Не потеряться в темноте

Во тьме ночной, при свете дня, Я ждал, когда ко мне вернёшься, Когда восстанешь из огня, И в жизнь мою опять ворвёшься.

- Гин! Рюноскэ! Чего же вы сидите? Надо показать нашим гостям, что Портовая Мафия отвечает за свои слова... Черные полосы плаща острыми клинками полетели в сторону вооруженных. Первый, второй, третий. Охранники Сэлинджера, словно канапе, были нанизаны на смертоносные шпажки. Никто из них и звука издать не успел. За время своего правления Дазай научил подчинённых убивать быстро и практически безболезненно. Осаму не любил боль, и поэтому старался, в большей своей части, отправлять людей на тот свет тихо, как бы хотел уйти сам. Но если нужно было выпытать информацию или наказать особо провинившихся, то пытки Босса Мафии славились своей изощренностью и жестокостью. Ну, а если быть совсем честными, то когда Акутагава оставался один, он пренебрегал просьбой учителя и все же разрешал себе утолить жажду насилия, вдоволь наигравшись с жертвами. В то время младшая Акутагава, словно тень, тихо и незаметно оказалась за спиной главаря вооруженных. Лезвие ее лучшего друга ещё со времён чёрных ящериц повисло в миллиметре от шеи противника. Она наклонилась к самому его уху и прошептала: «Простите...» Алый фонтан брызг разлетелся на несколько шагов. Комната снова приняла прежний вид: потертые серо-зелёные стены, серый потолок с тусклыми лампочками, бетонный пол. Да, помещение уже не выглядело так уютно, как ещё буквально пол часа назад. Стало совсем тихо. Только тихое покашливание Рюноскэ прерывало воцарившуюся пустоту. Дазай подошёл к единственному выжившему человеку из пришедших. Мальчик сидел, склонив голову к груди. Только подойдя вплотную к нему можно было услышать его ровное и еле уловимое дыхание. Осаму присел на одно колено и снял капюшон с мальца. - Что?! Худое лицо с чуть заострёнными чертами. Нос и щеки были усыпаны еле-еле видимыми веснушками. Рыжие и чуть отросшие, как для парня, пряди аккуратно обрамляли лицо. Осаму не шевелился. - Босс, это же... - Акутагава, увидев лицо ребёнка, остановился в нескольких шагах от шатена и не смел подойти ближе. - Эй! Эй! Очнись! Скажи, как тебя зовут?! Дазай тряс сидящего за плечи. По щеке суицидника текла капля пота. Руки сильно дрожали. Мальчик мыкнул и приоткрыл глаза. Голубые, они смотрели куда-то в пустоту. - Накахара... Чуя...