***
Погода с утра пасмурная, тем не менее не была прохладной; температура воздуха позволяла сменить обычный пиджак на простую розовую льняную рубаху, элегантно заправленную в серые зауженные штаны в белую полосы, сделанные по последнему писку моды. Йошикаге было по сердцу подбирать ординарные, но модные вещички. Самое то, если не хочешь привлекать излишнего внимания к своей персоне (что выходило не очень, учитывая его привлекательную по стандартам внешность). Итак, не забыв пожелать коту замечательно провести время, блондин свернул на улицу, которая вела к самому ресторанчику. «Посмотрим.» Зайдя во внутрь, Киру ослепила вся вычурность и белоснежность этого места. Помещение было минигабаритным, по сему напоминало скорее кафешку, чем полноценный ресторан. Среди искрящейся белены можно различить пастельные оттенки розового, голубого, зелёного. Интерьер, по мнению мужчины, был через чур лилейным и романтичным, даже для чувственных итальянцев; впрочем, он никогда не углублялся в итальянскую культуру, поэтому на это не стоит обращать внимание. Из кухни послышались звуки шагов, и тут же показался повар, экипированный фартуком (куда же без него в готовке) и такой нестереотипной поваренной шапкой, вытягивающая в росте и без того высокого мужчину средних лет. Увидев нового посетителя, он, как истинный хозяин заведения, волнительным шагом приблизился к блондину, не сдерживаясь лучезарно улыбается последнему. Голубые, словно чистое небо, глаза сияли счастьем. — Добро пожаловать в ресторан Тонио Труссарди! Прошу Вас, проходите к свободному столику, — всё так же искренне улыбаясь, склоняет туловище малость вперёд в своём неизменном жесте, держа одну руку на груди, возле сердца, пока вторая находилась за его спиной, таким образом проявляя уважение к гостю. Для Тонио комфорт гостя был на первом месте, так как он всегда считал, что духовная и физическая благоустроенность гостя добавляли вкуса его блюдам, делая человека счастливее и здоровее. Йошикаге польстил такой индивидуальный подход к каждому посетителю, потому как не сразу понял, что по-настоящему улыбнулся повару ака официанту (правда, сложно различать живые эмоции от наигранных, особенно когда часто играешь на публику; это несколько утомляет), по приглашению усаживаясь за свободный столик почти что в середине зала. Мужчина был впечатлён: новейшие, свежайшие скатерти оказались ручной работой; не было ни единой зацепки, а всевозможные узоры радовали глаз. Какие-то цветы, невиданные Кирой ранее, находились на каждом столике в миниатюрных хрустальных вазочках. Атмосфера заведения, ласкающие нос запахи и общая эстетичность этого места захватывала дух. «Осталось проверить на вкус его стряпню.» В свою очередь Труссарди не заставил себя ожидать, проходя к месту расположения клиента. Лицезрев лёгкое замешательство Йошикаге, блондин опередил все его вопросы: — У нас нет как такового меню. Прошу прощения за неудобства. — В-в каком это смысле? — ошарашенно спросил Йошикаге. Чего-чего, а такого он никак не ожидал услышать. — Позвольте вам кратко объяснить: как Вы уже, скорее всего, догадались, я являюсь уроженцем Италии. Поверьте, я очень люблю итальянскую кухню и её чудесную историю, но всё же считаю, что истинный кулинар не должен тормозить на чём-то одном, Вы того же мнения? Поэтому я и пустился в далёкие путешествия в поисках новых, грандиозных знаний. Не буду грузить вашу голову незначительными деталями, поверьте, моих навыков хватает для того, чтобы различать и подбирать конкретные питательные вещества в которых нуждается организм любого человека. Для этого нужны только людские ладошки. — От мечтательности его слов не осталось и следа. Нотки грусти доносились в его интонации. — Знаю, звучит не очень-то и убедительно, поэтому исключительно могу посоветовать Вам довериться мне! — с уже более привычно-искрящимся тоном закончил разъяснение Тонио, одним выражением лица как бы вопрошая: «Ну что, ты мне веришь?». Блондин, хоть и с небольшой долей скептицизма, кивает и молча протягивает правую руку повару. Труссарди, благодарно улыбаясь, чуть приблизил лицо к грубой и немножко костлявой ладоне Киры, сосредоточенно разглядывая линии на коже, вычитывая необходимую информацию, при этом бережно держа кисть своей профессиональной рукой. Йошикаге со скучающим видом наблюдал за скользящим по его коже взглядом, пока Тонио не нарушил заново тишину: — Хм, виднеется мне, что Вас регулярно мучает тревожность, суетливости…панические атаки.. и... — невесело сообщил мужчина, выглядя сконфуженно, — я прав? — Ты не ошибаешься. — хмуро отчеканил Кира, напрягшись. — Что ж, какая бы не была задача, я буду делать всё возможное в моих силах, — дежурно улыбнулся Труссарди, неловко пытаясь замять ситуацию, чтобы не удручить гостя ещё больше, — думаю, блюдо будет готово через минут пятнадцать. Не желаете что-нибудь выпить? — Спасибо, пожалуй обойдусь, — отстранённо пробормотал себе под нос блондин вслед уходящему Тонио. Наконец он остался наедине с собой и своей раздражительностью. По крайней мере он так думал, пока не повернул голову в противоположную сторону. Чёрт возьми, каким образом он не обратил внимание на это тёмное пятно, находящееся напротив его столика на другом конце небольшого зала? Этот человек смотрелся неестественно в невинной обстановке кафе: ярко-розовые волосы незнакомца были достаточной длины для того, чтоб спадать на широкую спину, обтянутую в тёмно-бардовый деловой костюм почти чёрного цвета. Лицо гостя лежало на столе, пока руки покоились на коленях, а чёлка удачно прикрывала сомкнутые глаза. Со стороны казалось, что он спал, однако по нервно вздымающейся спине и неспокойному дыханию так не скажешь. Весь образ этого человека нагонял тоску и вялость, в то же время вызывая симпатию и нескромное любопытство. Например, что в таком месте забыл этот с виду брутальный человек? Почему он находится в такой странной позе? По какой причине вокруг него стоят несколько пустых бутылок из-под вина? К тому же, Йошикаге пришёл к выводу, что нигде раньше не видел его. В тот же миг, пока Кира таращился на чужака, загадочный мужчина (возможно) как на зло задрал голову вверх, боковым зрением кидая взгляд на блондина, на секунду задерживая взор глаза в глаза, тут же пробегаясь сверху вниз по самой оболочке мужчины. Йошикаге тут же отвёл взгляд, не слишком волнуясь о том человеке. Однозначно он не испытывал смущения, тем не менее впечатление от гримасы на лице розововолосого расплывчатое — это было торжество, нервозность и обязательство одновременно. На что всё это вот могло указывать? Я не знаю, и он тоже. Время остановило свой ход. Моргнул. Холодно; пар, словно дымок, разлетается вокруг. Кира замер, с неподдельным волнением смотря в пустоту. Серость, блеклость, сырость и бездушие — вот что витало вокруг да около. «К-каким о-образом это произошло-о?» Тело дрожит. Что-то ледяноё ползёт по спине, вызывая мурашки на бледной тонкой коже. Дизайн вокруг трансформировался в infinitum nihil: всё, что находилось внутри кафе, исчезло, оставляя за собой бой колокола. Звук. Один — бам! — два — бам! — три — бам! Кажется, это звонок в ад. — Ч-что за чертовщина? — панически спрашивает у самого себя Йошикаге. Холодный пот с неистовой скоростью стекает по телу, моча ткань рубахи и штанов. Сердце разбивалось о рёбра, рвясь наружу; оно скакало внутри, упиваясь отчаянием и тревогой. Оно жаждет убить своего хозяина, покончить с собой раз и навсегда. На веки вечные. Тук, тук, тук, тук. Блондин давно не слышал себя, рой навязчивых мыслей истреблял тщетные попытки освободиться из-под гнёта идущей по пятам мужчины паники. «Это ли базис? Где я, пропади оно пропадом?» Наполнять лёгкие кислородом всё труднее и труднее, так как грудь сдавило невидимым грузом. Ему страшно. На самом деле перепуган не на шутку. Что-то находится прямо сзади него. Оно рядом. Смерть? Шутишь что ли? «Гонится за мной, подобно браконьерам в попытках отловить экзотическое животное. Надоела, сука этакая.» Кажется, внутри что-то ломается. Дух? Неверно. Вблизи него постоянный шум, крики, слёзы, мольбы, нытьё. Смех. Скрип-скрип. Широко выпученные глазницы как-будто прожгут точку забвения. Ад? Ещё бы. Температура тела поднимается, жар волнами расходится по всему телу, как бы сопротивляясь морозной горести. Блондин не может так больше. Хватит, хватит. Он чётким движением спрыгивает со стула, падая на «пол», идентичный чёрной дыре. Кира не тонет, а вполне нормально чувствует твёрдость тёмной глади. Встаёт, отряхиваясь от несуществующей пыли, и, пыхтя от боли, заходит за спинку стула. Незнакомец смотрит на него. Ничего не видно, кроме зелёных, как молодая трава, глаз. — Эм, синьор, Вы в порядке?.. Очнитесь, умоляю! Обеспокоенный голос Тонио не сразу дошёл до мужчины. Картинка понемножку собиралась в одно целое. Обаяние настроилось. Еле-еле состояние Киры устаканилось. Теперь он сосредоточился на лице Труссарди. — Ох, ну наконец-то! Я уж подумал!.. — с ощутимым облегчением воскликнул повар. — Ах, всё замечательно. Спасибо за беспокойство и прошу прощения за то, что напугал, просто витал мыслями в облаках, — обаятельно растянулся в фальшивой улыбке блондин, успокаивая другого. «Вроде не умер, хаха.» Истерический смешок пронёсся в голове. — Как же славно! Что же, я поразмышлял по поводу Вашего угощения… — Гордо начинает Тонио, раскладывая пару тарелок с кушаньем, —…и небеса дали мне подсказку! Буду надеяться на Ваше снисхождение, милостивый синьор. Так вот, первое — брокколи в кефирном кляре. Сами по себе овощи способны снижать концентрацию тревожности, но такими же способностями обладает кефир и куркума, добавленные в кляр. Превосходно, не так ли? Что касается второго блюда, его оригинальное название 'Baccalà alla Vicentina'. Собой оно представляет вяленую треску, тушённую в молоке. Названо блюдо в честь венецианского города Виченца, что является её традиционным яством. Буду надеяться, что вы оцените мои старания! Buon appetito! — Завершая свои слова, Труссарди по традиции поклонился и уже собирался уйти, как вдруг сторонняя рука крепко схватила мужчину за запястье, останавливая. Тонио обернулся на гостя, вопросительно кривя тонкую бровь, в то время как Кира с оглядкой вполголоса спросил: — Что с ним? — Кивком показывает в сторону неизвестного, который всё так же сидел в той позе, разве что вытянув ноги. — Не знаю. — Честно ответил повар, немного обдумав что-то, продолжил. — Он приползает сюда четвёртый день подряд, без понятия почему. Заказывает только вино; допив его, торчит тут ещё добрых четыре-пять часов. Я.. пытался разузнать что с ним и нужна ли ему помощь, но он только огрызался и бормотал что-то вроде «Не твоего ума дело, просто оставь меня в покое.» Разве что понял, что он не местный, потому что я везде узнаю этот резкий итальянский акцент. Да и что уж там, его одежда определённо фирменная, я-то вижу. А Вы что, знакомы? — Нет, — чуть стеснённо говорит Йошикаге, — мне не трудно было догадаться, что он не местный, но на всякий случай решил уточнить. — Разъяснение Киры звучало нелепо, что ещё больше засмущало мужчину. — Оу, бесспорно. Что Вы, не стоит чувствовать себя смущённо, всё нормально, синьор. Вам что-нибудь нужно? — поддерживающе усмехнулся Тонио. — Благодарю, но нет. Теперь, когда всё встало на свои места, можно и потрапезничать, так? Нынче желудок блондина волей-неволей уже готовился к приему пищи, сообщая об этом негромким урчанием. Несчастные брокколи в кляре дебютируют первыми. Кира осторожно протыкает одну штучку вилкой, тем временем ножом в правой руке разрезает наполовину крохотный овощ. Честно говоря, на вид не слишком аппетитно, но попробовать стоит, оттого он не мешкает и отправляет в рот кусочек брокколи. Лениво жуя, мужчина уловил едва ощутимый вкус куркумы, а также иных заморских пряностей, и, конечно же, сам вкус брокколи. По существу говоря, ничего удивительного, просто капуста, зажаренная в кляре со специями; на вкус неплохо, только такими овощами не наешься. Дальше у нас идёт рыба. Йошикаге, как и большинство в городке, неровно дышал к морепродуктам, потому как он предвкушал отведать плотного жаренного филе. Он попал в самое яблочко: утончённая сочность рыбьего мяса с непринужденным привкусом молока создавало невообразимое, и в тот же время гармоничное сочетание. «Слишком невозможно. Просто тает во рту!» Блондин пытался сдерживать себя, но как можно сидеть с ровным лицом когда тебе подвернулся случай поесть такой божественной еды? Сию минуту Кира проникнулся теми же эмоциями, что и его коллеги, регулярно посещающие ресторан Тонио Труссарди. А ведь реально мужчина почувствовал себя намного лучше: усталость как рукой сняло, тело уже не ныло, да и голова стала насыщаться мыслями! Что же, он отметил у себя в голове, что просто должен время от времени заглядывать сюда, чтоб насладиться отменной готовкой итальянца. Вскоре с едой он закончил, но всё-таки решил и дальше протирать штаны здесь. «Ну а что, всё равно спешить некуда. Выходной ведь.» Да и этот фрик не давал покоя одним своим присутствием. Ничего страшного, если он займёт себя некоторым наблюдением. «Этот пьянчуга-то хоть жив? Проверить что ли.» Только со стороны Йошикаге раздался шум, характерный для отодвигающегося стула, как сам розововолосый поднял лицо и оглянулся. В изумлении иной так и застыл в полустоящей позиции. Уже теперь розоволосый встал, колыхающимися шагами преодолевая путь от своего стола к столу блондина, пока тот едва лишь прилагал усилия дабы быть сдержанным и хладнокровным. Ситуация странно влияла на него, и тем не менее не переставала быть волнующей и расфокусированной. Чуть не упав, незнакомец, не спрашивая разрешения, шлёпается на стул возле Киры. Блондин сел на стул и немного отстранился в противоположный бок от мужчины, угрюмо поморщив нос, сразу же прикрывая его ладошкой. «Ну и вонь, святое отродье. Должно быть, у мужика совсем всё по ебеням пошло.» — Тебе-е интерресно кто я, да-а-а? — Неразборчиво быстро пророкотал нахал, во всём внимании, на которое только способен бухающий несколько дней подряд человек, разглядывая меняющееся выражение лица Йошикаге, тут же продолжая. — Сто-ой, мы не знакомы? — Чего? Нет, я тебя не знаю. Чёрт тебя дери, мужик, ты только что сам же… Плевать, знаешь. — Слегонца прибалдевши промолвил блондин, рассматривая про себя вариант побега куда подальше от этого эксцентрика. Розововолосый только колкостно оскалился, резко приближая свои губы буквально к самому уху Киры, обдавая томным горячим шёпотом произносит: — Тогда... откуда я знаю тебя, детка? Мм? — блондин нервно проглатывает вязкую слюну. — Хочешь узнать ответ? Йошикаге склоняет голову в знак согласия, ожидая чего-то компрометирующего. — А-а вот и не скажу, дурья башка. Вообще, я тут много-о чего знаю. Веришь или нет, но я не могу тебе сообщить что-о я тут делаю. Впрочем, не думаю, что у нас будет возможность когда-то увидится ещё раз. — Послушай меня, дружище, ты наверняка сильно пьян. Не морочь мне голову хернёй… Я не имею желания портить ошеломительное послевкусие от наслаждения этой невероятной еды. Поэтому советую.. — прежде, чем тот успел договорить, блондина захватили в однобокие не очень-то дружеские объятья, отворачивая лицо в сторону. Новоиспеченный итальянец наигранно-приторно выпалил в нескольких сантиметрах от лица мужчины, опасно сверкая глазами: — Думаю, лучше нам продолжить диалог в моей машине, м? Не находишь? — Тебе не стоит указывать, что мне делать. Отпусти немедленно, сказано тебе, — постепенно Кира стал приходить в ярость от наглости фрика. Обворожительного фрика, попрошу заметить. — Я в курсе, что ты клятый манья.. — громко начал незнакомец, пока не был учтиво заткнут шероховатой на ощупь ладонью блондина. — Тц, хорошо, пошли к твоей тачке. Поговорим по душам, так сказать, — с досадой согласился мужчина, ослабевая хватку, замечая, насколько тонки и грубы губы последнего. Кстати, он носил фиолетовую помаду. Экзотично, ничего не скажешь. «А ему идёт.» Незнакомец всего лишь горделиво улыбнулся самому себе, торжествующей походкой идя впереди Йошикаге, успевшего расплатиться за себя и «друга» (розоволосый ещё понесёт ответственность за это), второпях благодаря Тонио за чудесную еду.***
Машина, как оказалось, была припаркована в километре от кафе, поэтому шли они примерно двадцать минут. Всё это время блондин старался держать дистанцию между ними, ибо кто знает, что на уме у этого болвана? Да и не в меру властным над обстоятельствами казался он тогда. Несмотря ни на что, Кира был невозмутим, как удав, учитывая, что вся его репутация может рухнуть с быстротой молнии. Ему казалось, что они чем-то близки по характеру. Внутреннее чутьё подсказывало, что их встреча не была беспричинным стечением обстоятельств. Тут кроется что-то осмысленное. Вот как размышлял Кира. Настал долгожданный момент. Пред ними, в самом углу почти что пустой стоянки, расположилась красная машина. Справедливости ради нужно прояснить, что тема машин никогда не привлекала внимания блондина, так что о её марке он узнал лишь подходя ближе; на эмблеме красовался трезубец с надписью «Maserati». «Недурно.» Машина стояла в тени деревьев, так что не смогла предстать во всей красе под переливающимся солнцем, вечно греющее бока и корпус огненной машины. Розововолосый разблокировал машину, садясь на водительское место, рукой хлопая по пассажирскому креслу рядышком. Йошикаге неохотно сел, хотя сам дал разрешение привести себя сюда (ну как, под мнимым шантажём). Оба откинулись на сиденья, устало сопя. Только в сию минуту блондин осознал, что незнакомец ведёт себя уже совсем как трезвенький, что наводит на мысли. «Неужели он ждал меня? Пытался подловить?» Кира окинул глазами салон. Выглядит недёшево, сидения эластичные и уютные; всё сделано из кожи, скорее всего качественный дерматин. Занимательная деталь — тонированные окна. Они предостаточно тёмные, чтобы никто из прохожих не смог наблюдать, что происходит внутри. «Как предусмотрительно.» Скоропостижно изучив окружение, мужчина посмотрел на нового знакомого, разворачивая голову влево. Тот точно так же повернулся к нему, разглядывая чужие черты внешности. — Так и будем молча сидеть? Между прочим, мы даже не представились друг другу, — устало потёр переносицу Кира. — Ты скажешь мне своё имя? — Дьяволо, — небрежно ляпнул розоволосый, — своё имя можешь не сообщать, Кира Йошикаге. Приятно познакомиться. — А мне нет. Должен предположить, что у тебя есть ко мне дело? Ты меня настораживаешь, потому не тяни кота за хвост, пожалуйста. В ином случае, мне же надо будет избавиться от тебя, — последняя фраза была сказана шёпотом. Что-то тут было не так. — Знаешь ли, в этом городе мой «бизнес» ещё не прижился как следует. Сведения о людях, держащих местных жителей в ежовых рукавицах у моих приближенных настолько скудны, что у меня попросту плохо выходит следить за работой трафика. Но однажды мне рассказали о неуловимом фетишисте, и малюсенькой зацепки не оставляющий после своих злодеяний. Откуда мы знаем это? Пожалуй, укрою подробности в тайне. У нас свои методы добычи информации. Так вот, красавчик, сможешь ли ты подкинуть что-либо о тутошних нелегалах? Знаешь таких? Обычно всякие отбросы, как ты, стараются держаться вместе, — монотонно, будто читая скучную энциклопедию по математике, выдал мужчина, складывая руки в замок на колене. Для более действенного эффекта игриво наклонил голову, вызывающе улыбаясь. В зелёном омуте плавали капельки понимания. — Лицемерно называть меня отбросом, когда сам, косвенно и не очень, уничтожаешь людей. Наркотики, правильно я понял? — С отвращением на лице парировал Кира, не скрывая сгущающийся в недрах разума гнев от значительной беспардонности самоуверенного Дьяволо. — Скажу так, я не связан с другими преступниками в этом городе. Я сам по себе и всего-то хочу мирной, спокойной жизни. Больше мне тебе нечего сказать. — Хаха, ну ты даёшь. Что, так сильно нравятся ручки, что встаёт без остановки? — Насмехается над Йошикаге Дьяволо, небрежно хлопая того по округлому бедру, как бы невзначай касаясь пальцами паха. — Чьи лучше: мужские или женские, м? Сознавайся, бес. — медленно поднимается вверх и сжимает член блондина сквозь ткань мягких штанов, на что получил пофигистическую реакцию. Зря он так поступил. Кира крепко, насколько мог, перехватил руку мужчины, резко отстраняя от себя, тут же свободной рукой лепит нехилую пощёчину по растерянному лицу Дьяволо, да так, что тот аж чуть не выпал с автомобиля. Обескураженно замолчав, розоволосый решил не испытывать судьбу и поднял руки в примирительном жесте. Но взбешённый блондин не оставил это просто так: хватаясь за галстук мужчины, он агрессивно притягивает его ближе к себе. Две пары глаз смотрят друг на друга. Время застыло в ожидании. Кира отчётливо, менее сердито промолвил: — Скажи спасибо, что не оторвал тебе твои миленькие ручки. Я хоть по натуре тихий человек, всё-таки вывести меня из равновесия слишком легко. Я часто ругаю себя за это, но ты.. не переходи грань дозволенного. Твоя самонадёжность примитивна, беря в расчет то, что в данный момент ты находишься в одной машине с убийцей. В один прекрасный день ты заплатишь за свои громкие слова, вот увидишь. — Неужто ты и вправду так наивен, что думаешь, будто я тут один? Ты бы оглянулся, да посмотрел вокруг да около. В трёх машинах по периметру от нас — мои люди, талантливые убийцы с многолетним стажем работы. Такую сошку они запросто сотрут в порошок. Ты в безопасности до тех пор, пока я не подам знак, призывающий к действиям. — выдыхает в лицо Йошикаге, угрожающе скалясь. Смеяться в лицо судьбе уж слишком обыденное дело для Дьяволо. — А мы точно чем-то схожи. Ты же чувствуешь это? — Не отрицаю. — уже ровным голосом ответил блондин, — вот только, что ты теперь будешь делать? И что мне делать с тобой? — Что-что? Эксплуатировать тебя намереваюсь. Ну, по крайней мере, один день точно. — загадочно произнёс Дьяволо, заводя машину и заодно пристёгивая ремень безопасности. — В смысле?.. — В коромысле. Забыл о своём секрете? Точнее о том, что я знаю о нём. Или ты не против попасть за решётку? Я так не думаю. Поэтому предлагаю сделку: я делаю вид, что не знаю о тебе, а ты дашь мне переночевать у себя дома, чтобы я смог завтра-послезавтра уехать обратно в Италию. А, и, конечно же, тебе придётся сотрудничать со мной. За молчание, естественно. — Договаривается Дьяволо, выруливая тачку со стоянки на дорогу к дому Киры, также не забывая поддать знак своим преспешникам. Немногочисленные машини тронулись с места. — Видимо, у меня нет иного выбора. С другой стороны, как мне быть на сто процентов уверенным в том, что ты сдержишь обещание? И, чёрт, ты даже знаешь мой домашний адрес. Спасибо, с этого момента я буду более внимателен к тем, кто меня окружает. — Исподлобья пробормотал Йошикаге, так же пристёгивая ремень, как и розоволосый. — На самом деле доклад на тебя не даст мне совершенно никакой выгоды. Это реально бессмысленно. Да и не хочу привлекать к себе избыточного внимания.— целомудренно заверил Дьяволо, всматриваясь в дорогу. — Я знаю, что от такого человека, как я это звучит странно, но я понимаю твоё недоверие ко мне. Я на твоём месте тоже так себя бы чувствовал. Тебе стоит попробовать немного расслабиться. Блондин промолчал, так ничего и не ответив, отворачивается к окну, таким образом завершая нелепый диалог. Кто знает, к чему приведёт их сделка.***
Закат. Изумительное зрелище, не правда ли? Особенно будоражит, когда люди чувствуют сентиментальность других людей. Солнце садится за горизонт, а небо затягивается алыми и голубыми полосами, возгораясь горячим оранжевым цветом. Самолично созерцать этот вид — значит впитывать в себя всю интимность мгновения. И ведь действительно, следя за движением природы, будь то живая или нет, людям становится немного легче проживать эту совсем не лёгкую жизнь. Иногда людям нужно остановиться на один миг, посмотреть на небо, потом на растительность вокруг них: пёстрые цветы, высокие деревья, молодая трава. Бывает птицы, точно очеловеченные певцы, распевают о насущном, голосуя на толстых ветках могучих деревьев, а иногда кричат нам об опасности. Любовь иль шалость? Жизнь иль смерть? Доверие или сомнение? Мы много чего не понимаем, однако это не мешает нам проникаться животной страстью. Вот и в тот тихо приходящий вечер наши герои уже прибыли в дом Йошикаге. Сфинкс Квин не радушно встретил гостя, но и не отвергал итальянца. Ночь обещала быть приятной: весенний, как это обычно бывает, тёплый ветерок продувал полностью помещение, температура воздуха благословляла тело на отдых, предоставляя возможность набраться сил для нового дня. Тем временем двое мужчин расположились на небольшой веранде, выходящей в задний дворик. Пахло цветущим апрелем. Именно то, что нужно для таких людей как они. Самый липкий клей в мире не в состоянии исправлять разбитых людей, а вещи, погубленные руками тех же людей так тем более. Говорят, что время лечит. Во всяком случае, так и правда бывает, но не у всех. В ситуации этих двух время ещё сыграет с ними в плохую шутку, уж уверьте. Пока что они думают, что их существование уже на грани безысходности, в чём они сильно заблуждаются. Кошмар ещё успеет придти, и хаос поможет кошмару заколотить крышку гроба искалеченным. Хорошо, сейчас не об этом. Каким-то образом Дьяволо смог выпросить ужин у блондина, поэтому сидит и жуёт свою чёртову пасту, одновременно возмущённо-обиженно разглашая насколько отвратительна она на вкус. «Правда ли всё итальянцы такие огромные любители макарон? Лично я бы уже раз десять подавился.» Ну, а Кира выпил стакан молока, решив не забивать желудок на ночь. Постепенно темнело, и только фонари над их головами как-то давали шанс разглядеть хоть что-то. Молчание между ними было необходимо; каждый из них устал и каждому требовалось переварить это чудаковатое знакомство. Те же пернатые умолкли, меняясь местами со сверчками, рокочущими свои баллады. Крупные и мелкие мотыльки кружились вокруг горящих ламп, исполняя посмертные танцы во имя безупречности жизнь. Всё вокруг в тот момент ожило. Дьяволо снова вспоминал каким образом его занесло туда, где он сейчас обитал. Случается так, что мужчина не узнаёт себя. Всецело чувствовал себя там, на террасе рядом с Йошикаге, возможно спокойнее. Розововолосый неожиданно вспомнил, что где-то в глубине кармана его костюма хранится почти полный футляр с сигарами. Любимые и неповторимые. Где-то там же завалялась специальная сигарная зажигалка. Итальянские сигары довольно специфичны, так что любовь к ним питают в основном коренные итальянцы. Дьяволо захватывающее аукнул, доставая одну штучку. Это точно даст необходимый разряд. Закурив, мужчина с замиранием сердца выдохнул ароматные потоки табачного дыма. Немыслимо ахуенно аж до дрожащей улыбки. Блондин проследил за дымом, вплоть до самих дьявольских губ. Второй не оставил без внимания его взгляд, подумав, первый нарушил тишину: — Хочешь попробовать? — Мм, я никогда не курил. Не думаю, что это хорошая идея палить это такому новичку как я, — добродушно-устало усмехнулся Кира, обследуя взором тьму. — Ничего ужасного, когда-то же надо начинать. Тебе может понравится. Попробуй, это поможет разомлеть чуть-чуть. — Ладно, один раз можно. Одним лёгким движением руки сигара оказалась в пальцах Йошикаге. Он неуверенно обхватывает губами кончик сигары, затягиваясь так, как показал Дьяволо, задерживая дымок, старается плавно выпустить его изо рта, при этом не задохнувшись. Практически получилось сделать как надо, но всё равно разразился несильным кашлем, хотя и такое для начинающего весьма нормально. Ощущение во рту было странным: немного кисловатое, отдалённо смахивало на что-то фруктовое и при этом алкогольное с дымком. Действительно необычные сигары, и кажется уж больно крепкие. Сознание на долю секунды помрачнело, тут же приходя в порядок. Ну и дела. Ещё покурив некоторое время, он вернул её обратно розоволосому. — И как тебе? — Я ожидал худшего, но было неплохо. Временами можно такое покурить. Это алкогольные сигары? — Что-то типо того. Сам табак был настоян на водке, — пояснил Дьяволо, затягиваясь конфеткой. Да-а, наверное он настоящий "патриот", раз ему доставляют огромное удовольствие табачные продукты отечественного производства (забавно, ничего не скажешь). Снова тишь да гладь. Совсем скоро сигара окончательно спалится. Голова как-будто в липком тумане. Чем дальше — тем быстрее тебя поглощает. На языке тёрпкость алкоголя, вне рта прохладная свежесть. — Ты когда-либо чувствовал себя настолько одиноким, что прекратил пытаться попасть в «правильное» русло городской жизни? — сам не зная с чего вдруг спрашивает блондин, укладывая голову на широкое плечо возможного приятеля. Испуганно вздрогнув, розоволосый опустил глаза на Киру, пытаясь разгадать его мотивацию, однако подвоха не было; мужчина не счёл необходимым и дальше держаться бесчувственным камнем. Через некоторый промежуток времени Дьяволо дал ответ: — Я осознал это ещё в рассвете настоящей жизни. Часто меня мучал вопрос: «Почему кто-то получает надежду, а другим достаётся всего лишь грязная золотая обёртка от той жизни, которой, как они твердят, заслуживают абсолютно все?» Дожив до своего возраста, я потерял повод размышлять об этом мире. Я лишился этого мира, а мир лишился меня. Вот что я думаю, — идиллически гладит подушечками пальцев скулу Йошикаге, сочувствующие очерчивая подбородок, мягко трёт губы большим пальцем. Последний же покорно и неподвижно лежит на плече, взирая на сверкающие звёзды, украшающие чернильный небосвод, — но, что насчёт тебя? — Да. Я тоже почувствовал это в детстве, но окончательно принял в юношестве. Я не чувствую, что делаю что-то плохое. Я не хотел распространять боль. Почему меня считают больным мудаком, в то время как весь мир безповоротно проклят? Меня редко тревожит моё увлечение. Люди ищут справедливость или наказание? — пересказывал свои мысли блондин, выравниваясь. Тело слегка онемело от статичной позы. — Не знаю, mio amico, не знаю. Мое желание увенчалось очередным поражением. — Всего-то. Я думаю в скором времени зайти обратно в дом. Ты? — ловко поднимаясь, спрашивает Кира. —… — игнорирует вопрос розоволосый, тоже вставая на свои две, но вместо ответа просит. — Побудь тут ещё. Пожалуйста. Йошикаге ничего не ответил. Он бережно провёл своей рукой поверх розоватых костяшек Дьяволо. Луна освещала их меланхоличные облики, окрашивая в бледный голубой. Шёпот природы подталкивал сердца к уединению. Однозначно, этот момент стал наивысшей точкой их взаимопонимания. Кажется, такого не бывает. Невозможно. Или нет? Голубые йошикагевские глаза стали ещё светлее и обширнее, а зелёные дьявольские звёзды сияли красочностью морской волны. Порой слова подходят как-никак точнее для чувств. Та солидарность, разливающаяся по их крови, одна на двоих, окрыляла, создавала иллюзию единства. Могут ли отверженные, будь то своими усилиями или роковой ошибкой судьбы, найти в друг друге себя? Квин невольно застал в столь личном моменте двух мужчин, обменивающихся всем тем, что у них осталось. Не увидев ничего подозрительного, он прошёл мимо них в своей привычной кошачьей манере, недовольно зевая. Луна поблекла. Они помнят этот день.