***
Одна неделя сменяла другую. Лето в Кларио было в самом разгаре, и жаркий климат побережья пришёлся по вкусу Сехуну, выросшему в жарких климатических условиях. Конечно, здесь были не такие высокие температуры, но он привык к палящему солнцу. Однако Бэкхён жару не переносил. — Сехун, прошу тебя, пойдём в поместье. — вздыхая, чуть ли не молил мужчина, вытирая со лба капельки пота, из-за которых взмокшие пряди волос прилипали к коже. И пускай вечером жара спадала, сейчас ситуация была другая — духота не спала, что говорило лишь о том, что ночью польёт дождь. — Гулять по такой жаре просто невыносимо. В саду было особенно душно, но О, кажется, этого вовсе не замечал. Он шёл впереди, лишь иногда озираясь по сторонам. Возможно, иностранец не чувствовал жары из-за лёгкой белой хлопковой рубашки — он привёз её с Дафорка. Знать подобное не носила. Кажется, она была на размер больше и свободно висела на кронпринце. Такими же лёгкими казались и чёрные штаны. Атласный пояс больше напоминал женский корсет, правда, этот пояс был самодельным — чёрный кусок ткани опоясывал талию кронпринца, начиная от лопаток и слегка прикрывал штаны. Всё это лишь подчёркивало худобу пленника, и Бён на момент отвлёкся от мыслей о жаре. — Неужели у вас и правда так ходят? — он сделал пару шагов, чтобы оказаться рядом с кронпринцем. — Аристократия одевается иначе. Я ведь прибыл сюда не как кронпринц, поэтому закупался вещами для простых купцов и крестьян. Тебя, наверное, все эти пояса в моих нарядах так чрезмерно смущают? — Сехун слегка усмехнулся. Он свернул на дорожку, ведущую к поместью. — Можно и так сказать. Мужчины у нас не подпоясываются. Женщины — да, у них и на халатах пояса, и корсеты на платьях, у нас же, как видишь, свободная одежда. Пояса, как правило, сковывают движения, поэтому мужчины, которые в любой момент могут устроить дуэль или ввязаться в драку, такую одежду не носят. — Я бы поспорил о том, что пояса сковывают движения. Никто ведь не заставляет затягивать их так, как дамы затягивают свои корсеты. — на пару секунд О замолчал, а потом, когда они уже вышли из сада и принц увидел впереди поместье, он неожиданно повернулся к слуге Чунмёна. — Ты останешься сегодня? Вот уже неделю Бэкхён, который до этого предпочитал на ночь возвращаться в свой дворец, оставался ночевать у него. Кронпринц и сам не понимал, как ему удалось уговорить мужчину оставаться с ним. — Мне нужно будет уехать рано утром в свой дворец, так что если я останусь, то пока буду собираться, скорее всего, тебя разбужу. Уверен в том, что хочешь, чтобы я остался? — Бэкхён слегка изогнул бровь, приподняв подбородок, чтобы взглянуть на наследного принца. — Конечно уверен. Но зачем тебе вставать рано утром? — У меня дела. Казалось, что мужчина хотел сказать что-то ещё — его рот приоткрылся, но Бэкхён предпочёл промолчать. Он просто взял Сехуна за руку и потянул за собой, в сторону поместья, чтобы скорее скрыться с ним на втором этаже. Было уже далеко за полночь, а свечи в покоях у пленника всё ещё горели. Из открытого окна веяло свежестью — совсем недавно закончился дождь, и сейчас Бэкхён немного отодвинул край одеяла, наслаждаясь ночной прохладой. Кронпринц, лежащий рядом, практически уснул — сейчас он лежал на его плече, в то время как одна из его ладоней лежала поверх ладони Бёна. О, кажется, не смог уснуть, если бы рядом не лежал Бэкхён, переплетающий их пальцы и что-то шепчущий на ухо. Мужчина прекрасно понимал, что иностранец даже не вслушивается в его слова, поэтому когда он заметил, что Сехун уже засыпает — тут же перестал говорить. Рано утром Бён, так и не разбудив кронпринца, покинул поместье.***
Исин проснулся от стука в дверь. Мужчина недовольно нахмурился, взглянув в окно — на улице только начинало светать. И что за гостя занесло в его покои в такой ранний час? — Заходите. — в голосе главного посла по иностранным делам чётко слышалось недовольство. Он поднялся с кровати, глядя на приоткрывавшуюся дверь. — Бэкхён? — Чжан не сразу поверил своим глазам. Может, ему привиделось? Но когда Исин несколько раз моргнул, стоящий в дверях мужчина никуда не исчез, лишь прикрыл за собой дверь. — И что тебе понадобилось в такой ранний час? — Извини, что разбудил. — Бён сказал это лишь из вежливости. Он не стал дожидаться прощения от главного посла по иностранным делам, и оглянувшись, произнёс: — Ты, наверное, знаешь, что я уезжаю на месяц по приказу императора, да и он тебе, насколько мне известно, уже приказал присматривать за кронпринцем в моё отсутсвие, но у меня тоже есть к тебе одна просьба. — И какая же? — заинтересованно спросил Исин, глядя на мужчину. — Приглядывать за Суа. Насколько я знаю, вы с ней достаточно хорошо общаетесь, пока я этого не вижу, так что, думаю, она будет прислушиваться к твоим словам. Просто хочу убедиться в том, что в моё отсутствие она будет всё так же до темноты возвращаться обратно во дворец и ночевать там. Только прошу тебя — обойдись без глупостей, Исин. — мужчина, до этого говоривший совершенно спокойно, вдруг напрягся, а лицо его стало хмурым. Он неотрывно смотрел на Чжана, заставив того сделать шаг назад. — Я знаю, что у тебя далеко не дружеский интерес к моей сестре, но в то же время мне больше некому доверить Суа. Кроме тебя не найдётся ни единого человека, которого бы моя сестра стала беспрекословно слушаться. Поэтому повторяю ещё раз — не наделай глупостей в моё отсутствие. Если я вдруг о чём-то узнаю, то ты сам понимаешь, что тебя ждёт, да, Исин? — Между мной и Госпожой не происходит ничего особенного. — нервно выдохнув, произнёс Чжан. — Ты сам знаешь… — Конечно же я знаю. — прервал его Бэкхён. — Поверь мне — я обо всём знаю. Поэтому и предупреждаю тебя заранее. Не наделай глупостей, чтобы потом не расплачиваться за это. Я доверяю тебе свою сестру, и если ты не оправдаешь моё доверие, Исин, то поверь — тебе это с рук не сойдёт.***
Когда О проснулся, он не нашёл рядом с собой, на кровати, Бэкхёна — лишь смятая подушка говорила о том, что он и правда тут был, и Сехуну вовсе не приснился мужчина со двора. Кутаясь в халат, иностранец спускался вниз, ну первый этаж, где уже во всю кипела жизнь. — Доброе утро, кронпринц. Пленник замер на лестнице, удивлённо глядя на гостя, которого вовсе не ожидал увидеть тут. Он помнил этого мужчину — в самый первый день в Кларио он видел его рядом с Бэкхёном, да и потом тот вместе с Чунмёном заходил к нему и Чонину в темницу. Но на самом деле кронпринц видел его ещё там, на Родине, когда возвращался во дворец и пересёкся в Чунмёном и всей его свитой. — Вы, наверное, помните меня, но имени не знаете. Чжан Исин. — мужчина говорил на родном языке Сехуна, что сразу же удивило его. — Я слышал, что вы стали разговаривать на нашем языке, так что давайте определимся сразу — на каком языке вам удобнее будет разговаривать со со мной? — На вашем. — О так и не спустился вниз — он стоял на лестнице, внимательно наблюдая за каждым движением главного посла. — Не сочтите за грубость, но какова цель вашего визита? До этого вы никогда не приезжали, и теперь я очень удивлён тем, что вы стоите тут, передо мной. — Боюсь, что вам придётся привыкнуть ко мне, кронпринц. — полуулыбка никак не сходила с лица мужчины. Он с интересом наблюдал за иностранцем, у которого, кажется, не вызвал доверия, потому что наследный принц всё так же пытался отследить каждые его движение и не спускался вниз, а после его слов нахмурился. — Господин Бён Бэкхён по приказу императора уехал на месяц, так что в течении этого времени за вами присматривать буду я. — У него что-то случилось? — каждое слово Исина вводило Сехуна в заблуждение, что отражалось на его лице — он то хмурился, то вопросительно изгибал бровь. — Господин Бён Бэкхён не говорил мне, что собирается уезжать, а о вас тем более не предупреждал. — А он, кажется, и не должен вам отчитываться, О Сехун. — Чжан усмехнулся. Обычно он был более вежлив с людьми, да и от его доброжелательной улыбки, не сходившей с лица, нельзя было ожидать чего-то плохого, однако кронпринц чем-то смог удивить посла, и мужчина с обычной спокойной речи перешёл к насмешливой, а потом и к недовольной: — Насколько вы помните, Бён Бэкхён — не ваш слуга, а значит, он не должен отчитываться вам о своих передвижениях. В конце концов у него есть и другие дела, кроме как приглядывать за вами. — Поверьте, я не забывал этого. — Сехун лишь кивнул, скрывая свое недовольство. Все беспокойные мысли о Бэкхёне вдруг вытеснились из головы, потому что на данный момент пленник жаждал лишь одного — чтобы Исин развернулся и уехал. С главным послом по иностранным делам у него, кажется, складывались не лучшие отношения. — У вас, наверное, обязанностей не меньше? Как видите, я цел и невредим, так что если вы вдруг куда-то спешите, то не задерживайте себя.***
Одна неделя сменила другую, а Исин с каждым посещением кронпринца всё больше терзался в сомнениях. Иностранец вёл себя достаточно странно. Нет, он не пытался сбежать и уж точно не был похож на человека, что ночами вынашивает планы побега. Происходило что-то другое, что-то более страшное, чем побег, и чем ближе Чжан приближался к разгадке, тем больше это его пугало. Он уже давно заметил странное поведение пленника, с самой первой их встречи, когда он слишком сильно интересовался Бён Бэкхёном, и сейчас, по истечению недели, главный посол по иностранным делам заметил интересную закономерность — стоило ему только произнести заветное имя, как Сехун, до этого выражавший лишь апатию ко всему происходящему, вдруг оборачивался и заинтересованно смотрел в его сторону. Несколько раз Исин даже специально начинал разговор с переводчиком, чтобы проверить реакцию принца. И он ещё ни разу не ошибся, когда предположил, что О так реагирует лишь на имя первого человека при дворе. Всё это его крайне смущало. Поэтому сейчас, спускаясь со второго этажа, Чжан несколько раз оглянулся, взглядом выискивая переводчика. Тот стоял в углу, о чём-то разговаривая с одной из служанок, но как только они услышали шаги на лестнице — сразу же замолчали и повернулись в сторону посла. — Что-то случилось, Господин? — тихо поинтересовался переводчик, заметивший неладное. Чжан неотрывно наблюдал за ним все то время, которое спускался с лестницы. — Пойдём со мной. — Исин кивком указал ему на дверь, приглашая пройтись по улице. За дверями уже стемнело, поэтому переводчик, оглянувшись на служаку, с которой ранее разговаривал, лишь испуганно пожал плечами и вышел на улицу. Если бы не столбы, к которым были прибыты фонари и факелы, то он бы не разглядел силуэт главного посла, дожидающегося, пока переводчик наконец спустится к нему. Он прекрасно знал, что Чжан, вероятно, не помнит его имени. Его вообще редко кто называл по имени — ни кронпринц, ни Бэкхён, ни Исин ни разу не обратились к нему, используя имя. Так и сейчас — посол предпочёл молча кивнуть головой, подзывая его к себе. — У меня есть разговор к тебе. Напомни — как тебя зовут? — Исин с интересом взглянул на подошедшего к нему переводчика. — Соджун, Господин. — Соджун, значит… — задумчиво произнёс посол, переведя взгляд куда-то в сторону. Он слегка прикусил внутреннюю сторону щеки, над чем-то задумавшись, а потом сделал несколько шагов вперёд и повернулся к переводчику, чтобы убедиться в том, что тот следует за ним. — Скажи мне, Соджун, только честно — не замечал ли ты ничего странного в поведении кронпринца и Господина Бён Бэкхёна? Быть может, ты слышал какие-то странные разговоры или что-то видел? Насколько мне известно, в первое время О Сехун нуждался в тебе, потому что не знал нашего языка. Сейчас он, конечно, стал звать тебя реже, но ты ведь всё равно часто находишься рядом с ним, верно? — Верно, Господин. — переводчик кивнул, а потом испуганно оглянулся по сторонам и остановился. Его голос перешёл на какой-то заговорческий шёпот. Где-то в глубине души Соджун понимал, что за ними не следят, но слова первого человека при дворе эхом отдавались в его сознании. — Простите, но я… Я не могу вам ничего рассказать. Иначе я рискую лишиться жизни. — О чём ты говоришь? — Чжан вдруг нахмурился, удивленно взглянув на переводчика. — Тебе что, кто-то угрожал? — Господин, я правда рассказал бы вам всё, что происходило все эти месяца, но… Бён Бэкхён поклялся расправиться со мной, если я не сберегу его тайну. Боюсь, что если я сейчас расскажу вам, то, вернувшись, первым делом он расправится со мной. — Не беспокойся, обещаю — чтобы ты мне сейчас не сказал, по возвращению Бэкхёна я возьму все заботы в свои руки, если он, конечно, станет покушаться на твою жизнь. Но, видимо, раз он пригрозил тебе смертью — для него то, что ты можешь сказать, очень важно. — Господин, это продолжается уже на протяжении нескольких месяцев. — тихо произнёс Соджун, оглянувшись по сторонам. Исин, заметив беспокойство переводчика, кивнул ему на сад. Видимо, слуга боялся, что их разговор услышат стражники, которые принадлежали лично Бэкхёну. И они, услышав разговор, могли донести это своему Господину. Лишь в саду переводчик почувствовал себя в безопасности. — Расскажи подробно, не в общих фразах. — Странности начались с самого прибытия кронпринца. — обеспокоено заговорил Соджун. — Господин Бэкхён с самого начала смотрел на кронпринца как-то… — на момент переводчик замолчал, чтобы правильно подобрать выражение: — Странно? С каким-то излишним интересом? Да, признаю, все слуги, включая меня, смотрели на кронпринца с интересом — в конце концов, он иностранец, да и тем более не простой, а наследный принц чужого государства. Но Господин… Его интерес выражался совершенно по-другому. «Бэкхён ведь заинтересовался им с самого начала», — пронеслось в мыслях у Исина. Он смотрел куда-то за спину переводчика, задумчиво прищурившись и прикусив нижнюю губу. «Ведь именно Бэкхён первым заметил его в толпе» — Мы старались не искать какой-то скрытый смысл во всём этом. Но интерес Господина не утихал. И если в первое время они просто обменивались язвительными фразами, потому что кронпринц не сразу подпустил к себе Господина, то потом дела приняли совершенно другой оборот. И О Сехун стал как-то иначе смотреть на Господина. Их общение всегда было каким-то странным, но однажды Господин грозился кронпринцу расправой, говорил, что если он пожелает, то принца казнят, но при этом в его речи проскочило несколько комплиментов, адресованных кронпринцу, а сам он находился… Непозволительно близко к нему. Это не выглядело как обыкновенные запугивания, да и думаю вы сами знаете, как Господин ведёт себя в тех случаях, когда он чем-то раздражён и пытается навести страх на другого человека. А после всего этого они оба стали вести себя странно. Сначала мы подумали, что кронпринц просто привык к Господину, но это была не простая привязанность. Кронпринц тоже начал испытывать интерес к Бён Бэкхёну, даже вести себя стал иначе — практически все язвительные фразы и ядовитые улыбки пропали из их общения. С каждым днём их общение становилось всё более странным. А потом Господин Бён Бэкхён вывел кронпринца на прогулку в сад. Я был с ними, так как кронпринц на тот момент всё ещё путал некоторые слова и у него был акцент хуже, чем сейчас — Господин иногда не понимал некоторые его фразы. Прогулка не предвещала ничего плохого, но потом принц отвлёкся на шум в кустах, и Бён Бэкхён пытался его отвлечь, но получалось это у него достаточно скверно. А потом… Чтобы его отвлечь, он поцеловал его. — переводчик замолчал, со страхом наблюдая за реакцией главного посла по иностранным делам. — Он… Он сделал что? — казалось, Исин не сразу понял суть сказанного. Мужчина смотрел на стоящего перед ним слугу с удивлением и даже каким-то страхом, словно вдруг осознал, что же происходило все эти месяца, и чем это может обернуться. — Поцеловал его, Господин. — уже тише произнёс Соджун, оглянувшись по сторонам. — Я видел это своими глазами. — И что произошло потом? — дыхание Чжана участилось. На него накатила волна необъяснимого беспокойства, поэтому он не мог спокойно стоять на месте — стал постоянно переминаться с ноги на ногу и нервно теребить рукав шёлковой рубашки. — Господин словно испугался. Он приказал отвести кронпринца обратно поместье, а мне остаться — тогда он сказал, что я был единственным свидетелем, и если кто-то узнаёт об их с кронпринцем поцелуем, то он расправится со мной. Потом, когда принца перевезли в другое поместье, сменили и слуг. — По приказу Бэкхёна. Он сказал, что в этом поместье уже есть слуги, и те должны либо уехать в другое, либо остаться там. — задумчиво произнёс Исин. — Теперь понятно, почему Бэкхён так упрашивал сменить прислугу… Ты чудом остался тут. За тебя он просил особенно сильно, но сам император был против. С тобой кронпринц быстро учит наш язык. Только это тебя и спасло. А теперь рассказывай, что происходило потом, когда вы переехали в это поместье. — Господин не сразу приехал к принцу, поэтому когда он вернулся — О Сехун вёл себя как-то обиженно. Между ними завязался разговор — Бён Бэкхён как обычно насмехался, но потом кронпринц пригласил его в покои, чтобы тот взглянул и оценил. Господин что-то сказал ему, но кронпринц все ещё оставался недовольным. А потом кронпринц приказал мне выйти. Что происходило между ними дальше я уже не знаю, но после этого они совершенно перестали скрывать всё то, что между ними происходит. Господин очень много времени проводит с О Сехуном — они постоянно уходят на прогулки, но при этом стража не отправляется вместе с ними. Мы иногда видим их в окно, и те слуги, что работают на улице, часто видят их в беседке — плюс к тому же, иногда они обедают у саду или в той же беседке. В остальное время Господин и кронпринц запираются в покоях, принц открывает их редко — только для того, чтобы им занесли ужин, а ещё выходит вечером, чтобы принять баню. Но если в первое время Господин Бён Бэкхён уезжал поздно ночью обратно к себе во дворец, то в последние дни он оставался ночевать у кронпринца и уезжал рано утром. На несколько минут в саду повисло молчание. Исин молча смотрел за спину переводчика. По лицу мужчины нельзя было понять, о чём именно он сейчас думает, но все его жесты отражали беспокойство и нервозность. Наконец главный посол вздохнул, прикрыв глаза, а когда открыл — он взглянул на Соджуна. — Возвращайся в поместье. И не беспокойся — я сделаю все, чтобы Бэкхён не лишил тебя жизни.***
Суа прислушивалась к каждому звуку в замке, но слышала лишь тихие шаги слуг. Заветный скрип дверей на первом этаже или хотя бы ржание лошадей и стук копыт во дворе так и не раздавались, и девушка на момент поймала себя на мысли о том, что сегодня Исин может и не приехать. И это казалось странным, потому что с тех пор, как Бэкхён уехал две недели назад, он приезжал каждый день, а с прошлой недели оставался ночевать. Безусловно, они сильно рисковали — слухи о романе младшей Бён и главного посла по иностранным делам давно гуляли среди людей с императорского двора, а теперь, когда лошадь Чжана, да и его самого, стали видеть у дверей дворца Бэкхёна, слухи стали вполне обоснованными. О романе между сестрой первого человека при дворе и Исином говорили практически все и были правы, но всё же при дворе Суа и посол всё так же старались не пересекаться или отводить взгляд, если всё же встреча была неизбежна. А вечером мужчина приезжал во дворец и прекрасная представительница рода Бён встречала его радостной улыбкой. Наконец девушка услышала заветные шаги и тут же вышла из покоев, подойдя к перилам. Она взглянула вниз. Исин стремительно вошёл, захлопнув за собой дверь, и даже не оглянувшись, направился прямо к лестнице, ведущей на второй этаж. Он снимал с себя лёгкую накидку прямо по дороге. Девушка проводила его настороженным взглядом и зашла обратно в покои, усаживаясь на мягкий диван. Она снова уставилась на языки пламени в камине, которые освещали её покои, как и свечи. — Ты сегодня поздно. — сразу же произнесла Суа, как только Чжан открыл дверь покоев и шагнул внутрь. — Извини, я был у кронпринца. — с отрешённым видом произнёс главный посол, словно его сейчас это вовсе не беспокоило. Однако, он шагнул к младшей Бён и аккуратно взял её ладонь, тут же прикоснувшись к ней шелушащимися от ветра губами. — Исин, ну мы ведь говорили с тобой об этом. — тут же встрепенулась девушка, взглянув на руку, которую Чжан даже не сжимал — лишь удерживал с какой-то необъяснимой нежностью. — Привычки. — сразу же произнёс мужчина, а сам сел на небольшой диван, но не рядом с девушкой, а чуть поодаль. Он задумчиво уставился на резную деревянную ножку стола. Пускай Суа уже достаточно давно попросила Исина не соблюдать формальности, он всё ещё никак не мог избавиться от старых привычек. Младшая Бён была выше его и по родовитости, и по социальному статусу. Точнее, неизвестно, славилась ли когда-нибудь семья Чжана родовитостью, ведь они были не так уж и многочисленны. В то время как род Бён в своё время был известен, и из этого рода вышло множество талантливейших воинов, чиновников, поэтов и прочих государственных деятелей. Пока, конечно, род Бён в один момент не был вынужден начать скрываться. Но Суа всё так же принадлежала к родовитой семье, что делало её выше даже главного посла, а так же делало её Госпожой. — Что-то случилось? — обеспокоено поинтересовалась младшая Бён, глядя на задумчивый и встревоженный вид мужчины, который кроме того, что сел поодаль, так ещё и уставился в одну точку. — Неужели это кронпринц так на всех влияет? Бэкхён тоже возвращался от него поздно ночью, и постоянно с каким-то странным настроением. При слове «кронпринц» Чжан даже вздрогнул и тут же перевёл взгляд на девушку. Пару секунд он молчал, словно что-то обдумывал, а потом наконец заговорил: — Суа, ты знаешь Бэкхёна намного лучше меня, так что пожалуйста, ответь мне на один вопрос — ты не замечала за ним никаких странностей? — Исин, — неожиданно на лице младшей Бён появилась слишком нежная улыбка, — Мой брат — одна сплошная странность, плюс к тому же и парадокс. О чём именно ты хочешь услышать? — Тебя никогда не смущало то, что он… Ну, не проявляет должного интереса к женщинам? Он ведь молод, в его возрасте мужчины меняют девушек как перчатки, да и тем более Бэкхён хороший друг императору — наш Повелитель сразу бы одобрил свадьбу. Ладно с остальными, со мной, к примеру — нам могут не сразу одобрить свадьбу, или император сам подберёт невесту на своё усмотрение, но Бэкхёну то он сразу позволит выбрать себе невесту и сыграть свадьбу. Но вот ведь странность — тут, во дворце, нет ни одной девушки, кроме тебя, даже среди слуг. Единственные несколько служанок — твои, а остальные, которых набирал Бэкхён — исключительно мужчины. — Я никогда не лезла к Бэкхёну с советами и не пыталась вмешаться в его личную жизнь. Он взрослый и самостоятельный мужчина, поэтому сам решит, когда же ему наконец найти себе женщину. Может он её даже нашёл, и все это время пропадает у неё, прикрываясь кронпринцем — просто боится привезти во дворец. Ты ведь знаешь, он не любит слухи. А может быть, и нет у него никакой дамы сердца, которую ему всё так же приписывают. В любом случае, он сам решит, когда ему создавать семью. Я не вмешиваюсь во всё это. А зачем ты спрашиваешь? — заинтересованно спросила девушка, выпрямившись и взглянув на посла. Они редко разговаривали о её брате, и поэтому всё это явно вызвало интерес у самой младшей представительницы рода. — Пожалуйста, Суа, не подумай сейчас, что это камень в ваш с ним огород или не прими как оскорбление, но… — Чжан вздохнул, поджав губы и даже опустил взгляд, чтобы не видеть перед собой глаза Бён, полные интереса. — Говори. — Твоего брата, кажется, не интересуют женщины. — он тут же наткнулся не вопросительный взгляд девушки и, вздохнув, словно вынес приговор: — Его интересуют мужчины. — Что? — Суа нахмурилась, а в её голосе послышалось недовольство. — Ты вообще слышишь, что ты говоришь? — поджав губы, произнесла она и уже дернулась, чтобы встать с дивана, но Исин тут же схватил её за руку, так же нежно, как и раньше, заставляя сесть обратно. Он не отпускал тонкое запястье девушки, словно боялся, что она снова захочет уйти. — Выслушай меня, пожалуйста. Я и сам раньше такого не предполагал, но ты сама сказала — Бэкхён часто задерживается у кронпринца. Всю дорогу сюда я думал обо всём. Думал, стоит ли рассказывать тебе, но в конце концов решил, что без тебя этот вопрос не решится — ты его сестра и ты должны знать о происходящем. — О чем ты вообще говоришь? — всё ещё недоумевала Суа. Она даже перестала пытаться вырвать запястья. — И при чём тут кронпринц? — Он любовник Бэкхёна. Слова Исина прозвучали как гром, а за ними последовала тишина. Младшая Бён замерла, и на момент побледнела — с её лица пропали все эмоции. Чжан даже на момент подумал, что она прямо сейчас свалится без чувств, но она всё ещё сидела, даже не моргая, словно прожигая дыру в мужчине. А потом словно по щелчку вернулась к жизни. — Объясни, что всё это значит. — дрожащим голосом произнесла Бён. — С чего ты вообще решил, что мой брат отдал своё предпочтение мужчинам и почему ты считаешь кронпринца его любовником? — Суа, я понимаю, всё это звучит достаточно странно… — Исин вздохнул, понимая, что разговор выйдет достаточно напряжённым. — Я тоже сначала не мог в это всё поверить, но если поразмышлять, то всё это покажется вполне реальным. Кронпринц и Бэкхён и правда любовники. Твой брат постоянно задерживается у него, да и ночевал в последнее время тоже там. А ещё я сегодня сам лично говорил с человеком, который находился рядом с ними всё это время. И так же видел, как твой брат поцеловал пленника нашего императора. — И кто же это? — девушка заметно напряглась. Чжан уже отпустил её руку, ведь сейчас он был полностью уверен в том, что она уже уже не соберётся уходить, как несколько минут назад. — Переводчик кронпринца. — И ты поверил ему? — казалось, Суа сейчас засмеётся — уголки её губ приподнялись, но из неё вырвался лишь нервный смешок. — Ты и правда поверил слуге? Переводчику? — Суа, прошу тебя, не смейся. — Исин вздохнул и неодобрительно покачал головой. — Да, я ему поверил. Потому что я знаю, как выглядят люди, запуганные Бэкхёном — мне не раз приходилось общаться с такими. И Соджун один из таких. Он рассказал мне в подробностях обо всём, что происходило между твоим братом и кронпринцем. — на момент Исин замолчал, глядя на младшую Бён. Девушка явно ожидала продолжения рассказала. — Пока я ехал сюда — обдумал многое, и знаешь, всё складывается в одну достаточно логично выстроенную цепочку. Скажи — Бэкхён хоть когда-то интересовался девушками так, как обычно интересуются ими мужчины в самом рассвете сил? Когда вы жили при дворце? Там ведь полно придворных дам. Уверен, что даже если у него и был какой-то интерес или даже роман — ты бы это заметила, всё же он твой брат. — Он всегда был вежлив ко всем дамам со двора, но я не могу сказать, что он ими интересовался. Да, мог поддержать разговор, но чтобы между ним и хоть какой-то женщиной было нечто большее… Этого я не припомню. Он больше предпочитает мужские компании, да и плюс к тому же, у нас во дворце и правда среди его слуг одни лишь мужчины. — И тебя это никогда не смущало? Да, согласен — у него слишком много государственных дел, но как много ты знаешь мужчин, которые не посещают квартал Красных фонарей или же не заводят романы с дамами со дворца? — И всё же этого недостаточно, чтобы обвинять его в мужеложестве. — Согласен. — главный посол кивнул. — Я так же вспомнил тот день, когда мы поймали кронпринца среди улицы. Именно Бэкхён разглядел его в толпе среди остальных. Мы и раньше гуляли с ним по площади и улицам, но я не придавал этому должного внимания — Бэкхён часто заглядывался на молодых юнош. А в этот раз загляделся на кронпринца, и, как видишь, по стечению обстоятельств их глядели затянулись. Да и вообще — несколько раз, пока вы ещё жили при дворце императора, я ловил твоего брата с молодыми юношами в его покоях. — Но Бэкхён жил рядом с императором. Если бы он и правда водил туда своих любовников, то наш повелитель давно бы всё услышал. — младшая Бён лишь нахмурилась. Все доводы, которые приводил Исин, были правдивы, ну или же ими казались, однако Госпожа никак не могла с этим смириться и кажется искала поводы отрицать всё при первой удобной возможности. — Да, но в этой части замка, где располагаются покои императора, стены достаточно толстые. Я был и у императора, и у Бэкхёна, и могу с уверенностью сказать — никто из них не слышит, чем занимается другой. Так что Бэкхён мог спокойно водить туда юнош, с которыми я его заставал. Естественно, раньше я и подумать не мог, что к чему, но теперь всё складыется. И слухи о его бесплодности, и мужские компании, позднее возвращение домой, запуганный переводчик — все это складывается в одну единую цепочку и приводил к конечному выводу о том, что пленник нашего императора — это любовник Бэкхёна. Суа молчала. Пускай её взгляд был направлен прямо на главного посла, но сейчас девушка явно думала не о нём. Прошло несколько напряжённых минут, прежде чем Госпожа наконец заговорила. — Это… Это ведь и правда мужеложество. — тихо произнесла она, вздохнув и уставившись на позолоченный поднос с фруктами. — Ещё и предательство… У нас не приветствуют мужеложество, но император ведь очень ценит его, да и делает ему множество поблажек. — Не в этот раз, Суа. — поджав губы, Исин отрицательно качнул головой. — Это не просто мужеложество. Это скрытые отношения с пленником, а уж тем более стоит учитывать, что этот пленник — наследный принц чужого государства. Это всё равно что передавать какие-то государственные тайны шпиону с другого государства. Практически одно и тоже. — И что мы будем делать? — растерянно произнесла младшая Бён. — Если всё это, конечно, правда? Ты ведь не успел это никому рассказать? Ты не был у императора перед этим? — Конечно нет, Суа. — Чжан вздохнул. — Я не знаю, что нам предпринять, но одно знаю точно — эти отношения должны прекратиться. Нужно помешать любым действенным способом. — И как же? — девушка даже слегка усмехнулась. — Скажем Бэкхёну о том, что мы всё знаем? Повелителем пригрозим? — И потом Бэкхён выведет меня из игры в момент — либо убьёт, либо сошлёт так далеко и в такую глушь, откуда даже письма не ходят. Я вижу только один выход из ситуации. Рассказать об этом Повелителю и надеяться на то, что он сжалится над Бэкхёном, потому что как ты и сказала — он им очень дорожит, тем более что-то их связывает. То, о чём я даже не знаю. Император рассудит, как поступить в этой ситуации. Всё равно когда-нибудь они оступятся, совершат ошибку, и их отношения всплывут на поверхность. Представь, что будет тогда? Соджун — переводчик кронпринца — сразу же расскажет о том, что мне известно о романе между Бэкхёном и принцем. Ты понимаешь, что тогда мы будем считаться соучастниками? Меня ждёт казнь, а тебя, в лучшем случае, изгнание со дворца. Если мы расскажем сейчас, то всего этого с нами не случится. — Исин! — голос девушки дрогнул от негодования и возмущения. Чжан впервые видел всегда спокойную и улыбчивую Суа вот такой — с нахмуренными бровями и злым взглядом, способным дыру в собеседнике прожечь. — Ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь о моём брате? С кем бы он не состоял в романе, я не позволю вот так с ним поступить! Ты сам понимаешь, что повелитель навряд ли ему это простит — так что же получается, нашими стараниями мы его под саблю палача приведём? Нет. Я не позволю этому случиться, Исин. Ты сам прекрасно знаешь, какая судьба постигла мой род. Если сейчас не станет Бэкхёна… Нет. Если мы хотим избавиться от связи между ними… То нужно избавляться от кронпринца. Главный посол никогда не думал, что услышит что-то подобное от младшей Бён. Он всегда был уверен в том, что она и её брат — абсолютные противоположности, хотя, смотря на девушку, Исин часто ловил себя на мысли, что она слишком похожа на Бэкхёна. И теперь от Суа, которая всегда была в его глазах обратной стороной медали семьи Бён, он слышал вот это. Нужно избавиться от кронпринца. Чжан не нашёл в себе сил винить её в чём-то, потому что понимал, что Госпожа оказалась просто загнана в угол сложившимися обстоятельствами — любовь к брату подталкивала её к таким мыслям, потому что это был единственный выход из ситуации, который мог бы сохранить жизнь Бэкхёну. — И как же ты предлагаешь убрать кронпринца? Он ведь и так вернётся к себе на Родину — так может не стоит лишний раз проливать кровь? — Неужели ты настолько плохо знаешь Бэкхёна? — резко повернувшись к мужчине, спросила Суа. — Он либо не даст принцу уехать отсюда, либо уедет, но вместе с ним. У него хватит смелости на такой поступок. Если он и правда любит этого кронпринца, то пойдёт с ним куда угодно, а ещё сделает все, чтобы скрыть их отношения. Ты сам прекрасно знаешь, каким может быть Бэкхён, и как он расправляется со своими врагами. Если кронпринца не станет — всего этого не случится. Лучше пролить кровь одного иностранца, чем дать Бэкхёну расправиться со всеми, кто узнает о его тайне. — А если умрёт кронпринц, то могут начаться политические проблемы. Он не простой иностранец, а единственный наследник престола Дафорка. — Насколько мне известно, Дафорк не слишком сильное государство по сравнению с нашим. Не думаю, что они смогут стать какой-то проблемой, даже если объединятся с каким-нибудь средним по размеру государством. — Ну и как же избавляться от кронпринца? — Исин вздохнул, нервно теребя край собственной рубашки. — У меня нет опыта в таких вещах. — Методами Бэкхёна. Ты сам знаешь, что все его расправы сходят ему с рук. Ты сейчас находишься рядом с кронпринцем, и у тебя есть ещё неделя для того, чтобы подстроить всё как несчастный случай — самоубийство или что-то другое. Но это нужно сделать до приезда Бэкхёна, и замести за собой следы. Исин несколько секунд смотрел на девушку. Он и представить не мог, что именно Суа положит начало таким кровавым играм, которые постоянно ведутся её братом. А теперь в центре всего этого оказался он. Чжан никогда не мог похвастаться тем, что они с Бэкхёном настоящие друзья. Всё, что их связывало — служба Повелителю. И Исин бы явно не долго упрекал самого себя за донос на первого человека ним императоре, но когда Суа, наплевав на их судьбу (что, вообще-то, должно было оскорбить его), испугалась за брата, Чжан понял, что не сможет ничего рассказать императору. Потому что он просто не выдержит того, что станет с младшей Бён после смерти брата. А значит теперь у него просто не остаётся выбора — ему придётся избавиться от кронпринца до приезда Бэкхёна.***
Сехуна в какой-то степени пугало поведение главного посла, хотя, может быть, это было связано ещё и с тем, что его покровительство стало для него слишком неожиданным. Ведь О не сразу привык к Бэкхёну — сначала он тоже боялся подпускать его ближе, да и отношениях у них, как и с Исином, сложили далеко не сразу. Но Чжан было совершенно другим человеком. Он вёл себя чрезвычайно странно, что сразу же бросилось в глаза кронпринцу и при появлении мужчины в поместье, О автоматически чувствовал беспокойство, словно от спокойного и улыбчивого посла исходила какая-то скрытая угроза. Особенно чувство беспокойства одолевало Сехуна в последнюю неделю. Он уже давно узнал, когда Бэкхён вернётся обратно. Безусловно, О скучал по мужчине, который уехал, не сказав ни слова. Конечно, сначала юношу захлестнула обида, но потом её вытеснили совершенно другие чувства — принц с каждым днём все больше понимал, насколько сильно он привязался к слуге Чунмёна. Однако, от всего этого его отвлекало подозрительное поведение Исина. Всё чаще при разговоре с ним он слышал от него какие-то странные, призрачные намёки, и на момент Сехун вздрагивал, с недопониманием глядя на посла, но тот лишь загадочно усмехался, забавляясь его реакции. Да и взгляды мужчины стоили отдельного внимания. А однажды, среди недели, Исин вечером приехал в поместье с мужчиной. Второй явно был преклонного возраста — седые волосы и морщины, а так же слегка сгорбившийся силуэт красноречиво выдавали его возраст. Казалось, они не сразу заметили спустившегося кронпринца, но мужчина даже не обратил на него должного внимания, лишь поздоровался и последовал за главным послом по иностранным делам. Тот подвёл его к бане, перед этим обернувшись на кронпринца и бросив на него равнодушный взгляд. Сехун сел на край дивана, с подозрением наблюдая за незнакомым престарелым мужчиной и за Чжаном. Но незнакомец, кажется, не имел каких-то намерений против него. — Что именно вы бы хотели узнать, Господин? — поинтересовался старик, окидывая взглядом дверь бани, к которой его подвёл посол. — Мне посоветовали тебя. Сказали, что всю жизнь отдал работе с древесиной. Мне бы хотелось узнать, из какой древесины сделана баня, потолок и пол этого этажа. — Лиственница, Господин. — сразу же произнёс старик. — В наших краях она не растёт — ей нужен более умеренный климат, наш ей не подходит, но, видимо, её завезли сюда для постройки поместья. Могу сказать, что у хозяина поместья хороший вкус — такое дерево кроме того, что обладает приятным видом и запахом, так ещё и долго прослужит. Оно крепкое в момент срубки, а по мере высыхания, с годами, оно становится ещё крепче. Дома и из лиственниц прослужат долго время — со временем древесина лиственницы становится такой крепкой, что больше напоминает камень, и гниение из-за дождей такой древесине уж точно не страшно. Но есть у неё один минус — быстро и хорошо горит, так что если вспыхнет пожар в таком доме, то его нужно останавливать сразу же, иначе поместье уже не спасёте. Тут всё сделано из лиственницы, так что я бы посоветовал хозяину заботиться о том, чтобы у него ничего не воспламенялось. Жалко будет, если такое прекрасное поместье погибнет в огне. — Да, жаль. — отрешённо кивнул Исин, рассматривая потолок, словно пытаясь разглядеть там какую-то определённую конструкцию, потому что его взгляд то и дело скользил по всяческим балкам. — Говоришь, весь этаж сделан из лиственницы? — Да, даже лестница. Подозреваю, что на втором этаже точно так же. — старик пару секунд рассматривал лестницу, но потом, встретились взглядами с юношей, который всё это время за ними наблюдал, он тут же перевёл взгляд на посла. — Отлично. — Чжан задумчиво кивнул, прищурившись, словно думая о чём-то своём, а потом неожиданно выпрямился и улыбнулся мужчине: — Благодарю. Как мы и договаривались, я приказал приготовить карету, она стоит во дворе. — Благодарю, Господин. — он кивнул, слегка поклонившись, и спустя несколько секунд дверь за ним захлопнулась. Сехун не заставил себя долго ждать. Он поспешно спустился с лестницы, и, с подозрением глядя на посла, произнёс: — Для чего вы его привозили? Зачем вам знать, из чего сделано поместье? — Я собираюсь построить себе поместье, мне слишком понравилась древесина, вот я и решил узнать, из какой построено это. — равнодушно ответил иностранцу Исин. — Разве вас это должно волновать, кронпринц? Или в следующий раз мне нужно спросить у вас разрешения? — губы мужчины изогнулись в насмешливой улыбке. А в следующий раз О застал его в тот момент, когда главный посол забирал у одного из слуг свёрнутый свиток, на котором был нарисован план поместья, где схематично было показано, как устроено поместье, в том числе все балки и опоры. Чжан рассматривал всё это с неподдельным интересом и иногда хмурился, словно подмечая что-то для себя. А ещё он сразу же свернул его, даже не подозревая, что пленник рассмотрел всё ещё с лестницы, пока мужчина не слышал его тихих шагов. В тот же вечер Исин увёз план поместья с собой. «И зачем ему понадобился план поместья?», — кронпринц сидел у окна, наблюдая за слугами, которые то и дело мельтешили по дорожкам поместья. «Неужели он собрался строить такое же поместье для себя? Но зачем же тогда он сам изучал этот план? Это ведь должны делать строители, ему совершенно ни к чему изучать зарисовки всех балок и опор». А между тем день приезда Бэкхёна приближался, и, казалось, эта мысль заставила Сехуна буквально расцвести. Каждый раз, когда он ловил себя на мысли о том, что совсем скоро Бён вернётся и О снова его увидит — кронпринц не мог сдержать счастливой улыбки. И теперь ему оставалось подождать всего-то один день. Но сейчас он сидел на первом этаже, без интереса наблюдая за Исином. Благо у принца появился предлог, чтобы отвязаться от посла — юноша приказал растопить для него баню. Конечно, отправлять мужчину за порог в такую ужасную погоду, как сегодня, когда за окном льёт ужасный ливень и бушует ветер, не очень человечно, но всё-таки Исин приехал в карете, а значит промокнуть не должен. — Ну раз уж вы собрались в баню, то я, пожалуй, оставлю вас. — Будьте добры. — наиграно улыбнулся Сехун. О облегченно вздохнул, как только посол переступил порог. Чжан упорно действовал ему на нервы весь этот месяц, и пленник в первую очередь был рад тому, что с приездом Бэкхёна мужчину освободят от обязанностей и он больше не будет мозолить глаза иностранцу одним только своим присутствием и необъяснимым поведением. Спустя некоторое время дверь раскрылась, из-за чего Сехун, который уже собирался зайти в баню, испуганно оглянулся. В комнату тут же прошли слуги, неся что-то, завёрнутое в специальную ткань. Обычно продавцы накрывают такой свой товар в дождливые дни, чтобы не испортить продукцию. О, нахмурившись, наблюдал за тем, как слуги, которые пронесли привезённый товар, положили его прямо рядом с дверью бани, возле окна. Как только специальную ткань сняли, принц понял, что в поместье привезли новые ковры. — Для чего их привезли? — он слегка изогнул бровь, обращаясь к одной из служанок, подошедших мимо. — Но вы ведь сами заказали эти ковры для своих покоев, ещё и сказали, чтобы их специально сделали из джута. — Я? — Сехун удивленно взглянул на девушку, а потом нахмурился: — Я не заказывал никаких ковров. И тем более из джута — я их терпеть не могу, особенно если бы такие были у меня в покоях. Наверное, произошла какая-то ошибка. — кронпринц сразу же захлопнул дверь бани — у него не было никакого настроения разговаривать со служанкой о привезённых коврах. О и сам не помнил, сколько именно просидел в бане. Кажется, только в этом месте он мог полностью расслабиться. Иностранец не обращал внимания на какие-то звуки за дверью, на шум дождя — сейчас он был полностью предоставлен своим мыслям, и только когда юноша совсем распарился, он наконец поднялся с лавки. Его одежда лежала там же. Когда кронпринц застёгивал последнюю пуговицу на рубашке, в которой обычной спал, он вздохнул, но тут же нахмурился. Пахло чем-то горелым. «Может быть на кухне что-то подпалили?», — первая мысль, пронёсшаяся в голове у Сехуна. «Но что они готовят в такое позднее время?» Однако когда О вдохнул ещё раз, он понял, что пахнет совершенно не горелой едой. Пахло древесиной. А потом принц наконец заметил, как через щели между дверью просачивается чёрный дым. Сехуна сразу же захлестнула тревога, когда он попытался открыть дверь, но ничего не вышло. Баня была слишком тесной, поэтому дверь открывалась толчком от себя. — Черт, что это такое? — нервно прошептал юноша, упираясь в дверь плечом, однако, она не поддалась, даже когда кронпринц навалился на неё всем телом. Ни на миллиметр не сдвинулась с места. — Откройте дверь! — прокричал он, ладонью ударив по дереву с такой силой, что, казалось, услышать можно было и на втором этаже. — Ну откройте вы уже! — с каждой секундой на Сехуна ещё больше накатывала паника. Он смотрел на чёрный удушливый дым, просачивающийся в баню, и очень хорошо ощущал запах гари, от которого ему хотелось чихать, а ещё, кажется, начинали слезиться глаза. А ещё Сехун понимал, в какой же безвыходной ситуации он оказался. Дверь заперта снаружи — судя по тому, что ему не удалось сдвинуть её ни на миллиметр, кто-то хорошо её подпёр и передвинул что-то тяжёлое, чтобы принц не смог выбить дверь. А теперь снаружи бушевал пожар, прямо рядом с дверью. И это означало лишь одно — через некоторое время заговорится дверь, а потом и всё остальное, однако О задохнётся от дыма намного раньше, чем на него повалятся горящие балки. Точнее, он уже начинал задыхаться.