***
«Какого черта здесь Эллиа?» — проносится в голове Агаты, когда они с Нильсеном выходят из аэропорта в абсолютной тишине. Они не проронили больше ни одного слова в сторону друг друга, утопая в своих мыслях и эмоциях. Ещё вчера каждый из них договорился с друзьями о том, что те встретят их в аэропорту в определенное время. Вот Алекс видит вечно довольного Хьюза, а вот подружки Агаты он не наблюдает… И тогда Агата не понимает, какого черта Эллиа-то? Потому что договаривались они с Ким. Харрис уже в красках представила, как начинает описывать все подробности командировки подруге ещё в машине, но… Но её, чёрт возьми, ждёт Эллиа. Как удержать в себе все эмоции? Вряд ли Элу понравится, если Агата расскажет ему обо всём происходящем в командировке. Вообще обо всем. И поцелуй в самолёте упомянуть не забудет. Тот, от которого она буквально была на седьмом небе от наслаждения. Тот, от которого кружилась голова и дрожали руки. Тот самый поцелуй, от которого возбуждение разливалось по телу тонкими струйками, подогревая кровь. Вот Эллиа обрадуется. — Два дня отдыха и жду на работе, Харрис, — стальным тоном произносит Нильсен, как только они расходятся на парковке по разным сторонам. — А если я всё-таки хочу уйти? — тихо шепчет Агата. — Нет. Отчеканивает Алекс практически грубо и уходит к Хьюзу, стараясь не смотреть в сторону Агаты. Агаты, которая до тошноты мило улыбается этому громиле. Как она тонет в его объятиях и целует его в щёку, снова обнимая. Он не смотрит в сторону Агаты, не видит, как Эллиа забирает у неё чемодан и снова обнимает её, будто лет сто не видел. Не обращает внимания, как он помогает ей сесть в машину, и не видит, как тот садится рядом. Видит. Смотрит. — Прием, шведская задница, — Хьюз хлопает друга по плечу. — Хватит пялиться. — Иди в задницу, Хьюз, я не пялился, — сквозь зубы цедит Алекс и складывает свои вещи в машину. — Ну конечно, не пялился. И пьяный мне тоже не ты звонил и плакал, да? — Хьюз. Я же сказал — в задницу. Отвези меня уже домой, а? Я соскучился по Шурику. Единственное живое существо на этой планете, которое любит меня и ждёт, — друзья сели в машину и сорвались с места, проезжая по улицам серого Лондона. Алекс просто думал. Много думал и анализировал, потому что сейчас едва ли не первая в его жизни ситуация, которую он не в состоянии контролировать. И это бесило. — Она отшила тебя? — глаза Адама расширяются, а рот приоткрывается в удивлении. Молчание Алекса даёт положительный ответ, и Адам приходит в шок ещё сильнее. Отшила. Она точно отшила его. Кажется, в последний раз с Алексом такое было много лет назад, и то там его не отшили, а просто изменили, совершенно нагло и подло. Тут же его, кажется, не просто отшили, а сделали это ещё и весьма неприятно, судя по состоянию друга. Когда он последний раз убивался по девчонке? Вчера, и это было как раз из-за Харрис. — Молча, Хьюз. Пожалуйста.***
— Эл, а почему Ким не приехала? — Агата опускает взгляд в пол, понимая, что ей невыносимо грустно от всей этой глупой ситуации. — А, то есть меня видеть ты совсем не рада, да? — он всегда улыбается так мило, что Агате становится дико стыдно за своё поведение рядом с ним. Работая в казино, она спокойно могла послать его куда подальше, переводя своё раздражение от его пристального внимания в шутку. И даже сейчас, когда она практически разбита, плакаться ему Агате совершенно не хочется. — Рада конечно, ты что, — не очень, если честно. Сейчас нужна Ким, бутылка вина и литры слёз, которые она прольет за этим самым вином. — Она у тебя дома, перевозила кошку и поэтому не приехала. Тепло разрастается внутри Агаты, и она улыбается: какой бы стервой ни была Мия, она всегда ждёт её дома. Иногда даже одаривает ласковым взглядом и может немного помурчать. — Как съездили? — спрашивает Эллиа, и Агата начинает молиться, чтобы дорога до дома оказалась как можно короче. Как съездила? Она может ответить только отборным матом, если честно. Потому что то, что происходило, это просто… «Сначала было все хорошо, пока мне не стала нравиться его улыбка. Каждый вечер мы сидели у меня в номере, смеясь и обсуждая работу. Потом я познакомилась с мужчиной, с которым чуть ли не поцеловалась в первый же день знакомства. Оказалось, что это наш партнёр, и я поняла, что Алекс меня ревнует. Назло Нильсену я гуляла с Тёрнером, а потом была вечеринка, на которой меня полили грязью. Я сутки проплакала, хотела уволиться, а пьяный Алекс ломился в мой номер с букетами цветов. Вскоре мы поругались, потом успокоились, а потом целовались чёртовых двадцать минут, после чего я попросила об этом забыть». Кажется, Эллиа не слишком оценил бы такой рассказ, правда? — Нормально, — решает ответить Агата, не травмируя психику друга. — Работы много было, устала очень. — Сейчас отдохнёшь, солнышко. «Да не солнышко я, Эллиа, а полная дура», — кричит сердце, разрываясь в груди. Но на деле Агата только мило улыбается и кивает, а потом выпускает облегченный вздох, когда понимает, что они подъехали к дому. Она чувствует себя довольно паршиво из-за всего: из-за истории с Алексом, из-за непоняток с Тёрнером, из-за такого отношения к Эллиа. Агата просто устала. Дайте ей душ и шоколадку, ей нужно расслабиться. — Зайдёшь? — она спрашивает Эллиа из вежливости и, как бы ужасно это ни звучало, искренне надеется, что он не зайдёт. Ну потому что… Чёрт. Потому что. — Отдыхай, — нежным жестом он целует Агату в макушку и, ослепительно улыбнувшись, уходит вниз по лестнице, не оборачиваясь. «Нет, тебе срочно нужно найти нормальную девушку», — думает Агата. — «Потому что тебе нужна хорошая. А не такая, как я…» Она грустно улыбается и входит в квартиру, влетая в объятия Ким, которая с порога сыплет тучей вопросов. Кажется, два выходных дня перед работой будут очень весёлыми…***
Алекс обожает сидеть на своём диване в гостиной, закинув ноги на журнальный столик. На коленях развалился Шурик, в руках стакан с бурбоном, а рядом на диване лучший друг, и… И его жена. Адам приезжал с Джесс крайне редко, практически всегда приезжал один. Но стоило Адаму случайно ляпнуть что-то вроде «кажется, Алекс влюбился, но это не взаимно», как беременная Джессика уже летела к Нильсену, чтобы поддержать лучшего друга своего мужчины. Гормоны бушуют, заставляя её чуть ли не плакать от рассказа Нильсена о командировке, тогда как оба мужчины только и успевают закатывать глаза от вечных всхлипываний и причитаний. Джесс, кажется, решила, что Нильсен впадёт в глубокую депрессию от отказа Агаты. А разве был отказ? А хоть какое-то предложение было? — Джесс, пожалуйста, прекрати разводить сырость, ты затопишь Шурика, — смеётся Алекс, поглаживая чёрную шерсть своего огромного друга. Тот довольно мурчит, оглядывая надменным взглядом всех присутствующих. — Никто ведь не умер, почему ты рыдаешь? — Но ведь я переживаю за тебя! — она округляет глаза, не понимая, почему Нильсен так просто относится к этой ситуации. Адам подмигивает Алексу в просьбе подыграть, потому что на последнем месяце беременности Джесс стала просто невыносимой плаксой. Она плачет из-за всего, буквально. Из-за новых купленных детских вещей, из-за того, что её подруга нашла себе парня, из-за того, что у Алекса не ладится с личной жизнью. — Как ты с ней живёшь, Адам? — шепчет Алекс вслед семейке Хьюз, когда та покидает его квартиру спустя десятки литров слёз. — Просто люблю её, — говорит Адам, закрывая за собой дверь и оставляя Алекса наедине со своими мыслями. Снова.***
— Да и правильно сделала, что послала его! — кричит Ким, разливая вино по бокалам. Девушки сидят на кухне, обсуждая все детали чёртовой командировки, в которую Агата не поехала бы ни за какие деньги, если бы знала, чем всё это обернётся. На коленях сидит Мия, громко мурлыкая, и Агата невольно вспоминает того огромного кота Александра, что смотрел на Агату таким осуждающим взглядом, что хотелось прямо на месте провалиться под землю. — Думаешь? Я уже не знаю, что правильно, а что нет. Я ещё никогда не была такой занудой, как сейчас, — хнычет Харрис, делая щедрый глоток красного полусладкого. — Мне кажется, что он мне нравится, но… — Но он повёл себя, как мудак, и твоя реакция вполне объяснима, — Ким пожимает плечами, глядя на разбитую подругу, у которой в глазах снова застыли слёзы. — Мы изучали углублённо психологию, Харрис, и я могу тебе сказать, что твои поступки довольно логичны. — Объясни, — девушка кладёт голову на ладони и прикрывает глаза. Да, Ким, объясни, пожалуйста. Потому что Агата уже ни черта не понимает, стараясь в сотый раз разложить в своей голове всё по полочкам. Она запуталась, и ей срочно нужна помощь, пока она окончательно не стала вести себя, как дура. — Ну, смотри. Подсознательно он тебе нравился ещё давно, просто ты не хотела этого признавать. Ты не из тех девушек, Агата, кто спит по пьяни с первым встречным. Даже твоё пьяное тело и сознание смогли тебя привести только к тому, кто тебе симпатичен. Оба раза, — Агата закатывает глаза, делает ещё один глоток вина и продолжает слушать теорию Ким. — А сейчас, когда ты с огромным трудом, но смогла себе признаться в том, что он тебе не безразличен, он поступает, как сволочь, тем самым отталкивая тебя. Получается, что твоё сознание делится пополам: одна половина испытывает к нему тёплые чувства, а другая боль и обиду. Именно поэтому ты то целуешь его, то отвергаешь. — Ну здорово. Биполярное расстройство в действии, — Агата роняет голову на стол, негромко ударяясь о деревянную поверхность лбом. — А с ним тогда что? Тоже внутренний конфликт. — Да тупо ревность, — Ким закидывает в рот виноградинку, продолжая раскладывать в голове Агаты всё по полочкам и алфавиту. — И-и-и… мне-то что делать? — Будь собой, Агата. Больше ничего.***
— Будь собой, просто будь собой, — бубнила себе под нос Агата, спеша утром на работу, цокая каблучками. — Не подавай виду, что что-то изменилось. Ничего ведь? Ничего. Просто делай то, что делала всегда, и тогда всё встанет на свои места, — дрожащий шёпот прекращается, как только Агата входит в уже любимую кофейню возле офиса. — Черный без сахара и латте, пожалуйста. Всегда улыбчивая девушка принимает заказ и начинает колдовать над стаканчиками, а потом вдруг задаёт вопрос, сбивающий Агату с толку. — Что пишем на стаканчике? О-оу… А что пишем-то? В последний раз было твёрдое «я увольняюсь», а теперь, кажется, у Агаты нет ни одной идеи для чёртовой надписи. «Ты целуешься круче всех» — как-то не очень. «Ты очень смешно бубнишь, когда пьяный» — тоже бред. Ну, и что ей сейчас делать со всем этим?***
Агата влетела в его кабинет и замерла, держа в руках два стаканчика с кофе. Алекса ещё не было, а привычное место Агаты занимала какая-то неизвестная особа. Красивая, в строгом костюме, деловая сидит, разве что только двух доберманов рядом не хватает. У неё короткая стрижка на чёрных волосах, а пухлые губы растягиваются в лисьей ухмылке, когда она оглядывает с ног до головы опешившую Агату. Дамочке на вид не больше тридцати, и, что уж врать, выглядит она великолепно. Только вот… кто это? И какого черта она усадила свою задницу на место Агаты? Неужели Алекс воспринял её слова об увольнении всерьёз и нашел себе нового помощника? Помощницу. Красивую, чтоб её. Неужели на этом всё и закончится? Вся её идеальная работа, весь её неидеальный Нильсен, мечты о переезде в квартиру побольше и желание обновить гардероб… Всё это можно считать невыполнимым, да? Да ни один босс в мире больше не будет терпеть невыносимый характер Агаты, а Нильсен терпит. Или уже нет… Дверь в кабинет открывается, и внутрь входит Алекс и здоровается с обеими девушками, прерывая их зрительный контакт. Он какой-то напряжённый, на губах не играет привычная ухмылка, а изо рта за это время не вылилось ни единой шуточки. Агата побледнела, а ноги предательски подкосились. Она быстро опустилась на стул, прикрывая глаза. Всё, сейчас он её уволит. Решил отомстить за её громкие заявления —точно уволит. И всё, Харрис, и тогда всё… Дрожащей рукой она протягивает ему стакан с кофе, на котором красивым почерком выведено «Вы оставили положительный отзыв нашим авиалиниям?», но он даже не улыбается, когда читает надпись. — Знакомься, Агата, это Кэйт — наш новый менеджер по подбору персонала. Кэйт — это Агата, мой личный помощник. Вздох облегчения срывается с пухлых губ, густо накрашенных такой любимой Алексом красной помадой, и она делает глоток кофе, приходя в себя. Допустим, он её не увольняет, и эта брюнетка не будет занимать её место, хорошо. Но… какого чёрта происходит с Алексом? У него что-то случилось? Он за всё утро даже не улыбнулся Агате ни разу, когда как эту новенькую Кэйт одарил теплым взглядом раз шесть. Семь, точнее. Агата считала. Он вводил Кэйт в курс дела, а когда она ушла, обсуждал с Агатой план работы на сегодня, как и все другие дни, и… и всё. Обсудил план и отпустил Агату работать в свой кабинет, даже не поднимая взгляд. Да что происходит? Он решил игнорировать её? А как же «странно, Харрис, что с таким перегаром ты приехала из своего дома, а не из моего». Или «тебе, кажется, наши авиалинии тоже очень понравились, нет?». Почему он не говорит ничего по поводу её помады? Где сотня шуток о длине её каблуков, «под которым сидит тот парень из казино, который так и облизывает тебя взглядом». Нильсен, приём, земля вызывает. А Алекс просто… Просто общался с ней в режиме начальник-подчинённый. Кажется, она так просила, да? Не позволять себе ничего лишнего в общении, обсуждать исключительно работу и не вспоминать ничего, что он вспоминал раньше. Ты ведь так хотела, Харрис? Ну так наслаждайся. Радуйся, что он сдержал в себе шутку о длине твоей юбки и не расхохотался от написанного на стаканчике. Радуйся, что он не смотрит на тебя, не припоминает тебе все твои казусы. Да вообще ничего не делает в твою сторону. Радуйся, Харрис, ну же, так весело.***
Нильсен бесил. Чёртова Кэйт бесила. Она ошивалась около него практически целый день, наплевав на слова Агаты о том, что мистер Нильсен занят и никого сейчас принять не может. Она просто входила в его кабинет, мило улыбалась и спрашивала какую-то несусветную чушь, которую можно было легко решить и без Нильсена. Она бесила так сильно, что Агата за первый рабочий день после командировки сломала две ручки и сточила карандаш до самого основания. Зачем она ходит к нему? Зачем поправляет свою чёлку, аккуратно проводя по ней ноготками? Зачем приносит ему кофе и сладости, когда он этого не просит? Зачем она делает это? Добить Агату? Конечно, ей же мало игнорирующего её Алекса и разбитого вдребезги сердца. Мало влюблённого в неё друга, мало Тёрнера, строчащего ей всю ночь смс-ки. Ей всего мало, поэтому в её жизни появляется красотка Кэйт, которая своими длинными ногами окончательно растаптывает жуткое настроение Харрис.***
Неделя. Он молчал всю чёртову рабочую неделю. Работать в этом офисе стало невыносимо, потому что такая атмосфера заставляет Агату грустить. Причём таким серьёзным он был только по отношению к ней. С другими сотрудниками он вёл себя совершенно обыденно, а с Кэйт, кажется, общался теплее, чем с остальными. Это бесит. Бесит то, что он проигнорировал две надписи на кофе. Он ничего не ответил на «передавайте привет Шурику» и «улыбнись ты уже, наконец». Её выводит из себя такое его состояние. Какого чёрта? Просто почему? Ну раз тебе настолько противно общаться с ней после всего, так ты лучше бы уже и правда уволил, чем испытывал её нервы на прочность, от которых, к слову, уже совсем ни черта не осталось. Кажется, он выводил её из себя специально, замечая, как она бесится. Но Харрис держалась молодцом. По крайней мере старалась им быть. Она всё так же приносила ему кофе по утрам, всё так же улыбалась ему и даже иногда старалась отпускать какие-то шуточки, дабы разрядить обстановку. Его холодный взгляд и молчание тушили в ней тот самый огонь, который хотел всё поставить на свои места, поэтому с каждым днём её запал был всё тусклее. Вчера он уехал с работы, предварительно усадив в машину Кэйт. То ли он просто её подвёз, то ли они занимались чем-то более интересным, но Агата едва сдержалась от того, чтобы не разбить окно его машины каким-нибудь огромным камнем. По субботам они работали только вдвоём, обычно сидя в его кабинете и обсуждая все рабочие вопросы, но сегодня… После того, как она вчера вечером увидела их с Кэйт вместе, находиться с ним в одном кабинете несколько часов подряд было чем-то сродни пытки. Смотреть на его кислую физиономию и того хуже. Всю неделю Агата пыталась понять причины его странного поведения, но не выходило ровным счётом ничего. Он абсолютно точно делал это намеренно, дабы задеть Харрис, но… Неужели он не понимает, что ей от этого плохо? Что это не просто задевает её, а сильно ранит, учитывая, как он общается с этой новенькой. С которой он вчера уехал из офиса. А сегодня им предстоит работать только вдвоём. Здорово как. — Харрис, зайди, — грубый голос, что разносится из селектора, вырывает Агату из собственных мыслей, заставляя её вздрогнуть. — Иду, — бурчит она недовольным тоном, вставая и направляясь к двери кабинета. — Вызывали, мистер Нильсен? — сил делать вид, что ей всё равно на странное поведение Нильсена, не осталось. По одной простой причине. Ей не всё равно. — Вызывал. Покажи мне графики продаж за последнюю неделю, — отчеканивает Алекс, и у Агаты медленно начинает ехать крыша. Графики продаж. Чёртовы графики продаж, которые ему вчера демонстрировали менеджеры на совещании? Серьёзно? — Но вы смотрели их вчера, — удивляется Агата, приподнимая бровь. Да, Харрис, смотрел вчера. Но он ляпнул первое, что пришло в голову, потому что строить из себя строгого начальника и из-за этой херни не видеть тебя он больше не мог. — И? — он поднимает на неё злобный взгляд, цепляясь за её красные губы. — Что «и»? Вы смотрели их вчера, с тех пор ничего не изменилось, — злость в ней растёт с бешеной скоростью. Руки сжимают несчастный блокнот до побеления костяшек, а дыхание становится неровным. Она держится из последних сил, но накопленное за неделю уже слишком сильно наполнило сосуд её терпения, поэтому ещё одно неосторожное слово, и её понесёт… — Я что-то непонятно сказал, Харрис? — его ноздри раздуваются от накатившей злобы, а ноги сами поднимают его и ведут к Агате. — Покажи. Мне. Чёртовы. Графики. Продаж. Он отчеканивает каждое слово, приближаясь всё ближе и угрожающе над ней нависая. Это край. Это тот самый чёртов край, когда он сказал лишнего настолько много, что чаша терпения не просто переполнилась, а с громким звоном лопнула… Она отходит к столу, злобно и победно усмехаясь, берёт в руки эти несчастные графики и кидает их Алексу прямо в лицо, наслаждаясь тем, как маска самоуверенного индюка с него срывается, а на его место приходит обычный Нильсен, которого знает Агата. — Харрис, какого хрена? — цедит он сквозь зубы, наблюдая за её реакцией. Та вспыхивает за секунду, словно сзади неё кто-то стоял с зажигалкой и ждал команды запуска фейерверка. — Вот именно, Нильсен, какого хрена? — она отбрасывает блокнот на диван и активно жестикулирует руками, показывая своё недовольство. — Ведёшь себя, как идиот! Я уж думала, у тебя умер кто-то! Но, судя по твоему выражению лица, это ты и сдох! — Ты с ума сошла, каттен? — это слово, сорвавшееся с его губ в потоке гнева, заставляет Агату победно улыбнуться и перейти к новым нападкам. Давай, Алекс, срывай свои маски, называй её каттен, ругайся на шведском и просто будь тем самым ненормальным Нильсеном, ну же. — Я? По-моему, это ты с ума сошёл! Конечно, я же не Кэйт, чтобы со мной нормально разговаривать, правда? — она стучит ладошкой по столу, и её запястье мигом оказывается сжато крепкими руками Нильсена. Он угрожающе наклоняется над ней, точно как тогда в гостиничном номере, только сейчас у неё нет никакой опоры в виде стены. Агата упирается ягодицами в стол. — Ты много на себя берёшь, лилла каттен, — он рычит ей прямо в губы, заставляя кожу покрываться мурашками. По телам обоих пробегает еле заметная дрожь, а хватка Нильсена становится слишком сильной, что Агата шипит и старается отстраниться. — Пусти… — О нет, Харрис, — медленным движением Алекс проводит кончиком носа по тонкой коже шеи Агаты и жадно втягивает её особенный запах. Она пахнет лилией, смешанной с клубничным йогуртом, и это сочетание напрочь срывает его крышу, когда он оставляет на шее сильный укус. Агата хочет протестующе крикнуть от боли, но с губ срывается только громкий стон. Она буквально находится на грани безумия, ощущая его так близко, чувствуя шеей его дыхание и прикосновения влажных губ. Секунд пять уходит на осознание всего происходящего для обоих, но остановиться сейчас будет равно смерти. Его нежные касания губами мигом сменяются на животную страсть, которой Харрис охотно поддаётся. Он грубо усаживает её на стол, разводя колени в стороны, чтобы прижаться ближе. Грязный поцелуй, рваный и страстный, обладающий невероятной дикостью. Алекс зарывается рукой в её волосы и буквально рычит, когда Агата начинает расстёгивать пуговицы на его рубашке дрожащими от возбуждения руками. Руки жадными касаниями скользят по телам друг друга, вызывая тихие хрипы и жалобные всхлипывания. Слишком долго он снимает с неё чёртову юбку, слишком долго избавляется от брюк. Всё слишком долго. Потому что она не может больше ждать. Понимание того, что они занимались сексом уже два раза, неприятно колет в районе висков, но Агата отбрасывает все ненужные мысли и прикрывает глаза в предвкушении их первого секса. Бельё летит к чертям, и Алекс не сдерживаясь нападает с поцелуями на округлую грудь. Он проводит языком по ложбинке между грудей, жадно сжимает полушария руками, всасывает соски в рот, немного прикусывая, и оставляет парочку фиолетовых следов рядом с ореолами. Агата запрокидывает голову вверх и сладко стонет, добивая этими стонами Алекса. С такими жадными касаниями ей и секс не нужен, пусть только не прекращает так охренительно целовать её тело. Он словно ест самый вкусный в мире десерт, пытаясь насладиться лакомством. Его жадный язык проводит дорожку от груди до ключиц, кусает границу шеи и врывается в горячий рот, так сильно жаждущий его. — Алекс, прошу… — от того, как она стонет в поцелуй, он готов умереть. Рассыпаться на осколки и стать пылью. Ещё никогда он не ощущал такого сумасшедшего желания, такой дикости. Он притягивает её за ноги ближе к краю стола, и…И мир вокруг перестаёт существовать…
Так не бывает. Просто не бывает настолько хорошо. Её первый громкий стон вызывает на лице Нильсена довольную улыбку, заставляя его войти до самого конца, вторгаясь только глубже в такое идеальное тело. Сумасшедшая скорость, жадные касания, дикие поцелуи и громкие стоны переплелись со звуком влажных шлепков разгорячённых тел. Агата сжимает его волосы практически до боли, кусает губы и царапает его плечи до крови. Алекс осыпает шею Агаты страстными поцелуями, снова спускается к соскам, кусая их, и ни на секунду не сбавляет бешеный темп. Он двигает бедрами так резко, что на каждый толчок приходится громкий стон Агаты, больше уже походящий на всхлип. Невероятная страсть захватила их в свои сети, распаляя их по новой с каждым толчком. Алекс ни на секунду не отрывает свои губы от Харрис, в пламенном танце сплетая языки. Это лучший секс, который когда-либо случался в жизни обоих. Голоса безнадёжно охрипли, а губы искусаны до крови, когда Алекс делает пару мощных толчков и пара кончает с громким стоном. Агата опирается на Александра, уложив голову тому на плечо, стараясь хоть немного восстановить дыхание. Ноги дрожат, руки не слушаются, а сердца вылетают из грудных клеток, норовя разорваться от напряжения. Она не знает что сказать. Сил едва ли хватит на какой-нибудь жалобный стон. Алекс молчит. А что говорить, когда глядя на раскрасневшуюся Агату он хочет повторить это ещё раз? В кабинете повисает тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и тяжелым дыханием, а потом в эту тишину врывается хриплый шёпот: — Харрис? — М? — Сегодня суббота. Скоро лифт отключают. Прокатимся?