Эй, хватит мучить себя. Ты всё сделала правильно.
Эти слова уже начали казаться правдой. Чёрт возьми, как же мать его трудно. Девушка начала думать, что это правда, она сделала всё правильно. Так и есть, она ни в чём не виновата. Может быть, это из-за того, что это её первое убийство человека? Наверняка дальше будет легче… Нет, дальше не будет. Она решает думать лишь о том, как побыстрее выздороветь. Лишь о том, что нужно выздороветь.***
Грязное помещение, вызывающее отвращение, единственное помещение, которое Леви не может убирать больше, чем один раз в две недели. Кабинет Майора Ханджи — её личное и не поддаётся мытью. Майор может сделать из идеально чистого кабинета хаос за два дня. Как говорит она сама: «Гений господствует над хаосом». Самая частая её отговорка и защита на случай, если придёт чистоплюй. И, что интересно, она сейчас и правда господствует над этим хаосом, а её верный помощник Моблит с блокнотом и куском грифеля в руках записывает каждый результат. — Моблит! Верь или нет, но я ставлю руку на отсечение, я слышала, как на прошлой вылазке титан сказал моё имя! — с горящими глазами, полная энтузиазма, она продолжила создавать, по её словам, лучшее, что может увидеть человечество. «Микстура, которая сможет вылечить абсолютно все болезни и раны», — то, что имя этому чудо нужно сократить, она поняла после того, как её помощник посоветовал имя покороче. Естественно, это название ей не понравилось, и она решила, что придумает имя после того, как создаст саму микстуру. — Майор Ханджи, думаю, вам не стоит отвлекаться, вдруг вы поранитесь. Вам стоит быть внимательнее, это ведь эксперимент, — громкий смех Зое разлетелся по тёмному коридору, а сама она благодарила Бернера за беспокойство, похлопывая того по плечу. Громкий стук, казалось, ручка двери влетела в стену, когда её открывали. Так и было, в кабинет вошёл Смит. Он, конечно, редкий гость, и больше предпочитает вызывать к себе в кабинет, но, кажется, теперь он стал заходить чаще. Хотя, может быть, причина в том, что свою работу она свалила на него. С дракой рядовых разбирался он, когда женщина тихо ускользнула, говоря слова благодарности. — Ха-ха, здравствуй ещё раз, Эрвин, — нервный смех заставил дёрнуться бровь Бернера. Сколько раз она искала приключений себе на пятую точку? Может, она это делает каждый день? Так и есть. Отдать свою работу кому-то? Запросто. Иногда это раздражает, но всё-таки рано или поздно понимаешь, что без Зое титаны сами себя исследовать не будут. — Здравствуй, Ханджи, — Эрвин не мог понять, в чём же причина такой напряжённости от Зое. Затем мозговые процессы выявили окончательный ответ. — Не переживай, насчёт рядовых я всё уладил, всё в порядке. — Да? Какой ты молодец, Эрвин! Так зачем же ты пришёл в мой скромный обитель? — после чего она сказала Моблиту, что тот может быть свободен. Он отдал честь и отклонился. — Я хотел бы поговорить о состояний солдата Калла Блэйд, — он сел на стул, в упор смотря на Майора. Та, пробормотав что-то, подошла к шкафу с документами. Как оказалось, она искала медицинское заключение девушки. — Обычно они хранятся в правом крыле, в кабинете главного лекаря, но случай очень интересный, — она повертела документ в руках и продолжила. — Я его тихонько утащила, — улыбаясь, заявила женщина. — И что ты думаешь об этом? — он начал переворачивать страницы, всё сопровождалось шуршанием пергамента. Интересные наблюдения велись этим лекарем. Тут даже больше чем нужно. Многое в этой девушке другое. Начиная с необычной внешности, заканчивая привычками. Неосознанно сперва дотрагиваться до кончика носа, перед тем как убрать прядь волос за ухо. Шевелить пальцами, когда сосредотачиваешься. Незаметно кусать губы, когда чувствуешь опасность. Это далеко не все привычки, но они все так уникальны. Она в таком молодом возрасте уже имеет взгляд увидевшего всё в этом мире, она похожа на человека, которому уже скучна жизнь. Именно такими людьми очень сложно манипулировать, они редко поддаются чьей-либо попытке подчинить их себе. Они будто читают тебя, видят всю информацию про тебя перед глазами, слышат твои мысли и знают самые далеко запрятанные желания. Они опасны, но, в то же время, так интересны. На таких людей можно положиться и полностью доверять им. Прямоленейность — их прекрасная черта. Это их мысли, которые они не боятся высказать. В таком случае, они никогда не соврут. — Эрвин, она так же как и все выполняет приказы, убивает титанов, так же ходит на тренировки. Можно было бы сказать, что она простой человек, ничем от других не отличается. Но её регенерация очень быстрая. С последней вылазки она вернулась с букетом серьёзных ран. Почти через несколько дней она была здорова. Обычный человек пролежал бы две недели, даже больше. Тебе стоит задуматься об этом, — командор думал об этом уже достаточно долго и пришёл к определённому решению. — Ханджи, знаешь, по-моему, нам лучше прекратить так интересоваться рядовой, — после недолгой паузы он продолжил. — На некторое время. Майор поняла, но её всё-таки многое интересовало, и многое не давало покоя. Хотелось допросить рядовую, хоть любыми способами, но она хочет знать абсолютно всё, что от неё скрывают. Больше о Калле знают Командор и Леви, это точно. Нужно как-нибудь разговорить Смита, он должен всё ей рассказать. — Ханджи, знаешь, — обратив на себя внимание задумавшейся женщины, он продолжил: — Есть два рода, немного отличающихся кое-чем от других. Первый род — Аккерманы. Они были родом воинов, приближённых к королю, но отказавшись следовать идеологии Первого Короля, они подверглись репрессиям со стороны монархии, которая довела их почти до исчезновения. Я изучал их, читал про них, искал хоть что-то про то как они появились. В какой-то момент Аккерманы получили невероятную силу как «побочные продукты исследования титанов». Это секретная информация, и за это могут убить. Но, я тебе доверяю, поэтому ради себя не стоит об этом говорить лишний раз, — он замолк, после чего долгое время смотрел вперёд, и о чём-то думал. — А второй? — кажется, она догадывалась, о ком он сейчас думает. Но вперёд лучше не говорить. — А о вторых я информации ещё не собрал. Все знания о них поверхностные. Сам не знаю, что они могут и откуда взялись. Это огорчает. И потомки этих двух семей есть у нас в Разведке, — он слегка стукнул по столу, положил документы на него, попрощался и вышел из кабинета. Ханджи осталась одна в помещении. Из окна падали лучи солнца, мелкие пылинки очень медленно оседали на пол. Тяжело вздохнув, так и не удовлетворив свои интересы, она пошла дальше проводить эксперименты. Через некоторое время пришёл Моблит, так же без приказа начиная записывать итоги. Странно и так запутанно. Бывает, что одна и та же мысль крутится в голове без перерыва длительное время. Неизвестно как от неё избавиться, а когда думаешь над этим, та мысль уже забывается и начинается поток новой. Неконтролируемый процесс, для контроля которого нужно достаточное количество тренировок. Быть тем, кто управляет своим разумом и действиями, правда великолепно. Ты знаешь, что ты должен делать, то что тебе на самом деле нужно. Эрвин Смит был из тех людей, которые пытались контролировать всё. Свои слова, мысли, действия и также своё время. Самое главное, у него это получалось и очень даже хорошо. У него возникали мысли, что он очень много думает про одну из солдат. После отбоя, когда уже лежит в постели или за столом пишет отчёты, концентрироваться на том, чем он занят на тот момент очень трудно. Девушка откуда такая появилась не говорит, а пытать своего же солдата без ведомой на это причины уже перебор. Приходится самому наблюдать, анализировать и читать. Довольно кропотливый и сложный процесс, но раскрыть происхождение этого человека и узнать его тайны — вот чего он хочет. Решение отдохнуть от мыслей о Блэйд было хорошенько обдуманным. Кажется, девушка начинает что-то подозревать, хотя нет, она уже знает обо всём. Скрывать от неё нет смысла, потому что услышишь краткое: «Я знала, сэр». Неловко, не так ли?***
Еле слышные стуки в дверь, её открывают не дожидаясь разрешения войти, говорят что-то про ужин и быстро ставят на тумбочку поднос с едой, и так же быстро уходят. Девушка с непонятным цветом волос, кажется, русый или рыжий, хотя что-то между ними, перед тем, как уйти, посмотрела на ту кто лежит на кровати, затем закрыла дверь, пожелав приятного аппетита. Этого аппетита не видно не слышно. На подносе чай уже подостывший, хлеб и похлёбка. Медленно поднимаясь с лежачего положения, чувствуя, как жжёт в плече, и ощущая тупая боль везде. Руки иногда подрагивают, сил совсем мало, аккуратно, чтобы не уронить, берёт слегка кривую ложку и черпает из тарелки немного похлёбки. Подносит ко рту, чуть сгибаясь навстречу к ложке, засохшие и потрескавшиеся губы будто приклеены. Чтобы отлепить бледные губы от друг друга, понадобилось больше секунды, и ложка с содержимым оказываются во рту. Прожёвывая, глотает и так дальше и дальше. Периодически надкусывая хлеба и запивая всё водой, она закончила свою, если так можно сказать, трапезу, после чего снова медленно принимая положение лёжа, закрыла глаза, каким-то образом быстро погружаясь в сон. Завтра начнётся новый день, тогда начнутся новые события. Калла ни на что не надеется, это самое бессмысленное. Но где-то в недрах разума, всё-таки есть надежда на то, что это всё закончится скоро.