сегодня ты меня убьёшь

— Здравствуйте, уважаемый кронпринц О Сехун, — губы императора растянулись в улыбке, но было понятно, что он усмехается. — Мне очень жаль, что мы вынуждены знакомиться в таких обстоятельствах, но, к сожалению, раз вы нарушили закон об анонимности и вторглись на территорию моей столицы, то, боюсь, наша первая встреча пройдёт в подвале. Нам не выпал шанс познакомиться и поговорить, когда я гостил во дворце вашего отца, но все ведь можно исправить прямо сейчас. Надеюсь, вы думаете точно так же. Сехун был удивлён тем, что император заговорил с ним не на своём родном языке, а на языке его государства. Обычно, даже если монарх знал язык чужого государства, при встречах и переговорах за него говорил переводчик, но Исин сейчас стоял за спиной своего господина, иногда переглядываясь с Бэкхёном. — Благодарю за столь радушный приём, император Ким Чунмён. — губы Сехуна искривились в ядовитой улыбке. Он поклонился стоящему перед ним мужчине, но тут же выпрямился, с удивлением заметив, что монарх ниже его, и Чунмёну приходилось слегка задирать подбородок, чтобы видеть лицо своего собеседника. — Вы бы увидели всю гостеприимность, на которую я способен, если бы не нарушали правила моего государства. Чунмён явно не поддавался на провокации. Наученный долгим опытом, он отлично умел держать себя в руках, поэтому с его лица не сходила приветственная улыбка, а в глазах виднелась лишь насмешка. Слова наследного принца его лишь забавляли — юноша, стоящий перед ним, кажется, был слишком амбициозен. И император понимал, что легко сможет сыграть на этих амбициях, если ему это понадобится. А на кронпринца у него было много планов. — Надеюсь, мои покорные слуги не причинили вам вреда. — Чунмён внимательно осмотрел О. — Как я вижу, вы прекрасно подготовились к визиту в мою столицу — даже наряд подыскали, не подходящий под ваше социальное положение. Похвально, кронпринц, похвально. — император одобрительно кивнул, сверкнув глазами. — Ваши слуги не причинили вреда мне, но были очень грубы по отношению к моему телохранителю, который просто выполнял свои обязанности передо мной и перед своим государствам. Неужели в самом богатом и известном государстве мира всё ещё принято относиться к слугам чуть лучше, чем к животным? — с лица Сехуна пропала улыбка — теперь, кажется, он был абсолютно серьезным, и, слегка изогнув бровь, смотрел на стоящего перед ним монарха. — Уверен, мои слуги не хотели никак навредить вашему телохранителю, но с его стороны тоже было неразумным бросаться в бой, зная, что никто не имеет права навредить наследному принцу. — Но при этом один из ваших слуг, Бён Бэкхён, поддержал мою затею и устроил публичное сражение. — Не беспокойтесь, с Бэкхёном я уже провёл беседу. — Чунмён манерно улыбнулся и сцепил пальцы в замок за спиной. — Да и тем более, боюсь, это не ваше дело. Со своими слугами я разберусь сам. А сейчас мне бы хотелось узнать — с какой целью вы посетили столицу моего государства, О Сехун? Да ещё и нарушая закон об анонимности аристократии? — Думаю, я имею право не отвечать на этот вопрос, так ведь, император? — Сехун холодно сверкнул глазами. Его эмоциональность медленно сходила на нет, и даже учащённое дыхание возвращалось в норму. — Боюсь, находясь в таком положении, вы вообще не имеете прав, ведь те, кого приводят в подвал — не гости, а пленники. — Чунмён слегка склонил голову на бок, но так же быстро вернул её в нормальное положение. — А вы сами знаете, какая участь ожидает пленников. — Вы убьёте меня? Этот вопрос интересовал Сехуна с самого начала, как только император появился тут. И теперь у него, наконец, выпал шанс спросить напрямую. Кажется, О не пугал возможный ответ, однако, после его вопроса в подвале повисла тишина. Даже охрана задержала дыхание. Чунмён молча смотрел на стоящего перед ним наследника чужого государства, прожигая его взглядом, но наконец вздохнул, и, улыбнувшись уголками губ, произнёс: — Скажите, уважаемый кронпринц — я так похож на варвара в ваших глазах? Воистину, я самый милостивый захватчик, и у меня даже в мыслях не было убивать наследника чужого государства. Поверьте, если бы вы не нарушили закон, то спокойно бы жили на территории моей столицы столько, сколько бы вам захотелось, но вы ведь сами вынудили меня, О Сехун. Нет, я не собираюсь вас убивать, ведь я не получу от этого никакой выгоды. — Вы не получите выгоды от меня, чтобы вы не делали. Убьёте вы меня или нет, но в любом случае каждый день, проведённый мною в вашей столице, может стать решающим. Как думаете, как скоро весь мир узнаёт о том, что вы держите у себя наследного принца? Или вам так не терпится развязать войну? Поверьте, мой отец этого просто так не оставит. Если вы думаете, что он позволит вам просто так удерживать меня тут, то вы глубоко заблуждаетесь, император Ким Чунмён. Поверьте, это решение приведёт вас к краху. — Сехун и сам не до конца понимал, что он говорит. Его глаза, смотрящие на императора, злостно сверкали. Говорить такие вещи, находясь в плену у самого могущественного императора — самый лучший способ покончить с жизнью. Кронпринц заметил, как переглянулись Чжан и Бён — в их глазах застыл страх и непонимание. Под внимательным взглядом Чунмёна наследнику престола стало не по себе, и он нервно сглотнул, но продолжил стоять, гордо выпрямившись и взирая на императора с высоты своего роста. Наконец, Ким вздохнул и заговорил: — Знаете, кронпринц, за такие слова я мог бы легко вас казнить. Вы, кажется, ещё не до конца понимаете, кто перед вами стоит, верно? Иначе вы бы не стали мне угрожать, О Сехун. Я — владыка практически всего мира, и вы действительно пытаетесь как-то меня напугать? Вы ещё слишком молоды и неразумны, кронпринц. Ваш отец никогда не вступит со мной в конфликт и уж точно не развяжет войну из-за того, что я буду удерживать вас тут, в своём дворце. Неужели вы не понимаете, что такому государству, как вашему, никогда не превзойти Даглану? Вы ещё слишком ничтожны по сравнению с ведущими государствами, чтобы объявлять какую-то крупную войну. И вы действительно считаете, что ваш отец соберёт армию, чтобы вас освободить? Нужно быть безумцем, чтобы решиться на подобное. Единственное, что он может предпринять в данной ситуации — это стараться решить это всё дипломатией или прислать мне выкуп. Как думаете, каким количеством золотых оценили бы вашу жизнь, О Сехун? Будет обидно, если бы за вашу жизнь вообще будут предлагать деньги. На самом деле, на вашем месте, я бы счёл это за оскорбление, ведь жизнь единственного наследного принца — бесценна, я ведь правильно все понимаю? И что же тогда остаётся вашему отцу? Вы уверены, что он не оставит вас тут, наедине с вашими проблемами? — Знаете, Ким Чунмён, я не думаю, что вам стоит рассуждать о судьбах отцов и наследных принцев, если вы в свои годы ещё таковым не обзавелись. — И вас действительно волнует это, кронпринц? Это тот вопрос, который занимает ваш ум, в то время как вы находитесь в подвале моего дворца? — Чунмён вопросительно изогнул бровь и усмехнулся. — К сожалению, у меня ещё слишком много дел, но у нас с вами ещё будет очень, очень много времени, чтобы поговорить. Бэкхён, отвези кронпринца в моё поместье в лесу, и проследи, чтобы слуги снабдили его всем необходимым. Не можем ведь мы такого гостя держать в подвале, верно? — Хорошо, император, я сейчас же прикажу приготовить карету для кронпринца. — Бён послушно кивнул и тут же исчез в дверях. — Вы… Вы не имеете права удерживать меня тут! — неожиданно дыхание О участилось, и ему на момент показалось, что его сердце сейчас выпрыгнет из груди из-за осознания того, что его силой собираются удерживать в чужой стране. — Я кронпринц Круока, и вы серьезно собираетесь держать меня в своём поместье в лесу?! — Боюсь, что из нас двоих прав здесь не имеете только вы. Прошу вас, кронпринц, не забывайте о том, что сейчас вы — простой пленник, но я, в силу своего великодушия, учитываю ваш социальный статус. Поверьте, не каждого пленного иностранца удерживают в моём поместье в лесу. Обычно их убивают. Но я не вижу никакой выгоды в вашей смерти, а вот удерживать вас тут более чем выгодно, уважаемый кронпринц. Не беспокойтесь, в доме есть слуги. Я распоряжусь, чтобы к вам прислали кого-нибудь, кто говорит на вашем языке. — К чему это? Разве мой слуга не поедет со мной? — кронпринц даже задержал дыхание, взглянув на Чонина, стоящего рядом с ним. — Боюсь, что ваш слуга теперь мой слуга, и он больше никогда не покинет пределы моего государства, если я, конечно, этого не пожелаю. Мне бы мало хотелось, чтобы с вами в поместье был человек, который мог бы помочь вам сбежать от меня, так что ваш слуга останется при моём дворце, а потом я уже решу, куда его определить. Пока не вернулся Бэкхён, вы, безусловно, можете с ним попрощаться, если вам так хочется. — Чунмён улыбнулся краешками губ. — А теперь мне пора идти. Поверьте, кронпринц, я буду часто приезжать к вам в поместье, так что не беспокойтесь, у вас будет явно не один шанс, чтобы поговорить со мной. Кронпринц даже рта открыть не успел. Император скрылся за дверью, оставляя его наедине с охраной и телохранителем, который облегчённо выдохнул, как только Чунмён скрылся за дверью. Сехун ещё пару секунд бессмысленно смотрел в проход, прерывисто дыша. Смысл сказанных монархом слов никак не укладывался в его голове, но как только кронпринц почувствовал, что до его ладони кто-то дотронулся — он вздрогнул и обернулся на своего слугу. — Чонин… — произнёс он и тут же замолчал, понимая, что больше не может выдавить из себя ни слова. Чонин всегда был для него больше, чем слуга. Он с детства являлся ему верным другом и единственным советчиком. Ким был сыном одной из придворных дам, и его хотели отдать в военный корпус, ведь никто не ожидал, что он сдружится с сыном правящего монарха, а в будущем станет единственным человеком, которому кронпринц может доверить свою жизнь и все свои переживания. Чонин был официальным телохранителем О Сехуна, давшим клятву перед государством и перед монархом. И сейчас, смотря на сверкающие большие глаза Чонина, Сехун понимал, что он видит своего верного слугу и друга в последний раз. В этой чертовой столице он потерял не только свободу, но и его. Возможно, даже свой титул Кронпринца. И О не понимал, что из этого хуже. — Сехун, всё будет в порядке, я что-нибудь придумаю, правда. — быстро заговорил слуга, положив руку на плечо своего господина и опасаясь, что в подвал в любой момент мог зайти Бэкхён. — Мы сбежим отсюда, я тебе обещаю. Чунмён не сможет долго удерживать тебя тут. Я найду лазейку, чтобы помочь тебе выбраться отсюда, даже если мне придётся умереть. Я поклялся перед твоим отцом и государством, что буду защищать тебя, чтобы не случилось, и даже если меня оставят служить Чунмёну, я всё ещё остаюсь твоим слугой, правда. — Чонин вымученно улыбнулся уголками губ. — Но мне нужно время, чтобы понять, как можно вывести тебя. Даже если я останусь тут и меня будет ждать казнь, я не позволю им удерживать тебя. Только пожалуйста, не натвори глупостей, пока меня не будет рядом. Чунмён явно не тот, с кем тебе сейчас стоит ругаться. Твоя жизнь и жизнь всего государства сейчас в руках Чунмёна, и ты прекрасно это понимаешь, Сехун. Пожалуйста, помни, что ты наследник престола, и любые твои действия отражаются на твоей репутации и на репутации твоего государства. — Я ни за что не уеду отсюда без тебя. П… — фраза Сехуна оборвалась. Дверь подвала открылась, и у порога появился Бэкхён. Пару секунд он молча наблюдал за кронпринцем и его слугой, но наследник престола тут же обернулся на мужчину, бросив на него холодный взгляд. На лице Бёна снова появилась манерная улыбка, и он шагнул внутрь подвала: — Кронпринц, карета для вас уже готова. Нам нужно отправиться прямо сейчас, чтобы прибыть в поместье до того, как стемнеет, так что прошу вас выйти. Надеюсь, этого времени вам хватило, чтобы вы могли попрощаться со своим слугой. Следом за ним прошёл мужчина, который даже не поднимал взгляда. Он перевёл сказанные Бэкхёном слова, глядя в пол. Судя по всему, это был переводчик, которого подыскали, чтобы отправить вместе с Сехуном в поместье в лесу. — Его отведите во дворец, там решат, где он больше будет нужен. — Бэкхён кивком указал охране на Чонина, а потом, отойдя чуть в сторону, освободил проход. — Проходите, кронпринц. Карета уже ожидает нас у ворот дворца. — Вы даже не позволите мне взять свою лошадь или вещи, которые я оставил в постоялом дворе? — Сехун слегка нахмурился, взглянув на Бэкхёна. — Не беспокойтесь, я сам лично заеду в постоялый двор, чтобы распорядиться о перевозке ваших вещей в поместье. Но, уважаемый кронпринц, будьте готовы к тому, что половину вещей вы больше не увидите — будут отправлены лишь те, которые и правда необходимы вам для проживания в поместье, всё остальное будет конфисковано. На счёт лошади могу сказать, что мы отведём её в императорскую конюшню. Никто не собирается забирать её у вас, но, боюсь, пока вы будете находиться в поместье, она вам не пригодится. Не переживайте, в нашей императорской конюшне хорошо следят за лошадями, так что, если понадобится, вам вернут её в целости и в сохранности. — Надеюсь на это. — отрешённо произнёс Сехун и в последний раз обернулся на своего слугу. Чонин, улыбнувшись уголками губ, кивнул ему. Бэкхён слегка нахмурился, наблюдая за всем этим, и пока кронпринц выходил в коридор, внимательно взглянул на телохранителя, окинув того с головы до ног, но так ничего и не сказал, а вышел вслед за наследником, оставляя слугу на распоряжение стражи. Стоило Бёну и О отойти от подвала, как стражи сразу же вытолкали Чонина из подвала, хотя тот пытался сопротивляться. Позади кронпринца и слуги императора шёл мужчина-переводчик. — Он будет помогать вам выучить наш язык. — заговорил Бэкхён, кивком указывая на идущего позади. — Разве в этом есть необходимость? Насколько я понимаю, вы собираетесь удерживать меня тут, но не на такой ведь длительный срок, что мне даже придётся учить ваш язык? — Я не знаю, кронпринц. Возможно, вы задержитесь тут надолго. Всё зависит от решения императора. В любом случае, знать наш язык вам не помешает. Сехун тактично промолчал, но бросил недовольный взгляд на Бёна. Тот, кажется, и вовсе не заметил — он вёл его вдоль по бесконечным коридорам. В этой части дворца всегда было темно — тут не было окон. Очевидно, это было сделано для того, чтобы пленники, которых приводили в подвал, по дороге в него не могли запомнить местность, смотря в окна в коридоре. На стенах висели факелы, которые освещали путь троим мужчинам. Наконец, Сехун разглядел в конце коридора дубовую дверь. Стража там не стояла, и кронпринц был уверен в том, что охрану они поместили снаружи, на случай, если Чонин с кронпринцем решили бы сбежать до прихода императора. — Надеюсь, вы не попытаетесь сбежать, пока мы будем идти к карете. — Бэкхён обернулся на наследного принца, когда они вышли на улицу. Сехун щурился от дневного света, ведь его глаза уже свыклись с темнотой коридоров подвала. — А разве есть смысл убегать? Я даже не знаю планировку территории дворца. — Это не помешало вам попытаться убежать от нас там, за стенами дворца, хотя город намного больше территории императорского поместья. — Вы думаете, что я совершу подобную ошибку ещё раз? — Я совершенно ничего не знаю о вас, кронпринц. Все мои слова — всего лишь предположения. — Бён слегка пожал плечами, ведя иностранца по выложенной камнем дорожке территории дворца. Когда они только прибыли сюда, Сехун не обращал внимания на какие-то незначительные вещи. Но сейчас он видел, сколько же людей живёт при дворце императора, и всё их внимание было приковано к ним. Он старался не обращать внимания на перешёптывания и заинтересованные взгляды придворных дам, которые только что прошли мимо них. Казалось, что императорский двор просто огромный. Сехун поймал себя на мысли о том, что если бы он шёл тут без сопровождения, то скорее всего бы затерялся в этих бесконечных дорожках; особенно много их было в саду. Сехун впервые в жизни видел такие деревья. Если учитывать, что сам кронпринц был родом совершенно с другого материка, где климат значительно отличался, то и деревья там росли другие. Здесь же видеть не слишком большие, но очень крепкие на вид деревья было ему в диковинку, поэтому Сехун постоянно оглядывался, разглядывая сад. Всю оставшуюся дорогу они шли молча, пока, наконец, не дошли до ворот, где их уже поджидала карета и стражники. Всего их было четверо, и все, судя по коням, должны были отправиться к поместью в лесу вместе с ними. — Эта стража будет охранять поместье в лесу. Там и так есть охранники, но, думаю, лишняя пара глаз не помешает, тем более раз теперь там будет жить сам кронпринц. — заговорил Бэкхён, подходя к карете. — Вы первый, уважаемый кронпринц. Сехун молча залез в карету, а следом за ним — Бён. Он осмотрелся. В карете было достаточно тесно. Два ватных сидения, обитых не сильно дорогой тканью, оказались достаточно удобными. Кронпринц вздохнул, слегка прикрыв глаза и откидывая голову, но тут же собрался с мыслями, когда увидел, что императорский слуга совсем не собирается вылезать из кареты. Бэкхён сел напротив, внимательно взглянув на озадаченного кронпринца. — Вы едете с нами? — О слегка нахмурился, а потом перевёл взгляд на дверь, которую только что захлопнул стражник. — Конечно, а как же иначе? Я должен знать, что вы без происшествий доехали до поместья в лесу и показать вам сам дом. Тем более, мне нужно отчитываться перед императором, а как я могу рассказать ему о том, чего не видел сам? — Бэкхён даже слегка усмехнулся, но нахальная улыбка тут же пропала с его лица, и он с каменным лицом уставился в окно. Наконец, карета тронулась. Сехуну казалось, что они едут вечность. Пейзажи за окном практически не менялись — лес, лес, лес. Он даже не видел никаких отличительных знаков, благодаря которым мог бы запомнить дорогу, ведь мысль о побеге всё ещё не покидала его голову. Кронпринц часто ловил на себе взгляд сидевшего напротив Бэкхёна. Неожиданно Бён потянулся к занавеске у одного единственного окна в карете, чтобы задёрнуть её. — Что-то случилось? — Сехун совершенно не понял жеста слуги императора. — Почему вы зашторили окно? — Кронпринц, вы думаете, что я не заметил, как внимательно вы наблюдаете за дорогой? Мы уже подъезжаем к самому поместью, и мне бы не очень хотелось, чтобы у меня потом были проблемы из-за того, что вы запомнили какие-то отличительные знаки. — Неужели вы настолько не уверены в охранниках со дворца, что допускаете мысль о том, что я мог бы сбежать? — Ох, ну что вы. Я доверяю охране, но судьба слишком непредсказуема. Вдруг вам всё-таки удастся найти способ сбежать? Хотя, я мало в этом уверен. Неожиданно карета затормозила, и один из стражей распахнул дверь. В лесу воздух был намного приятнее и свежее, даже лучше, чем в императорском саду. Тут пахло липой, а ещё, кажется, приближающимся дождём. — Господин, — стражник слегка поклонился, глядя на Бэкхёна, а потом перевёл взгляд на Сехуна. — Кронпринц, дальше карета не проедет, по этой дорожке вы сами можете дойти до поместья. Бэкхён лишь молча кивнул. В этот раз он вылезал из кареты первым, и сразу же, как только оказался на воздухе, оглянулся по сторонам. Снова этот лисий прищур, словно он что-то выискивает, но ещё сам не знает, что. Однако, он быстро успокоился. — Пойдёмте, кронпринц. Погода портится, скоро начнётся дождь. Как только О вылез из кареты, он сразу заметил поместье. Оно было не так уж и далеко, и к нему правда вела дорожка, по которой навряд ли бы проехала карета, но сюда, кажется, часто совершали конные прогулки. Поместье было явно небольшим. Сехун не знал его предназначения. Возможно, туда просто свозили какой-то хлам со дворца, но навряд ли за всё это время слуги в доме успели бы всё это убрать. Этот дом не отличался изяществом. Его нельзя было сравнивать с теми искусными постройками в столице, однако, эта простота в какой-то степени даже завораживала. Поместье было одноэтажным, но, кажется, постоянно подвергалось ремонту — на крыше ни одной дыры, как обычно бывает в старых лесных поместьях. — В этом поместье кто-то живёт? — Сехун прищурился, взглянув на стражу у дверей. — Поместье пустует на протяжении нескольких лет. Раньше оно было охотничьим домиком, но наш император выбрал другое место для таких целей, поэтому сюда просто ссылаются слуги, которые оказались лишними при дворце. Так что не беспокойтесь, внутри всё чисто. Ближе к вечеру вам привезут ужин со дворца, потому что в этом поместье, к сожалению, нет кухни. Слуги молча расступились, когда Бэкхён, кронпринц и переводчик ступили на порог. Внутри дома и правда оказалось прибрано, а несколько служанок, которые до этого раскладывали подушки на стоящем в центре диване, тут же поклонились. Сехун оглянулся. Комната была достаточно просторной — рядом с диваном стоял небольшой столик, а в углу комнаты растоплен камин. Больше тут ничего и не было — все остальное место было свободным. Лишь несколько картин висели на стенах. Освещал комнату свет из окон, но Сехун сразу же заметил висящие на стенах торшеры со свечами, которые, очевидно, зажигают тут вечером. — Поместье совсем небольшое. Та маленькая дверь, — Бэкхен кивнул в угол комнаты, где действительно была маленькая дубовая дверь. — Комната слуг. Как видите, в поместье всего три служанки. В той комнате — баня. Вечером служанки растопят её для вас. — наконец, Бён развернулся к кронпринцу и поднял на него взгляд. — Самое главное — вы не можете без разрешения выходить из поместья. — Мне что, нельзя будет даже выйти и подышать свежим воздухом? — мужчина нахмурился. Такой расклад его не устраивал совершенно. Он начинал чувствовать себя как запертая в клетке птица. Кроме того, что они привезли его в это поместье, так ещё и запрещают ему выходить на улицу? — Запрещены даже прогулки. Если, конечно, к вам приедет император, то он вполне может пригласить вас поговорить в беседке, которая находится за поместьем, но без его разрешения вы не имеете права выходить за порог. А теперь, с вашего разрешения, кронпринц, я вынужден уехать. Мне ещё нужно съездить в постоялый двор за вашими вещами и распорядиться, чтобы вам прислали их вместе с вашим ужином. Сехун промолчал. Он проводил взглядом вышедшего из помещения Бёна, и, вздохнув, сел на диван, стоящий посреди комнаты. Кронпринц запрокинул голову, уставившись в потолок, чем сразу же вызвал недоумение со стороны служанок. Только сейчас О в полной степени осознал, в каком положении он находится. Приехать в Даглану, скрывая своё имя, было идеей именно отца Сехуна. Непонятно, почему кронпринца вообще отпустили, но с единственным условием. Ты думал, что сделаешь лучше, да, отец? Что если я приеду анонимно — то всё обойдётся, и никто не с императорского двора не попытается убить наследного принца? Сехун просто оказался в ненужном месте в ненужное время. Всё могло сложиться совершенно иначе, и сейчас бы он не сидел в этом чёртовом поместье. Кронпринц Круока, О Сехун, теперь лишь просто очередная пешка в политической игре монархов. И он прекрасно это понимал. Его жизнь была сохранена лишь благодаря этому. Чунмён, удерживая его, собирается добиться своих целей. И чем дольше Сехун пробудет тут — тем больше выгоды получит Чунмён. Кронпринц ещё никогда не чувствовал себя так паршиво, как сейчас. Он сидел, уткнувшись лицом в ладони, и, кажется, совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг него. За спиной о чём-то перешёптывались служанки, которые совершенно не понимали, что им делать, а переводчик, которого привезли вместе с Сехуном, молча стоял у двери, всё так же не поднимая взгляд. О Сехун не привык бояться. Но сейчас ему было именно страшно. Страшно от осознания того, что он, возможно, больше никогда не вернётся на родину, а останется навсегда тут, взаперти, и до конца своей жизни пробудет лишь ведомой марионеткой в соревновании монархов. О Сехун всегда отстаивал права, даже в собственном государстве. Ни для кого не было секретом, что у его отца даже в мыслях не было, что в ближайшее десятилетие трон может перейти в руки его сына. Но кронпринц прекрасно это помнил, поэтому постоянно отстаивал своё право вмешиваться в жизнь государства. Он совершенно не понимал, чем руководствуется его отец. Единственный, кому по наследству перейдёт престол — это он, О Сехун, и не допускать его к политическим делам государства, да и к экономическим в том числе, было большой ошибкой. Даже когда к ним к Дафорк прибыл Ким Чунмён со своими людьми, Сехуна не оказалось в столице — он был нарочно сослан в своё охотничье поместье, и как бы кронпринц не пытался вырваться оттуда, ему всё равно до последнего не позволяли вернуться обратно во дворец. Наследник не помнил, сколько так просидел, однако когда он наконец пришёл в себя — в комнате был лишь переводчик. Кронпринц взглянул в окно — уже начинило темнеть, а ещё, наконец, полил дождь. «Если дождь будет идти всю ночь, то это могло бы быть идеальным для того, чтобы я мог сбежать. Судя по всему, дожди тут сильные, и следы бы никто не заметил, но я совершенно не знаю, куда идти» Наконец, впервые за несколько часов, О заговорил: — Затопите мне баню. Он услышал топот за стенкой и женские голоса. Дубовая дверь скрипнула, и в комнату зашли три служанки, послушно склонив головы. — Что он сказал? — удивлённо произнесла одна из них, вопросительно взглянув сначала на наследного принца, а потом на слугу возле двери. Естественно, никто не сказал им, что этот мужчина, приехавший с кронпринцем — переводчик. — Он попросил затопить ему баню. — Но кронпринцу ведь ещё не привезли вещи. — Кронпринц, служанки говорят, что ваши вещи ещё не привезли. — Если нужно будет, я подожду пока их привезут прямо в бане. А сейчас пускай они уже наконец растопят её, а не терзаются ненужными вопросами. — раздражённо произнёс Сехун и вздохнул, откинувшись на спинку дивана.