***
Красивая жизнь Лены Елисеевой закончилась довольно быстро, по сути, так и не успев начаться. И поняла это девочка-Леночка весной 88-го, когда её в очередной раз кинули на деньги и оставили с голым задом, без рубля в кармане. От этого было до горя обидно и тошно, что периодически даже смотреть, на себя было гадко. Работа манекенщицей оказалась не шибко благодарной и много оплачиваемой, а соскочить с этого дела было куда сложнее, чем просто уволиться с работы. Никто не был заинтересован в том, чтобы модели бежали из модельных домов, как крысы с тонущего корабля, но и денег как раньше им больше не платили. Теперь, чтобы свести все концы с концами ей приходилось сутки через двое подрабатывать официанткой в ресторане «Прага», куда её взяли исключительно по знакомству, а в удачные дни удавалось даже отхватить предложения, от которого нельзя было отказываться — эскорт. Власти СССР постоянно пропагандировали людям идею о том, что продажной любви в советской стране нет. По их словам, лишь на западе существовала проституция, но не в процветающем государстве. Партийные работники также распространяли данную идею во все головы советских людей. Но в реальности всё было совсем по-другому. Переворот в жизни девушек-манекенщиц, которые занимались эскортом случился, когда появились элитные проститутки, сотрудничающие с органами безопасности. Нередко Леночкины подружки-манекенщицы практиковали помимо показа моды ещё и сопровождение каких-либо важных персон и чиновников, с последующими вытекающими событиями. Всё зависело от статуса модельного дома, куда ты попал, опыта и какой клиент выберет именно тебя. Поэтому все девочки всегда выглядели по высшему разряду. Такие жрицы любви обслуживали иностранных граждан, а ведь дама могла легко окрутить мужчину и вытянуть из него необходимую информацию. Поэтому КГБ частенько сотрудничали с ними баш-на-баш. Не всегда же нужна мода, а так, упустила клиента — осталась без денег. Елисеева до конца, и сама поверить не могла, на что в итоге подписалась, но соскочить было практически невозможно. Обратиться к Космосу или к Пчёлкину за помощью было ещё хуже, чем признаться обо всём Белову. Поэтому, собрав всё силу в кулак, она решила действовать так, как ей велит сердце — быть сукой. Последнее письмо, отправленное Саше, было на Новый год. Между строк проглядывались нотки тревоги, а ещё чрезмерно слезливые слова о прощании, но парень на радостях даже не смекнул, что ни одно письмо ему больше не придёт, и на одно из нескольких десятков отправленных он не получит ответ. А светленькая девочка-Леночка тем временем всё так же работала на двух работах и пыталась соскочить с работы манекенщицы, ведь быть проституткой, пускай и для не бедных, престижных мужчин ей не улыбалось, но у неё уже был план, на который её натолкнула одна из швей в Доме Моды, проболтавшись о том, как какая-то Танька соскочила в самый неподходящий момент. Ленка дурой не была, хоть иногда так и казалось, но к следующей смене в ресторане, она уже знала, что и как ей нужно сделать. Они со сменщицей, а по совместительству и подругой Светой натирали бокалы, пока была возможность, а в ресторане было не многолюдно. — Короче, Свет, у меня есть чёткий план, нужно найти нормально, богатого мужика, ну и чтоб авторитет у него в городе был не кислый, и всё будет как надо. Манекенщицей я научилась быть красивой, свободной, чистой, нежной, ну и чтобы меня хотели. Теперь главное Сашку забыть и выкрутиться из этого дерьма. Бармен Олег ушёл на склад, пока девушки болтали у стойки, обсуждая дела вселенской важности. — Хочешь, по дружбе могу сдать тебе одну перспективную золотую рыбку? — предложение для Лены было как никогда заманчивым, поэтому отказываться она не стала. — Конечно, только тш! — Сегодня здесь будет ужинать два перспективных кандидата, они братья, родные или какие, хрен пойми, но это не важно. Мухин Серёжа и Каверин Володя. Твой вариант, тот который моложе, кудрявый. Второго не трожь, он мент, проблем не оберёмся. — Поняла, только, как мне к нему подступиться, если он будет не один? — они тихонько перешёптывались, чтобы никто не услышал, накрывая и сервируя столы в VIP-кабинках. — Ну как-как, Лен, придётся сниматься! — Он точно вытащит меня? — переспросила Елисеева, взвешивая все за и против. — А куда он денется, Муха, он такой, своим с чужаками не делится. — Дай Бог, дай Бог! — они принялись дальше за работу, а Лена всё обдумывала правильность своего решение. Отмотать назад время было не подвластно никому, даже каким-то всевышним силам, а машину времени никто так и не придумал, но выбора другого не было.***
Морозы спали неделю назад и март вступил в свои права поистине с весенней погодой. Большие снега постепенно таяли, как и проблемы, которые периодически наваливались на всех тяжелым, обременяющим грузом. Но, как не странно, в отношениях Космоса и Геры сейчас был период затишья, который им так не хотелось рушить. Всё только начинало налаживаться, если это можно было прировнять к каким-то определённым меркам, ведь для некоторых, подобная жизнь была скучной и однообразной. Конечно, после февральских шуточек и подколов о беременности на подкорке у обоих закрались первые звоночки, что их отношениям пора бы перебираться на новый уровень. О правилах контрацепции парочка тоже вспомнила, но это такое, дело второстепенно. Сейчас о создании своей собственной семьи и рождении ребёнка не было никакой речи, ведь они сами ещё дети, Гере хотелось встать на ноги, заниматься своим делом, да и Космос не скрывал своего желания подняться, закрепиться в криминальном обществе, куда они с Пчёлой так усердно пытались протоптать дорожку, добиться каких-то высот и потом можно было бы об этом подумать. А вот вопрос о совместном сожительстве, который поднимался не раз и, периодически даже решался, можно было бы снова поставить ребром. Как не странно, но в последнее время Холмогоров был очень сдержан на бурные эмоции, но из университета Градову всё же караулил. Не спокойно было парню от того, что из всей группы, где они когда-то учились вместе, в друзья-товарищи она выбрала себе Серёгу Яковлева, который был тем ещё бабником и прохиндеем, пожиравшим девичьи сердца и души. Возможно, это просто излишняя тревога о своём сокровище, а возможно Космос просто видел в нём конкурента, но мешать общению не стал. Парень прекрасно помнил, как они ругались в начале осени, когда девушка на зло ему пошла с Сергеем на вечеринку в общежитии, ох и крику тогда было, в ход шли даже кулаки, но благо всё разрешилось мирно. Спокойствие ещё внушало то, что у Яковлева была Гончаренко, которая заглядывала ему в рот и любила всем сердцем, такая правильная девочка-комсомолочка, о которых раньше слагали всякие песни. Сергей тоже не разменивался и отвечал ей взаимностью, но при каждом удобном случае всегда старался подколоть Градову. Так они и общались, коротая жизнь на вечных парах, семинарах и лекциях. Космосу оставалось только смириться и быть выше собственных необдуманных поступков. И тем не менее, они с Градовой, несмотря ни на что, оба шли к своим целям, она к диплому, а он к бабкам и авторитету. Когда они оставались вместе, вдвоём коротая домашние, семейные вечера им обоим хотелось спокойствия, чтобы понять, смогут ли они жить так же и дальше, и в горе, и в радости, и в вечном стрессе. И как не странно, у них это прекрасно получалось, поэтому в один прекрасный мартовский день Градова приняла решение поговорить с отцом о том, что они с Космосом съедутся. Игорь Николаевич был не против их союза, более того, он видел всю серьёзность намерений парня и его родни, которые ждали, когда же они объявят о свадебке, которой не было ещё не то, что в планах, а и в помине. Но порядок есть порядок, о таких важных переменах в жизни всё же принято сообщать лично, пусть и формально. Холмогоров ждал её внутри своих чёрных, слегка потрёпанных жигулей, покуривая сигаретку красно-белых, чтобы подумать, да и время скоротать. Он приехал на двадцать минут раньше оговоренного времени и теперь не знал, чем же себя занять под стенами МГУ. Последняя пара у Градовой должна была заканчиваться уже с минуты на минуту. — Та-дам! — внезапно завопила счастливая девушка, открыв дверь на переднем пассажирском, пробираясь внутрь тёплого салона, где грела печка. — Опа-Стёпа, Герка, а что это мы с пары сбегаем, да? Что там твой коллоквиум? Распоясалась ты там без меня в своем МГУ! — парень мельком посмотрел на свои командирские на левом запястье и понял, что она сегодня на десять минут раньше положенного выскочила из корпуса. Чмокнув девушку в щёку, он выкинул окурок в щёлку окна и помахав пару раз рукой, рассеивая дым, закрыл окно. — Так пятница же, все домой хотят, и препод хочет, вот он нас и отпустил. А коллоквиум я сдала, на 4, но сдала! Она уселась и достала из своей сумочки зеркальце, чтобы подправить макияж, ведь влажность, которая царила на улице способствовала тому, чтобы тушь, которую все девчонки так старательно красят на глаза отпечатывалась на веках. — Что-то, когда я учился, такой халявы не было. — Может, потому, что кто-то слишком часто прогуливал, а? — уколола его Герка, пристально прожигая карими, но потом усмехнулась, облизнула подушечку пальца и попыталась оттереть тёмные круги от туши. — Да красивая, красивая, всё поехали, нам ещё шмотки твои паковать, а нас сегодня, между прочим Аська к себе позвала, пирогами кормить будет и вином угощать. — Ой, можно подумать, у меня вещей полон дом, что сегодня не заберу, как-то в следующий раз заберём. Может зря собирать буду, через неделю опять разъедемся. А пироги — дело хорошее. — Я тебе разъедусь, Градова! — пригрозил Космос, поднимая вверх кулак, — Если съезжаемся, это значит, что никто через неделю от дяди Коса не бежит домой, правда? — Правда! Всё, Кось, поехали, я есть хочу — умираю, надеюсь Анна чего-то да наготовила. Они и поехали, тем более, что до всем известного дома на Котельнической было всего-ничего, каких-то двадцать минут. Парочка слушала песни из нового альбома Depeche Mode, который Космосу подогнал Пума, урвав у какого-то фарцовщика в Твери. Периодически подпевая в каких-то моментах, они активно обсуждали планы на выходные и совсем не думали о том, что на их юные головы надвигается буря громадных масштабов. Это было не что-то стихийное, если это можно так назвать. Ксения Анатольевна Винделс, в девичестве Меньшова, была оружием массового поражения и была готова убивать человека, попортившего её дочь. — Сначала обед, потом вещи, договорились? — спросила она, ловко перескакивая через одну ступеньку в подъезде. Холмогоров же шагал через две совершенно не напрягаясь. — Базару ноль, моя красивая. Ты пока запакуешься, я отскочу к Пчёле на минут десять-двадцать, нужно ему с гайками помочь, — он придумал первое, что пришло на ум, чтобы не раскрывать истинные причины своей отлучки. — Холмогоров, ну где ты и гайки, опять темнишь? — но она знала его слишком хорошо, чтобы не распознать враньё. — Всё исключительно на благо родины! — А может на благо Космического чудища? — Нет, сегодня только для родины. Провернув ключи в замочной скважине, дверь как-то слишком легко подалась вперёд, от чего девушка даже слегка опешила. Обычно они не закрывают дверь только на защелку. Но даже этот факт не смутил её, ведь здесь и сейчас Градову больше волновало то, что Холмогорову вдруг резко приспичило к Пчёлкину, или не к Пчёлкину, хрен его знает. Гера уже не могла расставаться с Космосом дольше, чем на пару минут — да и не хотелось! Вот оно, её чудо космического происхождения, стоит рядом, обнимает, целует и без всяких дурных споров и скандалов! Характеры у них, конечно, мама не горюй, но кто сказал, что нельзя найти компромисс? Особенно, когда есть возможность не только остаться наедине, но и спокойно прийти в отчие дома, зная, что старшее поколение относится с пониманием. Однако, не в этот раз. Когда руки Космоса обвивали её за талию, мысли напрочь улетали из головы, Гера старалась контролировать ситуацию и напоминать Холмогорову о том, что они, всё-таки, в относительном уединении. — Ладно тебе, твой отец уже давно всё понимает, или ты думаешь, что он всё ещё питает надежды, что мы два года ходим за ручку в кино и обратно? — при этих словах ей вспомнился жест отца, когда тот предложил ей контрацептивы с собой в поездку. Она усмехнулась, стягивая с шеи теплый кашемировый шарф, подаренный Анной на прошлый Новый год. «Нет уж, он явно так не думает!» — проскочило в голове, но наяву вырвалось совсем другое: — Что-то ты давно меня не водил в кино, Кося. Нужно это исправлять, — они снимали верхнюю одежду в коридоре, хихикали, перешептывались и даже не заметили чемодан, который стоял чуть поодаль, в углу, возле вешалки. — Герк, кончай меня так называть уже, пацаны ржут, как кони… — А что мне за это будет? — Намёк понят — два билета в кино… — И всё? — как-то наигранно грустно спросила девушка, хотя ей была абсолютно не важно, пойдут они в кино на последний ряд или же просто погуляют в парке, а может и вовсе поедут кататься по ночной Москве, слушая коллекцию иностранных кассет Космоса Юрьевича. Они могли наслаждаться присутствием друг друга в любой обстановке. — Могу предложить постельный режим! — Спасибо, кино в самый раз. В тот самый момент, когда Гера целует Космоса, двери отцовского кабинета распахнулись, а молодая парочка предстала взору женщины, которой впору давно уже ухватиться за сердце по материнским соображениям. Ксения Анатольевна, примчавшаяся из заграницы, не слишком выбирала выражений в ситуации. — Это что за безобразие?! Гера, ты шляешься с этим проходимцем, а матери тут нервничай! Сказать, что Космос с Герой были в шоке от такой неожиданной встречи — не сказать ничего. Холмогоров сориентировался первым: — Здравствуйте, Ксения Анатольевна, — ни к чему лишний раз ругаться, предположил он, хоть и был готов к словесным баталиям. Парень вовсе и не считал себя проходимцем. — Да, здравствуйте, Ксения Анатольевна, — с нажимом повторила Гера, испепеляя мать взглядом, — Что-то вы слишком неожиданно приехали к нам, неужели соскучились или совесть замучила? — Я-то здравствую, а вот ты, зараза неблагодарная, мать ни в грош не ставишь, сама уже скоро пелёнки будешь стирать, а мозгов туда же, не отбавлять! — после такого заявления Космосу впору было бы попросить стакан воды и табуретку, чтобы не шлёпнуться прямо на пол, но из подручных средств был только небольшой комод, на который он опёрся рукой, поглядев на Геру. — Так ты всё-таки беременна? — Ксения Анатольевна, похоже, вы впали в старческий маразм! Сомневаюсь, что вам здесь помогут от него избавиться, я не врач и, к большому сожалению, ничего не понимаю в препаратах, которые вы явно принимаете не первый день. — Что всё это значит, чёрт возьми?! Куда твой отец вообще смотрел? Оно и ясно, кроме науки своей и этой подстилки посольской ему вообще больше ничего не нужно, конечно, куда ему ещё и за дочкой смотреть! — А то, что я не беременная, и в ближайшее время становиться матерью не собираюсь, понятно?! — после такого резкого выпада дочери лицо Ксении Анатольевны переменилось, она вдохнула ртом воздух, собираясь противопоставить своё мнение всему происходящему, но Градова была проворнее, — А даже если и решу, то тебя это будет касаться в самую последнюю очередь, и если ты ещё когда-нибудь посмеешь вмешаться в мою личную жизнь, мамочка, то я уеду так далеко со своим женихом, что ни ты, ни отец меня не найдёте! Ухватив Космоса за руку, Гера без лишних пререканий повела его в свою комнату, но Ксения Анатольевна не собиралась так просто заканчивать этот разговор, а посему пошла следом, рассыпая речами: — Дни и ночи не спала, заботилась, беспокоилась, как папа Карло пахала, чтобы ты ни в чём не знала нужды, так он теперь ещё и твой жених?! Ну, прекрасно! Мне тётя Лида всё рассказала, кто он такой и чем дышит. И то, что он профессорский сынок ни хрена не меняет, институт бросил, в бандюки подался, красота! Осталось только бронежилет надеть и приготовиться жить как на минном поле и рожать под дулом пистолета, ты же об этом всю жизнь мечтала, да?! Не строй только планов, что ваша жизнь будет спокойной — не надо и голову ломать, чтобы понять, чем промышляет твой женишок, бросив институт, а что будет через год-два? Словесный понос, которым поливала женщина собственную дочь не прекращался, но Гера держалась стойко, крепко ухватившись за руку парня. Ему казалось, что таким образом она пытается сдерживать его, но как оказалось, она еле держалась сама. — То, о чём я мечтаю, никогда тебя не волновало, так что и сейчас не лезь! И тётю Лиду свою возьми и в жопу поцелуй, тоже мне, разведчица хренова! Хотела бы знать, как живёт твоя дочь, поинтересовалась бы сама, а не всяких клуш расспрашивала. — Я твоя мать и буду лезть тогда, когда посчитаю нужным! — Значит посчитай, что не нужно — у тебя это отлично получалось раньше, и укатывай обратно к своему муженьку! Небось, уже соскучился, того гляди, уведут из-под носа симпатичные, молоденькие, а ты-то у нас уже дама в возрасте, когда ещё такую партию себе найдёшь?! В один миг Ксения Анатольевна замахнулась, и её рука прибилась аккурат о щеку Геры. Градова едва слышно вскрикнула, а Космос, терпению которого уже пришёл конец, не собирался стоять в стороне. Если до этой секунды он стеснялся влезать в баталию семейную, так сказать, матери и дочери, то сейчас ему уже было всё равно, что о нём скажут и подумают, но допустить подобного ещё раз он уже не мог. Тем более, что первое впечатление о нём сложилось без его же участия, хуже точно уже не будет. — Руки свои уберите! — Ты, сопляк, мне ещё дерзить будешь?! — Я вам ясно сказал — тронете Геру пальцем, и я за себя не ручаюсь… — Хорош зятёк, ничего не скажешь! — Я вам не зятёк, и вообще, с таким отношением вы рискуете потерять не только уважение своей дочери, но и тех, кто находится вокруг. И я сейчас не о себе говорю. — А ты не разговаривай с ней, Космос, — Гера вмешалась в разговор так же неожиданно, как и замолчала, и в этот самый момент тон её был таким грубым, что Ксения Анатольевна даже пожалела о своей мимолётной слабости, — Она никогда и никого не слышала, кроме себя. А я её больше и так слышать не хочу. Ни её, ни её дурацкие поучения, которые в гробу видала. Градова захлопнула перед лицом матери дверь, оставаясь снова с Космосом наедине. Настроение, ещё несколько минут назад приподнятое, теперь было абсолютно ни к чёрту. Единственный вопрос, который её сейчас почему-то мучил больше всего, так это, знал ли отец о том, что мать приезжает и кто впустил её домой? — Так ты беременна? — серьёзно спросил Холмогоров, сомневаясь, что всё это была только шутка. Она упала, а разложенный диван и прикрыла лицо руками, пока парень нависал над ней нерушимой статуей. От этого вопроса она даже усмехнулась, то ли истерически, то ли от отчаяния. — Нет, Космос. Я всего-то хотела её позлить. — Ну, думаю, у тебя это получилось, — он сел рядом с ней, переложив её ноги себе на коленки, ласково поглаживая, чтобы хоть как-то успокоить её. — Издеваешься? — Нисколько. Наоборот, люблю и стараюсь беречь. — Я тоже тебя очень люблю. И мне плевать, что она об этом думает. Вообще, что об этом думают все остальные! — Думаю, если бы было иначе, вряд ли ты была бы со мной. — Ты бы меня отпустил? — с сомнением спрашивает Гера, слегка проводя рукой по руке Космоса, которая задержалась на её коленке. — Убил бы! — уверенно отвечает парень, заставляя её улыбнуться. Пусть и грустно, но всё же. — Ну мы же не Ромео и Джульетта… — Иногда создаётся ощущение, что вокруг нас — сплошные Монтекки и Капулетти. — Но мы же не собираемся пить яд? — Ещё чего! Ты от меня не отделаешься ни здесь, ни «там», — он многозначительно посмотрел вверх, на потолок, и это действие только рассмешило Градову. Она приподнялась, чтобы обнять его, не жалея ни о чём. — Чудо ты моё… — Не-а, это ты — моё. — Ладно, погрустили и хватит, хватай шмотки и поехали, ты голодная, я голодный, тем более, меня ещё Пчёла ждёт, нужно этого жука уболтать вылезти из подполья, а то после возвращения Аськи он вообще, как чумной какой-то. Дурак, радоваться надо, а он! — Сейчас, дай мне пять минут. Я ещё хочу отцу набрать, спросить, имеет ли он к этому сюрпризу какое-то отношение. Пока Градова перебирала все необходимые ей вещи, Космос аккуратно умыкнул из коридора домашний телефон в комнату девушки, чтобы не терять время и лишний раз не попадаться грозной женщине глаза. Антракт был слишком коротким, чтобы начинать второй акт.***
Тем временем, пока в квартире у Градовых шли баталии на западе Москвы состоялся не менее важная и такая нужная встреча обоим. — Честно, я уже и не надеялась, что ты вернёшься, Серёжа верил до последнего и оказался прав. И знаешь, я очень рада, что ошиблась, и ты наконец-то вернулась! Ленинские горы в начале марта казались слегка мрачноватыми, но такими родными, что не наведаться сюда после долгой разлуки было бы преступление. А скоротать свободное время в компании Веры и пса Арчи Львовой было только в радость, тем более, что занять себя было и так нечем. — А оно видишь, как получилось. Не прошло и полгода, а я уже дома. Они не были подругами, но как показало время, вполне могли бы ими быть. У девушек было много общего, да и к тому же, не зря Сергей встречался со Светловой и строил планы на их совместное будущее. Это значило только одно, что он может положиться на неё в любой ситуации и в любое время, что бы не случилось, как мог бы положиться на сестру. Это безусловно прельщало девушек и делало ещё ближе друг к другу. Возможно, именно этой близости и не хватало Асе там, в холодном Новосибирске. — Полгода как раз-таки и прошло, — они шли по тротуару, хлюпая кожаными ботинками воду от растаявших снегов, Вера придерживала поводок, чтобы пёс не чухнул за белкой, выбиравшейся из своего дупла. Обычно в это время Арчи выгуливает её брат, Ромка, или же они с Сергеем, но карты складывались сегодня совершенно иным образом. — Ладно, Вер, не нагнетай. Я и не думала, что так сильно соскучилась за Москвой, — вдохнув полной грудью, белокурая девушка прикрыла глаза и усмехнулась. К ней тут же подбежала собака, чтобы поластиться, чуть не свалив её в лужу. — Только за Москвой? — лукаво спросила Вера, придерживая за холку собаку, чтобы он не пачкал Львову. Людей в это время было крайне мало, все на работе, либо на учёбе, поэтому Светлова решила отпустить погулять Арчи возле полянки. — Ещё и по людям, которые здесь остались. — Ты выглядишь гораздо лучше, чем тогда, два месяца назад, это я тебе как врач говорю! — И на том спасибо, — Львова усмехнулась, решив перейти в наступление, — Ты мне лучше скажи, когда я племянников буду нянчить, у вас ведь всё более чем серьёзно. Вера не ожидала вопроса о детях, тем более от Аси, но чуть смутившись, всё же ответила предельно честно и откровенно, впервые признаваясь в этом не только себе, но и кому-то кроме. — Дети… ты знаешь, Аськ, ты такой сложный вопрос у меня спросила, что я даже не знаю, как тебе правильнее на него ответить. Когда мы только начинали встречаться, я не думала даже, что из этого получится что-то серьёзное. Он на первом свидание мне «Ну, погоди!» цитировал, представляешь? — Ахах, узнаю старшенького. — Так вот, спустя какое-то время, я поняла, что так просто от него не отделаюсь, влюбилась. И чёрт бы с ним, с этим его рэкетом, каждый живёт как хочет, я не в праве на это повлиять, но и рожать от него детей, зная, что в один прекрасный день он может не вернуться со своих разборок, я тоже не хочу. — Спорить не буду, в этом действительно что-то есть. — Ну, а как у вас с Пчёлой? Мальчик хоть не умер там от счастья, когда ты вернулась? — Нет, не умер, но и радостью тоже особо не пылал. Я в Москве уже вторую неделю, а мы виделись всего раз, тогда, у Космоса на квартире, и всё. Ася старалась не расстраиваться, ведь прекрасно понимала, что всему в этой жизни нужно время. Ещё совсем недавно, оно было нужно и ей. Тем более, это было вполне ожидаемо, Витя Пчёлкин не привык бросаться на шею, даже если его распирали чувства изнутри. — А ты думала, что он тебе в ноги кинется будет и каждый пальчик тебе целовать, да оды воспевать? Не дождешься, Аськ, это же Пчёла! — Светлова была знакома с парнем совсем ничего, но была очень наслышана о нём и от Сергея, и от самой Аси. — Может, у него кто-то есть, вот он и шифруется? Тогда к чему были те громкие фразы «Я тебя не отпущу» и тд? Девушка вроде и старалась не изводиться, но у неё это получалось откровенно плохо. Тем более, она прекрасно знала, как сильно Наташке Розановой хотелось обратить на себя внимание парня. Но даже милое, смазливое личико и навыки гимнастки и пластичность не всегда играли ей на руку. Иногда у неё это даже получалось, но как показывала практика, эффект был не длительным. — Забей, Аськ, они сейчас со всем этим дерьмом разберутся, твой Пчёлкин сам к тебе и прибежит. — Каким дерьмом? Вер! — казалось бы, лучше момента и не придумаешь, чтобы узнать, что твой брат, его братки и твой будущий парень пытаются поймать твоего бывшего и снести ему голову. — Только обещай мне, что после услышанного снова не умотаешь куда глаза глядят? — девушка напряглась, но отступать было некуда, уж лучше Львов узнает вот так вот, сейчас, чем потом, когда может быть уже поздно. — Они вышли на Лиса. — Твою мать!***
Выходные пролетели так же быстро, как фанера над Союзом, поэтому с новыми силами весь трудящийся народ шёл с понедельника на работу. Конечно, отдыхать было гораздо лучше, чем вкалывать до посинения, но даже в этом можно было найти плюсы. И это не только о премиях и тринадцатой зарплате. У Космоса с Герой сейчас были совершенно другие заботы, из-за которых девушке пришлось даже забить на учебу, слёзно умоляя Машку не отмечать её. Гончаренко скрипела зубами и не понимала, что может быть важнее учёбы, но Яковлев пообещал её прикрыть. Приезд матери поломал девушке все планы, но расстраиваться слишком долго у неё не было ни сил, ни времени, ни желания. А вот Ксения Анатольевна бушевала, рвала и метала после случившегося, что даже была категорично настроена увезти дочь в Ригу с концами. Конечно, подобный расклад не устраивал никого, кроме Меньшовой-Винделс и Анны, которая была бы не прочь сплавить падчерицу на мать, куда подальше в другую страну. Вот только, чем больше проходило времени с того момента, как Гера собрала вещи и ушла из родительского дома к Космосу, тем легче рушился тот самый заветный план женщины. — Если отец не выпроводит её в ближайшие дни, мне конец! — Да ну, не загоняйся, Герк, не всё так плохо. Тем более, ты уже не маленький ребёнок и в праве решать сама где, как и с кем тебе жить, общаться и что делать. — На словах конечно, всё просто, а по факту… Они стояли на балконе, раскуривая последнюю сигарету на двоих и обсуждали тот самый насущный вопрос. Вчера Космос ездил к отцу, куда он так не любил приезжать без надобности, чтобы не пересекаться с пиявой. То, о чём он попросил Юрия Ростиславовича, могло показаться глупым, но, если Гере так будет спокойней, он готов был и горы свернуть, только что бы всё было хорошо. В той самой просьбе не было ничего криминально или страшного, просто нужно было поговорить с Игорем Градовым и убедить его надавить на бывшую жену, чтобы она отстала от Геры со своим переездом, вместо этого всё же попыталась действительно наладить отношения с дочкой. Юрий был человеком с понятиями, тем более ему, как и его отцу, Ростиславу Андреевичу, очень импонировала девушка, покорившая сердце его оболтуса и он всё так же питал надежды, что влияние девушки направит сына в более безопасное русло. — Кареглазка, ну хочешь, давай забьёмся, что батя всё решит? — Космос, ты что, ещё и Юрия Ростиславовича сюда приплёл? Зачем? — Ну как зачем, они же кореша с твоим предком, может повлияет как-то, тем более, ты ему нравишься, он для будущей невестки сына готов хоть луну с неба достать. — Прям таки луну? Ладно… Будем надеяться на лучшее. — Ладно, красивая, полетел я, иначе Пума с Пчёлой передерутся, люблю тебя! — он чмокнул девушку в губы, улавливая нотки малины, кофе и «Marlboro», подхватил куртку в прихожей и перед тем как хлопнуть дверью и уйти, крикнул — Вернусь в шесть, будь готова, сегодня мы идём в кино! В Московском НИИ кипела работа уже которую неделю, ведь совсем скоро начинаются ежегодные международные и всесоюзные съезды молодых, и не очень, но перспективных учёных. К выступлению с докладом готовился и Юрий Ростиславович Холмогоров, ведь совсем скоро ему предстояло представить миру работу всей его жизни, над которой он корпел не один год и даже не пять. Доклад в Мельбурне был запланирован на осень, а то, что должно было происходить через неделю — глобальная репетиция необъятных масштабов, важность которой была сравнима с по истине великим прорывом в мире науки. — Здравствуй, Игорь, есть несколько минут? — восседая на мягком кожаном кресле в своём кабинете в НИИ, Холмогоров-старший оккупировал стационарный телефон, чтобы всё-таки выполнить просьбу сына. Потягивая кофе из красивых фарфоровых чашечек, мужчине тут же захотелось прикурить, предчувствуя, что разговор получится не из лёгких. — Юра! Рад, рад, да, конечно, о чём речь, как ты, как сам? — мужчина на том конце провода был приятно удивлён, ведь они не созванивались уже несколько месяцев, погрязнув в работе и домашней рутине. — Нормально, к съезду вот готовлюсь, буду доклад читать на тему «Теория большого взрыва и ядерный синтез», хочешь, приходи, организую проходку. — Конечно, спасибо за приглашение, где и когда? — Через неделю на Бауманской в 10:00. Но, я не по этому поводу тебе звоню, слышал, Ксюша вернулась. Мужчина на том конце провода тяжело вздохнул, да так, что даже Юрию стало не по себе. — Мать бы её за ногу, прилетела в пятницу, как снег на голову, то носу не казала, после того, как замуж вышла, а это решила в дочки-матери поиграть. Ну, они с Геркой, понятное дело сразу же сцепились как кошка с собакой, она собралась и умотала к Космосу. — Да знаю, мой вчера заезжал, так, обмолвился вкратце, что твоя категорически против Космоса. Игорь, ты же меня знаешь, мне Гера самому стала уже как дочь родная, жду не дождусь, когда они уже в ЗАГС побегут, тем более, кроме неё мой шалопай так ни к кому не относился, серьёзный стал. — Не знаю, как там свадьба, не свадьба, это пусть они с Космосом сами решают, молодые ещё. А породниться семьями с тобой Юрик, я не прочь, а кикимора моя болотная пусть умоется, дочь я всё равно никуда не отпущу, не хватало ещё чтоб твой Космос тут вселенский переворот устроил. — Он такой, может! Значит, встретимся на конференции, а после можно и на коньячок к нам засочить? — Обижаешь, а как же! — Договорились. Казалось бы, время идёт, проблемы решаются, жизнь меняется а мы остаёмся всё такими же беззаботными, свободными и отчасти любимыми. Как показывает показывает практика, всё что не делается, всё к лучшему. Когда настанет это лучшее - совсем скоро, главное верить. Космос и Гера верили в любовь, что собственно и спасло их союз, главное не терять веру в себя и свою семью. Вите хотелось не просто быть значимой персоной и зарабатывать деньги, но ещё и быть для кого-то всем миром. Таким он был для Наташи, которая любила его, не смотря ни на его отношения к ней, ни на недостатки, которых у Пчёлкина было хоть отбавляй. Валере же для счастья было нужно не так много, как казалось, просто, чтобы кто-то был рядом, чтобы не чувствовать этот груз пустоты и одиночества, который на него наваливался уже не впервой. Но, он чемпион, ему не привыкать идти к своей цели, а он её наметил для себя очень чётко. Всё, что ему нужно, это найти Меркулову и разыскать сестру, которую он никогда так и не видел. Ася незаметно для себя свернула с верного пути и потерялась в пучине взрослой жизни, которая захлестнула девушку с головой. Возможно, ей стояло бы открыться и довериться человеку, который её любит, тогда и жизнь бы повернулась бы к ней лицом, а не тем самым местом, которым была повёрнута последний год. У сержанта Белова сейчас была только одна цель, отдать долг родине, воюя под Таджикистаном и вернуться к маме, которая ночей не спит и переживает за сына, к друзьям, которые не забывают его даже в армии, пишут письма, звонят и даже шлют посылки, ну и конечно же к своей Ленке, которую он видит своей женой. Вот только Елисеевой не до Сашки, ей бы выбраться из проблем и долговой ямы, в которую на сама же и скатилась. А вот у Сергея Львова совершенно другие приоритеты, ради которых приходится не только чем-то жертвовать, но и действовать отчаянно, хладнокровно и бессердечно, на пролом. Он с детства привык делать всё, чтобы у его семьи всё было в шоколаде, а теперь, с появлением Веры, ему есть куда стремиться, главное не попасться на свою же удочку и не потерять всё, ведь он уже знает, каково это взлетать и падать. Андрею Лисову, он же Лис, как оказалось, тоже было что поставить под удар, но его хитрость и изворотливость помогла ему выжить, и не попасться в руки бывшего лучшего друга и его головорезов не раз, теперь пришло время нападать ему.Когда вам покажется, что цель недостижима, не изменяйте цель — изменяйте свой план действий.