Бэкхён постоянно оглядывался по сторонам, когда вылезал из кареты, остановившейся у дорожки, ведущей к месту заточения кронпринца. Куан не сказал, в какое время Чонин сможет освободиться и сбежать со дворца, поэтому они могли появиться тут в любое время.
Однако, мужчина всё же направился к поместью. В июне в Кларио обычно стояла солнечная погода, но в этом году всё было совершенно иначе — начиная с весны установились дожди. Проходя по рынку столицы, Бён часто слышал жалобы на неурожай, ведь излишняя влага явно была не на руку людям, ведущим хозяйство. Солнечные дни были редкостью, и сегодняшний день не стал исключением — небо над головой казалось тусклым из-за застилающих его туч, а в воздухе пахло дождём.
Сехун сразу же услышал шум во дворе. У них с переводчиком как раз заканчивалось занятие, однако, кронпринц отметил для себя, что слуга Чунмёна снова появился чуть позже обычного. Но почему-то он был рад только тому, что он вообще приехал к нему.
— Доброе утро, кронпринц.
Иностранец слышит это каждый день. Сехун лишь кивнул, бросив мимолётный взгляд на вошедшего мужчину, словно он вовсе его и не ждал. Конечно мысль о том, что Бэкхён может не приехать, пугала О, но смотреть на мужчину после вчерашних событий было выше его сил, поэтому принц старался не пересекаться взглядами с вошедшим.
— Поверьте, кронпринц, сегодня и правда доброе утро для вас.
— Правда? — Сехун заинтересованно прищурился, обернувшись на Бэкхёна и слегка склонив голову. Казалось, у кронпринца даже мышцы напряглись. — И что же должно сделать его добрым?
— Император дал разрешение на прогулки в саду. Но, естественно, под моим присмотром.
— Вы, вероятно, пошутить надо мной решили? — Сехун нахмурился, пытаясь понять, не решил ли сыграть с ним злую шутку слуга Чунмёна. Всё это и правда было странным — сначала кронпринц несколько месяцев сидит в поместье, а потом Ким вдруг решает его выпустить?
— О Сехун, — Бён лишь вздохнул, поджав губы. — Поверьте — это не шутка. И если вы хотите прогуляться, то надевайте плащ и выходите. Я бы, конечно, устроил вам конную прогулку, но на данный момент ваша лошадь в императорской конюшне.
— Очень мило с вашей стороны, но я рад даже простой прогулке.
Иностранец тут же поднялся с дивана и обернулся, высматривая слуг — один из юнош стоял у небольшого окна, и как только почувствовал на себе взгляд — сразу же сорвался с места, чтобы найти плащ кронпринца.
Бэкхён терпеливо ждал, наблюдая за пленником. Пускай он и не говорил принцу, что они куда-то торопятся, тот всё равно пытался поспешно завязать пояс на плаще, в котором он впервые появился в Кларио.
— А ты что стоишь? — теперь мужчина со двора обращался к переводчику. — Собирайся, с нами пойдёшь. Сам знаешь, что кронпринц плохо знает наш язык, так что ты можешь понадобиться.
Наконец, они вышли из поместья. На момент у Сехуна из-за свежего воздуха закружилась голова, поэтому он слегка притормозил на пороге, чем вызвал недопонимание у обернувшегося на него Бэкхёна. Мужчина уже было собирался что-то сказать, но О сделал несколько шагов, оглядываясь.
На первый взгляд территория поместья была небольшой — несколько дорожек, вымощенных камнем, вели к колодцу, к дороге и за дом. Однако, протоптанная тропа была заметна не сразу — именно она вела к саду. Пожалуй, сам сад был больше, чем всё поместье — в нём было достаточно много дорожек, а от леса его отделяли высаженные в ряд кусты, за которыми легко мог бы спрятаться человек.
— Ну и что вы стоите, О Сехун? — Бэкхён с интересом взглянул на кронпринца. Казалось, что свежий воздух его опьянил. — Пойдёмте в сад. Тут, возле дома, ничего интересного нет.
— Мы что, пойдём без охраны?
— Она нам совершенно ни к чему. Как показала наша первая встреча, я вполне могу с вами справиться, да и тем более оружия у вас нет, а далеко убежать вы не сможете, потому что быстро потеряетесь в лесу. — спокойно произнёс слуга Бёна. — Так что, думаю, мы с вами прекрасно обойдёмся и без охранников.
О старался не обращать внимание на то, как Бэкхён во время их прогулки постоянно оглядывался, словно стараясь кого-то высмотреть. И это было вполне разумным решением.
— Это что, кронпринц? — в шёпоте Чонина слышалось сомнение, словно он не верил собственным глазам. — Его раньше выводили на прогулки?
— Нет. — Куан отрицательно кивнул. — Сегодня в первый раз. До этого этот мужчина лишь заходил в дом, но кронпринца не выводил.
— Давай подберёмся ближе. Мне нужно подать знак кронпринцу, чтобы он знал, что в ближайшее время мы отправимся на Родину. — Чонин прищурился, вглядываюсь в силуэты трёх мужчин, медленно идущих по дорожке сада. Сейчас они были как на ладони, однако, в нескольких метрах от них начинались кусты, а значит, у Кима не будет шанса лучше, чем сейчас.
— Да ты, видимо, с ума сошёл?! — зло шикнул на него Куан. — Этот слуга как веретено головой вертит, а ты собрался высовываться?!
— А другого шанса у меня уже не будет, так что не мешайся. В случае чего мы убежим, он даже охране крикнуть ничего не успеет, а когда они спохватятся — мы будем уже далеко.
— Нет! — наёмник вздохнул.
Бэкхён ясно сказал ему, что кронпринц не должен знать, что за ним наблюдают, поэтому Куан не должен дать Чонину показаться на глаза своему бывшему господину. Однако, Кима ему убедить не удалось, поэтому тот, пригибаясь, приближался к одному из высоких кустов.
— Да стой ты на месте! — зло прошипел Куан и в следующий момент схватил солдата за руку, резко потянув на себя, из-за чего Чонин свалился прямо на наёмника. Ветви под ними зашуршали.
— Что там? — Сехун обеспокоено оглянулся. Он нахмурился, взглянув на слугу Чунмёна, но ответа дожидаться не стал, лишь сделал шаг к кустам.
— Не обращайте внимания, наверное какой-то лесной зверь. Их ведь тут не мало. — Бён тут же схватил пленника за рукав, потянув назад. — Пойдёмте лучше дальше.
— Лесные звери рядом с людьми не ходят, — тут же ответил О, и прислушался — хруст раздался снова, а куст слегка шелохнулся. — Там кто-то есть! — бросив косой взгляд на мужчину, произнёс иностранец.
— Охранники бы уже давно знали, если бы кто-то пробрался на территорию поместья, — Бэкхён начинал злиться. Ему никак не удавалось увести Сехуна дальше, тот упирался и всё никак не сводил взгляд с кустов. — Кронпринц, говорю ведь вам — там какая-нибудь белка, а вы сейчас просто тратите время и нервы на пустые переживания.
— Нет, я уверен, что там кто-то…
Сехун не успел договорить — Бён схватил его сильнее, чем в прошлый раз, потянув за собой. О чуть не споткнулся, налетев на слугу Чунмёна.
— Бён Бэкхён…
— Да помолчите вы! — в глазах Бэкхёна сверкнуло раздражение, ведь иностранец совершенно не собирался его слушать — пытался вырвать руку из захвата, а ещё снова собирался что-то сказать. Бён прекрасно понимал, что у Куана что-то пошло не так, а следовательно и у него — ему теперь нужно как-то отвлечь пленника.
Мужчина бросил мимолётный взгляд на наследного принца. Конечно, способов успокоить иностранца было множество, но в голове у Бёна появилась лишь одна мысль.
О замер, когда Бэкхён неожиданно протянул руку к его лицу, а потом, прямо как вчера, пальцами обхватил подбородок, потянув к себе, из-за чего ему пришлось наклониться. Разница в росте между ним и слугой Чунмёна никуда не пропала, и сейчас, стоя в крайне неудобной позе, Сехун ощутил это в полной мере, однако, Бён этого вовсе не замечал. Его рука легла на талию пленника, заставляя кронпринца подвинуться к нему. Все эти действия вывели О из привычной колеи, тем более мужчина двигался слишком быстро — так, что у Сехуна не было даже шанса на сопротивление.
Принц и сам не понял, что произошло дальше — сначала он видел перед собой лицо Бэкхёна, его тёмные глаза, а в следующий момент Бён оказался непозволительно близко. Нет, он вовсе не спрашивал разрешения. Одной рукой слуга Чунмёна всё ещё удерживал кронпринца за запястье, а другая рука, пальцы которой ранее обхватывали подбородок Сехуна, теперь скользнула к талии, заставляя прижаться к мужчине.
В следующий момент О почувствовал, как Бён своими губами коснулся его — нагло, без разрешения. Всё произошло так быстро, что они даже лбами ударились, но ни один из них этого не заметил. Бэкхён даже не дал наследному принцу осознать всё происходящее — абсолютно все его движения были резкими, из-за чего поцелуй получился словно смазанным — мужчина действовал хаотично, и из-этого в какой-то момент прикусил губу Сехуна. Пленник вздрогнул, свободной рукой уперевшись в плечо Бёна, заставляя его на момент отстраниться.
Казалось, что кронпринц не понимает, что делает. Его взгляд был словно затуманенным, а дыхание сбивчивым. Прикушенная губа пульсировала, но ему сейчас было вовсе не до этого — всё его внимание было сосредоточено на мужчине, чьё лицо было прямо перед ним. Их лбы соприкасались, из-за чего пересеклись и взгляды. Нет, Сехун вовсе не пытался понять, что в этот момент ощущал стоящий напротив, ведь и сам О в этот момент совершенно ничего не понимал — его захлестнула волна непонятных чувств, сопротивляться которым он был не в силах. А ещё ему снова хотелось, чтобы Бён прильнул к его губам, только не с тем напором, который был раньше, когда мужчина буквально заставил его слегка приоткрыть рот, потому что сам принц в этот момент ровным счётом ничего не понимал. Однако, теперь он слегка наклонил голову вбок, и сам, не дожидаясь действий со стороны Бэкхёна, коснулся губ слуги Чунмёна. Тот не заставил себя ждать — он наконец отпустил запястье Сехуна, но в следующий момент О почувствовал, как ладонь легла ему на затылок, надавливая и заставляя углубить поцелуй. Кажется, Бён был настроен достаточно серьезно, ведь Сехун почувствовал, как мужчина провёл языком по его нижней губе.
В тот же момент веки О распахнулись, и он надавил на плечи Бэкхёна, заставляя его отстраниться.
— Стой. — не отдышавшись, произнёс кронпринц, увидев лишь недопонимание в глазах напротив, однако в тот же момент слуга Чунмёна выпустил его из своей хватки и кронпринц выпрямился, тяжело дыша, словно только что пробежал несколько километров. — Ты… — Сехун замолчал, не договорив. Он лишь молча смотрел на мужчину, стоящего перед ним, но потом почувствовал взгляд со стороны. В его глазах мелькнул страх, что вызвало недопонимание у Бэкхёна, и он обернулся, пытаясь понять, что вызвало панику у кронпринца.
На них смотрел переводчик. По выражению лица нельзя было понять, испуган он или удивлён, однако он молчал, смотря то на пленника, то на слугу императора.
— Пойдём. — неожиданно произнёс Бён, схватив иностранца за рукав пальто и в то же время кивнул переводчику, который не сразу шагнул следом за ними.
«Чёрт, что я вообще наделал?», — мысли в голове Бэкхёна путались, ведь он только сейчас начал осознавать, что вообще случилось. О том, что это всё было не галлюцинацией, свидетельствовал испуганный переводчик и встревоженный, так и не отдышавшийся наследный принц чужого государства, которого слуга Чунмёна вёл за собой, обратно в поместье.
Они оказались у небольшого дома достаточно быстро. Бён к этому времени уже пришёл в себя, и к нему снова вернулась трезвость мыслей. Теперь он размышлял здраво, прекрасно понимая, к каким последствия всё это может привести, учитывая то, что мужчина сам же на свою голову привёл свидетеля.
— Проходите. — Бэкхён, обращаясь к Сехуну, снова перешёл на вы.
О на момент остановился, обернувшись на мужчину. Он молча смотрел на него, словно чего-то дожидаясь. Но тот молчал.
— А ты остановись. — Бён схватил за руку прошедшего мимо переводчика, не давая ему ступить на порог дома. Слуга испуганно вздрогнул, задержав дыхание, и медленно обернулся. — Пойдём. — губы Бэкхёна сжались в тонкую полоску, и он потянул переводчика за собой, в сторону сада, чтобы отвести его от охранников.
— Г-господин… — заикаясь, выпалил юноша, испуганно смотря в глаза практически первого человека про императорском дворе.
— Молчи! — шикнул Бён, тут же оглянувшись по сторонам. И в его жестах, и в голосе, слышалось раздражение и злость. Глаза злобно сверкнули, и мужчина зашептал: — Забудь о том, что ты сейчас видел. И только попробуй это кому-то рассказать. Ты сам прекрасно понимаешь, что тебе никто не поверит, — на момент слуга Чунмёна замолчал, а потом, прищурившись, произнёс: — А если ты всё-таки проболтаешься, то будь уверен — я узнаю об этом, а потом тебя казнят. Ты ведь не хочешь закончить свою жизнь таким образом, ведь так? — Бэкхён поджал губы, не сводя взгляда с переводчика: — Ты всё понял?
— Д-да, Господин… — он затравленно кивнул, чуть попятившись назад. — Разрешите вернуться в поместье?..
— Иди. — Бён холодно сверкнул глазами, кивнув тому на порог дома.
«Нельзя оставлять его тут, нужно будет сослать куда-нибудь… Только куда? И как это объяснить императору?»
Бэкхён вздохнул, стоя по среди тропы, ведущей к саду, но спустя некоторое время он зашагал к карете, пройдя мимо небольшого дома. Ему хотелось обернуться и взглянуть в небольшое окно, чтобы увидеть, что происходит в комнате, но мужчина сдержался, пройдя мимо.
— Он уезжает? — Сехун нахмурился, обернувшись. Дверь за ним уже закрыли, а окна, как назло, были только у противоположной стены, поэтому иностранец не мог убедиться в своих догадках. Казалось, это его даже расстроило, потому что он сразу же уселся на диван и, вздохнув, нервно запустил пятерню в свои отросшие волосы. Он смотрел на ковёр, словно никогда его и не видел, на эти незамысловатые узоры, в то время как всё, произошедшее ранее в саду, проигрывалось в его голове снова и снова.
— Кронпринц, вы хорошо себя чувствуете? — раздался над ухом голос одного из слуг.
О вздрогнул и поднял взгляд.
— Что?
— Вам плохо?
— Нет, всё в порядке. — пленник тут же откинулся на спинку дивана, прикрыв веки. — Принеси воды.
***
Бэкхён снова вернулся домой поздно, даже не доделав половину своих дел. Конечно, у него было ещё много времени, чтобы решить некоторые государственные проблемы, не требующие срочного вмешательства, но сегодня мужчина никак не мог сосредоточиться на своих делах. Он даже не возвращался в поместье в лесу.
Снова увидеть взгляд кронпринца на себе казалось чем-то невыносимым. Бён оступился, совершил оплошность. Хотя, назвать всё это ошибкой — значит посмеяться над самим собой. Однако сил вернуться и поговорить с кронпринцем мужчина в себе не нашёл, поэтому поздно вечером вернулся во дворец, встретивший его тишиной.
— Суа дома? — поинтересовался он у одного из слуг, прошедшего мимо.
— Да, Госпожа прибыла ещё до того, как стемнело.
Бэкхён оглянулся. Обычно сестра всегда спускалась, чтобы встретить его, но теперь на этаже не было никого, кроме слуг. Поднимаясь вверх, он увидел, как приоткрылась дверь, ведущая в покои Суа, и девушка бросила на него непривычно холодный взгляд, тут же скрывшись в своей комнате. Бён на момент остановился, прищурившись, словно ожидая, что дверь откроется повторно, но сестра не показывалась.
— Ну и чёрт с тобой. — раздражённо прошептал мужчина, слегка махнув рукой. Он нахмурился, направляясь в свои покои.
«Конечно, Суа, у меня ведь больше нет проблем, кроме как сторожить дверь твоих покоев, ожидая, пока ты наконец меня простишь»
***
— Кронпринц.
Во сне Сехуну показалось, что его кто-то зовёт. В свои первые недели в поместье пленник просыпался от каждого шороха, теперь же вся чуткость сна словно испарилась, поэтому он лишь недовольно нахмурил брови, услышав рядом с собой шёпот.
— О Сехун, просыпайтесь.
О почувствовал, как на его плечо легла чья-то ладонь. Реакция не заставила себя ждать — он тут же перехватил руку и резко сел, испуганно взглянув на мужчину напротив. В голове у Сехуна пронеслась мысль о том, что это всё ещё какой-то странный сон, потому что происходившее мало напоминало реальность.
— Бён Бэкхён? — удивлённо произнёс наследный принц, не отпуская запястье слуги Чунмёна. — Что т… Вы вообще делаете тут в такой поздний час? — из-за нахмуренных бровей на его лбу появилось несколько морщин.
— Быть может, вы сначала отпустите мою руку? — Бэкхён опустил взгляд на иностранца, кивком указывая ему на пальцы, что с силой сжимали его запястье.
Сехун тут же ослабил хватку, позволяя мужчине вырвать руку. Кронпринц всё ещё был озадачен сложившейся ситуацией — он, словно не веря собственным глазам, смотрел на стоящего перед ним Бёна. Только сейчас пленник заметил, что в доме царит какая-то непривычная суета. Обычно в такой поздний час слуги уже тушили свечи, но сейчас и несколько ламп, стоящих на камине, и все свечи в торшерах были зажжены, что позволяло О не напрягая глаз рассматривать полуночного гостя. Но свет в комнате был не единственной странностью — слуги не спали, а собирали вещи. Обернувшись, он заметил свой подготовленный плащ, а другой слуга тем временем складывал привезённые вещи в большой деревянный сундук.
— Что вообще происходит? — Сехун не переставал хмуриться. Теперь он отодвинул в сторону одеяло и, кажется, его не волновало, что он в полурасстёгнутой рубашке сидит перед слугой Чунмёна.
— Император приказал перевезти вас в другое поместье. Тут будут проводить ремонт, да и такому количеству слуг неудобно ютиться в столь маленькой комнате. Пустующее поместье, в котором вы будете жить, намного больше, тем более там есть и кухня, и второй этаж с баней, который подготовили для вас, и место для слуг.
— Ремонт? Мне кажется, поместье не будет нуждаться в нём ещё несколько десятилетий.
— Это уже не вам решать, О Сехун. — вздохнул Бэкхён, словно не желая вести разговоры на эту тему. — Тем более, я бы на вашем месте радовался, что из столь тесной комнаты вас перевозят в шикарное двухэтажное поместье. Наш император жил там несколько месяцев до начала своего правления, так что я не понимаю причин вашего недовольства.
— А это нормально, что мы едем в такой поздний час? Разве это разумно — отправляться в дорогу под пологом ночи? Или вы хотите сказать, что в Кларио низкий уровень преступности? — с каждой сказанной Сехуном фразой в его душе появлялось всё больше сомнений, и иностранца охватывало беспокойство.
— Вы переживаете, что на карету нападут? — Бэкхён вопросительно изогнул бровь. — Все охранники едут с нами, так что такой вариант можете исключить. Даже если по пути и попадутся какие-нибудь разбойники, то они сразу же пойдут другой тропой. И ещё, пожалуйста, не упускайте из виду то, что мы скрывали вас от всех. Конечно, все уже знают, что кронпринц Дафорка сейчас находится в Кларио, но не думаю, что вам вообще стоит показываться людям, поэтому мы едем ночью, чтобы никто не знал о том, что вы переезжаете жить в другое поместье.
Несмотря на то, что аргументы Бёна были достаточно убедительными, иностранец смотрел на него с нескрываемым подозрением. Он даже не пошевелился, лишь неотрывно смотрел на стоящего перед ним мужчину.
— И долго вы будете смотреть на меня, кронпринц? — Бэкхён постарался напустить на себя равнодушный, даже насмешливый вид. — Не беспокойтесь, мы поедем в одной карете, так что у вас будет достаточно времени для того, чтобы насмотреться на меня, раз уж вам так хочется. — он улыбнулся, слегка прищурившись.
Все эти дни Бён старался как можно меньше пересекаться с пленником. Всё их общение сошло на банальное вежливое «Добрый день, кронпринц», «Как ваше самочувствие, О Сехун?», «Есть ли успехи в изучении языка?», словно это не они целовались там, в саду, на глазах у переводчика. И как бы Бэкхён не старался забыть обо всём — интерес с каждым днём всё рос. Иногда он ловил себя на мысли, что это больше похоже на действие какого-то приворотного заклятия. Безусловно, О Сехун красив — люди с таким профилем, с такими точеными чертами лица, украшают своими портретами стены дворцов, а скульпторы увековечивают для будущих поколений необычную красоту. По таким обычно вздыхают дамы. И Бён Бэкхён, понимающий, что этот интерес — нездоровый, противоречащий всем правилам. Но ничего с собой поделать не может, потому что вот он, О Сехун, больше по своей красоте напоминающий мраморную статую, сидит перед ним на диване, в свободной измятой рубашке, застёгнутой лишь на несколько пуговиц, и смотрит на него тёмными глазами, сверкающими от пламени свечей. Бэкхёну хочется как и в прошлый раз протянуть к нему ладонь и снова дотронуться до заострённого подбородка, чтобы приподнять его, не давая кронпринцу смотреть на что-то другое, но мужчина чувствует взгляд переводчика.
Вот ведь ещё одна проблема. Переводчик оказался достаточно хорошим учителем для наследного принца, да и убедительных аргументов для того, чтобы его сослали куда подальше, не нашлось, а поэтому он вместе с кронпринцем переезжает в другое поместье. И теперь Бэкхёну придётся следить за тем, чтобы он никому не проболтался.
— Так что поднимайтесь. Слуги уже приготовили вам вещи для поездки. Чем быстрее соберёмся — тем быстрее доедем до поместья.
***
Конечно, О не раз был в дороге ночью. Однако, на Родине. Там, проезжая по дорогам, он был уверен в том, что его жизнь в полной безопасности, теперь же ехать по лесу в тёмной карете было достаточно страшно. Висящая над дверцей лампа была потушена, поэтому иностранцу пришлось ждать, пока его глаза привыкнут к темноте, чтобы разглядеть в темноте сидящего напротив Бэкхёна. Их колени иногда соприкасались, но они, кажется, этого вовсе не замечали.
— Ты ведь просто решил от меня избавиться, верно? — неожиданно заговорил О. Сейчас его голос звучал как-то приглушённо, а глаза блестели в темноте кареты. — Мы ведь не в поместье едем? — непонятно, почему кронпринц перешёл на «ты» при разговоре со слугой Чунмёна. Хотя, они уже переходили на «ты». На несколько секунд повисло молчание. Казалось, что даже сидящий у двери переводчик затаил дыхание. — У тебя будут проблемы из-за произошедшего в саду, поэтому ты просто решил избавиться от меня, чтобы я унёс эту тайну вместе с собой? Его ты тоже убьёшь? — кивком он указал куда-то в темноту, в то место, где сидел переводчик.
— Если бы я хотел от тебя избавиться — давно бы сделал это. И от него бы тоже избавился. Для этого мне не обязательно увозить тебя под пологом ночи. — спустя несколько секунд молчания произнёс Бён, вздохнув. — Мне не составит большого труда расправиться с тобой, ты ведь даже не представляешь, сколько у меня возможностей, однако, ты ещё жив.
— Боишься разгневать своего Господина?
— Неужели ты думаешь, что я не смогу замести все следы за тобой? Если бы я хотел от тебя избавиться после всего, что произошло, то к тебе на родину бы уже давно отправили известие о смерти, а я бы продолжал дальше спокойно заниматься делами государства и располагать доверием императора. Ты жив совершенно по другой причине.
— И по какой же? — теперь в голосе иностранца слышался нескрываемый интерес.
Бэкхёну даже не нужно было освещение в карете. За все эти месяца общения с О он прекрасно изучил все его эмоции, поэтому примерно представлял, как сейчас изгибается его прямая густая бровь. Но Бён несколько секунд молчал, словно не спешил отвечать на вопрос.
— Это моё личное дело. Тебя оно не касается.
Сехун прекрасно чувствовал, что мужчина лишь напускает на себя такой равнодушный вид, ведь как бы он не пытался вести себя холодно, отрешённо — все его жесты и взгляды говорили об обратном. Однако в этой темноте он не мог разглядеть лицо слуги Чунмёна.
Бён прикрыл глаза. Ему сейчас хотелось просто поспать. Он и так ведь день на ногах, с раннего утра. И не сомкнёт глаз ещё несколько часов, потому что сопроводив кронпринца до нового поместья, он снова вернётся в поместье в лесу, чтобы завершить начатое.
***
— Куан, я надеюсь что в этот раз не случится ничего подобного.
Чонин явно был напряжён. Они находились на тропе, ведущей к поместью, и сейчас их навряд ли кто-то мог узнать. В конце концов Ким не решился доверить освобождение своего Господина кому-то другому, поэтому сейчас на нём был дешёвый наряд торговца с рынка. Он был уверен в том, что никто из слуг и стражей поместья в лесу его не знает, потому что они ни разу не пересекались во дворце у Чунмёна, да и тем более вычислить его будет не так просто — он разговаривает без иностранного акцента.
— Конечно. — наёмник лишь кивнул, дёрнув лошадь за поводья. К её седлу был привязан мешок.
Ещё со вчерашнего вечера они закупились местными сладостями, предназначенными якобы для кронпринца.
Куан должен был оставаться в стороне, стоять смирно и удерживать лошадь, ведь его участие в освобождении наследного принца начинает после того, как Ким переступит порог дома.
— Ты всё помнишь? — Чонин нервно оглянулся. Они шли вперёд по тропе, ведущей к домику, и его крыша уже виднелась издалека.
Раннее утро. Ким был уверен, что его Господин ещё спит, однако, лучшего времени для осуществления плана побега он не видел. Сейчас, в такое время, в порту мало людей, поэтому никто не увидит, как они уплывут на заказанном ранее судне.
Наёмник лишь молчаливо кивнул, потому что они подошли уже совсем близко.
В лесу было удивительно тихо, даже из дома не доносилось ни единого звука, словно там вовсе никто и не живёт. Ким в последний раз переглянулся с Куаном, пока отвязывал от седла достаточно легкий мешок.
— Доброе утро. — улыбаясь, произнёс Ким. — Я с рынка, по приказу господина Бён Бэкхёна. Он сказал мне привезти сюда сладости для вашего пленника.
— В мешке точно сладости? — недоверчиво произнёс один из охранников, и Ким уловил в его интонации нотки фальши, словно речь тот заготовил заранее. Это его на момент и смутило.
— Можете проверить. — он послушно протянул мешок охранникам. Вообще-то Чонин ожидал, что стража тут более бдительная — как минимум потребуют у него разрешение на посещение поместья или же заберут мешок, сказав, что сами всё передадут. Но они, кажется, были готовы пропустить его внутрь без лишних предосторожностей.
— Не нужно. — вмешался в разговор второй. — Проходи. — он кивком указал на дверь. — Отдашь слугам. И только попробуй разбудить кронпринца…
Ким даже слушать не стал. Он, открыв дверь, шагнул внутрь, тут же закрывая её за собой.
Когда Чонин развернулся, его удивила обстановка внутри. Казалось, что тут никто и не жил — в комнате не было никаких следов проживания, никаких вещей. Как-будто поместье пустовало все эти месяца. Но однако сидящий на диване человек говорил об обратном.
Ким замер, вглядываясь в силуэт, и в следующий момент его сердце учащенно забилось. На него смотрел слуга Чунмёна, из-за чего Чонин сделал шаг назад, уперевшись в дверь и чувствуя, как быстро от страха вспотела спина.
На диване, забавляясь испугом гостя, сидел Бён Бэкхён.
— Доброе утро, Ким Чонин. — его губы растянулись в ядовитой улыбке, не предвещающей ничего хорошего, как и взгляд — как у голодного волка, который наконец загнал овечку в угол, и теперь она уж точно от него не сбежит. — Ты что, не рад меня видеть?
