К звёздам

— Бать, ну какого ты прёшь, как танк-то? Может, я не так планировал вас представить, — почёсывая затылок, пытался возразить парень, чтобы хоть как-то сгладить конфуз в данной ситуации. Натянутые наспех спортивки с футболкой скрывали все возможные следы, оставленные девушкой в порыве страсти, но вот растрёпанная львиная шевелюра манипуляциям так и не поддалась. Закрыв собою дверной проём комнаты, Пчёлкин дал фору смущённой и обескураженной Асе, чтобы она успела одеться и привести себя в порядок, принимая удар на свою долю. — Паш, я же тебе говорила, он по-любому девочку свою позвал, а мы ему все планы порушили, — Мария Михайловна тактично взяла мужа за руку, но Павел Викторович был настроен решительно, ей ничего не оставалось, кроме как сдать оборонные позиции и направиться на кухню, ставить чайник. Казалось, даже лампа в коридоре не выдержала такого натиска и надумала перегореть в самый неподходящий момент, замигав.       Асе хотелось провалиться со стыда сквозь землю, не имея возможности даже по человечески поднять голову на родителей Вити, когда она вышла в коридор, где её уже поджидал Пчёлкин, чтобы та ни в коем случае не удрала. Одна мысль о том, что лучше поскорее уйти, билась в недрах сознания девушки, заставляя тщательно соображать и обдумывать происходящий поворот. Неожиданно! — Да ты, Маш, не волнуйся, всё в порядке. И ты, Витя, нас зверьём не выставляй, — взгляд был строгим, когда, вернувшись с кухни, он смерил домочадцев через призму зеркала души. А затем добавил, уже глядя на Львову, — Ну-с, девушка, вас как зовут-то? Извините за бестактность, но наш сын нам не докладывал, что с кем-то будет сегодня. Помешали вам, вернувшись к себе домой?       Ася от безысходности спрятала лицо в ладонях, признавая, что это позор. Казалось бы, ей уже двадцать два года, а она всё равно смущается и краснеет, как восьмиклассница. В конце концов, все они взрослые люди, чего стыдиться, но совесть так и заедала девушку, коря себя за то, что повелась на уговоры Пчёлкина и не уехала домой раньше. — Паша! — смирила женщина мужа, пихая локтем в бок, видя, как не по себе становилось девушке сына. Уж что-что, а женскую солидарность никто не отменял. Мария Михайловна невольно вспомнила, как сама краснела и белела, когда знакомилась с роднёй Пчелкина, вот только к ней его семейство относилось более снисходительно, в отличии от её мужа сейчас. — Вы чего душные такие, вон, смутили как девушку, мою девушку, — расставив нужные акценты, Витя обнял Львову за плечи, прижимая к себе, — Мама, папа — это Ася!       Они всё же добрались до маленькой кухни, где места было совсем впритык, как раз для четверых, не более. Отец был нерушим, местами даже зол, вот только Витя даже не мог вспомнить когда видел его таким — не в духе. Казалось бы, они вернулись из гостей, где глава семейства совершенно точно принимал «на грудь» с дядей Колей, но от чего же был сейчас так не весел для него оставалось загадкой. — Какое красивое имя, — по-доброму сказала женщина, разливая заварившийся чай по праздничным кружкам из сервиза в белый горох. — Это Мария Михайловна, мать моих стремлений и целей, — без капли преувеличения, Пчёлкин всё же представил родителей, — А это Павел Викторович, человек-танк, против которого даже я иногда не попру! — Очень приятно, — всё, что смогла прошептать Ася. От прикосновения Вити ей стало легче, но только на ту секунду, пока она не столкнулась взглядом с Павлом Викторовичем. Очевидно, этот мужчина не привык просто так пропускать мимо подобные оплошности. — Витя, знаешь, я полагаю, что твоя девушка должна уже сама отвечать на вопросы. Давно у вас подобные отношения? — Смотря, что для вас давно? Мы, вообще-то, знакомы не первый год, встречаемся уже полгода, — пояснил парень, демонстративно взяв девушку за руку на виду у семьи, и только она подумала о том, что он ошибся, встречались они с той самой разборки у Космоса дома, а это было практически десять месяцев… — Сынок, почему же ты раньше к нам Асечку не приглашал? — поинтересовалась мать семейства, пока Павел обдумывал услышанное. Мужчина знал, что сын его был любителем разбивать девичьи сердца, но то, что он может быть в отношениях с девушкой так долго было для него открытием. — Простите, я… — Ася почувствовала, что окончательно теряется. — Я многое слышала о вас. Мне Витя рассказывал и я, правда, хотела с вами познакомиться… — …в такой обстановке? — Извините… Уже поздно, мне пожалуй, пора, — девушка стушевалась и вышла в коридор, быстро обуваясь. — Аськ, стоять, я тебя никуда не пущу! — крикнул Витя в коридор, кидая обреченный взгляд на отца, который уже пил чай с пряниками, мирно лежащими в хрустальной вазочке, — Бать, ну ты чё? — Чё, чё! Ты как вообще ведёшь себя, Витя? Девок доступных к нам в дом потащил? — Павел Викторович был человеком старой закалки, а подобного разврата в своём доме терпеть не желал. — Она — не девка! — Мужик! Тогда мы с матерью о тебе чего-то точно не знаем!       Ася, не в силах слушать эту ссору, поспешила покинуть квартиру, хлопнув напоследок дверью. Подозревая, что далеко ей уйти не придётся. Бежала по лестнице, накидывая на себя верхнюю одежду и наматывая шарф, чтоб не замёрзнуть. Почему-то глаза застилала пелена слёз. Быстро семеня ногами по лестнице, девушка даже не слышала возню и чертыханья Вити, который выбежал за ней следом.       Пчёла настиг Львову быстрее, чем она успела оказаться в салоне такси, покидая двор без лишних пререканий. Догнал и преградил путь, не давая обойти. — Пусти, — Ася не бросала попыток, а Пчёла был упрям в своём намерении. Для него это было серьёзно и пасовать перед трудностями начинающий рэкетир явно не привык. — Гоп-стоп, Аська! Куда ты лыжи навострила, скажи мне? Испугалась моего батю? Так он человек отходчивый, уверяю, скоро привыкнет… — Витя попытался приобнять её за плечи, но Львова была слишком переполнена эмоциями, чтобы подчиняться глупому зову. Инстинкт, на котором они сегодня и попались! С поличным… — А к тому, что меня считают шлюхой, тоже привыкнуть надо? Спасибо, без того гемора хватает в жизни! — Да куда ты стартуешь, старик мой ошибся выражением! Подумал не то, но я с ним поговорю, слышишь? Аськ, — Вите не хотелось, чтобы между ними снова начинались проблемы, которые только-только сумели исчезнуть, — Правда, всё хорошо, ты — моя девушка, я твой пацан. Клятву верности, ебать, на крови будем проявлять, чтоб поверила, что выгребем?       Пчёла вытер слёзы с её щеки одним движением руки, и Ася от подобного немного дёрнулась. На морозе всё-таки чувствовалось обжигающее воздействие на подобную сырость. Она поёжилась, заметив, что он вышел в простой толстовке, даже не набросив поверх куртку. — Прости, — Ася не хотела, чтобы он обижался, но по-другому сейчас не могла, — Иди к ним, не стой на морозе. А я — домой, к себе… — Ась…       Но все утверждения были бесполезны. И от досады Витя был готов пнуть ногой качели, находившееся совсем рядом. Детская площадка сегодня была не единственным свидетелем подобной сцены — из окна за парочкой наблюдали две пары взрослых глаз, по-разному воспринявшие подобное знакомство.       А вот для Львовой сегодняшний вечер был знатным уроком, проверкой на прочность. Раньше девушке казалось, что нужно беречь дружбу, любовь, поддерживать хорошие отношения, но сегодня к ней пришло осознание — нужно беречь себя!

***

      Это были те самые времена, когда зимы становились всё холоднее и холоднее, снега перед Новым годом выпадало по колена, нос был всегда красным с мороза, а чудаковатые шапки портили причёски. Конечно, в такой прекрасной зимней поре было немало минусов, помимо дикого холода, очередей в магазинах, потому что все старались припасти чего-то вкусного на праздники и сессии, которая была сущим адом для студентов, особенно для тех, кто был на волоске от отчисления.       В эти ряды попала и Герка Градова, которая хоть и старалась успевать везде и во всём, но коммунистический дух с каждым годом в университете всё угасал и угасал, да и влияние Космоса сказывалось не самым лучшим образом.       За последнее время слишком много всего навалилось, начиная от бытовухи, которая периодически всё же заедала их обоих с Холмогоровым и заканчивая видеосалоном, который был у них с Аськой почти в руках, не без помощи Сергея, конечно. Первое серьёзное дело, бизнес, чё уж там. Такого в Союзе было крайне мало, тем более, чтобы подобным делом рулили девчонки, да и конкуренции как таковой не было, не тот уровень. Поэтому они, в каком-то смысле, поймали удачу за хвост, или ещё за какое другое место, хрен знает. Но без связей Сергея и Кабана дело не обошлось, зато приносило свои плоды.       Открылись они не так давно, в начале осени, и не прогадали. Доходило даже до того, что хвалёное МГУ со своим экономическим шло лесом и поглощало юных девушек-красавиц с головой в рабочий омут. Градова со Львовой теперь работали чуть ли не круглыми сутками, периодически им приходили на помощь Машка Гончаренко с Серёгой, которых хлебом не корми, дай бы выяснить отношения. В долгу не оставались и вторые половинки, которые если не каждый вечер, то хотя бы через день точно крутились на районе, наблюдая за порядком.       Но, как говорится, трындец обычно подкрадывается незаметно, откуда его совсем никто не ждал, вот и Гера не заметила, как наступил декабрь, началась начитка, а там и сессия, а она вся в долах, как в шелках. Космос как-то пытался приободрить любимую, даже брал какую-то часть работы на себя, чтобы она всё успела, но получалось не всегда.       Дело запахло жаренным, когда Игорю Николаевичу позвонили из деканата за несколько дней до Нового года и поведали о том, что его любимая, самостоятельная доченька в списках на отчисление.       Ох и шуму было, но, а что поделаешь, если уже всё сделано, а назад дороги нет, есть только за документами. — Ни пуха, ни пера тебе, отличница! — подтрунивал Космос, когда подвозил взъерошенную Градову к главному корпусу МГУ. — Сейчас кто-то довыёбывается! — буркнула она, насупившись, от чего парень только рассмеялся, но глушить двигатель не стал. — Да не ссы ты, дядя Кос сказал же, порешаю, значит, порешаю!       Всё, что можно было пересдать и отработать уже было готово, даже ненавистные зачёты красовались в зачётной книжке, абы какие, конечно, но они были, а вот с экзаменом дела обстояли плохо. На подготовку к нему времени у девушки совсем не было, да ещё и, как назло, принимать его перед самими праздниками решил не абы кто, а замдекана. — Ага, легко тебе, а мне теперь за всю нашу семью отдувайся, а если и правда отчислят, Космик? — Ну, а если вдруг не свезёт, ну чё, у тебя и так есть чем заняться, вы с Аськой кино-домино в своём видеосалоне крутить будете, мы с Пчёлой Рижский крышуем, лохов бомбим, пару точек держим. А там гляди Фила оклемается, Саня из армейки вернётся и будем что-то делать, решать, продвигаться, хули. Мы, он какие, умелые — выкрутимся! — Твои слова бы, да сам знаешь куда. Ладно, идти пора, а то Машка меня живьём съест, экзамен через двадцать минут, а я нулячая.       Девушка поправила шапку на голове, намотала смешной шарф, чмокнула Холмогорова в нос и уже было собиралась выйти из машины, как вдруг Космос достал из бардачка пачку «Marlboro» и протянул девушке. — На, дружочку-пирожочку своему неугомонному передашь, а Гончаренко приветы передавай, в восемь заскочу к тебе в салон, у меня для тебя подарок есть.       Обычно, после таких слов всегда хотелось остаться, выпытать всё, разузнать, но не сегодня, поэтому Градовой оставалось лишь со всем согласиться и выбравшись из машины помахать ему ещё раз рукой, а затем направиться в сторону главного корпуса, где сегодня проходил экзамен по политэкономии под руководством Григория Ивановича, который за полгода видел Геру только трижды, ровным счётом как и она его.       На полпути к корпусу ей приспичило стрельнуть сигаретку из пачки, которая предназначалась Яковлеву, но там как ни странно оказалось несколько купюр, скрученных в трубочку номиналом по сто рублей. — Нормально, а это что за золото Маккены? — но, как бы это прискорбно не звучало, ответить ей никто так и не смог, пока на углу курилки она не заметила знакомое лицо в виде того самого Серёги, который тёр о чём-то с другими пацанами, увлечённо рассказывая какую-то очередную байку из общаги. — О, Герасим! Какие люди! — крикнул Борис, поправляя свои откровенно страшные, но такие забавные очки с огромными диоптриями. — И вам не хворать, ребят. Яковлев, можно тебя на минутку? — Я у ваших ног, мадам, как ты там, как экзамен? — весело и беззаботно спросил он, пиная снежку ботинком, подходя ближе. — Не знаю, я там ещё не была, ссу. Машка прибьёт меня, наверное. Я и так, как угорелая носилась неделю, чтобы всё отработать и то, если бы не она, половину у меня даже не приняли бы. Я по другому вопросу, что это за дела вы там с Косом трёте вместе, а? — Это с хрена ли ты так решила, Герка? — Да, действительно, с хрена ли это я тебе должна бабки передавать, если у вас с ним дел никаких нет? — Успокойся, не кипишуй, ну было и было, он помог мне, я отдал долг ему, какие проблемы? — Проблем ноль, просто бесит, когда все вокруг шифруются, чувствую себя дерьмом каким-то, что меня даже в это не посвятили. А ещё, что-то кое-кто, кто в списках на пару со мной на отчисление не шибко шевелится, решил весной с весенним призывом в армию пойти, родину защищать? — разговор затягивался, времени до экзамена оставалось всё меньше и меньше, но эти двое предпочли экзамену курилку. — Не переживай, Градова, вчера Венера была в Овне, я уже всё отработал у Элеоноры, я бы даже сказал, сполна. Даже тебе перепало, так что, не дейфь, прорвёмся! Погнали, пять минут осталось, Машка там бедная поседела, наверное, вся. — Пиздец, Серёжа, — только и смогла еле слышно пробубнить девушка, как представила, что пришлось пережить другу, и это она ещё не думала о худшем. — Как есть, зато честно, ты только это, Машке не говори, а то она обидится, по-любому! — Обидится? Яковлев, ты дебил, она тебя любит, а ты с Элеонорой за экзамен спишь, ещё и меня сюда приплёл! Зараза ты эдакая! — на эмоциях ворчала девушка, даже не контролируя, услышит ли их кто-то или нет. — Э, ты чё тут начинаешь, не спал я с Элеонорой, не перегибай, я же тоже в своём уме ещё пока. И нафига я тебе вообще об этом рассказал, дебил! — Ага, и я о том же. Маш, Машк, привет! — крикнула девушка подруге, которая уже стояла под дверями аудитории в коридоре с книгой в обнимку, нервно переминаясь с ноги на ногу и дожидалась ребят. — Фух, ну вы где ходите, я уж думала вы всё, того, отчисляться решили. — Не дождёшься, Гончаренко! — весело улыбнулся парень и чмокнул её в щёку, от чего девушка залилась румянцем и волной смущения.

***

      Декабрь практически наступал на пятки новому 1989-му году. Смена года и очередного листа календаря не пророчила ничего хорошего для Наташи, познающей разочарования в личной жизни. Их с Пчёлкиным встречи сошли на «нет», а если верить слухам и чьим-то домыслам с района, то у него всё очень даже хорошо со Львовой. От этой мысли отделаться не получалось, и ядовитой змеёй в душу Наташи заползала обида. Впрочем, вымещать её она не собиралась, надеясь, что рана в скором времени затянется. Как скоро? К примеру, как у её знакомого, нового и нежданного, повстречавшегося ей этим утром около её же подъезда.       Стоял на морозе, пока снег засыпал окраину вокруг. И двор уже немало был укрыт белым одеялом, заставляя любоваться собой.  — Кого я вижу! Ну, привет, спасительница! Как поживаешь? — Костя, узрев, наконец, ту, которую ожидал, уже прозябая на морозе добрых полчаса, усмехнулся. Хоть в чём-то ему улыбалась удача.  — Привет, раненый. Ты, я смотрю, уже самостоятельно передвигаться можешь? — не подметить поправки в его здоровье и состоянии она не могла. Хотя бы потому, что слишком явно помнила вялого парня, которого придерживала по дороге в травмпункт ещё совсем недавно. Хотя, как недавно…       Кажись, с той встречи прошла неделя?       А, может, и меньше.  — Ну так! Твоими усилиями…  — Ты меня караулил, как я понимаю? — она кивнула в сторону подъезда, явно принимая в тот факт, что случайных встреч с такими людьми не ожидают, — И откуда же узнал, где я живу, дядь?  — Связи, тёть! В наше время — не пустой звук…  — Знавала я таких крутых. Точнее, одного, тоже, со связями, — она посмотрела ему в глаза, особенно приметив зелёное вкрапление в зрачках. Тёплое и непривычное для погоды на улице.  — И как?  — Что «как»?  — Знаешь до сих пор?  — К сожалению! — о другой участи Вити в своей жизни Наташа не могла сказать сейчас иначе. Может, не навсегда так… — Ладно, некогда мне болтать с тобой. Если всё хорошо, то рада. Смотри, не нарвись больше нигде, в другой раз могу рядом не оказаться, — она хотела было ускорить шаг в сторону остановки, но Костя учтиво преградил ей путь.  — Малая, без проблем! Давай, садись, подвезу, куда тебе нужно, — он указал на свою припаркованную неподалёку машину, тотчас сверкнувшую фарами с диким соблазном.  — Ну, во первых, я тебе не малая…  — Но и не тётя ж! Явно молодая…  — Решил, что помоложе тебя буду? А вообще, невежливо у девушки выпытывать про её возраст.  — Согласен! — тут Костя даже не думал спорить, но уже как-то подводил её к салону автомобиля, приоткрывая дверцу, — Просто подвезу, обещаю, честное пионерское. В качестве благодарности за спасённого бойца.       Несколько секунд она раздумывала над его словами, и взгляд Кости почему-то внушал Наташе доверие. Она привыкла видеть в людях хорошее, но, если уж обожглась на том с Пчёлкиным, то новый знакомый явно не горел желанием делать ей больно. Скорее, напротив, облегчить жизнь без дороги в транспорте…  — Хорошо, боец-пионер, поехали, во дворец спорта.  — Спортсменка, что ли? — скептически поинтересовался Пума, уже садясь за руль.  — Ага, и комсомолка.  — А если серьёзно? — он глянул на неё, выжидая ответа. Ну, мало ли…  — Ну, а кто шутит? Или не похожа, скажешь?  — Да не, ну чё… Фигурка у тебя, что надо, — поймав на себе недоумевающий взгляд Наташи, Костя добавил, — Симпатичная, говорю, ты! Чё ж не поверить-то?  — Да? Ну спасибо, жаль, не все так думают, — она усмехнулась, то ли от слов Кости, которые неожиданным образом несколько вогнали её в краску, то ли от самого осознания, что она едет в машине с едва ли знакомым человеком, но уже показавшимся ей добрее многих, кого ей приходилось встречать в своей жизни.       Чувство юмора у него явно отменное, ничем не уступавшее рыжему и полосатому. Всю дорогу до дворца спорта Наташа смеялась над историями и анекдотами, которые рассказывал Костя, а тому просто было в радость подвезти девушку, выручившую его из беды. Да и, к тому же, действительно очень красивую.

***

— Я тебе говорю, шампанского нужно ящик брать, и ящик водки, праздник же! — перепалка, которая началась между Пчелкиным и Холмогоровым на пустом месте ещё двадцать минут назад не утихала до сих пор. Валера, как гордый раненый боец, сидел на заднем сидении Жигулей и даже не вникал в суть проблемы, ведь ему было о чём подумать, точнее, о ком.       Тома Меркулова ворвалась в его жизнь снова, так же неожиданно и быстро, как и летом 87-го, теперь главной задачей было не упустить свою птица счастья. Он — парень сильный, борец, и не с такими поставленными задачами справлялся. — Кос, ты чё, упиться собрался? Так-то мы Новый год праздновать будем, а не твою белку. — Тоже мне, белочника нашёл, — буркнул Холмогоров, прикуривая сигарету.       Ещё в начале декабря всё пошло через одно место, одно за другим, одно за другим, поэтому даже когда объявилась Рината, Космос не смутился, думал, что хуже быть не может, а оно вон как, оказалось, может. — В чём проблема, парни? И это я сейчас не о том, кто что будет пить за праздничным столом, — как оказалось, терпение у Фила не железное, поэтому битву Титанов решено было прекращать. — Серый в напряге, Кабан на родину собрался отваливать, так сказать, на ПМЖ, но пока они Лиса не хлопнут, дело так и не двинется, — начал Витя с первых новостей, которые были на повестке дня. После недолгой паузы, его подхватил Кос, попутно выдыхая сигаретный дым, прокуривая светлую обшивку черных Жигулей. На улицу выходить для того, чтобы покурить, было холодно, да и неохотно. — Рината вернулась, устраивала мне представление на лестничной клетке, еле сбежал от неё. Больше ни ногой на эти папенькины званые ужины, от них только злее становлюсь, никакого удовольствия.       Валера удивился, не каждый день возвращаются люди из прошлого, тем более такого далёкого, как ему казалось. Раньше, лет пять назад, они все гуляли в одной компании, и дочка Царёвых частенько любила заглядывать во дворы на Профсоюзной. Тяга к мальчишечьим играм и красивым мальчикам у профессорской наследницы была с детства. К тому моменту Космос уже жил на Ленинском с отцом, но они так же, как и раньше гуляли после школы в своей беседке, ходили на чай к тёте Тане или к дяде Паше в гараж, пока он был на смене. Время шло, они менялись, росли, а с 85-го года Космос и Рина и вовсе были первой парочкой в компании. Но, как оказалось, любовь бывает зла и непредсказуема, поэтому весна 86-го внесла в их отношения свои коррективы. А дальше, дальше вы и так знаете… — Раз у нас сегодня выпуск новостей «Москва криминальная», подкину пищу для размышлений некоторым. Я когда в травме был, видел одного человечка, думаю, тебе, Пчёла, будет очень интересно, — начал Фил, но притормозил, чтобы выдержать интригу. — И кого же ты там увидел, а? — парень даже обернулся, чтобы рассмотреть хитрую ухмылку друга, настроения после событий вчерашнего вечера у него не прибавилось, а голова предательски раскалывалась от свалившегося дерьма: шумиха, которая снова начала разгораться над персоной Андрея Лисова, вчерашнее знакомство Аси с родителями, которое должно было пройти совсем не так, ещё и Царёва, мать её за ногу, которую он так некстати встретил сегодняшним утром, поэтому знал о возвращении этой бестии ещё до того, как им поведал эту новость Космос. — Птичку-невеличку твою! — Наташу? — казалось бы, такое неоднозначное сравнение, а попадание получилось стопроцентным, точным. — То-то же, помнят ручёнки, да, Пчёла? — Космос подмигнул и, рассмеявшись, решил прогреть машину, так как после незапланированного проветривания во время перекура в Жигулях стало дико холодно. — Ой, чья б мычала, окаянный! Ну, и как она? Про меня спрашивала? Вообще, что она там забыла, тоже дорогу в неправильном месте переходила? — за полуулыбкой Пчёлкина скрывался неподдельный интерес, да такой, что даже промелькнула мысль о том, а не наведаться ли к девушке, давно не виделись ведь, но он быстро отогнал эти мысли. — Спрашивала, привет передавала, а ещё, как я потом узнал, она Пуму на себе притащила, его кто-то из солнцевских подрезал. — Твою мать! — выругался Кос, ударив рукой по рулю так, что сработал клаксон. — В смысле, на себе? Они что, мутят? — В прямом, Пчёл, в прямом! А тебе не должно ли быть похуй, ты сам её на Аську променял, а теперь устраиваешь тут. — Не, Фила, ты не путай, с Асей это вообще совсем другое. И морали меня учить не надо, учёный. — Тебя учить никто и не собирался, так, констатация факта получается. — Бля, чувствую, с такими темпами мы на застолье к следующему Новому году закупимся, — Космос психанул, тронулся и сорвался в неизвестном направлении. — Ну и куда ты мчишься, космонавт? — Нам срочно нужна женская рука, иначе ничего путевого из этого не выйдет. Фил, где там твоя Томка живёт, поехали, знакомиться будем, заодно поможет нам всё к столу купить, а то с нашими занятыми дамами сердца, чую, нам ещё и самим кашеварить придётся. — На Баррикадной, а там дальше налево и до упора в развилку.

***

      Андрей Лисов привык добиваться своих целей любыми путями. В принципе, его можно было бы назвать опасным человеком, если не взирать на его трусость. Опасны ли загнанные звери? Таким он себя ощутил в июне 87-го, сбежав из Москвы подальше, куда глаза глядят. Сначала Рязань, потом Сочи, но там оставаться было так же небезопасно, как и в Москве, поэтому в начале года он решил осесть в Калининграде, который был и так практически на отшибе. Бежал складно, продуманно, не зря ведь у него математический склад ума, ведь, если бы сидел на жопе ровно, настигла бы его расправа, свои бы растерзали его как Тузик грелку, такое не прощают, он бы тоже не простил.       Смерть — он бы подох в ангаре, как шавка, которую забили бы насмерть свои же, хотя никто из них не был ему по настоящему близок. Даже Сергея Львова, с которым он прошёл Крым, Рим и медные трубы он не воспринимал серьёзно. Зависть? Возможно… Ведь, всё всегда доставалось ему: авторитет, деньги, финальное слово. Всё их окружение прислушивалось к нему, так же, как когда-то к Антону.       Не пожалел он и свою девушку, долго не раздумывал, подставляя её под ствол, тем самым уничтожил последнюю невидимую ниточку спасения и человечности от Сергея, и сжигая ярким пламенем, подобным мельканием огня спички, всё то, что связывало его с Асей. Первой девушкой, с которой у него были серьёзные отношения… Которая любила его, считалась с его мнением, поклонялась ему и отодвинула всё на задний план, только, чтобы быть ближе, жаль, не оценил он проделанных стараний.       Любил ли он её? Андрей не мог сам ответить себе на этот вопрос, но склонялся к тому, что нет. Влечение, страсть, искры, а дальше привычка, обыденность, нужны были новые горизонты, новые цели. Многие бы согласились — любимых не подставляют на риск и смерть. Их, напротив, защищают, сами бросаясь грудью на амбразуру, но Лис не сделал бы этого. Слишком много в нём трусости, алчности и страха за собственную шкуру.       Инстинкт самосохранения? Возможно, вот только от этого он не перестанет быть крысой для тех, кто ему верил. В какой-то мере оправдывал свою фамилию наличием в характере хитрости и изворотливости…       Жизнь переменилась. Радикально и в краткий срок, что давило на внутренности тяжёлой ношей. Постоянные страхи, опасения и привычка быть начеку поселились в нём, сформировав окончательно его и без того гнилую сущность. Порой это доводило до исступления, но на глазах иных очевидцев он каким-то образом оставался другим. Носил маску, не показывая себя настоящего. К чему? Сдадут с потрохами. Удивлялся только, как это великий и непобедимый Лев не смог найти хитрого Лиса, видимо молодые шавки, которые пришли в основу, работали не слишком складно, раз так и не вышли на след, хотя это уверяло в надёжности его плана и укрытия, которое он себе выбрал.       Возможно, стоило бы понадеяться на начало новой жизни, вот только у Лиса как-то не заладилось с этим. Как говорят в народе, гниль пробьётся отовсюду, а сущность выплывет наружу, как бы ты ни пытался скрывать это. Не спасла парня и новая возлюбленная, молоденькая девчушка, Юля, которая смотрела на него как на Бога, так же, как когда-то это делала Львова. Не обошли его стороной и проблемы, настигшие молодого рэкетира на краю географии, «бизнес-план» не сработал, все деньги, которые он успел прихватить из Москвы пришлось приумножать не совсем законными путями, нарываясь на разборки с Калининградской братвой.       Девчонка хоть и была не шибко взрослой, но достаточно умной, смекнула сразу к чему это всё ведёт, но вот как соскочить — не знала, поэтому не придумала ничего лучше, кроме как сбежать, случайно прихватив с собой сумку с деньгами, а когда поняла, что к чему, возвращаться было глупо, а оборачиваться назад попросту страшно. Конечно, это были не все запасы Лиса, как минимум треть, но для парня с шаткой жизненной позицией даже эти сто тысяч рублей были спасением, которые он просто так не собирался прощать никому, даже бывшей возлюбленной.       И всё, о чём он мог догадываться, это Москва. Отец у неё туда пару лет назад уехал и не вернулся, возможно, и дочурка к нему рванула. В любом случае, вариантов других у него не было.       Рисковать было страшно, но делать было нечего. Лису поставили явное условие, а ребята те были куда круче шайки-лейки Львова и Кабанова, вот и пришлось покупать билет на поезд и ехать туда, куда не планировалось возвращаться раньше времени.       Дорога тянулась долго. Сидя возле окна, Лис набросил на голову капюшон спортивки, кутаясь в неё как можно лучше, чтобы не было видно лица. Узнать его могли благодаря мало переменившимся чертам, а вот глаза стали другими. Более грубыми, безжалостными и жестокими. Андрей Лисов был поистине опасным во многих смыслах, хоть и труслив без покровительства до безграничности. Искать Юлю приходилось бы долго, поэтому ещё перед окончательным решением о поездке связался со старым школьным товарищем. Благо, тот не был в кругу криминала, и не был в курсе произошедших изменений, а с такими, как Львов и Кабанов, не общался и подавно. Стоило рассчитывать хотя бы на чью-то помощь, но раскрывать все карты он не собирался.       Снова соврал, выставив ту, что сбежала от него, в неблагополучном свете. Терять всё равно нечего, и Андрей был уверен, что, встреться ему на пути Львов или Кабанов, он будет драться до последнего. Потому что загнанный в угол зверь опасен, а они сами его вынудили сбежать. Друзья? Нет! Даже Кабан не оценил его усилий, хотя убийство Антона, Лис аргументировал именно ситуацией с Викой. Врал? Отчасти… Калининград Двумя неделями ранее — Стоять! — крикнула женщина средних лет, выглянув из-за угла дома, наблюдая за взъерошенной девушкой, которая пыталась тихонечко пробраться домой, перелезая в открытое окно на терассе. — Бля, приплыли, — шепнула про себя девчонка, слезая обратно на землю, гордо поправляя копну русых волос, — Привет, Эллочка, а ты почему не спишь? — Хороший вопрос, Юленька, а ты какого рожна здесь лазаешь? Отец ремня давно не давал? Ты где была, чудо-девка! — женщина не пыталась сбавлять обороты ни на минуту, наоборот, давила, как танк. — Элл! — Что Элл, что Элл, я уже сорок лет, как Элла! Жизнь уже хоть чутка, да познала, признавайся, опять у бандюгана своего была? — мимика женщины ни на секунду не становилась добрее, казалось, что ещё немного и от подобного напора можно будет разрыдаться, но Юля — девочка не из кисейных барышень, и не такое проходила. — Ну, была, и что с того? — девушка психанула, вскидывая руки в боки, обходя тётушку и присела на деревянные качели, которые стояли посреди двора уже лет пятнадцать, не меньше. — Что с того? Ты что, совсем с головой не дружишь, малахольная? Да его же по всему городу братки ищут! А если ты с ним где попадешься, ты представляешь, что отец мне устроит? Опять Эллка будет во всём виновата, что не досмотрела, профукала дочечку.       Возмущение и сокрушения тётушки слышали как минимум ещё два соседских участка, но никто и подумать не мог, что воспитательная беседа застанет их вот так вот, врасплох. — Женат? — Нет. Бандитские жёны долго не живут. — Спишь с ним? — Элла! — Что Элла? Я должна понимать, во что конкретно вляпалась моя племяшка, иначе брат мой, к слову, папашка твой, на мне живого места не оставит. — Да он после смерти мамы видел меня всего-то три раза, сидит там, в Подмосковье своем, не вылазит с их дачи, собак разводит. Тоже мне, блин, собаковод хренов. — Так, ты с темы-то не съезжай! Спишь с ним? — Сплю. — Так ты что, получается, проститутка у меня? — Ну почему сразу проститутка, интердевочка я! — огрызнулась в шутку Юля, но никак не могла подумать, что тётка тут же треснет её ремнём, который она до этого просто не заметила в её руках. — Элл, ну как я ему такое скажу? Прости, не люблю я тебя! И что, он возьмёт и отрубит мне голову! — сетовала взъерошенная девчонка, с глазами загнанной лани тётке. Элла заменила глупышке мать и подругу, но от неприятностей уберечь её так и не смогла. И ведь знала же, что племянница начала водиться не с самым благонадёжным парнем района, но перечить не стала, ведь люди учатся не на чужих ошибках, а на своих. — Юль, ну, зачем ты так? Мужчинам вообще такое говорить нельзя, особенно бандитской наружности! — А как, как? Что мне делать, Элла? — Ну ты же знала, с кем водилась! — женщина ткнула девушку в плечо, а потом крепко прижала к себе, поглаживая по голове, — Горе ты моё луковое! Бежать, бежать тебе нужно, детка. Подальше из Калининграда, в Москву! — предложение тетки казалось полным абсурдом, но где-то в далеко проглядывалась истинна. — Кто меня ждёт, в этой долбанной столице? Тем более, затеряться будет проще в какой-то деревеньке, а не в самом сердце Союза, — девушка даже не представляла, как сильно она может ошибаться, ведь ждать её ей действительно было кому. — Девочка моя, я тебе сейчас кое-что скажу, ты главное не перебивай меня, тайна эта не моя была, а мамы твоей, а она так и не смогла тебе всего рассказать, с собой её унесла…       Лицо девушки исказилось болью, а сердце предательски кольнуло. Ей и так сейчас было не сладко, а тайны семьи, в которые решила посвятить её тетушка были словно удар под дых. — Какая ещё тайна? — кажется, воздух накалился до предела, стоило Юле предположить, что у её матери были тайны. Нет, конечно, они не были столь близки, чтоб рассказывать друг другу обо всём, но почему родственница так переменилась в лице? Впервые застав тётку такой встревоженной стоило полагать, что это действительно серьёзно. — Элл, не говори загадками!       С секунду тётка смотрела на неё, словно думая, а надо ли вообще решаться говорить то, что при жизни покойной не было озвучено, но язык уже сам срывал свою правду, подсовывая истину, в которую нельзя было не верить. — Не одна ты в семье! У матери твоей сыновья есть… двое. Вернее, было двое, пока один не помер, но то было, когда ты ещё пешком под стол ходила. — Ч-что?       Сказать, что Юля была шокирована — это не сказать ничего. Она никак не ожидала, что у её матери были ещё дети, и поражало то, что за свои года она так и не узнала от неё о существовании братьев. Множество вопросов пронеслись в голове, но получить ответы из первых уст уже не судилось. Оставалось только вцепиться с расспросами в тётку. — Как это? Я не верю, тёть Элл! Она… она же никогда не говорила мне об этом! А отец… знает?       Услышав это, женщина упёрла руки в бока, словно собираясь поучать общепринятому и понятному. — А какой матери захочется хвастаться, что детей на произвол судьбы бросила? Бедная бабка с ними управлялась, только её тоже в живых уж нет, смерть внука подкосила. А второй, поди, жив, в Москве… И отец твой знал, да невзлюбил их! Чужие дети не каждому по нраву будут. — Как его зовут? — Валерой. Валерой Филатовым… Адреса я его не знаю, мать только говорила, что в одном из писем бабка писала, что в спорт подался, боксом занимался. Если стал каким чемпионом — отыщешь, а если нет… — Что?! И ты так спокойно об этом говоришь?! — Горячку не руби, девка! Лучше своему умнику разъясни, что быть между вами не может того, чего он хочет. А не то отцу сдам, расскажу, чем его дочь нерадивая занимается… — Ну, Элла… — Не кисельная барышня, знаю!       Бессонная ночь дала девушке время на подумать, взвесить все за и против, а уже утром следующего дня её и след простыл в Калининграде, а следом за ней и деньги, которые Лис как-то скинул в её рюкзак, чтобы если вдруг чего, проблем от братков не отхватить, а в итоге и проблемы подъехали, и деньги пропали. Девушка упросила Эллу не при каких обстоятельствах не говорить не только отцу, когда и куда она уехала, а и вообще любому, кто бы не явился в тёткин дом. Теперь история приобретала совсем другие краски…

***

— И как оно, Космос, не жмёт? — поинтересовался Витя в полголоса, так, чтобы их разговор был слышен только между ними. Фил, прихватив Тому, отправился на экскурсию по продуктовым рядам Рижского рынка, пока парни отошли по своим рэкетирским делам. — Ты о чём это, молодой? — Холмогоров шёл важной походкой, осматриваясь по рынку, к ним подходили ребята, кто поздороваться, кто руку пожать, а кто с Наступающим поздравить, казалось бы, ничего не предвещало беды, но это только на первый взгляд. — Всё об том же, старый. Тебя так и тянет на девчат с изюминкой, что, на Машек, Наташек не встаёт? — резкая фразочка друга застопорила их обоих возле ларёчка с кассетами и всякой разной хренотенью, которой торговал их знакомый. — Тебе-то что, я сам с изюмом, ко мне такие девчата и липнут, или я к ним. А Наташки это больше по твоей части. Розанову только жалко, дуру наивную. — А Ринату тебе не жаль? — Пчёлкин неспеша начал вскрывать карты, которые так и будоражили сознание парня с самого утра. Встреча с давней подругой не несла ничего хорошего в себе, ровным счетом как и данный разговор, но раз уж сказал А, нужно говорить и Б. — Пчёла, я не понял, а к чему эти разговоры? С хрена ли мне должно быть её жаль? Она пошла своей дорогой, я своей.       Люди ходили мимо них, не обращая никакого внимание на двух парней, пока разговор не перешел на повышенные тона. — И тем не менее, на Новый год мы тащимся на дачу к Царёвым. — Нет, мне это нравится, всегда ездили и ничего, а тут на те, праведник нашёлся, Ринату ему жалко, своих баб пожалел бы лучше. Или тебе третья жена нужна в гарем? Так ты забирай, не стесняйся! — Придурок ты, Кос! Со своими проблемами я разберусь сам, а ты лучше задумался бы. — Я тебе сейчас твой нос пчелиный-то сломаю! Что за предъявы полетели? Нет, ты скажи мне, скажи! Я, в отличии от некоторых, по койкам не прыгаю, Градову верой и правдой люблю. — Давай, рискни, смелый космонавт! Ещё неизвестно, кто кому морду набьёт, самоуверенный ты слишком. Я, может, и не идеальный парень, но не езжу праздновать новый год со своей теперешней девушкой на территорию бывшей. Не думал, как срастётся, если вдруг Царёва туда заявится? А имеет право, я тебе скажу! И подумай теперь, кто здесь прав и чем это обернётся, баран упёртый, — Витя достал Самца, чтобы закурить, боковым зрением подмечая, что взгляд Космоса недобро потемнел. — А с хуяли ты только сегодня об этом призадумался, а, брат? Понимаю, не по красоте выходит, базару ноль, но тебя не смущает то, что мы туда с Геркой два года откатали, а вы там сколько раз были, а? Сколько водки выпили там на терраске, шашлыков-машлыков пережарили и ничего, ни из какого куста Ринатка не выскочила! — злость захлёстнула парня с новой силой, да так, что он и забыл уже, что они на Рижском и на них уже оборачиваются люди.       Витя сделал тягу, надеясь подуспокоить нервы, но всё пошло к чёрту, когда он понял, что Кос загорелся окончательно. Сигнал «стоп» где-то потеряно прервался, давая зелёный свет в не лучшую сторону. — Ахуеть, умный! До того Рината где была? Её не то, что в Москве не было, а даже в России! Не тупи, Кос, теперь, когда она вернулась, всё по другому! Думаешь, Герка заценит, что она гуляет на территории бывшей? А если Ринатка заявится, то бывать беде, скажу! Царёва не из самых лучших людей, даст знать о гнилом, но ты сам не прав, понял меня? И нефиг мне в моё тыкать, раз тебе правда в глаза так колет, сынок профессорский. Просчитал бы лучше на пару шагов свою бывшую, или ты только зажимался с ней по углам?       Пчёлкин палил быстро, на эмоциях, и подобная речь не могла обернуться теперь уже ничем хорошим.       Кос, не долго думая схватил друга за шкирку, приготовившись съездить по щам. Пчёлкин от неожиданности даже выронил сигарету, жмурясь. Парень стойко ждал пока кулак Холмогорова прилетит ему прямо в глаз или в нос, но вместо этого их только потрясло. Открыв глаза, Витя заметил злого Фила, который одной рукой держал уже за шкирки Космоса. — Вы чего устроили тут, придурки? Да сейчас же слухи поползут о том, как два говнорекетира отметелили друг друга на Рижском! Вам это надо, да? Совсем подурели, тоже мне, друзья! Какие вы нафиг друзья, название одно! — Всё, Фила, пусти, нормально всё, вспылил, подумаешь, с кем не бывает, просто кто-то чуть не допизделся, — фыркнул Холмогоров, поправляя куртку, злобно поглядывая на Пчёлкина, добавил, — Я тебя услышал, всю ответственность я беру на себя, её в Новый год там не будет! — Вовремя ты, Тео, — Пчёла усмехнулся, — Вправь мозги нашему дружку, а то он совсем уже поплыл, руки распускать! — он освободился от хватки Филатова и заметил подоспевшую к ним Тому с пакетами. — Всё в порядке? — обеспокоенно спросила Меркулова, которая и обратила внимание Фила на подобное зрелище, дав фору отлучиться от одного из прилавков раньше. — Замечательно! Двоих блюстителей правопорядка как раз хватит на одну шизанутую голову профессорского наследника! — Пчёл, сбавь обороты, а то щас и от меня прилетит.       Услышав фразу Космоса, Витя не стал ничего отвечать, забираясь в салон машины. Пора было отчаливать из Рижского