***
Переводчик, приставленный к кронпринцу, через некоторое время предложил иностранцу закончить урок. Сехун не сразу услышал то, что сказал ему слуга. Сейчас он был полностью поглощён своими мыслями, наверное поэтому ему и предложили завершить сегодняшние задания. Спустя несколько секунд он кивнул, откладывая в сторону гусиное перо. О надеялся лишь на то, что слуга Чунмёна сдержит своё слово. Всё, что сейчас нужно наследному принцу — покинуть поместье, и делать это нужно как можно чаще. Возможно, даже добиться разрешения на прогулки. Ему нужно «прощупать почву», чтобы понять, как именно можно сбежать, ведь на данный момент рядом нет ни одного человека, который был бы на его стороне. Даже Чонин, оставшийся при дворце Чунмёна, не подавал никаких знаков. Сехун все эти дни ждал, что на подоконник поместья, в котором он заперт, в один прекрасный момент сядет почтовая голубка и постучит в окно, но этого так и не произошло. Тем более кронпринц был уверен в том, что в Даглане не распространена голубиная почта, а значит найти тут почтовую голубку будет достаточно тяжело. Конечно, Чонин непременно найдёт способ связаться с ним, но сколько придётся ждать? Неделю? Месяц? У О просто нет времени на это. С каждой минутой надежда на то, что Сехуну разрешат посетить посольство, рассеивалась. Он не слышал топот копыт или скрип императорских карет — во дворе, как и раньше, слышалось лишь пение птиц. Кронпринц сидел на диване, глядя в стену. Слуги были уверены в том, что находясь в заточении, иностранец сходит с ума. Он мог часами прожигать дыру в стене напротив, иногда щуриться и неожиданно что-то шептать себе под нос. Конечно, в последние два дня его поведение заметно изменилось, но привычка смотреть в стену, размышляя о чём-то своём, осталась. Наконец наследный принц услышал шум во дворе — ржание лошадей и скрип колёс. Значит, сюда прибыла карета. Знакомый голос отдал распоряжение охранникам, и в следующий момент дверь распахнулась, впуская в комнату Бэкхёна. — Добрый день, кронпринц. — мужчина почтительно кивнул. Теперь на его лице не было той самой манерной улыбки. Он был абсолютно спокоен. Следом за ним зашёл слуга, держа на руках какой-то плащ. Сехун прищурился, вглядываясь в вещь в его руках. — Одевайтесь. Мы прямо сейчас поедем в посольство. У вас, на сколько я знаю, нет плаща с капюшоном. Поймите меня правильно — никто не должен знать, кто едет в карете, поэтому вам так же придётся завязать на лице платок, когда мы будем идти по улице к посольству. — Неужели никто не знает о том, что в Кларио сейчас находится плененный кронпринц? Вы ведь устроили погоню на глазах у всей столицы. — Вас и правда так волнует это? — Бэкхён вздохнул, наблюдая за тем, как Сехун надевает привезённый плащ. Было видно, что кронпринц взволнован. Его действия были поспешными, поэтому он несколько раз промахнулся мимо рукава. Плащ был куплен на рынке у первого попавшегося торговца — он не отличался изысками. Такую верхнюю одежду носила большая часть города. На плаще не было никаких поясов, к которым так привык Сехун. За плечами свисал достаточно большой капюшон, в котором легко можно было спрятать лицо. — Я бы не сказал, что это то, что волнует меня больше всего на данный момент. Бён ничего не ответил. Он лишь окинул молчаливым взглядом стоящего перед ним мужчину, подметив про себя, что даже простой плащ прекрасно подошёл кронпринцу. Слуга Чунмёна развернулся, кивнув охранникам и ступив за порог. О почувствовал, как его подхватили за локти, потащив следом за Бэкхёном. Иностранец понимал, что сопротивляться бесполезно. Ему сейчас нужно вести себя как можно более покладистее. Вслед за ними из дома вышел переводчик. Сехуна быстро довели до кареты, дверь которой была открыта. Внутри уже сидел Бэкхён — прямо у зашторенного окна. Значит, наследному принцу снова не удасться рассмотреть дорогу, по которой его повезут. Да и теперь нужно тщательно скрывать человека, находящегося в карете, так что, вероятно, они проедут так весь свой путь. Переводчик сел в самом углу кареты, рядом с дверью. Вероятно, это было сделано ещё и в целях безопасности, потому что сажать наследного принца или одного из самых первых людей при дворе у самой двери кареты — достаточно глупо. Поэтому Сехун, лишь только подняв взгляд, увидел перед собой Бёна. Он совершенно не улыбался, а наоборот — слегка хмурился. — Как вам удалось уговорить императора? — поинтересовался О, дабы прервать тишину. Принц не знал, сколько они так ехали, но молчание сильно действовало ему на нервы. — Вы действительно думаете, что я стану рассказывать вам это, кронпринц? Мне кажется, вы должны радоваться тому, что мне удалось это сделать. — Бэкхён вздохнул, наконец переведя взгляд на сидящего перед ним пленника. Из-за высоких деревьев в лесу в облачные, прохладные дни всегда было темно. Густые кроны нависали над землей, и из-за этого в пасмурный день казалось, что тут царил мрак. В карете было темно, поэтому Бён видел лишь очертания Сехуна и его сверкающие в этой тьме глаза. Если бы окно было открыто, то, вероятно, слабое освещение позволило бы ему лучше рассмотреть сидящего перед ним. — А кто сказал, что я не рад? — И всё же вас, О Сехун, совершено не касается, как мне удалось уговорить императора. Ни Бён, ни кронпринц, не видели переводчика, лишь слышали его голос из угла кареты. Бэкхён совершенно не привык общаться с кем-то вот так, через посредника. Обычно он вообще не занимался делами, связанными с иностранцами, это практически не входило в его полномочия, однако с появлением наследного принца всё изменилось. — Как долго мы будем в посольстве? — Не надейтесь — не долго. Вам разрешат написать письмо на родину, вы сообщите людям из посольства, что вы живы и с вами всё в порядке, а они передадут это письмо непосредственно вашему отцу. О вашем визите будут знать лишь несколько человек из всех, что там работают. Если их не будут пускать внутрь на протяжении длительного времени, то это вызовет ряд вопросов, поэтому на всё это у вас будет не больше десяти минут. Бэкхён начинал жалеть о том, что вообще предложил кронпринцу этот компромисс, из-за которого у него возникло слишком много проблем. В такой прохладный день разъезжать по столице, отдавая приказы, явно нельзя было назвать удовольствием, а теперь он ещё и тратил личное время на то, чтобы отвести кронпринца в это самое посольство, с которым мужчине пришлось договариваться. И всё ради чего? Чтобы иностранец успокоился и прекратил показывать свои капризы? Когда они прибыли в центр Кларио, там уже моросил мелкий дождик. Сехун чувствовал запах дождя и мокрой пыли на дороге. Он так же слышал и шум. Мимо них постоянно проезжали другие кареты, или проходили выкрикивающие что-то люди, что явно свидетельствовало о том, что они уже находились в столице, а не где-то рядом с императорским дворцом. Наконец лошади остановились, и сопровождающий раскрыл дверцу кареты. Запах дождя от этого только усилился, а ещё трое мужчин сразу же увидели, как маленькие капли дождя разбиваются о брусчатку улицы. О сразу же узнал эту кладку. Они остановились в той части Кларио, где Сехун с Чонином ранее оставлял свои вещи при постоялом дворце. И иностранец прекрасно помнил, что в самом конце улицы находилось небольшое посольство, возле которого они и расположились. Здание совершенно не выделялось среди остальных, или же Сехун просто не успел рассмотреть и отметить какие-нибудь особенности архитектуры, потому что его тут же заставили накинуть капюшон и повязать платок, скрывающий лицо. Бэкхён так же попросил его опустить взгляд и следовать за ним, не оглядываясь по сторонам. Рядом с ними вышагивали несколько охранников, которые скрывали иностранца от глаз зевак, непопрятавшихся от дождя. Большая часть народа сейчас сидела в своих домах, ведь никто не хотел мёрзнуть, но всё же нашлись и те, кто всё ещё оставался на улицах. Бён распахнул дверь и кивнул охранникам. Они пропустили наследного принца вперёд, позволяя ему зайти в здание, и в тот же момент дверь за спиной пленника захлопнулась. О снова показалось, что его заперли в ловушке, из которой нет выхода. Посольство внутри оказалось ещё меньше, чем Сехун ожидал. У самой стены располагался расписанный стол, и кронпринц сразу же узнал орнамент его государства. Даже трое мужчин, стоящих рядом с этим столиком, носили одежду с его родины, из-за чего он на момент почувствовал себя в безопасности. Всё здесь напоминало о Дафорке. О удивился тому, что Бён не последовал за ним. Он остановился у двери, кивнув наследному принцу на трёх мужчин, словно приглашая его подойти к ним. — Не снимайте капюшон и платок. Они и так знают, кто перед ними. — сразу же предупредил его слуга Чунмёна. У двери остался и переводчик. Сехун был уверен в том, что работники посольства знают его родной язык, поэтому шагнул вперёд, уверенно приближаясь к столу. Ему постоянно приходилось обходить беспорядочно расставленные по помещению стулья с мягкими седушками. Даже они были с его родины. Он даже слегка улыбнулся, на момент остановившись и рассматривая окружающие его предметы, но потом приблизился к столу. — Здравствуйте, кронпринц. — полушёпотом заговорил один из мужчин, приклонив голову перед подошедшим. Он с неким страхом взглянул на стоящего у двери Бэкхёна, который внимательно наблюдал за ними. Однако, стоило ему только поднять взгляд на наследника престола, как его губы растянулись в почтительной улыбке. — Я очень рад вас встретить, пускай и при таких ужасных обстоятельствах. Сехуну его лицо показалось смутно знакомым. Возможно там, на родине, он несколько раз видел мужчину при дворе. Стоящий перед ним был в возрасте — на его лице залегли морщины, а волосы практически полностью поседели. И всё же это не то, на что кронпринцу сейчас следовало обращать внимание. — Благодарю. — О лишь кивнул. Он бросил взгляд на нетронутую бумагу, лежащую на столе. — Вы будете писать письмо за меня, я верно вас понимаю? — Да, кронпринц. — мужчина кивнул. — У нас мало времени. Я ни в коем случае не хочу ограничивать вас, но постарайтесь описать всё кратко, иначе мы не успеем. Мне не хотелось бы придумывать заключительную часть письма самому. — Мне известно о том, что наше время ограничено. Нельзя было понять, что чувствовал в этот момент Сехун. Казалось, от его взгляда веяло холодом, а в глазах не виднелось ни единой эмоции. Он просто бросил взгляд на одного из мужчин, и тот сразу же сел за стол, беря в руки перо. — Господин… О резко обернулся. Он совершенно забыл, что к нему должны обращаться именно так. Ведь раньше, когда он жил при дворце в своей родной стране, его слово приравнивалось к закону. Но пробыв непродолжительное время в Кларио, Сехун совершено забыл, что для кого-то он всё ещё Господин, поэтому его реакция на это слово была такой же странной. Кронпринц даже бросил взгляд на Бёна, стоящего у двери, но он молчал, разглядывая висящую на противоположной стене картину, стиль которой значительно отличался от местных стандартов. — Быть может, вы хотите сесть? — рабочий посольства потянулся к одному из стульев, пододвигая его ближе. — Нет, благодарю. — в этот же момент Сехун снова обратил свой взгляд на бумагу, лежащую на столе. — Думаю, вы знаете, как обычно начинают письмо. Перейдём сразу к сути. Напиши, что со мной всё в порядке — Чунмён достаточно благороден и не морит меня голодом, у меня есть крыша над головой… — Кронпринц, — мужчина дотронулся до плеча пленника, заставляя его прервать речь. — Бён Бэкхён сразу предупредил нас, что мы в письме не должны раскрывать ваше месторасположение. — Даже так? — даже платок не скрыл то, как Сехун недовольно напряг челюсти; ткань, сковывающая его лицо, слегка зашевелилась от того, как свело скулы у наследного принца. — Хорошо. Напиши, что мне запретили раскрывать своё месторасположение. И сообщи о том, что Чонина — моего слугу — император забрал себе. Я не выхожу на улицу и все эти дни провёл в заточении, однако, слуги относятся ко мне достаточно добродушно и выполняют все приказания. Ко мне даже приставили переводчика. Я не знаю, смогу ли написать ещё одно письмо — ведь я теперь лишь пленник Ким Чунмёна, не способный самостоятельно решать, что мне и как делать, но я надеюсь, что эта проблема решится, как только отец приедет к императору. Необходимо, чтобы он сам лично посетил Кларио. О наблюдал за тем, как мужчина старался как можно быстрее записать его слова на бумаге. Пару раз он чуть было не капнул чернилами на письмо из-за излишней спешки. — Вы будете перечитывать, кронпринц? — Нет, я доверяю вам. — наследник престола слегка кивнул головой. — Надеюсь, мы с вами ещё встретимся. — Мы тоже надеемся на это, Господин. — мужчина улыбнулся. — Нам правда очень жаль, что вы попали в такую беду… Но наш правитель непременно разберётся с этим. Вы очень важны для Дафорка, кронпринц. Кроме вас у нас никого нет. — К сожалению, не в моих силах сейчас изменить что-то, но я очень надеюсь, что отец разберётся со всем этим. В конце концов, он тоже приложил свою руку к тому, что я сейчас попал в плен. — Что вы имеете ввиду, кронпринц? — удивленно спросил один из рабочих посольства, но Сехун уже отвернулся, направившись к двери. Иностранец в последний раз оглянулся, разглядывая привычные ему орнаменты. Ему бы хотелось побыть тут намного дольше. Конечно, тесное помещение никак не шло в сравнение с тем дворцом, в котором он родился и вырос, со всеми поместьями и с его собственным поместьем рядом с дворцом. Но всё же посольство напоминало ему о родине, по которой он сильно соскучился за дни заточения в поместье в лесу. — Пойдёмте, кронпринц. Бэкхён кивнул охранникам, всё это время стоявшим у двери, указывая на пленника, и те тут же оказались рядом, подхватив его под локти, как и ранее. На улице всё так же шёл дождь. Как только О и охранники вышли из посольства, иностранец тут же притормозил, задрав голову. Из-за капюшона он не мог нормально рассмотреть небо, но было понятно, что солнце сейчас закрывают плотные тучи. Впрочем, Сехун тут же снова уставился себе под ноги, недовольно поморщившись из-за капель, упавших на его лицо. Нет, ему явно не пришёлся по вкусу прибрежный климат государства. Он всю жизнь прожил на другом материке. Там, где снег выпадал лишь раз в пять лет, а температура даже в зимние месяца не опускалась ниже нуля градусов, и такая влажность в воздухе, а так же дожди, явно не пришлись кронпринцу по душе. Хотя, он просто не знал, что в этом году весна в Кларио выдалась на удивление дождливой.***
Когда они вернулись обратно в поместье, дождь полил в полную силу, и слугам тут же приказали затопить камин, рядом с которым повесили мокрый плащ Сехуна. Внутри уже был накрыт стол, и пожалуй наследный принц был слишком рад горячим блюдам с императорского дворца, особенно после такой прохладной поездки. — У вас не самый довольный вид, О Сехун. Неужели вы не рады тому, что посетили посольство? — Бён не снимал свой плащ. Он стоял в стороне, лишь наблюдая за пленником со стороны, и из-за этого второму казалось, что в нём сейчас прожгут дыру. — Безусловно, пару дней назад я мог только мечтать о том, чтобы подышать свежим воздухом где-то за пределами этой комнаты. Но знаете, эта поездка в посольство была бы намного приятней, если бы у меня не было никаких ограничений. — О Сехун, — Бэкхён раздражённо вздохнул, — прошу, не забывайте о том, что вы просто пленник. То, что делают для вас — и так противоречие всяким правилам. Если бы не добродушие моего Господина, то вы бы сейчас гнили в темницах дворца, наблюдая за миром через небольшое окошко в стене. Ваша поездка в посольство — добрый жест со стороны Ким Чунмёна, так что я думаю, что вы должны быть крайне благодарны за то, что вам выпал шанс хоть на какое-то время выбраться из поместья. — Конечно, передайте моё почтение и благодарность вашему императору. Улыбка Сехуна сейчас казалась кривой, словно он гримасничал, тем самым выражая своё недовольство. Кронпринц поморщился и отвернулся от слуги Чунмёна. После того, как в посольстве его назвали Господином (как давно он не слышал это обращение к себе?), ему было неприятно слышать от Бэкхёна, что он просто раб. Он — наследный принц Дафорка, государства, которое встаёт на путь могущества. И при этом он просто пленник. Просто ничтожная пылинка под ногами у других, марионетка в руках умелого политика. — Не беспокойтесь, кронпринц, передам. — наблюдая за тем, как хмурится Сехун, Бэкхён поджал губы, стараясь сдержать подступающий приступ злости. Какой же этот кронпринц всё-таки… — Мне нужно возвращаться во дворец. Приятного аппетита вам, О Сехун.***
Бён был абсолютно точно уверен в том, что он никогда не находился в нормальном здравии после встреч с иностранцем. О Сехун обладал удивительным талантом доводить его до такой степени, что мужчина сам себя не помнил от злости, однако, не все их встречи заканчивались таким образом. Вчера наследный принц вывел Бэкхёна совершенно на другие эмоции. Слуга Чунмёна ещё во время первой встречи выделил Сехуна среди толпы из-за его холодной, аристократичной красоты, и несмотря на то, что пленник откровенно его раздражал — его красота никуда не пропала. Бэкхён вообще редко ощущал что-то подобное — когда ты смотришь на настолько красивого человека, но при этом хочешь как следует его ударить по прекрасному лицу. Воистину странное чувство. Вылезая из кареты, Бён сразу же подметил, как опустел королевский двор. Из-за ливня все придворные дамы, слуги и простые гости поспешили во дворец, поэтому в саду было удивительно пусто. Такое бывало лишь ночью. Бэкхён любил гулять в саду по ночам, пока жил во дворце императора. Днём это место больше напоминало улей — слишком много людей и лишней болтовни, в то время как ночью тут царила тишина, а опустевшие дорожки при свете луны выглядели особенно прекрасно. Конечно, остаться одному мужчине никогда не удавалось, ведь он часто натыкался на придворных дам с их тайными кавалерами. Бён видел явно не одну измену. Теперь он так же шёл по дорожке сада, морщась от ливня. Дождевая вода стекала с волос по лицу, и мужчине постоянно приходилось вытираться, однако, это было просто бесполезно. Сначала Бён подумал, что ему просто кажется. Где-то в саду раздавались шаги. Он остановился, оглянувшись по сторонам, но из-за ливня не видел ровным счётом ничего, однако, загадочный незнакомец, тоже решивший пройтись по саду в такую ужасную погоду, вовсе не скрывался. Мужской силуэт ясно проглядывался сквозь стену дождя, надвигаясь прямо на слугу Чунмёна, но увидев впереди Бён Бэкхёна, тот остановился, попятившись назад. — Ким Чонин, — хищно сверкнув глазами, один из первых людей при дворе шагнул вперёд, оказавшись рядом с личным солдатом императора. — Думаю, ты сможешь логично объяснить мне, что ты делаешь в саду один, ведь так? Бэкхёну пришлось немного приподнять голову, чтобы смотреть прямо в глаза иностранцу. Чонин сглотнул ком, который тут же встал поперёк горла. На момент ему стало всё равно на льющий дождь и на то, что длинные пряди волос сейчас липнут к его лицу. Как бы он не старался скрыть свой страх, голос его выдал. — Я просто заблудился. — Заблудился, значит? — Бэкхён поджал губы и прищурился. — И как же это вышло? Насколько я знаю, весь ваш взвод сейчас находится в пристройке дворца, а от пристройки до дворцового сада — целый дворец и несколько тропинок. Будь добр, объясни — как это получилось? Быть может, я просто что-то не понимаю. — Разве я должен что-то тебе объяснять? — Чонин и сам не понял, почему он так резко перешёл на ты при разговоре с этим человеком. Безусловно, Бэкхён был старше его по социальному статусу — он тут первый советчик императора, в то время как Ким — простой солдат из личной гвардии. — А ты думаешь, что не должен? — Нет. Откуда тебе знать, что меня не отправил командующий? Может быть, я вышел в такой ливень не по своей воле. Бён пару секунд молчал. Он смотрел на мужчину, стоящим перед ним, а потом неожиданно схватил его за ворот гвардейского мундира, сильно сжав и потянув на себя. Ким понял, что сопротивляться бесполезно, поэтому даже шагнул навстречу, позволяя удерживать себя за ворот верхней одежды. Ему даже пришлось нагнуться, и в тот же момент он почувствовал, что губы Бэкхёна оказались прямо рядом с его ухом. Чонин замер, сглотнув слюну. — Потому что я сам лично давал распоряжение не отпускать тебя одного. Ты хоть понимаешь, что будет, если я сейчас приведу тебя в солдатский корпус, сказав, что нашёл в дворцом саду? — зло шептал слуга Чунмена, не отпуская ворот обмундирования. — Тебя могут казнить, ты это понимаешь? Тебе так хочется, чтобы палач снёс твою пустую бесполезную голову? Я могу это устроить, поверь мне, Ким Чонин. Если я ещё за увижу тебя одного, идущего куда-то, а уж если услышу, что ты строишь заговоры, то будь уверен, что я распоряжусь, чтобы твою отрубленную голову положили в соляной раствор, а потом отвезли кронпринцу. Тебе так хочется этого? — наконец, Бён перестал шептать солдату на ухо. Он чуть ослабил хватку, но не отпустил — теперь он был более близок к Киму. Пару секунд Бэкхён молчал. Мужчина прищурившись смотрел на Чонина, который даже не пытался вырваться. «Такой же упёртый, как и его господин», — пронеслось в мыслях у слуги Чунмёна. «По глазам видно, что он просто одержим идеей помочь кронпринцу сбежать, и если его не напугать, то он наверняка добьётся своего. Слишком целеустремлённый» Наконец Бэкхён разжал кулак, которым сжимал воротник Кима. — Цени то, что я даю тебе второй шанс, Ким Чонин. Ты ещё слишком молод, чтобы так самоотверженно пытаться спасти человека, судьба которого уже решена. Ты многого добьёшься, если выбросишь из своей головы мысль о спасении кронпринца, а если нет — это тебя лишь погубит. Второго шанса уже не будет. А теперь отправляйся обратно в солдатский корпус, нам как раз по пути. Скажешь, что это я тебя вызывал. — Для чего ты всё это делаешь? — Чонин слегка нахмурился, глядя на мужчину. Он явно не понимал, почему к нему проявили такой жест милосердия. Всё это казалось слишком странным. — Спасаю твою жизнь? — равнодушно переспросил Бён. — Император увидел в тебе достойного солдата. Мне бы мало хотелось огорчать своего господина вестями о том, что тебя казнили. Пойми уже наконец, что любой хотел бы оказаться на твоём месте. Ты — слуга пленённого кронпринца, и думаю ты прекрасно знаешь, какая судьба тебя ожидала, однако, ты сейчас в личной гвардии императора. Ким вздохнул. «Посмотрел бы я на тебя, если бы тебя взяли в плен в чужом государстве, увезли от господина и заставили бы служить другому императору. Разве стал бы ты сидеть спокойно, сложив руки?» — Думаю, дорогу ты уже выучил. — Бэкхён обернулся на солдата, когда они зашли во дворец. У входа стояло лишь несколько охранников. — Ты помнишь, что нужно сказать, так ведь? — Помню. — Чонин кивнул, недовольно поджав губы, однако всё-таки повернулся и направился к солдатскому корпусу. — Как же много с вами проблем. — вздохнув, прошептал Бэкхён, наблюдая за удаляющимся силуэтом, а потом повернулся к охранникам. — Госпожа Суа ещё в замке? — Нет, господин, она уже отбыла обратно в ваш дворец. — Великолепно. — Бён лишь задумчиво кивнул и развернулся, шагнув в один из коридоров дворца, направляясь в императорские покои. Во дворце сегодня было удивительно спокойно. Несмотря на то, что день был в самом своём разгаре, все попрятались по своим покоям, пытаясь согреться, ведь день сегодня был достаточно прохладный. Бэкхён и сам бы сейчас хотел запереться в своей комнате и греться рядом с камином, отпивая из фарфорового сервиза успокаивающийся настой ромашки. Однако в последние дни у него совершенно не было времени для отдыха. Охранники остановили Бёна возле покоев императора. Внутри уже кто-то был, и мужчине пришлось ждать, пока ему наконец позволят войти. Когда дверь распахнулась, из покоев вышел Исин с несколькими иностранными послами. — Добрый день, Бэкхён. — Чжан кивнул, и не дожидаясь ответа, направился по своим делам. Бён проводил его взглядом, слегка нахмурившись. Видимо, не только у него загруженные дни. Главный посол по иностранным делам тоже даже не находит времени для разговора. Эта мысль даже успокоила мужчину, ведь он убедился в том, что не он один как загнанная в мыло лошадь работает в последние дни. — Бэкхён, проходи. — из покоев раздался голос Чунмёна. Император снова сидел за своим столом в окружении бумаг, которые он тут же отодвинул в сторону, как только его слуга шагнул внутрь и дверь за ним захлопнулась. — Ты отвёз кронпринца в посольство? — Да, господин, я сделал всё так, как вы сказали. В посольстве осталось лишь несколько людей, остальных на время посещения кронпринца отправили по домам. Принца везли в карете, его никто не видел. Так же я распорядился, чтобы в письме, отправленном на его родину, не было указано месторасположение поместья, в котором держат О Сехуна. Естественно, кронпринц выразил недовольство по этому поводу, но я тут же напомнил ему о том, что этой поездки вообще могло не быть. Сейчас он снова в поместье в лесу. — Слуги больше на него не жаловались? — Нет, император. Говорят, что он успокоился. Не отказывается от еды и даже иногда начинает разговаривать с переводчиком. Попыток сбежать не предпринимает. — И всё равно за ним нужно следить. Уверен, что кронпринц не так прост, как пытается себя показать. Знаешь такое выражение? Сколько волка не корми — он всё равно в лес смотрит, и О Сехун предпримет попытку сбежать в самый неожиданный момент.