собственного платья чувствую накаченный торс Алекса, стоило прижаться к нему, уткнувшись носом куда-то в шею и вдыхая приятный аромат. Да, это странно. Но сейчас до этого мне нет дела… Мужчина вдруг вытягивает руку, на что совершаю, по меньшей мере, грациозный поворот. От задорности и смеха не остаётся и следа, когда он рывком прижимает меня к себе спиной. Я медленно завожу руку назад и зарываюсь в мягкие волосы Александра, притягивая его к себе, пока внутри меня проносится разряд тока, заставляя гореть. Лопатками чувствую тепло прильнувшего ко мне тела и судорожно выдыхаю, чувствуя его ладони на своих бёдрах, покачивающихся из стороны в сторону. — Этого достаточно для поднятия настроения? — он убирает блондинистые волосы на одну сторону, а затем, мазнув губами по моему плечу, слегка прикусывает, целуя шею. С удовольствием скользнув кончиком языка по мочке, он гладит изгиб моей талии, скользя вверх и сжимая мою грудь. Внизу живота полыхает, а сама я предательски влажнею между ног. — М-м, не сказала бы… — горячее дыхание обжигает, а язык влажно проходится по моей коже, отчего я цепляюсь за мужские руки, придерживающие меня от падения поперёк талии. Откидываю голову назад и прогибаюсь, тут же слыша мягкий смех над ушком. Никого, абсолютно никого не волнует, что происходит в этом месте под отелем. Все ведут себя так же, как и мы: неподобающе людям нашего статуса. А всё потому, что сегодня каждый сам решает, по каким правилам играть на публику. И мне чертовски нравятся наши… Нас разделяют всего пара дюймов, которые по неведомой причине хочется преодолеть, наплевав на всё. Дыхание сбивается, и я перемещаю взгляд на ровно очерченные губы — то же самое проделывает он. Я чувствую, как приятной болью сводит низ живота от желания прикоснуться к ним. Словно понимая это, Александр решает помучить не то меня, не то себя самого, отчего-то сдерживаясь. Тут же с губ слетает восхищенный вздох, когда он разворачивает меня, внезапно опустив до пола. — Чего ты хочешь, каттен? — швед, значит… Интересно, он назвал меня так из-за сегодняшней маски? Помнится, довелось мне однажды встретиться с одним — до сих пор ношу на себе воспоминание о том треклятом дне. Упаси Господь нам ещё раз встретиться — ему же хуже. Да и вообще, Аннет скорее перепишет своё наследство гуляющему Данте, чем позволит этому случиться! Моя ненависть к этой нации, казалось, была безграничной на протяжении всех этих пяти лет, но только что во мне всё перевернули вверх дном. Опять… а мне и не хочется противиться тому, чего обычно всё время избегала, вспоминая вложенное в себя воспитание. Ох, и пожалеешь ты об этом, Харрис… Александр резко поднимает меня и притягивает к себе, так что я чувствую его возбуждение, чувствительно коснувшееся моего низа через ткань натянутых брюк. Облизнувшись, я теснее придвигаюсь к нему, призывно потеревшись о живот и грудь мужчины. До последнего глядя в глаза, язычком провожу по выпирающей косточке на его шее, несильно прикусываю тонкую кожу зубками и с упоением оттягиваю на себя, под аккомпанемент глухого рыка повторяя то же самое в обратном порядке. Пытается сдерживаться, но не выходит — слишком сильно напряжён, дорогой? — Я хочу подняться в номер, — улыбка сама собой расцветает на губах, пока я руками вожу по косым мышцам живота, задержавшись на кожаном ремне, — и без дурацких вопросов… Парень греховно улыбается, сверкнув глазами. Благо, в сине-фиолетовом свете не видно было моего наверняка раскрасневшегося лица то ли от стыда перед Аннет, то ли от температуры в клубе, резко поднявшейся до шкалы Адского котелка. Ведомая за руку через всю толпу, не успеваю сообразить, как Алекс прижимает меня к стене коридора, в котором приглушённо слышится музыка — кажется, вытерпеть минут десять ходьбы и подъёма на лифте не хватит ни у кого… В один момент он целует меня, впившись губами в мои собственные, проскальзывает языком в рот, подчиняя себе без остатка. Грубо. Жадно. До боли приятно. Задыхаясь от ощущений, сжавшихся внутри меня тугим узлом, рвано глотаю воздух, пока жилистые руки блуждают по изгибам тела, проводя по бёдрам, приподнимая подол. Схватившись за его плечи, я с ужасом понимаю, насколько грязно простонала, когда Александр развёл коленом мои ноги, скользнув пальцами по внутренней части бедра. Уже хотев попросить не останавливаться, я вздрагиваю от внезапно прозвучавшего голоса в другом конце коридора: — Jävla, hittade tiden! Алекс отрывается от моей шеи, с раздраженным рыком оглянувшись в сторону говорившего. Я делаю то же самое и помутневшим взглядом пытаюсь разглядеть представшую фигуру. Склонив голову набок, блондин указывает на воображаемые часы, похлопывав по запястью своей руки. Его лицо полностью скрыто под чёрной маской с клювом — если зрение не подводит меня, то именно с ним сидел швед, когда я только спустилась в клуб. Нехотя отстранившись от меня, Александр глубоко вздыхает, видимо, приводя дыхание в норму — мне бы тоже не помешало. Затем бережно поправляет задравшееся платье и пальцами обхватывает мой подбородок, вынуждая посмотреть на него. — Если встретимся ещё раз, — он берёт моё запястье в свободную руку, — я буду ждать наш следующий танец… Задорно улыбаясь, почти невесомо обводит продолговатый шрам и следом отпускает меня, направившись к ворчащему блондину, что протягивает Алексу оставленный им же на барном стуле пиджак. Он разворачивается, окинув меня кротким взглядом через плечо, но не задерживается и быстро скрывается с другом где-то в толпе. Я же судорожно сглатываю, прислонившись к стене, и пытаюсь унять бешено стучащее сердце. Наверное, стоило бы поблагодарить его — ещё бы чуть-чуть, и я могла совершить ошибку, за которую мне пришлось бы расплатиться, сотню раз пожалев о случившемся. Только вот я не учла, что, спасшись сейчас, жизнь просто играла со мной, оттянув неизбежное…