Да, мы изменились. Ветер разлук и потерь забирает людей. Двери с петель! Северный ветер приносит мороз и метель.
Молчание снова повисло над ними немым грузом. Стоять на таком морозе долго нет никаких сил, но он всё равно держится, он же спортсмен, чемпион, а вот Полякова совсем поникла, да ещё и дрожит как былинка на ветру. Красные гвоздики через несколько минут покрылись тонким слоем снега, который порошил уже который день. Валера подошел к надгробным плитам и протёр три портрета краем рукава от куртки, освобождая портреты от снежного налёта. Руки так и тянулись к лицам, которые смотрели на него так по-доброму, родному. — Я пойду, пора мне, да и холодно ужасно. — Подожди, провожу тебя до остановки, — Фил был бы не Филом, если бы не проводил девушку из такого мрачного места. Вроде бы, на первый взгляд, всё было как когда-то, раньше, а сейчас… Аллея была слегка под уклоном, он придерживал её под руку, чтобы не упасть, не скатиться, а сам думал совершенно о другой, о её противоположенности. А ведь, там, у могилы родни он так и не успел спросить главный вопрос, который его мучает уже несколько месяцев, поэтому он решил попытать удачу у той, которая раньше никогда не давала ему плохих советов. — Вик, я спросить хотел… — Чего? — она шмыгнула носом, переминаясь с ноги на ногу, когда они остановились уже практически у выхода из кладбища. — Я тут человечка одного потерял, ищу уже который месяц и всё без толку… Даже Кабан мне помочь не смог, может, ты какой дельный совет дашь? — Максим и не смог, — она хмыкнула, призадумавшись, — А человек, он где, в Союзе? — Из Москвы она. — Она? — не стесняясь, Виктория даже как-то с облегчением улыбнулась, — Слушай, а попробуй в газету обратиться, или в журнал какой с просьбой объявление разместить, мол, такой-то такой-то ищу такую-то такую, познакомились там-то, ну в общем понял, да? — Время идёт, а ты всё так же даешь мне дельные советы, спасибо! — его благодарность была чистой и искренней, ведь сам бы он вряд ли бы допер до такой простой, но в то же время гениальной идеи. — Пожалуйста, — они попрощались снова до неопределённого времени, а может до ближайшей годовщины, а Фил бежал домой снова как на крыльях с верой в лучшее. Каждому человеку для счастья нужно совсем немного, кому-то достаточно лишь надежды.***
Апрель научил радоваться и смеяться, май — любить. Январь — начинать новую жизнь, а февраль — ждать… вот и Виктор Пчёлкин ждал чуда, а точнее Асю Львову, пока она была на другом конце страны, в другом часовом поясе в объятиях совершенно другого человека. Казалось, что с относительно недавних пор все бегут, «Динамо» бежит, и они бегут. Кто от чувств, кто от проблем, кто от ответственности, а кто-то от чувства вины. И всё это было так стремительно, быстро и в разные стороны. Хотелось бы и тебе побежать, да вот не знаешь куда, за кем и почему. Белокурой девушке Асе это удалось с лихвой, вот только, туда ли она ретировалась и от того ли?Детство, где ты есть? Молодость жива? Старость готовит месть, нас кружит Земля. Ложь вокруг и лесть, рядом лишь семья. Крылья для надежд, полетели!
Великий город Новосибирск совсем не был родным для Львовой, чужие улочки, трамваи, автобусы, дома, квартиры, всё чужое, только родители и воспоминания о жизни, которая осталась в Москве, вот и всё что у неё есть в этом городе. Сначала, как не крути было тяжело, особенно самой для себя принять тот факт, что она приехала сюда надолго. О перспективе остаться здесь на всю оставшуюся жизнь не могло быть и речи, не её это предназначение. Ещё с детства девочка Ася знала, что создана для чего-то большего и медленно, но верно старалась идти к своей цели. Время шло, она взрослела, мировоззрение и принципы менялись, но исходник был всё тем же. «Нужно что-то большее! Да, сейчас я сделаю паузу, а затем вернусь с новыми силами» Родители и мечтать не могли, что спустя столько лет их маленькая белокурая девочка всё же вернётся к ним, и если не под их крыло, то хотя бы в поле зрения. Первое время на неё выливалась тысяча и один вопрос на тему, почему же она уехала из Москвы, что же случилось, кто её обидел и ещё множество вариаций одного и того же подтекста. Вот только признаться кому-то помимо себя было невыносимо тяжело, что её, такую сильную духом, бойкую девочку обидела любовь. Да, мать её, такое скрытой, таинственное чувство, которое сначала поглотило её всю, а затем растоптало как ненужную вещь. Мало того, это же чувство пыталось вернуть девушку к жизни, но всё без толку. Время — лучшее лекарство! А его у Львовой было хоть отбавляй, поэтому она и решила переждать эту бурю в Сибири. Но, как оказалось, родителей Львовых ждал ещё один не менее потрясный сюрприз, когда на новогодние праздники к ним заявился сын Сергей, который был отнюдь не частым гостем в родительском доме. Кроме того, парень был не один, он приехал с Верой, чтобы, так сказать, подтвердить всю серьёзность своих намерений и познакомить девушку с родителями. И пусть он не верил во все эти правила, лучше пусть будет так. Сергей Максимович и Марина Степановна и впрямь были в шоке, ведь то не дождёшься детвору со столицы, никто в свои жизни не посвящает, в гости приезжают редко, а тут на тебе, приехали, ещё и с будущей невесткой сын знакомит. Женщине даже на мгновенье показалось, что её семья теперь и правда ничем не отличается от обычных, среднестатистических семейств в СССР, но как обычно, ей только показалось.Сотни лет и день и ночь вращается карусель-Земля. Сотни лет все ветры возвращаются на круги своя.
Сергей и Вера приехали не просто так, точнее, знакомство с родителями был не единственный повод для такого спонтанного решения приехать. — Малая, ну хорош уже тут хернёй страдать и сопли на кулак наматывать, поехали с нами, я же вижу, ты замаялась вся! — уговоры брата были такими неожиданными, что чуть не сбили девушку с толку и она была уже на волоске от того, чтобы повестись на них. — Ась, ну правда, пора возвращаться в социум, тем более, друзья твои заждались тебя, гляди ещё немного и за тобой в Новосиб рванут, спасать от сибирских морозов и одиночества, — к Сергею подключилась и Вера, которая обычно редко влезала в братско-сестринские отношения. — Хорошие мои, спасибо вам, что приехали, дали мне глоток свежего воздуха, домашнего, я бы сказала. Да и за то, что маму с папой навестили, но я пока что не могу вернуться, не сейчас! На уговоры Сергея и Веры вернуться девушка отреагировала не слишком радужно, но дала понять, когда придёт время, она первым же самолётом вернётся домой, а двоим голубкам всё же пришлось возвращаться из небольшого отпуска в Москву вдвоём. Как это обычно бывает, время летит с бешеной скоростью, деньгам свойственно заканчиваться, а Асе нужно на что-то жить. Поэтому, ещё с ноября 87-го она приняла решение искать работу. Идти работать швеёй на фабрику, как ей предлагала мама было выше её сил и достоинства, к тому же, мнимое прикрытие для Марины Степановны, которое ей придумал брат ещё несколько лет назад, когда они переехали в Москву было чистой воды ложью, за столько лет Ася так и не научилась шить, зато приобрела важные навыки планирования, руководства и администрирования. Поэтому место секретаря директора дома культуры показалось ей куда более выгодным вариантом, нежели обычной швеи. Благодаря связям Кабана, которых оказалось невероятно много по всему Союзу, девушке всё же удалось пробиться на эту должность и вот, она трудилась на работе уже практически полгода, где её ждало немало сюрпризов. Начиная от ухлёстываний Марка Борисовича, директора ДК, заканчивая сплетнями, поползшими из отдела кадров и воровством в бухгалтерии, которое было видно даже обычной секретарше невооруженным глазом. Эта вся богадельня и так держалась чуть ли не на одном честном славе, да под крышей каких-то местных братков, что было так же не менее странно, как государственное учреждение могли крышевать бандиты. Но влезать во все эти дела Ася не собиралась, подобной жизни ей хватало и в столице, а здесь же она жила совершенно другой жизнью, не похожей на себя прежнюю. Единственное, что её связывало с прошлым, люди, которых она не могла выкинуть из головы. Не думала Львова, что какой-то незаурядный, но шебутной парниша по имени Витя Пчёлкин, из прихвостней брата пробьется в систему, да ещё и так прочно засядет в оковах её разума. А его друзья незаметно станут и её друзьями тоже, ведь, как оказалось, многие из них были ей гораздо ближе, чем когда-то навязанные люди Андреем Лисовым. Её первой и серьёзной любовью, который убил ту самую Асю весной 87-го там, в ангаре под юго-западным, когда держал её на мушке. Как бы сильно она не скучала за ребятами, звонила Львова далеко не часто, раз в месяц, а то и в два, чтобы не теребить ни свою душу, ни чужие. Особенно тяжело и боязно ей было звонить Пчёлкину, но не сделать этого она не могла. Совесть и так выгрызала её изнутри, что уже говорить о чувства, таких смешанных и непонятных. Как оказалось, разговоры разговаривать на расстоянии было куда проще, чем вот так вот, один на один, в живую. Но, чем больше времени шло, тем больше она обрастала какими-то знакомыми, проблемами, делами, чувствами на новом месте. И самой главной проблемой на данным момент был Марк Борисович, который сделала предложение Асе, от которого было очень сложно отказаться. И нет, это не предложение о повышении или повышенном жаловании, это предложение руки и сердца, к которому она совсем не была готова. Не сейчас, не от него, не так… Мужчине было слегка за тридцать пять, он был красив, подтянут, относительно молод и настойчив, когда приглашал Львову в ресторан. Девочке, выросшей в довольно опасном районе, было не сложно догадаться, что дело пахнет совсем не ромашками, но чисто из любопытства решила пройти и не прогадала. Колечко в бархатной коробочке, которым размахивал директор ДК было отнюдь не простое, а золотое, помолвочное. И слова он говорил, такие пронизывающие, чувственные, правильные, только для Львовой они были словно об стенку горохом. Не этого она хотела, или может быть этого, но не от него? — Настенька, ну, чего же ты молчишь? — спросил её Марк, выжидающе наблюдая за её серо-зелёными глазами, в которых застыл немой ужас. — Марик, когда ты запомнишь, что я не Настя, я — Ася! — одними губами бормотала она, чтобы хоть как-то отвлечь и себя, и его от этой коробочки. — Да какая разница, хоть Ася, хоть Настя, пофиг, я люблю тебя, Львова! И я хочу, чтобы ты стала моей женой, понимаешь? — Ну зачем сразу женой, Марик? Я вообще не думала об этом… — Кому ты рассказываешь, маленькая! Ладно, хочешь цену себе набить, подумать, подружкам и маме похвастаться, пожалуйста, я не против, более того, даже за! Держи, оно твоё, — он надел девушке кольцо на палец, на котором красовалось три камушка в несколько карат, но оно оказалось большое, — Надо же, ошибся с размером, ну ничего, снимай, я заскочу к ювелиру, он уменьшит, а в субботу я приду к тебе, принесу кольцо, заодно и с родителями познакомимся, да, Настенька? — Я Ася, — выдавила из себя девушка и криво улыбнулась. У неё было в запасе четыре дня на то, чтобы принять решения, соглашаться на брак с человеком, который вроде и любит, а вроде и имя твоё запомнить не может, или же пора покупать билеты на самолёт и лететь обратно, в Москву.***
Москва Внезапные двадцатиградусные морозы, нагрянувшие из ниоткуда, заставили утеплиться донельзя, но на юго-западном почему-то всё равно было холодно. То ли котельни топили не в полную мощность, то ли с батареями была какая-то беда. Вот Гера и решила, уж лучше они будут вместе пытаться согреться на Профсоюзной, чем каждый по отдельности. И пофиг, что на Котельнической так же, как и на Ленинском проспекте в домах было в разы теплее и можно было бы переждать морозы у родителей. Но, как говориться: «Мы лёгких путей не ищем и мёрзнем вместе». Морозный покров ночи развеялся гулким телефонным звонком стационарного телефона. Холмогоров и Градова пытались выжить как могли, поэтому решили скинуться на «Камень, ножницы, бумага», кто же в этот раз будет вылезать из-под тёплого одеяла и пойдёт к телефону. — Аааа, — заныла девушка, кутаясь в свитер. Не спасли её ножницы, Космос обыграл колодцем. — Выкуси! — Ты, между прочим, та ещё жопа, Космос! Мог бы мне и поддаться, я же девочка! — возмущалась Гера, шоргая тапками по паркету в коридор. — Ага, да щас, ещё шоб хоть раз я тебе поддался, да ни за что! Я помню, как стоило мне поддаться тебе, и я попал в МГУ, фига! — Тише! — шикнула кареглазая, злобно сверля парня взглядом, который валялся на кровати в позе звезды, — Алло. — Герка, ты? — на том конце провода послышался знакомый, встревоженный девичий голос. — Аська! Офигеть, ты вернулась? — первое, что пришло в голову спросила девушка, забираясь на табурет в коридоре с ногами, подтягивая к себе телефонный провод. Кос прислушивался к каждому слову, стараясь не дышать, чтобы расслышать, что же говорят там, на другом конце провода, на другом конце страны. — Не, подруга, звоню тебе с Новосиба, соскучилась ужасно. — А я-то как соскучилась! Ты вообще обалдела, не звонишь, не пишешь уже несколько недель, у тебя там всё нормально? — девушки болтали как ни в чём не бывало, пока Гера не заметила, что Космос от души греет уши, приближаясь всё ближе, она пригрозила ему кулаком, на что тот скорчил ей глупую рожицу. — Обстоятельства слегка изменились. Ладно, об этом потом. Ты там как, как Космос, Витя, да и вообще, ребята? — Как видишь, если ты звонишь к Холмогорову домой, а трубку снимаю я, значит мы по-прежнему вместе, хоть нам и тяжело в последнее время, но мы держимся. Выражение лица парня резко исказилось, мол, спрашивая: «А чё не так-то опять?». Но девушка отмахнулась, мол, не до тебя сейчас. Он поднялся и стал расхаживать по коридору, попутно всё же заглянул на кухню и поставил чайник на плиту. — Что-то случилось? — запереживала Гера. — Герка, у меня как оказалось, из близких подруг только ты, и то почти за 3000 км, мне и посоветоваться не с кем. — Лёв, не томи, что там? — Градова ёрзала на стуле, только и успевала отмахиваться от Космоса, потому что у него вдруг резко заиграло шило в одном месте, или просто желание помочь хотя бы одному своему горе-другу, повлияв хоть как-то на их любовные дела. — Мне Марик, начальник мой, сегодня предложение сделал! — как на духу выпалила девушка, но как это обычно бывает, связь зажевало и Гере достались только обрывки фразы. — Что сделал? Предложение? Ахуеть! Космос и Гера застыли в ступоре, ровно так же, как и Львова на том конце провода, потому что она впервые произнесла это в слух. Их всех разом пробрал коллективный шок. — И чего ты молчишь? — Ну, совет да любовь, хули! А вообще, Аська, так дела не делаются! — кареглазая и глазом моргнуть не успела, как Космос выхватил у неё телефон из рук, а затем и вовсе скинул её с табурета, усаживаясь на тёплое, нагретое место. — Космос! И тебе привет, но я вообще-то говорила с Герой, верни ей трубку. Стоп! Буркнешь хоть слово Пчёлкину или Серёже, приеду лично и яйца отрежу, понял! — Ой, боюсь-боюсь! Мне их и так не сегодня-завтра отгрызут, так что, померать так с чистой совестью! Ась, ты это, ты подумай, а как же Пчёла? Он же тебя любит, Ась! — голос парня звучал эхом, а на заднем плане послышался звук шлепка и чьи-то крики. — Гер, ты там Холмогорова грохнула или что? — Нет, живой, чего с ним будет-то! Ну так и что, рассказывай, как, где, самое главное, ты согласилась? — девичий трёп растянулся на час, а то и больше. За это время они успели позабыть о холоде в квартире, выпить чайник чая, а Космос успел одеться потеплее и втихую умотать из квартиры. Благо, жили они с Пчёлой не далеко, буквально в соседних дворах. Машину можно было не брать, но пока он добежал до нужного подъезда, зуб на зуб уже не попадал. Обычно, парень был всегда верен себе и хранил чужие секреты вне зависимости от того, влияло ли это как-то на окружающих. Но, когда дело коснулось друга, он взвесил все за и против и решил действовать. В конце-концов, положительный пример в виде Фила, который изо всех сил боролся за свою любовь, был заразителен, и эта зараза начала действовать.***
Утром следующего дня Ася была чуть живая. Они пол вечера решали с Герой, что же делать в этой ситуации, но к единому решению пока так и не пришли. Одним единственным верным вариантом было только брать первый попавшийся билет до Москвы и рвать когти по добру по здорову из этой Сибири, но так быстро сдаваться ей тоже не хотелось. Но вот, одна проблемка, замуж за Марика всё же не хотелось больше. Когда девушка собиралась на работу, за десять минут до выхода зазвонил телефон. Подняв трубку, выражение лица Львовой изменилось буквально через пару секунд. — Ты? — только и смогла буркнуть она. Ася поначалу не поверила, что ей могло так крупно «подфартить». Взять трубку, когда звонил Пчёлкин! Да ещё и когда, в Москве-то сейчас половина пятого утра, ночь на дворе, а его вдруг на телефонные разговоры потянуло. Именно в этот момент даже ноги как-то сами собою подкосились, что пришлось даже сесть на стульчик в прихожей. Все её прежние мысли, вся решительность к каким-либо действиям растворилась в воздухе, заставляя замереть с трубкой в руке, помышляя о том, как можно вывернуться. — Ничего не хочешь мне рассказать? — А что, что-то случилось? — Ася дурой не была, или по крайней мере, думала, что таковой не является, но как оказалось, язык подкинул мозгу совершенно другое решение — врубить дурочку. Вот она и старалась изо всех сил, только не учла, что Пчёлкин знал её гораздо лучше, чем она могла подумать, чтобы повестись на такой дешёвый трюк. — А, ну если для тебя предложение руки и сердца — плёвое дело, которое происходит по сто раз на дню, то нет, ничего! — Ты уже знаешь? Правильно говорят, что Москва — большая деревня. Ася не понимала, хочет она ли она оторвать бубенцы Космоса, как обещала или сказать спасибо… — Ты мне скажи, кто не знает! Ну, конечно, я-то лох печальный, простой пацан, нахуя мне сообщать такие новости, да?!— тон, которым заговорил парень совсем не радовал девушку, но, с другой стороны, которую ему преподнёс Холмогоров, мать бы его, всё выглядело ещё хуже. — Ты пьян? — Алкаш, не отрицаю, да! А ещё дурак, что отпустил тебя под крыло родителей. Что скажешь, мм? — ну конечно, как она сама не догадалась, что на трезвую голову Витя бы не решился кидать такие весомые предъявы, но ей теперь оставалось лишь слушать. Да и чёрт возьми, чего уж там, она соскучилась, правда соскучилась. Ей хотелось услышать его голос, пусть даже такой, как он злиться, психует, ругается и всё это слегка заплетающимся языком. — А я должна перед тобой отчитываться? — Нет, блять! Я из праздного любопытства интересуюсь, знаешь, выгляжу как последний кретин. Жду, когда же Асечка вернётся, как цуцик бегаю и проверяю, узнаю, что ты и как, а ты, оказывается, плевать хотела! С высокой колокольни, причём… Упасть не боишься, Львова? Девушка почувствовала, как по её щеке скатилась горячая слезинка. А ведь, какая-то доля правды в этом пьяном бреду есть, раз она задела прям так, до слёз. — Уже, Пчёлкин… — Что уже? — Упала, — говорит тихо, то ли чтобы позлить его громкие децибелы, то ли чтобы не понял, что разрыдается сейчас. — Серьёзно, мать твою? — Давай без родителей… — А жениха, судя по всему, с ними уже знакомила?! А Серый уже знает, за кого это сестрица его замуж выходит? Погоди, они же с Верой на новогодние в Новосиб гоняли, ну конечно, там-то небось и состоялась встреча века, да? Ася не ответила. Скорее всего, когда он проспится, даже не вспомнит о том, что он наговорил в порыве. Не получив ответа на вопрос, на том конце провода прозвучало решительное, внезапное и огорошившее её по полной программе: — Ну, накрывай на стол, Асия Сергеевна! — Что? — Приеду знакомиться, — если это шутка, то в Пчёлкине сдох клоун с их последней встречи. — Проспись, Пчёлкин, несёшь ерунду… — Выпью за ваш счастливый брак! И пусть у вас там всё будет ахуенно, тост толкну — что ты, не по-человечески так, бывшего не позвать на свадьбу! — Что-то я не припомню, чтобы мы встречались. — Тогда просто расскажу про Крым, и дам твоему жениху пару дельных советов! В травмпункте… — Сука! Дальше Ася не успела ничего сказать — впервые не она, а Витя повесил трубку, и от этого телефонного разговора не веяло ничем хорошим… После таких потрясений на работу идти не хотелось вдвойне. Во-первых, уж не думала она, что помолвка принесёт ей столько проблем, да ещё и радости от этого «прекрасного» события не было совершенно никакой.***
Внезапно нагрянувшие морозы не щадили никого, особенно технику, которая глохла, ломалась и просто отказывалась ехать в — 23 градуса по Цельсию. Поэтому в автомастерской у Серого был действительно аншлаг уже третий день. На работу в мастерской выходили люди даже в свой выходной, жертвую собой и своим здоровьем в плохо отапливаемой мастерской, которую грела хиленькая буржуйка, бутылка «Столичной» и матёрые мужские разговоры о всяких гайках-фуфайках, хоккее и коммунизме. Конечно, за сверхурочную работу Сергей пообещал рабочим ещё и двойную ставку, поэтому все трудились в полную силу, ведь у многих семьи, а на носу уже через пару недель Международный женский день, накрыть стол и сделать подарок своим любимым женщинам хотелось если не всем, то многих и Львов давал эту возможность. — Шеф, к аппарату, — Олег, который был уже много лет предан Сергею периодически помогал ему в некоторых вопросах, которые раньше держались на Лисе, но после его бегства все обязанности легли на плечи Львова. Конечно, предательство друга было большим ударом не только для него, но и для их дел, важность которых росла если не с каждым днём, так с каждой неделей. Даже сейчас, не смотря на свой авторитет и статус в достаточно обширных кругах Москвы и области он не брезговал спускаться с небес на землю и помогать своим парням решать будничные вопросы если они не справлялись. Возможно именно поэтому его авторитет и мощь крепчала, а парни, которые были в системе и ходили под его началом стояли за своего старшего горой. — Щас! — крикнул он, потирая руки от машинного масла какой-то тряпкой. Свою красною ласточку он доверял только самому себе, поэтому и ремонтировал её исключительно сам. Даже иномарка не выдержала суровых советских морозов. Космос, который завалился через черный вход в боксы струсил снег с массивных ботинок и припорошенной шевелюры и пожал руку ребятам, которые были заняты кто чем, кто машинами, а кто своими делами. Пробравшись к Сергею, он ему лишь кивнул, поднимая трубку телефона. — Косматый, прикинь, чего видел сегодня, — начал было еле слышно Олег, отводя парня чуть в сторону, чтобы никто посторонний уши не грел. — Ну? — Линкольн 86-й, свеженький, пятилитровый, буксовал сегодня возле Петроградки. Не тачка — мечта! — восхищенно рассказывал мужчина, поправляя шапку-ушанку на голове. — Мечта, мечта! Ну ничё, ещё немного и я себе такую отхвачу, вот увидишь, — с улыбкой протянул Холмогоров. И ведь, спорить было бесполезно, Космос был очень целеустремлённым парнем и всегда старался добиваться желаемого и если он мечтал о чём-то или желал чего-то несбыточного, рано или поздно, он всё же добивался поставленной цели. — Ну, дай Бог, конечно, — согласился Олег, хлопнув его по плечу. — Что там? — махнув аккуратно головой в сторону Сергея, который внимательно слушал, что же ему говорят на том конце провода, на что получил только неразборчивый кивок головой. — А где ты Пчёлу потерял, мы же договаривались сегодня в Хамовники подскочить? — поинтересовался Пума, один из парней, который подтянулся в движение Серого не так давно, но уже был перспективным игроком их мнимой команды. Он был от силы на пару лет старше Холмогорова, но старался быть с парнями наравне. Его к Львову привёл Кабан, поэтому Сергей долго не сомневался, подключать ли его к движению или нет. И если Кос с Пчёлой выбивали себе место под солнцем с самых низов и до того, что они сейчас имеют сами, то Костя, так звали парня, был что-то вроде протеже Кабанова, но от этого закрепиться в движении было всё равно не легче. — Его разве ещё не было? На часах была половина одиннадцатого утра, по всем мыслимым и не мыслимым просчетам Холмогорова, его друг должен был бы уже оклематься и быть на месте, но, видимо, что-то пошло не так. Внезапно Серый перестал слушать и заговорил, да так, что у близь стоящих побежали мурашки по спине. — Петя, ты не понял, поймать нужно гниду и на кол посадить, я лично сажать буду, чтоб видеть, в каких муках ему колышком разорвёт очко! Ты сегодня этот вопросик вентилируй, чтоб всё культурно-мультурно было, завтра отчитаешься. Мои парни приедут в любой момент в течении двух часов. Нет! А если надо будет, прилетят. Попробуй мне только вякнуть, что вы упустили его и сядешь на кол рядом с ним. — Да он, по ходу прихворал маленько, температура там, кашель, — выдумывал Космос всякую ересь, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, а сам производил в своей учёной головушке всякие размышления и вычитания по поводу полученной информации. «Не долго музыка играла, не долго фраер танцевал, спалился Лис и не сегодня-завтра будет казнь» — Эти? Этих нахуй, у них максимум сутки, а дальше всё, как повезёт, если я буду в настроении. А то они соскочат, а мы без зелени останемся, Петя, епт! — Что стали, черти, работаем, работаем! — Олег хлопнул несколько раз в ладоши, переключая внимание на себя. Парням дважды повторять не нужно, они понятливые, собственно, как и Кос с Пумой, которые быстро ретировались из боксов так же, как и пришли. — Ну чё, тогда вдвоём мотнёмся, там дело плёвое, всего пару лохов шугануть, да битой помахать. Кстати, давно спросить хотел, тебя чё, реально Космос зовут или это погремуха такая? — За погремуху можно и без зубов остаться, усёк? Больше не спрашивай, мама с папой так назвали, вот и живу уже 19 лет как Космос. — Да понял, понял, чё газовать-то сразу! — парень приподнял руки вверх, изображая жест капитуляции и сел на переднее пассажирское сидение в черные жигули. — А я на холостых не езжу! Э, куда уселся, давай, подтолкни по-братски! — на просьбу Холмогорова Пума лишь посмеялся, но спорить не стал, вышел помогать, пока Космос сидел в салоне автомобиля и пытался выехать из сугроба, который так стремительно навалил большим лапатым снегом.***
Единственный шанс, и я выбил десятку; точно в десятку. Вокруг обиды, потери и зло. Так много тех, кому не повезло. Тепло или шипы принесёт эта роза ветров. Пусть принесет этот ветер любовь нам.
Чем ближе была суббота, тем быстрее Львова паковала чемоданы. Решение было принято относительно быстро и безоговорочно, билеты на самолёт куплены ещё в среду, после того самого разговора с Пчёлкиным. Звонить — он больше не звонил, но и не приехал. Не сказать, что она сильно расстроилась, просто для себя решила, пора возвращаться домой, а выйти замуж за человека, который всё время забывает, как её зовут, она ещё успеет и, если не в молодости, так в старости точно. Вот только, одно она не учла, что объясниться с Мариком нужно было бы до своего отлёта в Москву. Легких путей в семье Львовых никто искать не привык, поэтому наспех написанное письмо перекочевало маме, которое Ася строго-настрого запретила читать до того момента, как Марк не прийдёт свататься. И уже в пятницу вечером, после работы она спешила домой за небольшим чемоданчиком, а оттуда в аэропорт, откуда через три часа отправлялся её рейс в лучшую жизнь. Благо, в этой спешке она всё же успела позвонить Градовой и предупредить, что она возвращается. На этот раз девушка долго проверяла, не подслушивает ли Космос, чтобы ей удалось сделать сюрприз всем не подозревающим о её возвращении. Встречать себя она запретила так же строго, как и раскрывать главную тайну этих выходных. Москва встретила её на удивление дружелюбно и солнечно, хоть и местами с осадками. По великому плану девчонок они договорились, что затащат всех к Холмогорову на какие-то незапланированные посиделки, там -то их и застанет сюрприз. Ничего проще и придумывать не надо было, они и так всё сделали за них, ведь как оказалось, сегодня по телевизору крутили какой-то больно важный хоккейный матч наших с канадцами, который ну никак нельзя было пропустить. — Кося, это чё такое? — Градова не планировала портить никому настроение, пока парни не распотрошили парочку сушеных таранек под пиво, которые развонялись на всю квартиру. — Будешь? — парень протянул ей спинку чищенной рыбы, не отрываясь от экрана. — Фу, убери этот ужас, вся квартира в этой вашей тараньке! — Герка, а с какого ты так на тараньку серчаешь, нормальная рыба! — Пчёлкин решил поддержать друга, занюхивая одну из рыбин. — Пчёл, пожалуйста, — девушка аж побледнела, открывая форточку на кухне. Поглядывая на часы, она понимала, что подруга дней её суровых уже где-то на подходе и с минуты на минуту будет здесь. — Кось, иди сюда! — крикнула девушка, прикуривая прямо на кухне сигарету, чтобы сбить этот дотошный запах, но от дыма стало только хуже. — Кось, Кося, — Фил с Пчёлой перекривляли забавную интерпретацию прозвища друга, которое досталось ему от девушки, чокнувшись бутылками «Жигулёвского» с тостом «За Косю!». — Клоуны! Кареглазка, ты что-то совсем бледная, тебя там часом не тошнит, солёненького не хочется, а? — аккуратно спросил он, намекая на то самое, о котором они думали в последнюю очередь. — Сплюнь! — Градова от такого предположения не то, что опешила, она испугалась, ведь последнее время они занимались сексом без всем известного изделия № 2. В этот момент, который теперь казался совсем неподходящим, раздался дверной звонок. — Ага, и по деревяшке постучи, но от этого ты беременной быть не перестанешь! И кого это нелёгкая принесла, — парень воспринял это так буднично, что от подобного у Градовой волосы встали дыбом. Нужно срочно сделать тест, а ещё лучше сходить к врачу. — Да не беременная я, Кос! — это заявление получилось настолько громким, что все присутствующие в квартире офигели. В коридоре послышалось шуршание, а затем возгласы Космоса: — Я знал. Знал! Привет дорогая, с возвращением! — Герк, ты бы сходила, проверила, кого это он в коридоре лобызгает, а то мало ли, ты ещё не беременна, а ребёнок уже без отца. — Пчёл, окстись! — заткнул друга Валера, пихая в бок, чтобы тот сильно не духарился. — Вот именно, сам лучше пойди и посмотри, тебе полезно будет. Ничего не подозревающий Пчёлкин выполз в коридор, теряя челюсть где-то в районе комнатных тапок при виде раскрасневшейся с мороза Львовой, которая сияла как новая медная монета. — Ты как это здесь нарисовалась? — на лице парня не дрогнул ни один мускул, что заставило слегка напрячься всех присутствующих. — Так, пойдёмте, пойдёмте, там хоккей, таранька, а им поговорить надо, — Валера сгрёб Космоса и Геру под белые рученьки и потащил в комнату, не дав девчонкам даже обняться. — Акварелью! Села на самолёт и прилетела. Не так себе Ася представляла такую долгожданную встречу, но, с другой стороны, чего она хотела, если их крайний разговор закончился на такой неблагоприятной ноте. — Ты же понимаешь, что я тебя больше никуда не отпущу и обратно, к своему женишку ты не улетишь? Ecли кто-то тeбя по-нacтоящему любит, он будeт любить тeбя, дaже ecли ты хoдячая катаcтpoфа и пpocтo нeвынocима. — А может, я не хочу, чтобы ты меня отпускал!